Чтение 16–й страницы книги ~Братья по разуму~

Все-таки настоящий Охотник...

Лесник только бровью шевельнул, но заметно было, что ему сделали комплимент.

- Я ведь из Детей, - заметил он. - Так, мелюзга, второй поток... Ничего особенного.

Вестгейт не понял, о чем речь, но почувствовал, что слово "дети" произносится с заглавной буквы. Потом он вспомнил легенду о "Программе Детей", о подростках, на которых проводились эксперименты по глубокой коррекции личности, снова присмотрелся к леснику и впал в глубокую задумчивость.

- Тем не менее это видно, - кивнул леснику Игорь. - Здравствуйте, Мэдмэкс. В Школе аварийная схема три шестерки.

- Все лучше, чем три ноля, - ответил лесник серьезно, и по лицу его пробежала тень. Вестгейт отметил, что для лесника эти слова имеют какой-то глубокий и не особенно приятный смысл. Он еще раз попытался догадаться, какое же прошлое могло быть у этого странного человека, но на ум ничего не шло. А вот глубокую симпатию лесник у него уже сумел вызвать. Непонятно только как.

- Здравствуй, Боец, - сказал лесник, протягивая внутрь машины крепкую мозолистую ладонь. Игорь с улыбкой ее пожал. - Здравствуйте, Алекс.

- Здравствуйте, - Вестгейт ответил на пожатие, оказавшееся крепким и деликатным одновременно. И еще он успел почувствовать, что из руки Макса толчками выбивается живое и добродушное тепло. Вчера именно так Вестгейта согрела Батарейка. Инструмент для повышения биологической активности живого существа. Вестгейт посмотрел на улыбающегося Игоря и почувствовал себя полным идиотом. Он снова был неизвестно где, и вокруг творилось непонятно что. Причем он был единственным, кто не понимал ну буквально ничегошеньки.

Точнее - не мог поверить в реальность происходящего.

* * *

Серый громила Винни оказался крепко принайтован к росшей посреди двора сосне и оттуда молча пожирал гостей недобрым взглядом. За кустиками в дальнем углу некто большой и сильный по-прежнему взрыкивал и шумно кидался грудью на металлическую сетку, но уже как-то лениво, без души, скорее по обязанности.

Вестгейт поставил машину рядом с двумя потрепанными джипами, вышел, захлопнул дверь и огляделся. Хозяйство у лесника было обширное и, судя по всему, крепкое. Но непривычный к местным реалиям глаз Вестгейта тут и там находил следы типично русской безалаберности. Машины оказались грязны, разнокалиберные сараюшки вдоль забора - скособочены, и в целом на дворе, хотя и тщательно выметенном, будто навеки легла печать давнего проклятья. Здесь жили давно и не без удовольствия, но как-то лениво, спустя рукава. В любой европейской стране хозяина такого хутора сочли бы отпетым неудачником.

Понять эту загадочную меланхолию, насквозь пропитавшую каждое движение и даже быт его соплеменников, Вестгейт пока был не в силах. Но то ли он к этому присутствию загадочной русской души во всем и вся уже притерпелся, то ли сказалось влияние брата - так или иначе, поспешных выводов он делать не стал. Наоборот, Вестгейт отметил как положительные черты то, что дом лесника ощетинился антеннами, а грязные машины вид имели очень серьезный, если не сказать - боевой.

Лесник и Игорь, о чем-то между собой вполголоса беседуя, как раз приблизились к Вестгейту, когда он пытался разобрать, какой марки автомобили.

- Это что? - поинтересовался Вестгейт, кивая в сторону джипов.

- Козлы, - ответил Игорь рассеянно, думая о своем.

- А?

- По-русски - "козлы". А в Штатах их называют "Бэби Хаммер". Слушай, похоже, мы тут до вечера задержимся. Может, оно и к лучшему. Хоть немного в себя придем.

- Наши друзья оттуда, - лесник неопределенно махнул рукой, - появятся часам к восьми. Как я понял, они рисуют вам надежные документы, чтобы вы могли потом идти хоть через всю Европу, нигде не останавливаясь.

- Успеем? - Вестгейт посмотрел в ту сторону, где жестом лесника была обозначена Европа.

- А тебе не все равно? - спросил Игорь. - Ты вроде бы говорил, что личную проблему решаешь.

