Чтение 16–й страницы книги ~Один на один~

Почему-то все сразу поняли, что насовсем.

Никто из дежурных ничего не слышал, о чем все старательно друг другу сообщали. "Ты слышал что-нибудь?" - "Нет. А ты?" - "И я нет. А ты, Дим?" Ходили, пожимали плечами, громко недоумевали. Пока не очнулись. Чего это мы? Ну какая, к дьяволу, разница, слышали-видели? Главное - ВОМБАТ УШЕЛ.

Первым делом - Кувалду Гризли растолкали: о чем вчера с Командиром говорил? Признавайся, гад!

А тот спросонья глазами лупает, вокруг себя таращится, ни хрена не понимает. Да и кто сейчас чего поймет? Малых детей в лес завели, одних бросили. На мальчика с пальчика надежды нет. За каждым кустом баба-яга с костылем сидит, пальцем грозит: ужо я вас, горемычные! Стра-ашно.

Ленька "молнию" на нервной почве доломал, стоит, чуть не плачет.

Азмун с котелком всем под ноги лезет.

Саня последний умишко, кажись, потерял. Сидит. Даже не улыбается.

Кувалда тихо-тихо в уголке примостился, видать, струхнул малость. Как бы не прибили под горячую руку.

Один Стармех вроде головой работает. Сигарету свою докурил. Затушил аккуратно. Сплюнул подальше и говорит:

- Хва, - говорит, - здесь кудахтать, все равно ничего не снесете. Азмун, ты что как болван стоишь? Забыл, что с котелком делать? Воду неси, дорогуша, завтрак готовь. Пурген! Чтоб я этой куртки больше не видел! Займись оружием. Проверь, смажь, что потребуется. Ясно?

На Двоечника посмотрел только, рукой махнул, не о чем разговаривать. Потом к Гризли повернулся:

- Вот что, старый. Мы сейчас собираемся и идем твой аттракцион смотреть. Поведешь. - И, увидев открытый было рот Кувалды, не торопясь добавил: - Хоть слово без моего разрешения ляпнешь - на месте пристрелю.

Кувалда врубился сразу и закрыл рот. Вид у него при этом был умоляющий. Да, Стармех и сам, видать, понял, что перегнул.

- Садись, обсудим, как пойдем, - разрешил он, доставая карту.

Пока все делом занимались, они с Кувалдой как раз все и решили. Со стороны их разговор походил на диалог человека с транзисторным приемником. Как только Гризли начинало вести в сторону, Дима просто поднимал на него свой строгий взгляд, чем резко убавлял громкость.

- Это-о, вишь, и никак иначе не получится, как через Цветник, - опасливо бубнил Кувалда.

- Ну, так и давай через Цветник.

- А-а-а, так ить...

- Короче, жучара.

Одним словом, конструктивный диалог.

... Саня сидел с отрешенным видом, который ни у кого из Команды никогда не вызывал подозрений. Особенно сейчас. Когда Командир кинул свою Команду. Эпитетов, достойно описывающих данный поступок, не нашлось ни сразу, ни пораздумав. Не нашлось даже у Саши Самойлова, который как раз и наблюдал окружающую суету.

Вот. Начались странности. Насколько Саша мог судить, для всех членов Команды уход Вомбата - событие экстрачрезвычайное. Все, ребята, вот теперь я точно отсюда не уйду, пока все про вашего Командира не выясню... А заодно и про крысок местных. Оч-чень, знаете ли, интересное совпадение получается: здесь Девяткино, и у нас - Девяткино. Здесь крысы "газом каким-то прыскают", и у нас противогазы нужно надевать. Ваша работа, господин Антонов? Ах, Виталий Николаевич, Виталий Николаевич, ну что за методы?..

... Кто-то громко откашлялся у них за спиной. Стармех подскочил от неожиданности и виртуозно выругался.

- ... тебя, Двоечник! Какого... ты сзади подкрадываешься?

- Никуда я не подкрадываюсь! - Вот-вот, таким именно тоном Саня недавно научился говорить со Стармехом. - Стою и жду, пока вы тут... всякую разводить перестанете. Команда давно готова. Устроили тут совет в Филях!

- Чего-о? В каких таких Филях, придурок? - Дима начал вставать.

