Чтение 16–й страницы книги ~Закон Единорога~

Хозяин потрепал его по загривку.

- Ты его не бойся, - успокоил он меня. - Он не злой, видимость одна.
Только глупый. Тварь бессловесная, что возьмешы-Иди, Краки.

- Сам-то ты больно умен! - немедленно отреагировал гоблин.

- Его зовут Тагур, сын Хола... - глядя ему вслед, сообщил я Бельруну.

- Вот как? - Месье Шадри окинул меня удивленным взглядом. - Ты понимаешь,
о чем эта тварюга лопочет?

Так, немножко, - поскромничал я.

- Это хорошо! С этим мы обязательно придумаем какой-нибудь трюк. Он
засунул руки в глубь опустевшей клетки и, нащупав что- то, ведомое ему лишь
одному, с некоторой натугой потянул на себя. Покрытая соломой и обрывком
какой-то шкуры лежанка страшилища медленно поднялась, открывая вместительный
тайник. Катгабайл, обернутый для сохранности в плащ, доспех, щит, рыцарская
цепь и золотые шпоры - все перекочевало в чрево потайного ящика.

- Вот, кажется, и все, - произнес я.

- Угу. - Бельрун скептически оглядел меня. - А кинжал?

Я обнажил висевший на поясе клинок, ловя полированной сталью солнечный
луч.

- Может, оставить? - с сомнением возразил я. - Мало ли что в дороге может
случиться?

- Это правильно! Это верно! - усмехнулся циркач. - Во Франции у всех
добрых горожан на поясе висят клинки работы мастера Эльсано. У них, знаете ли,
так принято. - Он щелкнул ногтем по костыльному кресту в двойном круге,
инкрустированному на пяте клинка.

- Ты знаешь эту марку? - мое удивление было искренне и неподдельно.
Подобное оружие в Европе можно было встретить крайне редко. Цена любого из
таких клинков колебалась от стоимости хорошей фермы до цены небольшого замка.

- Да, - небрежно откликнулся Винсент. - Когда я был знаменщиком у барона
Этьена де Фьербуа, мне довелось побывать в Толедо в новой мастерской великого
оружейника. Кладите кинжал, господин рыцарь, здесь его никто не тронет. Я
подберу вам оружие попроще. Вот так-то будет лучше. Хотя стойте! - Бель-рун
хлопнул себя по лбу. - Эй, Сэнди, приятель! Волоки сюда свое добро.

Шаконтон вопросительно взглянул на меня и, плучив подтверждение приказа,
сбегал к повозке и быстро вернулся с небольшим тороком'. Хозяин шапито стал
принимать у него скарб и складывать в тот же тайник.

- А это еще что? - слегка удивился Бельрун, держа в руках изящную резную
шкатулочку, наличие которой мало вязалось с характером и профессией Сэнди.

- Пергаменты... - мой оруженосец слегка смутился.

- Пергаменты? О, мсье грамотей! - Винсент склонился в шутливом поклоне.

- Откуда у тебя это? - беря в руки шкатулку, спросил я Александера.

- Да это Гарсьо на острове тогда нашел, у Аббата, - объяснил он.

- Стишки разные он себе забрал, а это у меня осталось. Он меня еще обещал
буквам научить, да не успел.

- Ну-ка, ну-ка, - полюбопытствовал я, вытаскивая первый свиток. - ...Сего
дня, 12 июля 1154 года, продано сукна Сен- Маргетской обители на пошиву сутан
две тысячи локтей по 3 гро за локоть... Гм, памятный сувенир, -
прокомментировал я. - А это что? Расписки... счета... О, вексель! Можно будет
получить. Кто тут у нас? Камилл де Фьербуа! - я сунул пергамент под нос
Бельруну. - Знавал такого?

Тот страдальчески наморщил лоб:

- По-моему, это дедушка моего бывшего сеньора...

- Ха! Вполне может быть: датировано 1138 годом. На, получишь при случае. -
Я отдал вексель Бельруну. - А это уже интересно... - я вытащил следующий
свиток, на котором были начертаны какие-то странные значки: квадратики,
черточки с точками, лесенки и прочая чепуха. - Так. Что здесь зашифровано, я
пока не знаю, а вот печать эту мне уже встречать приходилось. Винсент сунулся
посмотреть на печать и озадаченно поскреб затылок:

- Не знаю такой. Что это за чудовище? - спросил он, указывая на
изображение, оттиснутое на воске. Существо и впрямь было странным и вызывало
сомнения в здравом уме художника: человеческое тело, заканчивающееся ногами в
виде змей, венчала голова с человеческим лицом и петушиным гребнем.

- Это абраксас'. Эмблема одного моего старого знакомого. Надо будет,
кстати, при случае к нему завернуть...

Замаскировав тайник, Бельрун свистнул, подзывая гоблина, который не
замедлил вернуться, бурча на ходу:

- Ну вот, идиоты, свистят... Как будто сам не приду! Всю охоту
испортили...

- Залазь, Краки. Погулял, и хватит. - Бельрун закрыл клетку.

Мы быстренько перекусили и двинулись в путь. Через полчаса наш цирк рядом
с другими повозками стоял в толпе на берегу, ожидающей парома через Ша-ронту;

Четверо угрюмого вида мужиков устало сбросили на берег деревянные сходни,
и возы один за другим стали тяжело въезжать на паром. Пересчитав наши повозки и
получив плату за перевоз, паромщики тяжело налегли на длинные шесты, и;
оттолкнувшись от берега, мы медленно заскользили по зеленовато-голубым водам
Шаронты.