- Ну... - Вестгейт собрался было обидеться, но тут скрипнула калитка, и из-за плотно обрамлявших двор кустов и деревьев появилась женская фигурка.

- А это Тина, - сказал лесник. - Младшая моя. На каникулы приехала. Знакомьтесь, господа.

Игорь присмотрелся и невольно сделал шаг навстречу девушке, которая приближалась легкой походкой, слегка помахивая ведерком, из которого торчала пара мощных чешуйчатых хвостов. В левой руке у девушки была тяжелая профессиональная удочка с кучей навесной электроники.

"Совсем еще девчонка, - подумал Игорь с непонятным умилением. - Лет шестнадцать-семнадцать. Но до чего же хороша... Тина? Валентина, наверное". Она не производила впечатления какой-нибудь там сногсшибательной красавицы. Милое лицо с правильными чертами, разве что кончик носа чуть вздернут, пшеничного цвета волосы до плеч, упругая, чуть тяжеловатая грудь, ничем не сдерживаемая под ковбойкой, небрежно завязанной узлом на гладком животе. Игорь машинально отметил, что ноги у девочки - ничего особенного, и тут его вдруг охватила щемящая тоска. Вцепилась прямо в душу и принялась грызть, да так жестоко, что Игорь невольно подвинул локтем вверх дрыхнущую на животе кляксу, чтобы была поближе к сердцу.

Он неожиданно понял, что уже вырос. Стал окончательно взрослым. И эта мысль, чудовищно дикая для человека двадцати семи лет от роду, буквально вдавила его в землю. Игорь был полон молодых сил и молодой же злобы, у него был игольник за поясом и пистолет под мышкой, локтем он прижимал к себе кляксу, а рядом стоял брат. Еще у Игоря в кармане лежала карточка на имя капитана Бойко, старшего инспектора линейного контроля МВД России. И бензина оставался почти целый бак.

Но что-то очень важное он безвозвратно утратил. К нему подошла и протянула руку, здороваясь, чужая молодость. Крепкое чистое юное тело, прекрасное самой юностью своей, уже не девственной - это Игорь откуда-то знал, - но от этого только более раскованной и смелой. Тело, дышащее молодой бесшабашной свежестью, которую Игорь уже никогда не ощутит в своих объятиях.

Потому что даже самая красивая девушка столь юных лет, гораздо моложе Игоря, уже не была ему интересна как личность, как человек. Это было проверено и понято давным-давно. Сам Игорь еще мог дать что-то хорошее, принести какую-то пользу студентке-младшекурснице. Но для него тесные отношения с такой девчонкой были исключены. В силу изначальной их бесперспективности и бессмысленности. А еще Игорь терпеть не мог обижать женщин. Но так складывалось, что именно он, с его аномально острым нюхом на человеческую энергетику, всегда раньше партнерши замечал, что пора расставаться. А как только замечал, то уходил. И если вслед ему плакали, это еще было хорошо. Это означало, что он не сделал человеку слишком больно.

- ...тина, - расслышал он краем уха.

- А... Да... Игорь, - пробормотал он, легонько пожимая узкую прохладную ладонь.

- Алекс! - возник откуда-то сбоку Вестгейт, расцветая и фонтанируя положительными эмоциями. Игорь неприязненно на него покосился.

- Валентина, можно просто Тина, здравствуйте... Па, оцени!

Лесник заглянул в ведро и одобрительно кивнул.

- Молодцом. Серьезный улов. Конечно, с таким инструментом, как у тебя, даже эти "чайники" много чего наловили бы...

- Ну да, как же! А вот этого? Ты гляди какой!

- Да, этого вряд ли.

Игорь, которого уже слегка отпустило, хмыкнул.

- Дайте мне кило взрывчатки, я вам все озеро выловлю, - заявил он. - Хоть я и "чайник"...

Вестгейт коротко ткнул его локтем в бок.

- Фу! - сказала девушка. - Оно и видно, что "чайник". Как не стыдно! Даже шутить так не смейте!

Лесник довольно заржал и хлопнул Игоря по плечу, будто старого знакомого.

- "Гринпис" в действии! Ты, Боец, наблюдаешь перед собой будущего инспектора-эколога. Знаешь, как стреляет? Белку в глаз, муху в нос! Ладно, Тин, он же не серьезно. Да он и взрывчатки-то сроду в руках не держал, не то что мы. Слушай, лапуля... Что-то я тебе хотел такое умное сказать...

