Чтение 16–й страницы книги ~Тепловая шахта~

нашел. Приближалось время возобновления работ, и я подумал, что нужно
осмотреть насосы еще раз, так как для выполнения какой-нибудь гадости
наступал крайний срок. Поэтому я, спустившись с вами в шахту, сейчас же
полез наверх, не зажигая огня. Уже снизу я заметил, что в камере горит
почему-то слабый огонь и там должен кто-то быть. Когда я был почти уже у
люка, тот услышал; что лезут вверх, потушил свой огонь и в темноте стал
спасаться по лестницам, надеясь уйти. В камере насосов я зажег фонарик,
увидел, что подготовлена катастрофа, и погнался за злоумышленником уже с
фонарем; это дало мне преимущество, я настиг его и схватил за ногу на
шестой лестнице. Он выхватил револьвер, но я успел потушить фонарь и
переменить положение, так что в темноте он дал промах. Тогда я стащил его с
лестницы, и в темноте началась борьба, закончить которую вы мне вовремя
помогли.

Слушатели сердечно поздравили Киото, своей предусмотрительностью и
неустрашимостью спасшего шахту и захватившего злоумышленника.

Прибыл следователь с тремя полицейскими для охраны арестованного; после
осмотра места происшествия и опроса Киото, Ельникова, Фролова и Терияма
жестянки были осторожно удалены из камеры и отправлены в лабораторию; все
общество поднялось наверх, Борского отправили в тюрьму, и в шахте началась
обычная работа.

11. Ледяная баня

К середине февраля шахта достигла 1118 м глубины и температура на ее дне
повысилась до 61€, так что геотермическая ступень в среднем определилась в
29 м. Выводы Терияма как будто подтверждались, и можно было рассчитывать на
дальнейшее уменьшение ступени, так как последнее повышение температуры на
один градус произошло уже на протяжении 25 м. Кроме того, породы, которые
прорезала шахта, становились все более и более измененными и представляли
теперь уже блестящие слюдистые и гнейсовидные сланцы с частыми прожилками
кварца.

В середине марта глубина шахты достигла 1203 м, температура на ее дне -
65€, и ступень определилась в 21 м. Теперь можно было уже сказать с
достаточной уверенностью, что глубина шахты не превысит двух тысяч метров,
а вероятно, будет еще меньше. Породы представляли собой уже настоящие
гнейсы с многочисленными прожилками и жилами аплита и пегматита, которые,
по мнению Ельникова, свидетельствовали о том, что массивный гранит уже
недалеко. Это мнение было подтверждено Терияма, который остался
консультантом по сооружению шахты и которому посылались образчики всех
горных пород и данные о температуре, притоке и качестве воды и т. п. Приток
воды уже с конца января начал постепенно уменьшаться, так что в середине
февраля можно было остановить один из постоянных насосов, а с середины
марта и второй насос мог действовать только периодически, причем промежутки
между периодами работы, в течение которых в яме на дне шахты накапливалась
вода, становились все более и более длительными. Одновременно с уменьшением
количества воды улучшалось и ее качество - она становилась все менее и
менее солоноватой и, наконец, сделалась даже пресной; очевидно, шахта вышла
из области, в которую просачивалась вода из моря, так что предположения
Терияма о причинах сильного увеличения ступени вполне подтвердились.

Был уже конец марта, и весна была в полном разгаре. 30 марта шахта достигла
1250 м и температура на дне была уже 67,5€. Теперь даже усиленное вдувание
охлажденного воздуха помогало недостаточно. Для большего понижения
температуры на дне шахты и на платформе, где производились главные работы,
туда спускали жестянки с охлаждающими смесями, которые заменялись новыми по
мере того, как отдавали свой запас холода. Завод для изготовления
искусственного льда был построен еще осенью и за зиму наготовил лед для
набивки всех ледников города, а с середины марта перешел на выработку
охлаждающих смесей для шахты. Чтобы жестянки не мешали рабочим, их
подвешивали на цепочках с нижней стороны платформы. Для нагрузки и выгрузки
жестянок пришлось поставить специальных рабочих, и они составляли также
лишний груз для спуска и подъема. Но в шахте с начала марта уже действовала
вторая подъемная машина с двойной клетью, так как при постоянно
увеличивавшейся глубине, а следовательно, и продолжительности подъема и
спуска, одна машина уже не успевала обслуживать шахту.

