свое мнение, претендуя на истину в последней инстанции. По поводу и без
повода. Боманц никак не мог от нее отделаться. Своей жизнерадостной
самоуверенностью и абсолютным невежеством эта птичка доводила старика почти
до исступления.
с размахом плавников-крыльев от тридцати до пятидесяти футов. Они жили в
симбиозе со своим хозяином - воздушным китом, проводя почти всю свою жизнь
на его спине. Из всех странных тварей, теперь оказавшихся соседями старого
колдуна, эта разновидность производила самое сильное впечатление и была
самой многочисленной. Хотя внешне манты напоминали рыб, похоже, они были
млекопитающими. Страшно раздражительные и опасные, манты терпеть не могли,
когда какие-либо другие существа вторгались на их территорию. Одна лишь воля
их бога и хозяина сдерживала постоянно распиравшую их злость.
примечательных, чем манты. Одна абсурднее другой. Но почти все они были
пугливыми и сторонились людей.
племенем здесь были говорящие камни.
опасных лабиринтах из вертикально стоящих камней, менгиров, на Равнине
Страха. Действительность оказалась не менее мрачной, чем эти истории. Уж в
этих-то созданиях, склонных к замогильному юмору, робости было не больше,
чем в горной лавине. Именно им Равнина Страха была обязана своей зловещей
репутацией. То, что любому другому показалось бы убийственно злобной
выходкой, эти камушки считали всего лишь милой шуткой.
путешественник, который сбился с дороги, оступился и упал в каменный мешок;
или чью лошадь, прямо из-под него, утащил гигантский песчаный лев?
рассказывали тысячи историй, среди которых едва ли можно было найти хоть
одну со счастливым исходом. Но теперь старому колдуну приходилось постоянно
видеть их, слышать и иметь с ними дело. Перед этим бледнели все сказки, хотя
камни вели себя так смирно, как только могли.
языке. По счастью, большинство из них предпочитало помалкивать. Но если уж
им приходилось высказываться, речи их бывали едкими, желчными, ядовитыми.
Так какого же черта их бог решил набрать свой дипломатический корпус именно
из этих булыжников?
само управлявшее ею дерево было сумасшедшим. Эталон бога-безумца. Чистой
воды, на двадцать четыре карата.
каких-либо отверстий или органов; на них косматились пятна мхов и
лишайников, в гуще которых копошились насекомые. С виду не отличить от
обычного валуна, какие валяются повсюду и молчат в тряпочку. Но они таки
умудрялись нагнать страху даже на Боманца, который обычно любил показать,
что ему сам черт не брат. Бывали моменты, когда ему до смерти хотелось
разнести их вдребезги, превратить в говорящий песок.
волочиться по земле. Тогда все сущности, гнездившиеся на его спине, включая
братьев Крученых, начинали радостно напевать: "Эй, ухнем...", подтаскивая
поближе к краю тот менгир, который за последнее время надоел им больше
других. Раз, два, и он летел за борт под аккомпанемент грязных угроз и
страшных проклятий. Те камни, которые больше других претендовали на чувство
юмора, страшно завывали, свистели и гудели всю дорогу, пока не шлепались на
землю.
приземлялись они всегда торчком, как кошка на ноги.
такого представления, получали медвежью болезнь.
для дерева-бога линии коммуникаций. Друг с другом они общались при помощи
телепатии. Боманцу никто ничего не говорил, но он подозревал, что всей этой
операцией, зачем бы она ни была нужна, руководит откуда-то издали сам
Праотец-Дерево.
что сколько бы камней ни скидывали вниз, их общее количество никогда не
уменьшалось. Он даже заприметил на спине кита несколько старых менгиров,
невесть как вернувшихся обратно.
рог, старая Царапина? Простофиля!
сделал мягкое неуловимое движение, ловко обхватив птичью шею.
эдакая.
не оценил всерьез страстное желание старика. Братья Крученые даже
разразились одобрительными возгласами. , - Так его, старикан! - прокудахтал
на своем неимоверном диалекте Лапошлеп. - Завяжи этому глупому индюку шею в
узел! Да затяни потуже!
растерзание дебилам. - И добавил громче: - Если ты не забудешь навсегда имя
Шрам и не усвоишь слово Боманц, я действительно сверну тебе шею и повыдергаю
ноги.
Шрам стал Версерком!
времен, когда был школяром. Только Молчун и Душечка не смеялись. Они
продолжали следить за ним. Что же, ну что же такое надо сотворить, чтобы
заставить их поверить, что он на их стороне?
вовсе не потому, что из-за его неуклюжести проснулось и пошло на целых сто
лет гулять по земле старое черное зло. Ведь он участвовал в исправлении
содеянного. Нет. Просто они знают, что именно заставило его заняться теми
исследованиями. Знают о его былом стремлении завладеть средствами, дающими
власть.
ослепившей его, что он наделал ошибок, которые позволили разбить
сдерживавшие ее оковы.
страсти, которую некогда испытывал к этой женщине. Как мог он убедить их в
том, в чем не мог до конца убедить себя сам? Она была той свечой, на
смертоносный огонь которой мужчины летели, словно ночные мотыльки. И это
пламя все не утрачивало своей притягательности. Даже тогда, когда находилось
вне пределов досягаемости.
просидел неподвижно. Молчун и Душечка наблюдали, как старик ковыляет мимо
зарослей чего-то, что напоминало розовый папоротник. Но высотой в десять
футов и с глазками. Эти маленькие глазки настороженно смотрели ему вслед.
Заросли папоротника тоже были какими-то органами кита. Манты устроили в них
детский сад для своей малышни.
высоты, и посмотрел вниз. Первый раз за целую неделю.
туманной голубой дымки до самого горизонта.
на этот раз - в коричневатых тонах, с разбросанными тут и там пятнышками
зеленоватого оттенка. Где-то далеко-далеко впереди он разглядел нечто,
похожее на столб дыма от громадного костра.
облачка.
- раздался голос у него за спиной.
не было. Вечно они так. Появляются и исчезают бесшумно, без всякого
предупреждения. Этот, испещренный слюдяными вкраплениями, был более серого
цвета, чем большинство других. По его лицевой стороне проходила борозда,
рубец шириной в шесть дюймов и почти семь футов в длину, рассекший не только
лишайник, но и изъеденную временем поверхность камня. Цивилизация говорящих
камней оставалась для Боманца загадочной. Отчетливой иерархии у них не
существовало.
всех остальных обычно говорил именно этот менгир.
Меня бесит то, как вы все ко мне относитесь. А что еще я должен был
почувствовать?
сумел ощутить еще в Весле. Оно теперь уже совсем близко.
же Боманц почувствовал темную тень подозрения на самом дне сознания менгира.
Если старик издалека, находясь в Весле, сумел почувствовать первое шевеление
старого зла, когда то было совсем еще немощным, как мог он ничего не
Адамов Григорий
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия