Чтение 16–й страницы книги ~Мозаика~

- Она не любит быть подопытной мышкой.

- Комиссар, если это не последствия травмы, то девушка - из очень высокой семьи. Понимаете? Рано или поздно выяснится, откуда она. Я предпочёл бы помочь ей. Так будет спокойнее.

- - -

Три дня спустя Тигарр, Виккер и Хольте вновь собрались - на сей раз у Хольте.

- Отличное место, - похвалил Виккер. С самого момента отъезда эль-Неренн в поместье Эверан её адвокат выглядел мрачным - все три раза, которые его видел Тигарр. Хольте, у которой у самой на душе скребли кошки, не осмеливалась спросить, в чём дело. Она несколько раз звонила сестре, говорила с дочерью - не отпускало. Неприятные предчувствия не проходили.

- Да, я бы с удовольствием переехал в этот район, - согласился комиссар. Он подстриг волосы и привёл, наконец, в порядок усы - те уже не казались неряшливой щёткой. - Светло. И до работы ближе.

- Что случилось, Виккер? - спросила, наконец, Хольте, когда уговорила остальных пообедать. Заказала примерно то же, что привезли с собой в тот памятный вечер, в доме у Тигарра.

Адвокат потёр лоб.

- Предчувствия. Нет, спасибо, у меня всё в порядке. Никаких неприятностей. Просто предчувствия. Что-то не так с эль-Неренн.

- Так позвоните, - комиссар пожал плечами. - Она уже не маленькая, справится.

- Звонил, там всё хорошо. Она быстро нашла там общий язык. Со всеми.

- Тогда выбросьте из головы, - посоветовал Тигарр. - Я сегодня был в центральной клинике. Узнал кое-что. Вот, слушайте.

- - -

- Я и раньше предполагал, что она, пусть и дальний, но потомок одного из Великих Домов, - заметил Виккер.

- На каком основании? - удивился комиссар. На Хольте его рассказ произвёл большое впечатление. На Виккера - не очень.

- Её реакция на то, что с ней хотели сделать в доме Рекенте. Вас ничего не удивило?

Хольте покачала головой.

- Меня - нет.

- Меня тоже, - отозвался комиссар.

Виккер улыбнулся, встал, прошёлся к окну и обратно.

- Хольте, вы дальний, но прямой потомок дома Тессан. Дом Тессан - часть Великого Дома Нерейт. Вы, комиссар, насколько я знаю, также состоите в родстве с Великим Домом. С другим.

- Очень дальнем, - проворчал комиссар.

- Я из вас - единственный "низкий человек", - Виккер остановился, оглядел аудиторию. - Нет, Хольте, не нужно. Меня это не задевает. Я прекрасно знаю, кто я, и это мне не мешает. Так вот, подавляющая часть тех, кто нанимается в слуги - "низкие люди". Родство с домом, пусть не Великим - наилучший способ устроить жизнь. Понимаете?

Хольте и комиссар переглянулись.

- Для большинства служанок то, что ан Рекенте хотела от эль-Неренн - редкая удача. Понимаете? Это пропуск в нормальную жизнь. Возможность найти хорошую работу. Получить образование. Теперь понятно?

- Эль-Неренн восприняла это, как смертельное оскорбление, - медленно проговорил комиссар. - Как покушение на честь. Мне кажется, я понимаю.

- Стало видно, как именно её воспитывали. Если честно, я не знал, действительно ли скрылась ан Рекенте из дома в ту ночь. Я гадал - и угадал правильно. Если бы я не уговорил эль-Неренн, она вполне могла осуществить свои планы. Перебить всё живое в доме. Я не говорил, но мне было страшно ехать с ней в машине. Мне никогда не было так страшно.

- А работать ей приходится служанкой, - усмехнулся комиссар. - Вот уж не повезло.

Виккер развёл руками.

- Я сделал всё, что мог. Если исключить нелегальные способы, самый быстрый способ получить гражданство - заработать предписанное количество баллов. Дальше всё будет проще. И с работой, и со всем остальным.

