- Но я никогда не утверждал, что это был Блаженный Лейбовиц...
- Конечно-конечно, сын мой. Вот у меня тут все записано, естественно,
понаслышке. Я бы хотел, чтобы вы прочли это и подтвердили или опровергли и
в чем-то поправили, - адвокат Лейбовица достал из ящика свиток и протянул
его брату Френсису. - Изложено со слов странников. Только вы можете
рассказать, как было на самом деле. Я хочу, чтобы вы внимательнейшим
образом изучили этот текст.
- Обязательно, мессир. Но ведь все было очень просто...
- Вы прочтите, прочтите. А потом поговорим, ладно?
Свиток был весьма объемистым, очевидно, те, кто разносили слухи, вовсе не
считали, что "все было очень просто". Брат Френсис стал читать, ощущая
поначалу недоумение, а потом и самый настоящий ужас.
- Вы побледнели, сын мой, - заметил протонотарий. - Что-нибудь вас
тревожит?
- Мессир! Но... но все было совсем не так!
- Да? Однако источник этих рассказов, пусть косвенный, - вы сами. А как же
иначе, ведь других свидетелей не было.
Брат Френсис закрыл глаза и потер рукой лоб. Он же просто рассказал ту
немудрящую историю остальным послушникам, и все. Те долго шептались между
собой, пересказывали странникам, те - другим странникам. И в конце концов
вот во что это вылилось! Неудивительно, что дон Аркос сразу же запретил
обсуждать эту тему. Эх, не надо было вообще рассказывать о паломнике!
- Он сказал мне всего несколько слов. И видел я его только один раз. Он
гонялся за мной с палкой, потом спросил, как дойти до монастыря, потом
пометил камень, под которым я нашел подземелье. Все, больше я его и в
глаза не видел.
- А нимб над головой?
- Не было никакого нимба!
- А хор небесный?
- Нет!
- А розы, распускавшиеся по его следам?
- Да нет же, мессир! Ничего этого не было! - задохнулся монах.
- И своего имени на камне он не писал?
- Бог свидетель, мессир, он нарисовал только те два значка. Я тогда не
знал, что они значат.
- Ну что ж, - вздохнул адвокат Лейбовица, - рассказы странников часто
страдают преувеличениями. Мне просто интересно узнать, с чего все
началось. А теперь расскажите мне по порядку.
Врат Френсис рассказал, много времени это не заняло. Агуэрра, похоже,
опечалился. После продолжительных раздумий он взял в руки толстый свиток,
похлопал по нему и зашвырнул в мусорную корзину.
- Вот тебе и седьмое чудо, - пробормотал он.
Френсис принялся рассыпаться в извинениях, но адвокат Лейбовица только
махнул рукой.
- Не расстраивайтесь. У нас и так доказательств предостаточно. Несколько
чудесных исцелений благодаря заступничеству Блаженного. Дела проверенные,
задокументированные. На таких обычно и выигрывают процессы о канонизации.
Конечно, они не столь поэтичны, как эта история, но, честно говоря, я даже
рад, что она не подтвердилась, за вас рад. Иначе адвокат Диавола вас бы
просто живьем сожрал.
- Но я никогда ничего такого...
- Знаю, знаю. Все началось из-за убежища. Кстати говоря, сегодня мы его
вскрыли.
Френсис просиял:
- Нашли... еще что-нибудь о святом Лейбовице?
- Блаженном, пока еще только блаженном, - поправил монсеньор. - Нет, не
нашли. Взломали внутреннюю дверь - пришлось здорово с ней повозиться.
Внутри обнаружили пятнадцать скелетов и массу интереснейших вещиц. Судя по
всему, женщина, кости которой вы нашли, - а это была и в самом деле
женщина, - сумела проникнуть во внешнее помещение, но во внутреннее ее не
пустили, поскольку все места там были заняты. Возможно, она погибла бы не
сразу, если б не обвал, вызванный разрушением здания, которое находилось
на поверхности. Бедняг, засевших в Герметичной среде, просто завалило, они
не смогли выбраться. Непонятно только, почему не догадались сделать дверь,
открывающуюся внутрь.
- А эта женщина? Она оказалась Эмили Лейбовиц?
Агуэрра улыбнулся:
- Как мы можем это доказать? Не знаю. Полагаю, что Эмили, но, может быть,
принимаю желаемое за действительное. Подождем, вдруг еще что-нибудь
откопаем. У противной стороны тоже будут свои свидетели, и я не могу
делать скоропалительных выводов.
Несмотря на разочарование, Агуэрра продолжал разговаривать с Френсисом
вполне дружески. Он провел на раскопках десять дней, а потом отбыл обратно
в Новый Рим, оставив двух помощников руководить поисками. В день отъезда
протонотарий навестил Френсиса в комнате переписчиков.