- Что гостей кормить пора, - усмехнулась Тина. - Сделаем. Подходите, господа, минут через пятнадцать.

- Я тебя люблю, - сказал лесник серьезно.

- Подержи, - Тина сунула Вестгейту в руки удочку и ведерко, которые он схватил так радостно, будто ждал этого всю жизнь. А Тина, подпрыгнув, обхватила отца за шею и звонко чмокнула куда-то в ухо.

Она уже ускакала в дом, походя сняв с Вестгейта, будто с вешалки, свои рыбацкие причиндалы, а лесник все стоял с выражением полного блаженства на лице и ковырял пальцем в ухе.

- Удивительно, - сказал Игорь.

- Что? - спросил лесник, по-прежнему улыбаясь.

- Не верится, что тридцать лет назад вас звали Мэдмэкс.

- А-а... Это фамилия у меня подкачала. Я с детства Макс. А потом, когда появилось видео, стал Мэксом. Говорят, в молодости я здорово смахивал на Мела Гибсона, - последнее лесник произнес не без гордости.

- Это кто? Актер какой-нибудь?

- Не видел?

- Не-а.

- Оно и к лучшему. Каждому времени - свои герои, - Вас помнят, - сказал Игорь, - Про Охотников сейчас целые исследования пишут.

- Н-да? - Мэкс глянул на Игоря недоверчиво, и тот вдруг ощутил легкое покалывание в области переносицы. Сомнений у него не осталось - рядом стоял настоящий сенс. - И что же там пишут? А впрочем, ну его... Не так уж много вы знаете. Все ведь с моих слов, ха-ха...

- Больше никого не осталось? - спросил Игорь осторожно.

- Ну почему же... Человек тридцать есть. Но их не было с нами во время штурма Техцентра. Группа Фо, учебная, сидела в Школе. Они все были молодые, ничего толком не понимали, и Мастер приказал их не брать. А мои ребята отдыхали. Из нашей Тр"шки на штурм пошли только двое - я сам и Серега Лысенко, мой аналитик. Около пятидесяти человек нас было. И собачки. А выжил только я один.

Вестгейт отвернулся и пошел к машине за сигаретами. Опять начиналась китайская грамота, которой он не понимал и понимать не желал. Или скорее не хотел принимать. Лесник рассказывал о штурме Объекта - самовольной операции команды Охотников, положившей конец психотеррору и самому факту существования психотронного оружия. Во время самоубийственного штурма погибло тридцать с лишним человек, а остальные умерли в течение следующей недели. Но их подвиг - а иначе этот поступок никто и не называл - инспирировал расследование, начатое спецслужбами буквально на следующий день. И прямо из сердца государственного аппарата был выкорчеван чудовищный Проект, имевший своей целью тотальное порабощение умов - сначала россиян, а потом и всего человечества.

Вестгейт читал об этом в самолете, и сейчас мог почти дословно процитировать соответствующие главы. Все в этой истории сплелось в единый клубок. Фашистская идея "упорядочения поведенческих реакций населения методами психотронного контроля", рожденная еще большевиками. Попытка возродить идею в новом - терапевтическом - качестве уже в постсоветские годы. Побочный эффект работы Объектов - психотронных установок - открывшаяся вдруг дыра в иное измерение, из которой полезли кровожадные монстры. И Охотники - люди с собаками и ружьями, вставшие стеной на пути вторжения тварей.

И где-то в сердце этой неразберихи таилась история форсированного экстрасенса Игоря Волкова, последнего человека на Земле, способного видеть невидимое и совершать невероятное... Вестгейт открыл дверцу машины и устало повалился на сиденье, нащупывая в "бардачке" сигареты. Он вымотался, и ему было нехорошо.

Но даже сквозь усталость он все равно мечтал об этой прелестной светловолосой девчонке. У него уже несколько дней не было женщины, и от этого он чувствовал себя как-то неуютно.

* * *

- Как вам удалось выбраться? Тогда, с Объекта? - спросил Игорь Мэкса.

Тот неопределенно качнул головой.

- Вообще-то, хороший командир не дает себя убить, - сказал он. - Я не говорю, что другие старшие групп были хуже, просто у меня с детства повышенное чутье на опасность. Меня за это Мастер... в смысле Витя Ларин, весьма недолюбливал. Во всяком случае, мне так казалось.

Вдалеке, за кустами, снова разразился лаем большой опасный зверь. Серый крокодил Винни, по-прежнему заякоренный за сосну, шевельнул обрубками ушей и оглянулся.

- Так мне этот концерт надоел, - заявил Мэкс решительно. - Алекс! Будьте добры... Давайте пройдемся до вольера. Пусть они на вас посмотрят.

Вольер оказался разделенным на три части просторным загоном из металлической сетки на двухметровых столбах. Одна собака валялась расслабленной тушей под навесом, а вторая нервно расхаживала по своему отсеку и появление гостей встретила хрипом и рыком. Обе псины были очень красивые - спины и бока черно-серые, а лапы, животы и подпушка хвоста - почти белого цвета. Лобастые и зубастые мощные кобели.

- Батя! - сказал Мэкс рычащему псу. - Ну что такое? Иди сюда!

Пес со странным именем Батя приблизился к сетке, но рычать перестал.

- Фу! - скорее пролаял, чем сказал Мэкс. Игорь уловил, какая богатая у него интонация. В этом "фу" было все сразу - угроза, приказ, укоризна, требование делать что говорят... И собака, похоже, отлично все поняла. Так как заткнулась, вывалила язык и подошла вплотную. Кисточки на ушах у нее забавно топорщились, а пышный загнутый кверху хвост рассыпался на отдельные пряди цвета слоновой кости.

- Вот, смотри, - командовал собаке Мэкс. - Это Игорь. Это Алекс. Покажитесь, Алекс. Да не бойтесь, вы что, кавказов никогда не видели? Вот. Посмотрел? Ну и молодец. Еще раз гавкнешь, пеняй на себя. Господа, это Батя. А вон того флегматика зовут Хунта. Он у нас интеллектуал, и вы ему не интересны, поэтому мы его подзывать не будем. Ну а с Винни вы уже знакомы, он вас, можно сказать, как родных принял...

"Однако интересное у мужика чувство юмора, - подумал Игорь. - Или это у него комплекс застарелый так проявляется? Ведь знакомы мне эти прозвища. Так его коллег Охотников звали, тех самых командиров групп, которые "дали себя убить". Правильно Королев о Мэдмэксе отозвался - мол, тот еще психопат. Хотя, в общем, славный дядька. Одно другому не мешает".

- Ну, вроде бы церемония состоялась, - заметил Мэкс. Он повернулся к братьям, стоявшим бок о бок, и вдруг замер, рассматривая их очень внимательно.

- Что такое? - мгновенно среагировал Игорь. И снова ощутил легкое жжение в переносице. Характерный знак того, что на тебя смотрит находящийся в расстроенных чувствах экстрасенс.

Мэкс замялся и опустил глаза.

- Да так, - пробормотал он. - Показалось.

- Расскажите, - не попросил, а скорее потребовал Игорь.

- Экий ты... - усмехнулся Мэкс. - Горячий.

- У меня есть право задавать вам вопросы, Олег Петрович. Я не могу заставить вас отвечать. Но если вам что-то показалось странным, вы лучше скажите. Я понимаю больше, чем вы можете предположить. Я все-таки из Спецотдела.

Лесник потер ладонью щеку, повернулся к братьям спиной и зашагал к дому.

- Не дави на него... - прошептал Вестгейт.

- Отстань, - прошипел Игорь. - Он что-то заметил...

- Да нет! - сказал Мэкс, внезапно останавливаясь шагов через десять. Сказал, видимо, себе. Вернулся назад. Остановился перед братьями, оглядел их с ног до головы и аж скривился от напряжения. Братья молча ждали.

- Действительно, странно... - пробормотал Мэкс. - Но у меня из головы не идет один случай. Просто чертовски давно это было. Ребята, а не может быть такого, чтобы у одного из вас в Проекте отец работал?

- Где? - переспросил Игорь, не веря своим ушам.

- Ну, в Проекте, где ж еще. Как вы его теперь называете... Федеральная Контрольная Служба. Одна х...ня. Игорь медленно повернулся к Вестгейту.

- Алекс, - сказал он. - Ты не мог бы Тине с завтраком помочь? А мы подойдем чуть позже.

- С превеликим удовольствием, - кивнул Вестгейт и мгновенно исчез за кустами.

- Я что-то не то сморозил? - поинтересовался Мэкс удивленным шепотом.

- Пока не знаю, - сказал Игорь. - Слушайте, Олег Петрович, давайте повторим. Вы сказали, что Проект и ФКС - это одно и то же. Или я вас неверно понял?

Лесник посмотрел на Игоря озадаченно.

- Разумеется, - ответил он. - Официальное название Проекта всегда было - Контрольная Служба. Только при большевиках он назывался Государственной Контрольной Службой СССР, это я точно знаю, мне Тим говорил. А потом, когда его в середине девяностых возродили, он стал называться ФКС. А ты что, не знал?

- Это какой еще Тим вам говорил?

- Ну... Тимофей Костенко. Я его видел как раз перед той заварухой... Перед штурмом.

Игорь заложил руки за спину и прошелся туда-сюда перед лесником. Из-за сетки на него ошарашено таращился кобель Батя. Видимо, на его памяти с хозяином никто так себя не вел.

- Ничего не понимаю, - пробормотал Игорь. - Проект ведь был уничтожен... Расформирован. Разве нет? И вообще, откуда вы-то делаете такие умозаключения?

- Милый мой! - воскликнул Мэкс. - Я же был по этому делу у Безопасности главный свидетель! Ха! Никто Проект не расформировывал. Ты что! Огромная спецслужба, тысячи человек народу, офисы, агентурная сеть, производственные мощности... А сколько институтов на него пахало? Это же просто... Просто не по-государственному было бы - ломать такую отлаженную машину. Это Ларин мечтал ее до основания снести. Конечно, я тоже думал, что, как только мы устроим бунт, Проекту кранты. И действительно, уже через сутки после штурма на Проект наехала Безопасность. Которая, оказывается, давно на этих мерзавцев зуб точила. А потом они присмотрелись, осознали, что к чему, и просто фирму обезглавили. Поставили свое руководство. И все заработало по-прежнему, только в другом ключе. Ты пойми, родной, главное ведь в Проекте - идея! Ее реализовывали негодными фашистскими методами. Значит, методы нужно было сменить. Вот и все. Честно говоря, ты меня удивил... Я думал, ты в курсе.

- Так какая же у Проекта идея? - спросил Игорь, глядя себе под ноги.

- Контроль, - ответил Мэкс жестко. - Но согласись, в понятиях большевиков и в современном контексте это совершенно разные вещи, разве не так?

- Может быть... - пробормотал Игорь неуверенно.

- Не "может быть", а так точно. Ты думай, с кем говоришь. Уж если кто и должен ненавидеть эту структуру, так это я. Да, я не прошел обработку, я не стал таким, как Тим Костенко или Витя Ларин. Я остался человеком. Но я тоже с детства и по сей день под колпаком. Сначала меня держали за холку, потому что какая-то сука еще до моего рождения вычислила, что я неблагонадежен и не готов к борьбе за дело коммунистической партии! Потом меня затащили в Охотники, потому что решили использовать как пушечное мясо! И наконец я торчу здесь, в этой жопе, в этой глуши несусветной, потому что слишком много знаю! Теперь можешь себе представить, где у меня сидит этот ваш Проект?!

- И тем не менее вы с этой фирмой сотрудничаете и сейчас держите для нас коридор...

- Я поверил, - сказал Мэкс, и Игорь понял - он действительно верит. По меньшей мере в то, о чем говорит. - Может быть, это моя беда. Но все-таки я работал в Проекте без малого десять лет. Я знаю эту структуру. Я ведь потом еще наблюдал, как она перестраивалась, когда руководство взяла на себя Безопасность. И я принял главную идею Проекта, основную, которая всегда была нормальной, пока на нее партийной идеологии не понавешали. И я готов ради этой идеи делать то, что я делаю.

- Ради контроля?..

- Ради блага моей родины. Неужели это так сложно понять, Игорь?

- А вы уверены, что ФКС обеспечивает именно благо вашей родины, Олег Петрович? - спросил Игорь очень вкрадчиво.

Лесник презрительно фыркнул.

- Вообще-то наше поле деятельности сейчас - общественное благо в масштабах всей планеты, - заметил Игорь.

Лесник не выдержал и расхохотался. Игорь внимательно следил за его реакцией и ждал.

- Х...ня! - заявил Мэкс, отсмеявшись. - Ты просто еще молодой.

- Ладно, - сказал Игорь, выставив перед собой ладонь, будто в попытке защититься от чужого и чуждого мнения. Теперь он понимал, отчего Мэдмэкс стал одним из командиров у Охотников. Господин Максаков умел транслировать эмоции. Он вбивал в тебя свою правду так, что она становилась и твоей правдой тоже. Каждое слово лесника будило в Игоре подозрения - а не прав ли этот старый черт? А не было ли так на самом деле? И почти со всеми выкладками Мэкса Игорь уже был готов согласиться целиком и полностью. Ему самому не хватало крошечного сигнала, буквально нескольких байтов информации, чтобы тоже все понять.

Нужно было всего лишь посмотреть на проблему под тем же углом, что и старый Охотник.

- Ладно, - повторил Игорь. - Я еще молодой, и я не все понимаю.

- Да тут понимать нечего, - заявил Мэкс безапелляционно. - А "русская культурная экспансия" - что, по-твоему? Не есть ли это глобального масштаба акция по установлению контроля? Отчего это якобы спонтанно возникла непреходящая мода на все русское, которая держится уже пять лет, и с каждым годом становится все глубже? Почему сам термин - довольно агрессивный, согласись - произносят по всему миру чуть ли не с наслаждением? Откуда он взялся, этот термин, вообще? Ты уверен, что он именно в Брюсселе впервые прозвучал, а не у Папы в кабинете?

- Перестаньте... - упавшим голосом попросил Игорь. Спорить с Максаковым было невероятно сложно, точнее говоря - не получалось вообще.

- А как звучит смачно: "русская культурная экспансия"! - продекламировал Мэкс. - Знаешь что это такое? Отличная терапевтическая метафора! Инструмент нейролингвистического программирования! Русские идут - и все счастливы!

- Ну какая еще метафора... - отмахнулся Игорь устало. - Вы бы хоть в учебник русского языка заглянули для начала...

- Балбес! - опять рассмеялся Мэкс. - Головой думай! Головой!

- Папа! Ну где вы там?! - позвала Тина с крыльца.

- Сейчас идем, солнышко! - отозвался лесник. Игорь воспользовался моментом и перехватил инициативу.

- Отлично! - сказал он со всей возможной эмоциональной насыщенностью в голосе. - Вы мне дали огромную пищу для размышлений. Теперь я отвечу на ваш вопрос, если вы не забыли, конечно.

- Да? - Мэкс склонил голову набок и прищурился, вспоминая.

- Действительно, вы совершенно правильно заметили, у одного из нас отец работал в ФКС. Только это было очень давно, лет двадцать назад, не меньше.

- У него, - Мэкс ткнул пальцем в сторону дома.

- Допустим, у него.

- Ну, все правильно, - кивнул Мэкс. - Я же помню. Как будто его опять увидел, такое сходство. Конечно, сын отцу не чета, но теперь ведь таких вообще не делают.

- Каких? - спросил Игорь.

- Парень, - сказал лесник. - Хоть ты из Спецотдела, но, кроме глубокого сожаления, никаких эмоций у меня не вызываешь. Понял?

- Как прикажете, - Игорь карикатурно поклонился.

- Ты чему-то обучен, ты что-то знаешь, но сродниться с этой информацией ты не сумел, - обвинил лесник. - Для тебя она все еще на уровне сказок. Ты слышал о Детях, слышал об Охотниках, имеешь самое общее представление о том, что такое Проект... Но ты все еще ничего не принимаешь близко к сердцу. А я, наоборот, иначе уже не могу. Наверное, дело в том, что я десять лет охотился на зомби. Сменил за это время трех собак. А сколько людей рядом со мной на куски порвали... Неважно. Тебя ведь что интересует, мальчик? Как это я умудрился через двадцать лет узнать черты того, с кем всего лишь раз поговорил, то ли в пятом, то ли в шестом, короче говоря, в две тыщи лохматом году... Угадал?

- И это тоже, - согласился Игорь, стараясь не вспылить и не наговорить старику гадостей. Клякса во внутреннем кармане мелко вибрировала и просилась на волю, у нее было хорошее настроение. Кобель Батя у себя в вольере явно ее почуял и тянулся носом к сетке, глядя Игорю под мышку.

- Я не мог его не запомнить на всю жизнь, - сказал Мэкс очень жестко. - Потому что когда один раз увидишь такого человека... Или это уже не человек - не знаю. В общем, не забудешь. А я до этого видел Тима и говорил с ним. Мне было с чем сравнить. И когда приехал этот... Волков, я сразу понял, что он такое.

- И что же он такое? - спросил Игорь осторожно.

