радиостанции у нас нет, и построить ее мы не сможем. Нет ни материалов, ни
знающих людей. Я биолог, а не техник. Из моих помощников только Эрик,
которого вы видели, справляется с электростанцией, но о радиотехнике он
понятия не имеет. А вы?
радиотехнике имею, но поэтому-то мне и ясно, что радиостанции нам не
построить.
заинтересовала вас.
начала было плескаться в нем. Полетели брызги. Птица выскочила, стала
отряхиваться.
узнать про судьбу Таусена. Что заставило его пойти на такую странную
мистификацию и скрыться от людей?
включить свет. И до поздней ночи гости Таусена слушали его необычайное
повествование.
У моего отца был довольно крупный маргариновый завод. Жили мы в
собственном небольшом, но комфортабельном особняке. В столице Норвегии я и
провел большую часть своей жизни.
политехникум в Тронхейме. Но у меня уже тогда появился интерес к биологии.
Я поступил на медицинский факультет университета, окончил его и перешел на
биологический.
профессором. Я очень увлекся самостоятельными исследованиями.
гипофизом - нижним придатком головного мозга. Ну, вы не специалист, -
обратился он к Гущину, - скажу вам немного подробнее. Этот орган залегает
на нижней поверхности головного мозга, на дне черепной коробки, где есть
углубление. Оно называется благодаря своей форме "турецким седлом". Так
вот гипофиз заполняет это углубление. Один из гормонов передней доли
гипофиза имеет огромное значение для роста организма.
Вы знаете, отчего это бывает? Человек до зрелого возраста развивается
нормально, и вдруг гипофиз у него начинает разрастаться и отделять в кровь
повышенное количество гормона. Тогда, хотя общий рост уже не может
увеличиться, уродливо разрастаются отдельные части тела - особенно кисти
рук, ступни, язык, нос, скулы и другие части лица. Ученые выяснили, что
акромегалия связана с разрастанием гипофиза. Если гипофиз чрезмерно
разрастается в ранней юности, то человек будет великаном, а если
недоразовьется - выйдет карлик.
деле его гораздо больше интересовала необычайная судьба Таусена, чем
происхождение и лечение акромегалии.
рассказывал, словно сам перед собой воскрешал прожитые годы. В его
приглушенном голосе чувствовалась грусть.
опытными животными, как скульптор. Это было особенно увлекательно, потому
что моим материалом были не глина и камень, а живое, чувствующее,
подвижное тело...
эндокринологическими, проблемами.
мозга, по вопросам сна - произвели на меня огромное впечатление. Я изучил
русский язык, чтобы читать его труды в подлиннике. Я даже поехал к Павлову
в Колтуши и некоторое время работал там как один из его внимательнейших
учеников. Я многому у него научился. Меня всегда поражали своеобразие и
смелость его исследовательских методов. Весь мир это должен признать: без
Сеченова, без Павлова разве возможно было бы современное развитие
физиологии? Вы, наверное, не хуже меня знаете, какое значение имеют
русские физиологи. В Колтушах я научился уважать вашу науку и ценить ваших
людей.
У меня был сын...
хриплым. Потом опять задумался и молчал очень долго.
состояния, - снова начал он. - Мать умерла раньше, еще совсем молодой, а
больше детей у них не было. В моем распоряжении оказалось крупное, хорошо
поставленное предприятие. Но я вовсе не чувствовал призвания к
промышленной деятельности. Я продал завод. Часть капитала я употребил на
покупку загородного имения и на устройство в нем лаборатории. Остальную,
довольно значительную сумму я превратил в золото и хранил его у себя дома.
В дальнейшем я убедился, что был прав, не доверив свой капитал банку. Эти
средства дали мне возможность уехать сюда.
светской жизни. Ее вполне устраивали мирная сельская жизнь, научные труды.
Я забыл сказать, что она тоже была физиологом, и под некоторыми
опубликованными моими работами заслуженно стоит и ее имя.
периоду относятся мои труды о химическом составе гормонов.
кроме своей специальности. Я немало читал по технике, интересовался
географией.
лет.
перед этой болезнью.
изменилось сразу выражение его лица. Медленно, с заметно усилившимся
акцентом, Таусен переспросил:
знать.
Союзе его лечат теперь очень успешно.
Потом.
если вам не наскучило.
которым мерцали звезды, - я все-таки этот удар перенес. Продолжал
работать. У меня был большой запас жизненной энергии.
которые говорили, что Норвегии это не касается. Я считал этих людей очень
недальновидными. С тех пор я с большой тревогой следил за международным
положением.
Австрию, в 1939 - Чехословакию и Клайпедскую область.
гитлеровская военная машина разбила в десять дней. И я решил, что машина
эта в самый короткий срок покорит весь мир.
неторопливо.
светлого и прогрессивного, еврейскими погромами, для меня ничего не было.
И постепенно во мне назрела мысль - уйти из жизни.
были разные. Я ушел в науку, он занялся китобойным промыслом. Его влекли
путешествия, приключения, но вместе с тем он был энергичный и удачливый
предприниматель. Не знаю, что с ним сейчас... Из него мог бы выйти
Каменистый Артем
Мурич Виктор
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Елманов Валерий
Куликов Роман