Пурген зажмурился. Если учитывать последние события, очень даже может быть, что Стармех сейчас будет драться с Двоечником. Вот так. Приобретайте билеты заранее.

Уф, нет, слава Богу, до такого мы еще не докатились. Стармех просто встал и пошел свой мешок собирать. Не стал с Саней даже в "гляделки" играть. Это, знаешь, когда два мужика для пущей крутости друг друга глазами сверлят. Потом один, обязательно сквозь зубы, процедит: "Ладно, гад, еще встретимся..." - и в сторону отходит. Вот, в принципе, он и считается проигравшим.

А с Саней - не, такие номера не проходят. Он через минуту вдруг ржать начинает и говорит что-нибудь вроде: "Дим, у тебя веснушек на носу-у - миллион!" Короче, никакого удовольствия и морального удовлетворения.

Ох, ребяты, поборемся мы еще за власть, поборемся... Стармех, конечно, молодец, строгий парень, правильный, да и храбрости ему не занимать. Да вот только с чего это он решил, что после Вомбата автоматом в командиры пройдет? Огласите весь список, пожалуйста.

Идем. Хорошо идем. Дружно. Ну, может, чуть быстрее, чем с Вомбатом. Это и понятно: надо ж показать, что и сами - не дети малые, сопли по деревьям развешивать не собираемся. И вообще, заметил: чего бы мы в последнее время ни делали, все как будто в пику - вот, гад, гляди, не померли, по кустам не разбежались, вместе на дело идем, в метро, стратегический запас вынимать, черт тебя совсем побери, вместе с башкой твоей, "дурак"-травой попорченной! Наверное, только Пурген, может быть, чуть-чуть-чуть, самую малую толику, верит, что Командир вернется. Недаром он Двоечника утром тихо спросил:

- Сань, а Вомбат с тобой перед уходом ни о чем не говорил?

- Ты что? О чем?

- Ну, это... Знаешь, я подумал... Вдруг он сам... Квадрат искать пошел? Ну, в смысле - голову лечить?..

Эх ты, глупка-добрячок, если бы так... Я бы его сам за руку туда отвел...

Нормальный лес кончился, тропа неожиданно юркнула в невысокие плотные заросли карликовых берез и совершенно потерялась. Как здесь идти? По десять берез на каждый квадратный метр, кроны широченные намертво срослись, и вот такой зеленый матрас - тебе по пояс - до самого горизонта. Когда-то здесь ЛЭП проходила. Вон опоры торчат.

- Ну? - Стармех повернулся к Кувалде с таким видом, словно тот - пойманный за руку вражеский диверсант.

А вот и не странно было бы, если Гризли сейчас предложил бы что-нибудь совсем уж дурацкое. Например, идти прямо по верхам этих самых берез, надев на ноги широкие плетеные лыжи вроде снегоступов. Слабо?

- Это, вдоль надоть, по краешку пробираться... пока проход не найдем... а там - как раз, через шестьсот восемьдесят шагов - Цветник...

Пошли по краешку. Шагов через двести спугнули двух буриданов. Оба, как водится, живо сиганули прямо из-под ног - вверх, метров на десять, а потом, опять же классически, под прямым углом, разлетелись в стороны. Предполагается, что у бедолаги-охотника при этом глаза также разъезжаются в разные стороны, он стреляет и мажет, а невредимые буриданы спокойно возвращаются в гнездо. Ну-ну. Не на таковских напали, в смысле, мы тоже не лыком шиты. На этот случай у нас в Команде сценарий давно отработан: Азмун всегда стреляет в правого, Стармех - в левого. Чтоб не раздумывать долго. Чтоб дичь хорошая мимо не пролетала. А супчик с потрошками буридановыми - м-м-м! - именины желудка!

Так и сделали. Да только не учли, что у этих щеглов-переростков как раз линька прошла. И летают они - хуже веника. Да не то чтобы совсем промазали. Цукоша-то попал... А Стармех, видать, сильно с Двоечником перенервничал. Ка-ак бабахнет! Да не в буридана, а прямо в опору ЛЭП!

Господи, красота-то какая! Остается удивляться, как эта насквозь проржавевшая и изъеденная кислыми дождями и металлической тлей дурища раньше не рухнула! Она как-то вся жутко мелко задрожала, теряя четкие очертания, потом что-то тихо скрипнуло-пыхнуло, и опора... нет, не упала. Она рассыпалась в воздухе. И лишь потом облаком рыжей пыли стала медленно оседать на землю.