Несмотря на все меры, принятые для охлаждения воздуха на дне шахты,
последний все-таки оставался еще настолько горячим, что пришлось сократить
продолжительность рабочей смены сначала до пяти часов, а потом до четырех;
но это сильно нарушало весь ход работ, приспособленный к шестичасовой
смене. Поэтому последнюю восстановили, но так, что рабочие оставались в
шахте всего три часа, затем сменялись другими и отдыхали три часа на
поверхности, после чего возвращались в шахту еще на три часа. Благодаря
двум машинам подъем и спуск лишних людей был вполне возможен.

[В седьмом часу утра 31 марта слуга Ельникова разбудил его и зловещим
шепотом сообщил, что шахту вместе с рабочими затопило кипятком, в который
"заехала смена и потонула"...]

- Что еще за история? - думал Ельников, одеваясь. - Откуда в шахте кипяток,
в котором погибла смена? Вчера еще было почти сухо!

Окончив наскоро туалет, он побежал к шахте; у входа в надшахтное здание уже
собралась небольшая толпа любопытных, но часовой никого не пускал внутрь.
Ельников протолкался и сразу наткнулся на ряд трупов.

В этот день в 6 часов утра, когда очередная смена рабочих спустилась в
шахту, чтобы после произведенных взрывов приступить к уборке породы, нижнее
отделение клети доверху погрузилось в горячую - 70€ - воду, затопившую уже
платформу и быстро прибывавшую. Шахта была наполнена паром, а воздух,
который по трубам продолжал вдуваться под платформу, производил такое
клокотание, что вода казалась кипящей.

Рабочие и штейгер в нижнем отделении клети, неожиданно погруженные в
горячую воду, хлынувшую со всех сторон через сетку, захлебнулись, едва
успев крикнуть о помощи. Рабочие, бывшие в верхнем отделении, услышав
страшный крик, быстро замолкший, и видя вокруг пар и клокочущую воду,
которая начинала уже заливать им ноги, растерялись и не знали, что делать.
Телефон к машинисту, находившийся на платформе, был уже затоплен; выйти из
клети и перебраться в отделение с лестницами было невозможно из-за кипящей
воды. Видя неминуемую гибель, они стояли молча, с ужасом глядя на то, что
творилось вокруг под лучами дугового фонаря, пробивавшимися через пар. Им
казалось, что в шахту прорвалась какая-то кипящая подземная река.

Наконец один из рабочих вспомнил, что в самой клети есть кнопка сигнала
тревоги, посредством которого клеть можно было остановить в любом месте
шахты. Он изо всех сил нажал на эту кнопку. Глаза погибающих обратились с
тревогой вверх. Что, если машинист, спустив их, отлучился на минуту или
провода сигнала испортились?

Прошло несколько секунд ужасного напряжения - клеть дрогнула и понеслась
вверх.

Наверху клеть встретил дежурный инженер, собравшийся спускаться в шахту и
встревоженный сигналом.

- Шахта полна кипящей воды! Все затоплено! Прорвалась подземная река! -
сообщили ему спасшиеся рабочие, выходя из клети.

Открыли нижнее отделение клети. В нем лежали грудой один на другом десять
погибших людей; вода еще вытекала струйками из их одежды.

Весть о катастрофе разнеслась быстро. Через несколько минут прибежал
запыхавшийся Киото, живший вблизи шахты, потом прибыли врач и Ельников,
поднятые с постели. Попытки оживить погибших остались безуспешными; хотя
они пробыли под водой только две или три минуты, но вода была слишком
горяча.

Теперь нужно было думать о спасении шахты. В последнее время единственный
действовавший насос работал только пять минут в течение часа - так мало
было воды. Во время производства взрывов его всегда останавливали. Шахту
потому и затопило так быстро, что ни один насос не боролся во время
катастрофы с хлынувшей водой. Теперь пустили в ход все четыре насоса. Из
них полилась вода с температурой 67€, так что о прорыве "кипящей" реки не
могло быть и речи. Прорыв можно было объяснить тем, что взрывами в дне
шахты была разрушена порода, отделявшая это дно от какой-нибудь большой
трещины, по которой текла вода, вероятно, под большим давлением.

Сначала следовало определить, как велик приток этой воды, могут ли
справиться с ним четыре насоса; не остановится ли приток сам, если
подземный резервуар имеет ограниченные размеры. Или, может быть, шахта
наткнулась на горячий источник с таким большим дебитом, что одолеть его
невозможно? Тогда придется просто использовать горячую воду для города и
считать предприятие не вполне удавшимся.

Когда все четыре насоса проработали час, Ельников и Киото решили спуститься
в шахту, чтобы посмотреть, не убыла ли вода, а если нет, то сделать метки