- - -

- Зеркала? - Хольте поднялась на ноги, взяла пульт. Махнула им в сторону окна - то потемнело, шторы поползли и закрыли его. Стало уютнее. - Я читала её дело - там, в "зверинце". В детстве её взяли в парк аттракционов - зеркальный лабиринт. Начиналась гроза. Она заблудилась там, в этот момент погас свет. По словам эль-Неренн, она сильно испугалась - увидела кого-то в зеркале. Кто-то оттуда хотел забрать её с собой.

Комиссар усмехнулся.

- Значит, не идеально здоровая. Я-то думал, она смеётся надо мной. Выходит, что нет.

Он встал, собрал свои бумаги в портфель.

- Что-то припоминаю. Что-то было с зеркалами, это точно. Там, у меня дома, ей тоже приснились зеркала?

Хольте кивнула.

- Я продолжаю расследование, - комиссар оглядел остальных. - Мне пора. На днях посещу медицинский центр в Норвене. Утечка была оттуда, я уверен. Попробую отыскать, кто ещё знает об эль-Неренн. Да, в "зверинец" тоже загляну - мне говорили, после случая в карцере она очень быстро встала на ноги. Слишком быстро. Если что-то узнаю, сообщу.

Адвокат кивнул.

- Меня не будет в городе следующие две недели; если что - звоните.

* * *

И началась служба. Первые три недели эль-Неренн была "служанкой на всё" - иди, куда скажут, делай, что придётся. Мейсте, единственный, кто охотно разговаривал с ней, работал примерно так же. Вечно он всё ронял, царапал, терял. Но несмотря на отчасти "кривые руки", работал на совесть. Старался. Эль-Неренн выгодно отличалась от Мейсте тем, что руки у неё были "прямыми".

Звонки, звонки, звонки. Иногда целый день её не донимали вызовами. Сидела у себя в комнате или в общем зале, а то и на кухне, хотя Мегин своей жизнерадостностью могла вогнать в гроб кого угодно. Из хозяев в доме жили сама Веранно, её сын, Хейнрит - первый её ребёнок - да двоюродная сестра с двумя детьми. Изредка приезжали гости. Ненадолго. Обычно с ними хлопот не возникало.

Хейнриту было за тридцать, но он так и не нашёл себе места. Работал мелким служащим в одном из банков, и оставался недоволен тем, как складывается жизнь. Болтливая Тери, убедившись, что Ньер не спешит доносить старшей, стала охотно делиться мелкими семейными секретами хозяев. У Веранно есть ещё две дочери и, после того, как её сын оказался не в состоянии работать на сколько-либо ответственном посту, госпожа подумывает, не доверить ли будущее поместья дочерям.

От Хейнрита было больше всего вызовов. По ночам, по вечерам. Принести ему вина, ещё вина, ещё вина... поговорить с ним - а о чём с ним говорить? Каким может быть разговор, когда слугам не положено ничего, кроме подчинения?

Как водится, раз отличаешься - будешь страдать. Эль-Неренн быстро стала предметом "забав" Хейнрита. Похоже, больше всего его злила неизменно учтивая улыбка альбиноски, её невозмутимость и исполнительность.

- Если заинтересуется твоими ушками, - как-то раз приказала Леронн, - ни в коем случае не соглашайся. Скажешь, я запретила.

У эль-Неренн язык чесался спросить: "для себя приберегаете?" Но сдержалась. Только усмехнулась. Старшая улыбаться не спешила.

- Приказ госпожи, - пояснила она. - Никаких "игр" с прислугой.

Эль-Неренн хотело спросить, почему, но старшая опередила её.

- Это всё, что тебе нужно знать, - она нахмурилась. - Можешь идти.

- - -

В отличие от дома Рекенте, у Эверан использовали машины. Почти везде. На кухне это было особенно приятно: эль-Неренн довелось поработать судомойкой, чуть было не испортила себе руки на всю оставшуюся жизнь. Конечно, некоторые виды посуды машине не доверяли - такими вещами занималась Мегин. Она же полировала зеркала. Эль-Неренн не стала говорить, что не любит смотреть в зеркала - но кто-то всё-таки проболтался. Конечно, ей стали чаще поручать уход за стёклами и зеркалами. Судя по виноватому виду Тери, проболталась именно она. Но кто сказал ей? Старшая?

В общем зале по вечерам собирались все. Поначалу эль-Неренн не особенно замечали - а её это не очень-то и волновало: если хотелось поговорить с кем-то, была Асетт. На кухне всегда было, чем заняться. Эль-Неренн допустили даже в большую кухню, помогать обоим поварам. Те хоть и считались прислугой, но держались надменнее хозяев, знакомства с кем попало не водили.

Старший повар, низкорослый, брюзгливый и лысый, всегда смотрел на эль-Неренн с подозрением. Обращался к ней при помощи жестов и междометий; видимо, гордился тем, что его самого звали не как-нибудь, а Дейри-Тайрин Аен-Тарсон эс Вантар эр Рейстан. Тем, что был знаменит на обоих континентах, готовил несколько раз для Её Императорского Величества ан Рейстан, и стоил очень, очень дорого. Младший повар, напротив, был дружелюбным улыбчивым светловолосым гигантом - на полторы головы выше эль-Неренн и, дав девушке пару мелких поручений, остался доволен ею и начал обращаться, как с равной. В отсутствие шефа младший повар, Нервиенн Райвен-Тиро эс Вантар эр Рейстан, для друзей Эрви, охотно говорил с альбиноской - особенно интересно ему было то, что эль-Неренн рассказывала о своём прошлом.

Тери и Инни и не пытались скрыть, что завидуют такому отношению к "новенькой". То, что эль-Неренн не очень рвалась воспользоваться таким отношением младшего повара и не пыталась остаться при нём помощницей, вводило их обеих в изумление.

- Он же предлагал тебе уйти к ним, в помощницы? - шепнула Тери как-то раз, когда эль-Неренн в очередной раз вернулась из большой кухни в "малую", сняла полагающиеся фартук, колпак и тонкие белые перчатки и присела в уголке - отдышаться. - Чего ты ждёшь?

- Чего-то другого, - отозвалась эль-Неренн равнодушно. Инни и Тери переглянулись, в их взглядах отразилось мнение об умственных способностях альбиноски. - Повар из меня всё равно не выйдет.

Случайно или нет, следующую неделю эль-Неренн работала в теплицах - "владении" Тери. При всей своей бестолковости, "огонёк" умела обращаться с растениями. И, вступая на свою территорию, преображалась - покрикивала, если эль-Неренн не выполняла распоряжения в точности, пыталась казаться грозной и строгой. Её внешний вид этому нисколько не способствовал.

Ещё через неделю эль-Неренн стала приводить в порядок многочисленные картины, статуэтки и так далее - в доме, где только жилых комнат было три десятка, а крыло для прислуги рассчитано на сорок человек, такой работы всегда много. Работа была монотонной, но эль-Неренн она нравилась больше любой другой. Похоже, это заметили, потому что отныне эль-Неренн работала только "пылетёркой", как выразилась Мегин, или помощницей - у поваров.

- - -

- Как ты можешь этим заниматься? - поинтересовалась Мегин (шёл сорок третий день работы эль-Неренн). - Ходить, вытирать статуэтки, картины, гравюры. Тоска зелёная.

Что-то было в Мегин. Умела она смотреть в глаза так, что почти сразу разбирал смех. Двигалась со странной грацией, по-кошачьи и по-змеиному одновременно. И почти всегда от неё доносился слабый запах лаванды.

- Посуду мыть интереснее? - эль-Неренн взглянула в глаза судомойке. Той было двадцать шесть, Мегин при первой же возможности поведала, с захватывающими подробностями, историю своей жизни. По её словам, она была родом ни много ни мало из семьи обедневших потомков Великого Дома Рейстан. Возможно, ожидала подобных откровений и от новенькой. Ожидания не оправдались.

- Гора-а-аздо, - Мегин закатила глаза, изображая неземной восторг, и эль-Неренн не сдержалась, рассмеялась. Риккен, собиравшая за соседним столом головоломку, обернулась и одарила их обеих недружелюбным взглядом. - Идём, поможем! - Мегин схватила эль-Неренн за рукав, потянула за собой, в сторону Риккен. Тери, Инни и Тимо стояли вокруг "молчуньи", глядя, как та ловко укладывает кусочки. - Без меня ей не справиться.

- Этот - сюда, в угол, - указала Мегин, когда Риккен задумалась больше, чем на пять секунд. "Молчунья" не обратила внимания. - В угол, точно говорю. Вот...

Она успела увернуться. Риккен попала бы прямо в лоб.

- Нет, вон туда, на правый край, - предположила эль-Неренн. Напряглась, ожидая ещё одного взмаха кулаком, но Риккен подумала, взглянула ей в глаза и кивнула. Оставшиеся три десятка кусочков она добавила сама, почти не тратя времени на размышления.

Получился красивый морской пейзаж. Эль-Неренн с удивлением смотрела, как кусочки "сплавляются", срастаются в цельную, безупречно гладкую картину. Надо же! Хозяева не жалеют денег на подобные развлечения.

- Попробуешь? - Риккен жестом предложила эль-Неренн сесть рядом. Тимо и Инни переглянулись. Сама эль-Неренн слышала голос Риккен только тогда, когда "молчунья" дежурила по ночам - из "колокольчика".

Эль-Неренн кивнула.

- Сколько сделать? - спросила Риккен.

- Сделай, как себе, - отозвалась Инни. - Десять и пятнадцать.

Риккен положила ладони на края "картины", резко по ним стукнула. Новые линии разрезов пробежали по поверхности и... "картина" подскочила вверх, распадаясь на "осколки". Эль-Неренн едва не упала со стула от неожиданности. Тимо и Мегин рассмеялись, Риккен - улыбнулась краешками рта.

Эль-Неренн потребовалось не так уж много времени. Все остальные следили за тем, как она собирает, затаив дыхание. Трижды она не была уверена, куда поместить кусочек, и дважды, по примеру Риккен, отмахивалась от Мегин с её советами.

- Семь минут двадцать секунд, - объявила Инни. - Новый рекорд. Рики, ты проиграла! Проиграла!

Риккен кивнула. Вид у неё был довольный - словно не проиграла, а выиграла.

- Ньер, она сделает то, что ты скажешь, - подала голос Мегин. - Такой уговор. Не теряйся!

- Всё, что угодно? - не поверила эль-Неренн.

- Ну, почти всё, - Мегин выразительно посмотрела на Риккен. - "Ушки гладить" она не умеет, лучше Инни попроси. А вот...

Увернуться не получилось. На этот раз Мегин получила по лбу.

- ...играть она умеет, - продолжила Мегин, словно сама решила присесть на пол. - Попроси её сыграть.

- Попроси, попроси! - подхватили Инни и Тери. Эль-Неренн взглянула в глаза "молчуньи", та кивнула и вышла из общего зала.

Она вернулась минуты через три с "радужной арфой". Инструмент был небольшим, высотой в локоть и лёгким, а вместо струн - когда его включили - пространство заполнили тонкие мерцающие лучи света, всех цветов радуги. Эль-Неренн зачарованно следила, как Риккен играет - движения пальцев поблизости от лучей позволяли извлекать прекрасные звуки.

Ей показалось, что она помнит и мелодию, и саму песню - несомненно, это была песня. Что-то знакомое. Там, где осталась... там, где осталась белая мгла... белая снега мгла...

Однако Риккен не доиграла. Вызов. Тряхнула головой, поджала губы и торопливо выбежала из зала. Арфа, всё ещё включенная, осталась на столе. Эль-Неренн протянула руку к лучам - ни звука.

- Зря стараешься, - покачала головой Мегин. - Других она не слушается. Эх, ни разу она не доиграла, всё время что-то мешает...

* * *

Второго полнолуния - второго за время работы в поместье - эль-Неренн ожидала с опаской. Но ночное светило успело взойти - а ничего особенного не происходило. Как в предыдущий раз - некоторое время звенело в ушах, да и прошло. Девушка "вооружилась" - инструменты для ухода за картинами и гравюрами входили в небольшую сумку - и отправилась на второй этаж, в северную гостиную и примыкающие комнаты. Там, где больше всего статуэток и картин - где больше всего работы.

Вроде бы и людей не очень много в доме, и кондиционеры задерживают лишнюю пыль, а проходило всего три дня - и нужно заново чистить.

Хозяева ещё не уснули - Веранно ложится спать далеко за полночь; её двоюродная сестра вообще предпочитала отсыпаться днём. Но они не покидали своих апартаментов. Раз или два эль-Неренн замечала, что младший сын Райвин - так звали двоюродную сестру Веранно - откровенно следит за тем, как она работает. Словно смотрит на учёную обезьяну в цирке. Но мальчишке быстро надоедало это занятие - альбиноска не обращала внимания на взгляды, а когда мальчишка чего-нибудь требовал - всякой ерунды, только чтобы заставить служанку подойти к себе - эль-Неренн была неизменно почтительна и спокойна.

Камин на восточной стене был декоративным. На полке выстроилось целое войско - крохотные глиняные воины, среди которых легко узнавались великие полководцы прошлого. Эль-Неренн улыбнулась и, осторожно поднимая фигурки одну за другой, смахивала с них пыль кисточкой. Оставляла их в точности в том же месте и положении.

- Моя непобедимая армия, - прошептала эль-Неренн, улыбнулась глиняному войску и поклонилась так, как должно приветствовать войско. И тут...

...зазвенело в ушах. Из словно забило ватой - собственное дыхание стало неожиданно громким, звуки дома угасли, исчезли. Эль-Неренн опустила взгляд - шнурок, "колокольчик", не светился. Никто не вызывает её.

Нужно было остаться в комнате, подумала эль-Неренн. Оказалось, в правой руке она сжимает глиняного солдата. Чудо, что не разломила фигурку. Вернула статуэтку на место...

...и ноги перестали держать. Успела схватиться за решётку перед очагом. Тут же полегчало. Шум в ушах становился всё громче. Звуки начали отдаваться эхом.

- Приключения, - прошептала эль-Неренн. Голос стал хриплым, неприятным - как тогда, после событий в карцере. Как у...

...Хольте. Такой же голос. С призвуком скрежета.

- Нашла себе приключения, - проговорила эль-Неренн и направилась прочь из гостиной. Ноги едва держали. Короткий путь - через парадную лестницу и вниз, но если заметит теарин, взбучки не миновать. Леронн действительно использовала кнут по назначению - и чаще всего доставалось Мегин и Мейсте. Но если Мегин считала это своего рода игрой, то парень переживал - не потому, что было больно, а потому, что боялся - это читалось в глазах - чего-то ещё.

Длинный путь - через второй западный коридор на втором этаже.

Зеркала. Латунные, по обе стороны. Дюжина зеркал. Едва эль-Неренн поравнялась с первым, как испытала то же чувство, что и во время давешнего сна там, в доме у инспектора. Резь в глазах. Сильное, неприятное внимание оттуда, из глубин зазеркалья.

Она пробежала бы меж зеркал, но ноги едва позволяли плестись. Жгло затылок, глаза горели так, словно в них бросили горсть песка, звуки и запахи накатывали, словно прибой.

Шаги. Идущий был далеко - за поворотом налево - и двигался тихо, но эль-Неренн казалось, что сотня солдат в стальных сапогах идёт строем по стальному же мосту, в нескольких шагах от неё.

Отпустило.

Если бы не дрожь в руках, эль-Неренн сочла бы, что всё прошло. Она направилась вроде бы в свою комнату, но отчего-то пришла на кухню.

- - -

- Что такое? - Асетт повернула голову. Эль-Неренн вошла, явно не обращая внимания на окружающее. Губы альбиноски подрагивали, верхняя губа открывала кончики клыков. Двигалась эль-Неренн неуверенно, словно ноги плохо слушались. С размаху уселась на стул у входа; сумка соскользнула с её плеча, её содержимое высыпалось на пол. Эль-Неренн не обратила на это внимания.

- Ньер? - Мегин подбежала к ней, присела, взяв эль-Неренн за руки. Осторожно прикоснулась кончиками пальцев к правой щеке девушки. Вгляделась в глаза. Тихо рассмеялась и, подбежав к Асетт, что-то шепнула той на ухо.

- Идём-ка, - Асетт помогла эль-Неренн подняться. - Осторожно, не упади. Мегин, подбери её вещи. Инни, последи за плитой, пока меня не будет.

Вдвоём Асетт и Мегин отвели эль-Неренн к ней в комнату. Обе впервые переступали порог её; эль-Неренн не торопилась приглашать никого, кроме Тимо, к себе - и сама не очень-то стремилась увидеть, как живут остальные. Мегин восхищённо осмотрела книжные полки, и готова была что-то сказать, но Асетт жестом не позволила ей.

- Что со мной? - эль-Неренн не припомнила, чтобы раньше с ней было подобное. Болели все мышцы и суставы, ей было жарко. Произнести три слова оказалось нелёгким трудом - ни губы, ни язык не слушались.

- Что и должно быть, - Мегин осторожно опустила ладони ей на плечи, провела по ключицам, осторожно сжимая пальцы - даже сквозь платье прикосновение отдавалось жаром. - Сейчас выпьешь лекарство и ляжешь спать. - Это было настолько непохоже на обычную Мегин, что эль-Неренн сразу догадалась, о каком "лекарстве" идёт речь.

- Там... в ванной, на полке, - эль-Неренн попыталась махнуть рукой, но не смогла. Но Мегин всё поняла и секунд через десять уже вернулась, с бутылочкой в руке.

Настой действительно оказался горьким. Если бы Асетт не велела запить его обычной водой, пошёл бы обратно.

Асетт и Мегин помогли эль-Неренн снять верхнее платье и туфли, улечься - прямо на покрывало.

Мегин присела у изголовья кровати.

- Приятных снов, - шепнула она, провела ладонью по лицу эль-Неренн. Той показалось, что она тонет в горячем, необычайно приятном на ощупь сиропе. Тонуть было вовсе не страшно. - Отдыхай.

Шаги. Погас свет, дверь комнаты захлопнулась. Сквозь неплотно прикрытые шторы в комнату просачивался лучик лунного света. Эль-Неренн тонула, тонула, тонула... но комната волшебным образом оставалась вокруг неё.

- - -

Эль-Неренн рывком уселась.

Она летела куда-то, в облаках, где воздух был горячим и легко поддерживал её. Зеркала иногда появлялись, то справа, то слева - но никто не выглядывал из них, не бросал песок в глаза, не причинял боли. Мир был полон тепла и света. Она летела, долго летела...

- Где я? - прошептала эль-Неренн. Тут же поняла, где. Единственным освещением в комнате был всё тот же лучик лунного света - успевший проползти по стене и забраться на книжные полки. Но комната была настолько ярко освещена, что эль-Неренн видела каждый штрих узора на стене, напротив, прекрасно видела заглавие каждой из книг, каждый прутик и изгиб ивового коврика у входа.

Два коврика... один тростниковый, на котором оставляли обувь вошедшие, другой - ивовый, жёсткий - рядом. Предмет не из дешёвых, ива здесь не растёт. Эль-Неренн пыталась узнать, зачем нужен ивовый, но Мегин только расхохоталась, и у других эль-Неренн предпочла не спрашивать.

Эль-Неренн прижала ладони ко лбу. Мысли путаются. Попыталась встать - смогла. Суставы ещё ныли, но в целом она чувствовала себя настолько хорошо, что хотелось петь и плясать. Эль-Неренн засмеялась - звук оказался серебристым, чистым и приятным, никакого хрипа.

Она подошла к зеркалу.

Отражение улыбалось в ответ; иголочки не вонзались в затылок.

- Здравствуй, - эль-Неренн прикоснулась к стеклу ладонью. - Тебе тоже хорошо? Вот так бы всегда...

Отражение полностью согласилось с ней, повторив кивок своей хозяйки и одарив такой же белозубой улыбкой. Ой... а это что?

Эль-Неренн придвинулась к зеркалу. Пятнышки. На стекле. Показалось, что на щеке и шее отражения россыпь слабо различимых, тусклых, словно гнилушки, точек. Эль-Неренн повернула голову - пятнышки двигались вместе с отражением.

В замешательстве, эль-Неренн прикоснулась к тому месту, где - чуть ниже подбородка - было одно из самых крупных пятнышек.

Горячо. В месте прикосновения. Рядом - кожа ощутимо прохладнее.

Эль-Неренн засмеялась. Повернулась боком - сеть точек опоясывала шею. Сбросила нижнее платье, тонкую майку - прямо на пол, всё равно всё промокло от пота - повернулась, глядя на свою спину в зеркале.