- Ух ты-ы... - выдохнули почти хором. И сразу же: и я! и мне!

И - пошла пальба! Честно скажу - давно так душу не отводили. Штук двадцать, не меньше, грохнули. И тут Саня как-то судорожно вздохнул и тихо заметил:

- Теперь главное, чтобы ветер не поднялся...

Вот у нас, например, в народе ходит мнение, что из всех тех гадостей, которые наш барометр ходячий за версту чует, не меньше половины он сам же на нас и накликивает.

Через десять секунд после Саниных слов про ветер листочки карликовых берез легонько затрепетали. А еще через полсекунды мы поняли, что сейчас на нас понесется несколько тонн мелкодисперсной ржавой пыли - той, что осталась висеть в воздухе после наших упражнений в стрельбе по опорам. Душевная перспективка, да? Все оторопело глядели друг на друга, совершенно не представляя, что же делать.

- Сюда давай! - закричал вдруг Кувалда, ныряя прямо в заросли.

Здорово. Ну, просто - пруха несметная! Какой-то хитрый зверь проделал себе уютный лаз шириной около метра. Листья соседних берез плотно смыкались над головой, образуя приятный зеленовато-сумрачный коридорчик. Саня полз за Пургеном, мучаясь вопросом: кто бы мог быть таким искусником? Стволы были не откушены и не срезаны. Какой-то неведомый умелец аккуратнейшим образом просто выпилил у них середину мелким лобзиком. И опилки с собой унес. Сзади пыхтели.

- Все-е! - крикнул сзади Дима. - Поместились! Так. Поместились. Теперь можно полежать и немножко отдохнуть.

- Лень! Ты как там? - заорали рядом.

Ага, значит, это пыхтел Цукоша.

- Я-то ничего! Созерцаю подошвы Кувалды Гризли!

- Ну и как?!

- Боюсь, долго не выдержу!

- А что так?!

- Слушайте, придурки! Вы долго еще через меня перекрикиваться собираетесь? - сварливо спросил Двоечник. - Трудно десять минут молча полежать? Соскучились очень?

- Лень, слышишь? Кажется, Двоечнику твои подметки тоже - не подарок! - заржал Цукоша.

- Странный какой коридор здесь!

Это уже Дима. Тоже, видать, заметил. Впереди что-то быстро загундел Кувалда.

- Чего, чего? - Сане показалось, что он ослышался. А когда понял, что - нет, чуть не заорал от страха.

- Что он говорит? - переспросил Стармех.

- Он говорит, что это рабочий лаз муравьев-болтунов, - дрожащим голосом ответил Цукоша.

- Тогда - какого черта... - начал было Стармех, но поперхнулся и замолчал. Ясно какого. Стрельцы-весельцы, стрельчаки-весельчаки. Лежи вот теперь и думай, чего тебе лучше: ржавчиной задыхаться снаружи или муравьев-болтунов здесь поджидать...

Кувалда забормотал, судя по тону, что-то ободряющее.

- Чего?!

- Говорит, нет их здесь сейчас, миграция у них!

- Чего?!

- Ушли, говорит, на хрен, отсюда!

Ффу-у... Слава Богу, хоть здесь повезло немного.

- Дим, как там на улице?

Не, честное слово, орут, как на базаре.

- Да вроде нормально! Сейчас посмотрю! Ага! Вылезайте!

Рыжее облако слегка припорошило листья, поэтому казалось, что, пока мы валялись под березами, здесь уже наступила осень. Ладно, повеселились, можно и дальше топать.

И топать, и топать, и топать... До чего однообразная местность - не на чем взгляд остановить. Чего-то я и не припомню по карте, чтобы здесь так долго идти...

Кувалда наконец нашел злополучный проход, куда все облегченно и свернули. Дорожка была широкая, утоптанная, словно аллея в парке. Нет, сюда мы как-то ни разу не доходили. У нас всегда маршруты севернее лежали. Так и что удивительного? Каким идиотом надо быть, чтобы по РАВНИНЕ прогуливаться? Кувалда, правда, рубаху на пузе рвал - клялся, что саунд-волны сейчас - жуткая редкость, а здесь о них и слыхом не слыхивали... Ничего каламбурчик, да?

Пурген догнал Саню, ткнул локтем в бок:

- Слышь? Поют.

Я бы, конечно, пением эти звуки назвал с большой натяжкой. Так, мычание. Но, учитывая низкую музыкальную грамотность местного населения, явление, безусловно, необычное.

Впереди остановились, и Саня услышал довольный голос Гризли:

- Это, ить дошли... Цветник это...

Местность здесь совершенно незаметно понижалась, образуя нечто вроде а-агромадного блюдца, метров пятьсот в диаметре. И вот теперь представь, что в это самое блюдце набросали мелко нашинкованную радугу, пардон за пошлое сравнение, ничего умнее в голову не пришло.

Это и был знаменитый и совершенно незнакомый нам Цветник.

А начали мы знакомство с жуткого конфуза Цукоши.

Совсем рядом с дорожкой начинались заросли неизвестного растения, на ветках которого, трогательно поддерживаемых палочками-рогульками, висела клубника величиной с футбольный мяч. Обжора Азмун и здесь не смог подавить зов вечно голодного брюха. Он сорвал с ветки ближайшую ягоду и с хлюпаньем засунул в нее довольное лицо.

Тут же выронил ягоду и согнулся пополам.

Его вырвало.

От лежащей на земле клубничины разносился сильнейший запах падали.

- Эх ты, дурында, - ласково сказал Кувалда, с жалостью глядя на содрогавшегося Цукошу, - ее ж только Пакость есть может...

- Ого, - тихо заметил Леня. - А вот и садовник пожаловал.

Странной, подпрыгивающей походкой к ним направлялся человек. Когда он подошел достаточно близко и уже можно было разглядеть его лицо, Цукошу снова вывернуло. Ну это, наверное, по инерции. Хотя зрелище, доложу я вам, было... весьма и весьма специфическое.

Недопеченный крендель с как попало воткнутыми изюминками глаз, который, перед тем как посадить в печь, изрядно покромсали ножом...

Или сильно подтаявший снеговик, у которого уже и нос-морковка отвалился...

Что-то среднее между этими двумя обаяшками.

Был он невысок ростом, примерно Стармеху по плечо, с редкими длинными волосами и большими мясистыми ушами-локаторами. Подбежав к Кувалде, он радостно запрыгал вокруг него, издавая как раз то, уже слышанное нами мычание, только тоном повыше.

- Это... Кто это? - сдавленно спросил Дима.

- Это - Дуня. - Невыразимая нежность сквозила в голосе Кувалды. Он ласково погладил урода по голове и сунул ему в руку заныканный где-то кусок сахара.

- А что у него с лицом?

Бестактный вопрос, не спорю, но Дима был, честно, ошарашен.

- А-а, это-о, таким уродился, болезный, така уж у него, ить, стало быть, планида... А лицо... Он, ить, вообще, безо рта на свет народивши... я вот так, иду, смотрю, пацан в траве лежит... махонький, глазки черненьки, а не плачет... Гляжу - а рта-то и нет... Ну, я ему ножичком и проковырял... неаккуратно маненько, да ничего, и так сойдет... Ты на лицо-т, не смотри, главно дело, штоб человек хороший...

Дуня меж тем, поплясав около Кувалды, видно, решил пойти познакомиться с остальными. А знакомство у него - представляешь? - состоит в том, что, попрыгав на месте, этот урод вдруг, не спросясь, кладет тебе голову на грудь и пускает слюни.

Надо отметить, мужики очень стойко перенесли эту трогательную процедуру. Когда очередь дошла до Сани, его замутило, но он только крепче сжал зубы. У настоящего Сани-Двоечника, без примеси, так сказать, Саши Самойлова, наверное, давно бы уже случилась истерика.

Дуня покончил со знакомством и что-то промычал Кувалде.

- Так, ить, в гости зовет... - перевел тот. - Наши блинки - ваши байки...

Этого только не хватало!

- Нет, Гризли, - решительно отказался Стармех, - мы, знаешь ли, еще не устали, рано отдыхать. Так до Лечебницы можем засветло не успеть.

- Ну-у, тко, низя-я, низя-я так, братцы, - заныл Кувалда, - обижать-т, хорошего человека - грех, ить, он к вам - со всей душой... Низя-я... Хоть минутку посидеть на-адо... Отсюда до Лечебницы - уж и рукой подать... - Стоящий радом Дуня изображал на своем кошмарном лице скорбь и что-то жалобно подвывал.

- Кончай концерт, Стармех, - шепнул Двоечник, - посидим минуту, не помрем.

- Не помрем? - Дима с сомнением глянул на зеленого Цукошу. - Ладно, Дуня, принимай гостей.

Радости садовника не было предела. Он даже бросился было обниматься, но Леня - первый же, на кого он наскочил, - инстинктивно выставил локоть вперед. Получилось слегка резковато - Дуня с размаху налетел на локоть и шлепнулся на дорогу. Пурген покраснел, Дуня заплакал, Кувалда Гризли, кудахтая, бросился успокаивать обоих.

Ну, конечно, минутки не получилось. Не меньше получаса просидели в хлипком Дунином шалаше, старательно отказываясь от любого угощения и ведя глубокомысленные беседы через переводчика-Гризли. Потом всех повели на экскурсию.

Здоровенное блюдце Цветника было аккуратно разбито на сектора. Каждый сектор чем-то отличался от других. Ну, например: просто цветы, цветы плодоносящие-съедобные, цветы плодоносящие-несъедобные, цветы плодоносящие-ядовитые, цветы плодоносящие-просто опасные и т. д. В отдельном огороженном загончике резвились надуванчики. Мужики специально остановились ненадолго - посмотреть. Эта тварь нам знакомая, встречались уже. При соблюдении некоторых элементарных правил опасности не представляет, а понаблюдать за ними - забавно. Ну, представь: среди обыкновенных одуванчиковых листьев на толстом мясистом стебле торчит обыкновенный же, с виду, одуванчик. Через примерно час после восхода солнца он полностью раскрывается. Еще через час начинается интересное. Головка цветка набухает, увеличивается в размерах, потом вдруг громко говорит "пуф!" и лопается, разбрасывая по сторонам крошечные парашютики с семенами. А семена у надуванчиков - острые и цепкие, как рыболовные крючки. Падают и на любой поверхности тут же начинают пускать корни и выбрасывать мелкие листочки. Повторяю: поверхность роли не играет. Поэтому близко к надуванчикам подходить, на всякий случай, не надо. Цукоша божился, что видел надуванчика, уцепившегося за дуло автомата. Но и это еще не самое интересное. Самое интересное начинается потом. Семян этих каждый цветок отплевывает уйму, места всем, как водится, не хватает... Поэтому они и начинают драться... Натурально. Стенка на стенку. А потом - каждый сам за себя. Незабываемое зрелище. И очень поучительное. При случае, напомни, я покажу.

Росли здесь, так же в комфорте и изобилии, желтые плаксы, редчайший белый чертополох, гигантские болмаши и конопля-обманка. А уж сколько незнакомых... Сане больше всего понравились небольшие круглые кусты. Все они были покрыты множеством крошечных цветочков двух видов. Одни напоминали наивные голубые глазки - и непрерывно моргали. Другие изображали розовые губки и посылали вокруг бесчисленные поцелуйчики. Такая вот локальная идиллия. К сожалению, не удалось выяснить у Дуни, как называется этот милый кустик.

- Какая пошлость! - заметил, проходя мимо, Стармех.

Каждое растение, кроме, конечно, блуждающих, занимало свою, отдельную и ухоженную клумбу, дорожки были подметены и посыпаны красной крошкой. Похоже на битый кирпич. Интересно: откуда здесь кирпич?

Как умудрялся колченогий идиот Дуня поддерживать здесь такой идеальный порядок, так и осталось загадкой.

На прощание - опять же с прикладыванием головы и пусканием слюней - Дуня всем сделал подарки.

Пургену достался ядовито-красный цветок, смахивавший на жеваную гвоздику.

- Увы, - посетовал Леня, - я сегодня не при смокинге. А то обязательно бы вставил в петличку!

Но ему тут же объяснили, что это и не для красоты вовсе, а для пользы. Гадость насекомую в радиусе метра напрочь, говорят, отгоняет.

Стармех получил комплект обструганных белых палочек. Дуня изобразил какой-то сложный танец, а Кувалда перевел: дескать, палочки эти - идеальное средство, чтобы бросить курить. Захотел подымить-отравиться - палочку в рот. Пожевал чуть-чуть - и расхотелось.

Дима уже открыл рот, чтобы сообщить Дуне и Кувалде свое мнение об их трогательной заботе о своем здоровье, но... Несчастный урод так нежно смотрел на него, что дрогнуло даже железное сердце Стармеха. Он взял палочки, буркнул: "Спасибо" - и отошел в сторону.

Азмун наотрез отказался от корзинки настоящей клубники. Расстроенный Дуня сбегал и принес ему огурец.

Дошла очередь и до Двоечника. Ужасно важный Дуня торжественно вручил ему ромашку с одним-единственным лепестком.

За спиной захихикал Пурген, а ехидный голос Стармеха задумчиво произнес:

- Как ты думаешь, Леонид, что здесь получилось: "любит" или "не любит"?

- "Поцелует"! - вякнул подлый Пурген и прямо-таки зашелся от смеха. Вот дураки, да?

Саня последний раз оглянулся на Цветник и с удивлением почувствовал укол обиды. И правда, чего это он меня так? Я ему вроде ничего плохого не сделал... Всем что-то полезное досталось, один я как идиот с этой ромашкой стоял...

Дальше все пошло как по маслу. До Лечебницы действительно оказалось не больше километра. Правда, когда подходили к Полбудке, уже начинало смеркаться.

- Здесь заночуем, - скомандовал Стармех, бросая мешок.

А что? Разумно. Хоть и рядышком Лечебница - Железку перейдешь, да метров сто влево. Вот как раз и дизелек ихний на рельсах стоит... А "стрелку" с ребятами все-таки лучше перенести на завтра. Не любят в наших местах поздних визитов. Не принято это у нас. "Не комильфо", - говорит Леня. Начне-ется: кто, да что, да зачем... А в принципе могут и сразу - стрелять начать. Дело хозяйское.

Расположились, закусили, улеглись. Санино дежурство, как обычно, первое. В принципе Полбудка - место классное. Это как бы нейтральная зона, филиал Красного Креста. Закон здесь есть неписаный: если в Полбудке есть кто - значит, помощь нужна. Идешь мимо - подойди, поинтересуйся, чем сможешь, помоги. Хотя... Сам знаешь, какое сейчас время. Такие ублюдки развелись - никаких законов не признают. Разве только закон всемирного тяготения. И то - потому что его ни похерить, ни перекупить...

Нет, зачем же нам в Полбудку? У нас, тьфу, тьфу, тьфу, все нормально. Мы рядышком стоим.

Чу? Кто идет? А, опять Пургену не спится. Неужто куртку чинить будет? Что такое? Как ночь, так у него "молния" ломается. Нет, вроде... К котелку подошел, чаю холодного хлебнул. Побродил немного вокруг.

- Чего не спишь?

- Сань, я вот что вспомнил...

- Ну?

- А может, и показалось... Когда Вомбат с Кувалдой разговаривали, ну, тогда, в последний раз...

- Ну?

- Да не нукай ты! Мне кажется, Гризли ему что-то передал.

- То есть?

- Какую-то фигульку, мелкое что-то.

- Ну и что?

- Не знаю... - побрел обратно.

Только Пурген улегся, Кувалда Гризли к костру ползет. Это что это у нас, товарищи, за мода такая пошла - ночные разговоры разговаривать?

- Эт, того, дружа, ты на Дуню не серчай... - Кувалда говорил быстро и тихо, приходилось сильно напрягаться, чтобы разобрать слова. - Он - человек божий, даром что на лицо обойденный... цветик его не выбрасывай... не со зла он...

- А на хрена мне этот оборвыш? - тихо и сердито спросил Саня, пытаясь вспомнить: сразу он выбросил ту злополучную ромашку или успел куда-то сунуть?

- А, ить, того не ведаю... Дуня, сам видел, со словом плоховатенько дружит, его, ишь, и понять - не всегда... что-то он объяснял мне про ентот цветик, да я, дурень старый, почти ничего и не понял...

- Ну и фиг с ним, - Саня махнул рукой, - большое дело. Что мне - гербарий собирать?

- А и то - правда... - Кувалда пополз спать.