- Я не знаю, каков он теперь. Но тогда это был чрезвычайно мощный форсированный сенс. Чудовищно мощный. И он умел своим даром владеть. Если бы я отказался говорить, он бы мне вывернул мозги наизнанку. Но я хотел говорить с ним. Ностальгия - понимаешь?

Игорь кивнул. Во рту у него пересохло. Он чувствовал сейчас малейшие оттенки эмоций Мэкса. Аномальная энергетика сенса и болезненная восприимчивость Игоря, что называется, нашли друг друга.

- В Проекте было много форсированных, - продолжал Мэкс. - Целый институт. Старшим у них был такой доктор... Доктор Самохин. Он разработал эту систему, он делал из простого сенса настоящего сверхчеловека. Я их хорошо знал, они ходили с нами на охоту, помогали находить этих тварей поганых. Хорошие были ребята. Но за всю свою жизнь я только дважды встречался с действительно невероятными людьми. Первый был Тим Костенко. Второй был Волков. Понимаешь, этого не забыть. Обычный форсированный сенс чуял все, что происходит вокруг него, за километр. Мог болячки всякие лечить наложением рук. А вот атакующей силы у него почти не было. Их специально так программировали, чтобы они не могли наносить людям вред. А вот Костенко или этот Волков... Понимаешь, он мог сказать мне: "Мужик, ты лягушка". И если бы он это сделал, мы бы сейчас не разговаривали. То есть ты бы говорил. А я - квакал...

- О чем он спрашивал вас тогда, Олег Петрович?

- Да знаешь... - Мэкс на секунду задумался. - Интересно. Собственно, о том же, о чем и ты. Почти слово в слово.

- Его интересовало прошлое Службы?

- Да, - кивнул Мэкс. - Он именно это и хотел понять - есть ли связь между Службой и Проектом. А я что... Сам подумай, что я мог ему сказать? Сидит передо мной следователь из Спецотдела, задает вопросы А я вижу, что он не просто следователь. Если бы я даже и захотел соврать, он бы это тут же увидел. А кто его знает, чего он меня допрашивает? Может, его нарочно подослали. Выяснить, не скрываю ли я чего... Они же из меня буквально душу тянули год за годом.

- То есть? - не понял Игорь. Мэкс неприятно скривился и что-то себе под нос прорычал.

- Как у Королева сына зовут? - спросил он неожиданно.

- Анька и Танька, - мгновенно среагировал Игорь. - Интересное имя для мальчика, правда?

- От меня не отставали лет десять, - вздохнул Мэкс. - Выгнали из Москвы, засунули сюда и давили на психику умело и равномерно. А потом Королев меня прикрыл. Нужно сказать, я ему по гроб жизни обязан. Потому что, когда эти мудаки ко мне в последний раз явились, я их собаками потравил.

Игорь закурил. Мэкс шевельнул подбородком, и Игорь сам не понял, что делает, пока не убрал зажигалку в карман. А Мэкс пускал дым колечками и глядел сквозь них, будто силясь увидеть что-то важное.

- Два или три раза в году, - сказал он наконец. - И всегда неожиданно. Приезжала ко мне пара уродов якобы из научного сектора. Но рожи у этих ученых были те еще... И старательно меня расспрашивали, а точнее, допрашивали, что я помню о психотронном оружии. Все до мельчайших подробностей.

- А вы-то тут при чем? - окончательно растерялся Игорь.

- Так у нас же были ручные лучеметы. Мы их называли "пульсаторы", они были настроены на короткие импульсы. Вылетает такая молния голубая... Считалось, что она невидимая, но все ее почему-то видели. Охотники сначала ходили с помповыми ружьями, но у этих тварей, у зомби-мутантов, были невероятно крепкие ткани. Их приходилось буквально на части рвать картечью... А потом, как раз меня в Охотники завербовали, выдали нам такие штуки, похожие внешне на штурмовые винтовки. И только много позже выяснилось, что это были ручные психотронные пушки. Гениальное оружие. Подходишь к стене и начинаешь по ней колошматить, а за стеной все падают... Никакой танк не страшен, да что танк, самолет можно сбить запросто. Человек просто впадает в кому, и все. А потом либо умирает, либо все равно не жилец.

Игорь кивнул. Мэкс затоптал окурок и с тоской посмотрел на молодого и необстрелянного собеседника, который ни разу в жизни не ходил в облаву на зомби-мутанта.