- Я слышал, вы работаете над произведением, которое призвано увековечить
найденную вами реликвию. Очень хотелось бы взглянуть.
Монах залепетал, что там нет ничего особенного, однако упрашивать себя не
заставил и тут же принес сверток, пальцы его дрожали от волнения. Не без
удовольствия Френсис отметил, что брат Джерис, нервно кривясь, наблюдает
за происходящим.
Монсеньор долго смотрел, не раскрывая рта. Потом воскликнул:
- Потрясающе! Какие дивные цвета! Прекрасно, просто прекрасно! Непременно
завершите сей труд, брат!
Френсис посмотрел на брата Джериса и вопросительно улыбнулся. Старший
переписчик отвернулся, шею его залило краской. А на следующий день Френсис
разложил на столе свои перья, краски, листки позолоты и возобновил работу
над схемой.
9
Через несколько месяцев после отъезда монсеньора Агуэрры в монастырь
прибыл из Нового Рима еще один ослиный караван: там были секретари, писцы
и вооруженная охрана для защиты от разбойников, мутантов и якобы
объявившихся в пустыне драконов. На сей раз караваном руководил монсеньор,
носивший маленькие рожки и острые когти, - так показалось монахам. Он
объявил, что ему поручено собирать сведения, препятствующие канонизации
Блаженного Лейбовица. Он приехал произвести расследование, а возможно,
намекнул гость, и найти виновных, как получилось, что в монастыре
зародились некие невероятные и безумные слухи, к сожалению, достигшие даже
врат Нового Рима. Монсеньор дал понять, что в отличие от предшествующего
визитера не склонен выслушивать всякий романтический бред.
Настоятель встретил гостя вежливо и отвел ему келью с железной койкой,
выходящую на южную сторону. Правда, извинился за неудобства: к несчастью,
покои для почетных гостей закрыты после вспышки чумы. Монсеньор
пользовался собственной прислугой, а питался в трапезной со всеми
монахами, вкушая кашу и травы, - охотники рассказывали, что все перепелки
и кактусовые курочки, как назло, куда-то запропастились.
На сей раз настоятель не стал предупреждать Френсиса, чтобы тот не давал
воли воображению. Пусть бы попробовал. Адвокат Диавола не склонен
относиться с доверием даже к несомненной истине, он обязан прежде пощупать
ее и засунуть персты в ее зияющие раны.
Оказавшись наедине с Френсисом, монсеньор Флаут впился в монаха весьма
зловещим - так, во всяком случае, показалось последнему - взглядом.
- Я слышал, что ты частенько бухаешься в обмороки. Кто-нибудь из твоих
предков болел падучей? Страдал безумием? Мутанты в роду есть?
- Нет, ваше превосходительство.
- Я тебе не "превосходительство"! - рявкнул священник. - И я сумею
выколотить из тебя правду, уж будь уверен!
Слова были сказаны тоном хирурга, - мол, потребуется очень несложная
операция - так, ничего особенного, просто маленькая ампутация.
- Известно ли тебе, что бумаги можно состарить искусственным путем?
Брату Френсису это известно не было.
- Известно ли тебе, что в найденных тобой бумагах имя "Эмили" не упомянуто?
- Да, но... - Френсис запнулся, не решаясь продолжать.
- Там написано "Эм", верно? Может быть, Эм - уменьшительное от Эмили...
- Я... я так и подумал, мессир.
- ...А может быть, и от Эммы. Последнее, между прочим, там как раз
упоминается!
Френсис молчал.
- Ну что ты на это скажешь?
- На что, мессир?
- Неважно. Просто хочу, чтоб ты знал: у нас есть доказательства,
показывающие, что "Эм" - это Эмма. А Эмили Эммой не называют. Так или нет?
- Я не думал об этом, мессир, однако...
- Что "однако"?
- Ведь бывает, что муж с женой называют друг друга, как им больше нравится?
- Ты что, шутить со мной вздумал?!
- Нет, мессир.
- А ну, говори правду! Как ты нашел убежище и что это за бред про какое-то
видение, якобы явившееся тебе?
Брат Френсис попробовал объяснить, как было дело, но адвокат Диавола то и
дело прерывал его саркастическим хмыканьем и ехидными вопросами. Когда же
монах закончил, монсеньор не оставил от его рассказа камня на камне;
Френсис даже усомнился, видел ли он на самом деле старика. Может, тот и
вправду ему примерещился?
Допрос велся жестко, но Френсис испытывал куда меньше страха, чем при
разговоре с настоятелем. В конце концов, адвокат Диавола
потерзает-потерзает да и отпустит. Настоятель же был пожизненным
господином над монахом, вечным надсмотрщиком за его душой; Аркос мог
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Круз Андрей
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк