какой-то. Словно и там тоже снег валит. Устала я, Гвин. Вот отдохну... и,
клянусь Иммельсторном, всё сделаю.
Переждём здесь... завтра двинемся дальше.
Император надеялся встретить своих легионеров сразу же, как только они вырвутся
из Разлома, а вместо этого он оказался в самом сердце зимы, посреди безлюдной
пустыни. Конечно, холодные месяцы в южных пределах Империи не отличались
суровостью, но тем не менее приятного в положении Императора и его спутницы
было мало. Они не имели ни малейшего представления, как далеко на север их
забросило; если куда-то за Хвалин, морозы могли ударить поистине суровые.
Сгущался сумрак, короткий зимний день истаивал, словно снежинка на волосах
Сеамни; вырвавшимся из бездны оставалось только ждать.
сгинула; уползли в неведомые логовища низкие серые облака, во всю красу
засинело небо; мир словно накрыли исполинской сапфировой чашей. Над
заснеженными вершинами недальнего леса поднялось солнце. Засверкал снег:
нетронутый белый покров и чуть ли не до середины стен поднявшиеся намёты.
Император всю ночь не жалел дров, и к рассвету в сторожке стало всё-таки тепло.
полыхал так, что было больно глазам. Разумеется, ни человечьих следов, ни даже
звериных. Мёртвая пустыня легла вокруг Разлома, и люди, похоже, страшились
теперь чего-то совсем иного - страшились настолько, что оставили эту угрозу
безо всякого внимания. Как ни странно, тихо вёл себя и сам Разлом; мерно
колыхался густой, непроглядный живой туман, заполняя жуткую рваную рану в теле
Мельина. Не бежали от него никакие твари, не рождались никакие чудовища; со
стороны могло б показаться, что Разлом впал в спячку и теперь пребудет в ней
вечно.
чувствовал, дважды пройдя безднами Разлома, что на деле всё совсем не так. Сила
готовилась к броску, неторопливо накапливая мощь; и в один прекрасный день она
сочтёт свои приготовления законченными. Неведомо, случится ли это при жизни
нынешнего поколения или следующего, но случится непременно, и вопрос - жить
Мельину или умереть - зависеть будет от того, что он, Император, сумеет сделать
сейчас.
Император понимал, что заклятье вернуло их не на то же самое место, с которого
он начал свой безумный путь. Их выбросило много севернее, на сторожке выжжены
были цифры "XVII" и "136" - охрану участка нёс Семнадцатый легион и до южного
конца Разлома было аж целых сто тридцать шесть лиг.
были стоять гарнизоны; чтобы выйти на большую дорогу, ему с Тайде предстояло
спуститься примерно на семь-восемь лиг к югу.
дороге. В себе Император не сомневался - он должен дойти и он дойдёт, чего бы
ему этого ни стоило, а вот Сеамни... Едва вырвавшаяся из жарких и влажных
джунглей, как она перенесёт такой путь? Как бы не свалилась - вот, уже сейчас
пошатывается.
бледным, однако она не дрожала от холода и не сгибалась от порывов ледяного
ветра. Двойную цепочку следов быстро заметало снегом.
небосклону, а Император и Тайде шли и шли вдоль покинутого вала, встречая на
пути лишь завалившиеся плети частокола да порушенные остовы дозорных башен.
Легионеры ушли отсюда не один месяц назад.
до костей. Лицо Тайде стало снежно-белым, чёрные глаза то и дело норовили
закатиться. Чем держалась Дану - неведомо. Наверное, одним лишь неукротимым
духом этой расы...
подозрительно напоминавшее голодный и злобный волчий вой. Значит, не все звери
покинули эти края.
наполненный какой-то незвериной, почти человеческой злобой. Ибо всем известно,
что по способности ненавидеть человек оставит далеко позади любую, даже самую
лютую тварь.
мог ожидать стаи бродячих псов, обычных спутников войны, разорения и бедствий,
но здесь выли именно волки, и ошибки допустить он не мог. Вой заставлял
мельинского правителя то и дело стискивать рукоять меча.
путники мало-помалу привыкли, а в конце концов им всё-таки повезло. В одном из
покинутых сторожевых постов они разжились несколькими старыми и драными
легионерскими плащами, на которые не позарились даже воры (не поленившиеся
притом отвинтить от стен тяжёлые масляные лампы). Стало чуточку легче. На тракт
выбрались к вечеру, голодные и смертельно замёрзшие.
Империи. Теперь он упирался в Разлом, через который так и не удалось
перебросить ни одного моста. Раньше здесь помещался главный лагерь Семнадцатого
легиона, настоящий военный городок, обнесённый внушительной крепостной стеной.
Многочисленные казармы, склады провианта, колодцы, арсеналы, лечебницы и так
далее. Разумеется, лагерь располагался на некотором удалении от Разлома;
однако, уныло глядя на нетронутое снежное покрывало, Император понимал, что и
этот лагерь скорее всего покинут. На миг правителя кольнуло жуткое чувство:
что, если какая-то неведомая магическая катастрофа смела с лица земли всех
живых? Что, если во всей бывшей Мельинской Империи не осталось вообще ни
единого человека?.. Что, если волки...
подальше от этих мест.
появившегося из него? Снег нетронут. Уже много дней. Может, они были не так уж
неправы?
силы легионов. Но бросить такую вещь вообще без всякого надзора? Даже без
конных патрулей? Немыслимо. Ни один военачальник в здравом уме и твёрдой памяти
на такое не пойдёт.
предположила Тайде. - Те же волки, например?
поклясться.
имела жалкий вид. Двор замело снегом, ворота застыли жалобно-распахнутыми, окна
казарм выбиты, двери сорваны с петель, крыши кое-где просели. Разор, заброс,
опустошение.
не все кладовые. Нашлась тёплая одежда, овчинные куртки легионеров, сапоги,
рубахи и так далее. В провиантской среди обвалившихся стропил Император
раздобыл бочку солонины и бочку же сухарей, не тронутых крысами, новыми
хозяевами этих мест. Удалось разжечь очаг, натопить снега и наконец-то поесть
горячего. Тайде, казалось, вот-вот замурлыкает, пригревшись у тёплой печи.
старательно прикидывается спящим). Пока это так, здесь они в относительной
безопасности. Слепо рваться сломя голову вперёд им никак нельзя. Никто не может
сказать, что же именно стряслось в Мельине. Нельзя исключить, например, и
дворцовый переворот. Конечно, на два барона всегда приходится не меньше трёх
мнений и четырёх кандидатов на престол; тем не менее глупо совсем уж сбрасывать
со счетов такую возможность.
унисон ему выводили свою песню волки, и отдалённый ненавидящий вой проникал
сквозь все преграды.
дверь.
кой-какое оружие: Император с удовольствием забросил за спину тяжёлый пехотный
арбалет, Сеамни, несмотря на протесты спутника, повесила на плечо длинный лук,
нацепила на пояс мигом оттянувший его широкий тесак.
девственно-чистым, никаких следов, ни человеческих, ни звериных. Однако путники
не миновали и лиги, как поперёк дороги легла настоящая звериная тропа, широкая
и утоптанная. Здесь прошёл не один зверь и не одна волчица-мать с детёнышами.
Десятки, если не сотни лап оставили отпечатки на снегу, и ничьи иные следы не
дерзнули лечь рядом с путем новых хозяев этих мест - и притом отпечатки
выглядели куда крупнее обычных волчьих следов.
вменялось в обязанность содержать санные пути в порядке; здесь этим заниматься
стало явно некому. Высокому Императору снег доходил до колен, а Тайде - чуть ли
не до середины бедра. Впрочем, теперь правитель Мельина едва ли стал бы укорять
тиунов и посадских за нерадение. С такими зверюшками, рыщущими по окрестностям,
люди хорошо, если могли отсидеться за крепкими стенами.
волчьи тропы. Твари явно чувствовали себя в безопасности.
день Императора и Сеамни в их родном мире. Местечко Севадо некогда если и не
преуспевало, то, во всяком случае, вполне сводило концы с концами; однако после
появления Разлома городок начал стремительно пустеть. Последние обитатели
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Корнев Павел
Махров Алексей