- - Сегодня до Лиможа не доедем, - задумчиво произнес Бельрун, глядя на
дюжих паромщиков, с натугой вращающих ворот. - Я тут по дороге знаю одно
славное местечко, там можно будет остановиться. Думаю, представления сегодня не
предвидится. Кстати, господин рыцарь, ты придумал уже себе новый титул?

- Ох, как-то ничего в голову не лезет, - вздохнул я, утирая тыльной
стороной руки пот со лба.

- Ну, это дело поправимое, - продолжая созерцать речной пейзаж,
оптимистично заявил Винсент Шадри. Ролло, слушавший наш разговор, поспешил
внести дельное предложение.

- Давайте назовем вас Бешеный Вепрь! Я поморщился. Этого только мне не
хватало. Уж лучше сразу - Истеричный Боров!

- Нет, - неодобрительно отозвался Бельрун. - Ну какой же он бешеный? Он
вполне спокойный. Может, лучше Волкодавом?

- Нет-нет!! - запротестовал я. - Только не это! Знавал я одного
телохранител с таким прозвищем - тот по улице не мог пройти, чтоб не нарваться
на драку. Я задумчиво взялся рукой за подбородок.

- А может... - Винсент посмотрел на меня, глаза его радостно округлились,
и он с каким-то глумливым выражением лица произнес трагическим шепотом: - Я
знаю! Тебя будут звать Черная Рука!

- Почему это вдруг Черная Рука? - обалдело спросил я.

- Да ты на руки свои посмотри! - Бельрун весело расхохотался.

Я посмотрел. Спорить было бесполезно - руки были действительно черные. Как
выражался Лис, "самый что ни на есть медицинский факт". Скорее всего я их
основательно вымазал в дегте, помогая закатывать наши возы на паром.

- Эй, Эжени! - позвал девушку развеселившийся хозяин цирка. Она
моментально высунула из возка свое миловидное личико.

- Что, Винсент?

- Позаботься-ка о реквизите для нашего нового поединщика. Я думаю, черная
маска ему очень пойдет. Погляди, не правда ли, хорош?

Эжени прыснула и скрылась за пологом.

- Ну что ж... - вздохнул я. - Черная Рука, так Черная Рука...

Более идиотского имени не сыскать, наверное, и в самом пошленьком вестерне
из коллекции Мишеля Дюнуара, но, во всяком случае, маска в моем деле тоже не
повредит. "Одна радость - Лиса рядом нет!" - подумал я и горестно улыбнулся.
Наконец паром пересек широкую реку и причалил к берегу. Процедура спуска возов
на дорогу благополучно повторилась в обратной последовательности, и наш табор
вновь покатил по дороге, вызывая улыбки у встречных крестьян. Солнце медленно,
но уверенно клонилось к закату.

- Любезнейший мой мессир Черная Рука! - обратился ко мне Бельрун, сидевший
рядом и осматривавший до этого прищуренными глазами пустынную дорогу. - Я
вынужден вас кое о чем предупредить. Хозяин, у которого мы будем ночевать, -
добрейшей души человек. Радушнее, приветливее и рассеяннее его мне не
доводилось встречать нигде и никогда. Однако у него есть один существенный
недостаток - он решил полностью посвятить себя научным изысканиям в области
алхимии. Уж и не знаю, как это ему удается, но он до сих пор жив. Мне довелось
некоторое время быть у него учеником, - Винсент с какой-то странной смесью
восторга и неодобрения поднял глаза к небу и покачал головой. - Могу вас
заверить, с ним всегда есть о чем поговорить, хотя не всегда есть что покушать.
Но! - Щадри строго посмотрел на меня. - Я видел, вы тоже подвержены пороку
грамотности, поэтому заклинаю вас! Не упоминайте при нем слов "философия",
"философ", "философский камень" и других в том же духе. А уж тем более - имен
античных авторов, особенно Аристотеля! Я в который раз подивился разнообразию и
широте познаний этого неунывающего искателя приключений.

- Вы были учеником алхимика? - полюбопытствовал я.

- Да! - небрежно ответил Бельрун. - После того, как перестал быть
послушником в монастыре святого Гриффита.

- И что же заставило вас расстаться с этим чудесным человеком?

Бельрун мечтательно усмехнулся.

- Тут вышла вот какая история... Ферма Трезэсcap, которой нынче владеет
сей почтеннейший ученый муж, досталась ему от отца. А тому - от деда, и дальше,
дальше... В общем, в этих краях никто никогда и слыхом не слыхивал, чтобы ею
когда-либо владел кто другой. Однако как раз в тот год, когда я набирался
премудрости у своего друга (зовут его Мэттью Мишо, хотя он предпочитает
величать себя Деметриу-сом), некий мсье, владеющий поместьем по соседству,
предъявил в графский суд Ангулема документ, из ко торого следовало, что отец
нашего алхимика держал свои земли от его отца. Это была сущая нелепица, но, как
вы сами понимаете, графский суд незамедлительно вынес традиционно справедливый
приговор: либо вернуть ферму, либо выплатить арендную плату за все прошедшие
годы - 25 солидов.

Я присвистнул. Обычная история.

- ...Милейший Деметриус готов был впасть в отчаяние, - продолжал Бельрун.
- Но я взялся помочь ему в этом деле. Мой друг, мессир де Фьербуа, ставший
тогда уже сен-гриффитским аббатом, одолжил мне деньги сроком на месяц. Все же
остальное, что мне было нужно, у меня было под рукой: жезл королевского
сержанта, который оставил мне отец...