Чтение 16–й страницы книги ~Клятва мечей~

- Фробус! - выругался Брандарк, и Базел кивнул и почесал подбородок.

- Ладно тебе, Брандарк, могло быть и хуже.

Друг недоверчиво глянул на него, и Базел объяснил:

- Пусть их теперь больше, мой друг, но зато они потеряли немало времени. Мы сейчас всего лишь в часе или двух от них.

- Отлично. Когда догоним, ты берешь на себя двадцать справа, а я - двадцать слева. Авось эти чертовы колдуны не превратят нас в тыквы!

- Мы должны хорошенько обдумать план нападения, но если будем тянуть, - Базел подставил ладонь, на которую медленно опустилось несколько снежинок, - то снега хватит, чтобы скрыть следы целой армии. Пока мы легко держим след, но если повалит снег и они сменят направление, то мы можем потерять их.

- Еще лучше. - Брандарк выпрямился в седле, вглядываясь в горизонт, мрачно вздохнул и перевел глаза на Конокрада: - А что с нашим неизвестным другом?

- С утра вроде бы пропал, но направлялся он на юго-запад, так что снова, видать, решил сделать крюк. Иногда он их опережает, только вот никак не могу понять, как он узнает, где их ждать.

- А почему в его поведении должно быть больше смысла, чем во всем остальном? - спросил Брандарк, обводя широким жестом болота и холмы, поросшие жидким кустарником.

- В этом ты попал в точку... - ответил Базел, машинально отковыривая ледышки от гривы своей вьючной лошади и продолжая сосредоточенно разглядывать заснеженные следы. Решительный момент приближался, а между тем впереди было слишком много неизвестного, и это не могло не вызывать тревогу. Противников насчитывалось не меньше сорока человек, и, даже если градани ударят неожиданно, силы были слишком не равны. Да еще этот таинственный всадник! Один Томанак ведает, кто он такой и что ему надо.

Он фыркнул, заметив, как сложилась у него в голове последняя фраза. Если Томанак так нуждается в его службе, почему бы ему хотя бы не сообщить Базелу нужные сведения?

"Причин здесь несколько, но в том числе и потому, что ты меня не спрашивал", - отозвался низкий бас в глубинах его сознания.

- Да что ж это такое! - рявкнул Базел. Брандарк удивленно оглянулся на него и отъехал на несколько шагов в сторону. Подчеркнуто беззаботное выражение лица друга еще больше разозлило Конокрада. Это был не первый контакт с Томанаком после той памятной ночи у костра. Когда Базел впервые внезапно остановился и стал переругиваться с пустым пространством перед собой, Брандарк реагировал более нервно. Он почти сразу понял, с кем беседует Конокрад, но тщательно избегал касаться этого даже намеком. Но лучше уж так, думал Базел, чем если бы он казался своему другу сумасшедшим.

"Если не хочешь получать ответы, не задавай вопросов", - рассудительно произнес в его мозгу спокойный голос.

Базел глубоко вдохнул и, выдохнув половину и удержав в груди остальной воздух, уперся руками в бедра и уставился в облака.

- Я ничегошеньки не спрашивал, - медленно и отчетливо произнес он. - И мне помнится, что кто-то обещал не засорять мне голову до тех пор, пока я не буду готов выслушать.

"Но, кроме того, я говорил, что еще вернусь. И ты действительно, хотел ты этого или нет, обратился ко мне с вопросом. Что до готовности слушать, то если бы ты не был готов, то ничего не услышал бы".

- Вы хотите сказать, что вы влезаете в голову вашим избранникам каждый раз, когда они упоминают ваше имя? - спросил Базел, и в ответ уловил что-то среднее между смешком и отдаленным громом.

"Не всегда. Мозг большинства смертных не может длительное время поддерживать подобный контакт. Маги выдерживают больше других, но слишком долгое общение выжжет мозг даже магу".

- Очень обнадеживает, - фыркнул Базел и снова услышал смешок Томанака.

"Тебе пока ничто не угрожает, Базел. У тебя голова крепкая. Если существовала бы хоть малейшая опасность, я бы уже удалился".

- Весьма успокоительная мысль. - Базел, не отрывая взгляда от облака, пожал плечами. - Ладно, раз уж вы здесь, почему бы не предупредить меня о том, что случится в ближайшее время?

"Как я уже сказал, то, что ты не спрашиваешь, лишь одна из причин, - напомнил Томанак. - Есть и другие".

- Например?

"Во-первых, это граничит с непосредственным вмешательством, а такие вещи даже боги не могут позволять себе слишком часто, и поэтому мы приберегаем их для более важных случаев. Потом, есть вещи, которых ты знать не должен. Если бы я все тебе говорил, ты бы привык полагаться на мою информацию и постепенно превратился бы в то, чего мы оба хотим избежать: в марионетку, не способную принимать собственные решения".

- Гм... - Базел задумчиво кивнул, соглашаясь.

"Я поддерживаю своих избранников и укрепляю их силы. Но свой путь они выбирают сами. Они должны соблюдать мой Кодекс, но именно то, что они полагаются на свою волю и на свою отвагу, делает их достойными моего выбора. Воин, которого ведут за руку, защищая от всех опасностей, превращается в пустышку. Если я буду требовать от них меньшего, чем то, на что они способны, я предам их, да они и перестанут быть пригодными для моих целей, как затупившийся клинок".

Базел снова кивнул, на этот раз без колебаний, и вздохнул:

- Хорошо, но тогда я был бы благодарен, если бы вы не влезали с разговорами без предупреждений.

"Это может оказаться трудной задачей, - сказал Томанак почти извиняющимся тоном. - Какая-то часть моего внимания постоянно направлена на тебя, и, если у тебя возникают ко мне вопросы, я даю ответы или привожу причины, по которым не могу этого сделать. Я сознаю, что хочу от тебя очень многого, а значит, ты заслуживаешь от меня исчерпывающего объяснения. Так что до тех пор, пока ты не решишься, мне придется вмешиваться каждый раз, когда у тебя появится ко мне вопрос".

- Но я не хочу!

"Возможно, но я бог справедливости, а не только войны. Я бы поступал несправедливо, не объясняя тебе, что могу. Если не хочешь слышать меня, не думай обо мне".

- Прекрасный совет! А как я могу перестать думать о вас, если вы хотите перевернуть всю мою жизнь?!

"Только приняв решение. - Голос бога звучал мягко, но настойчиво. - А пока что... "

Базелу показалось, что Томанак пожал плечами. Потом голос затих, и вокруг опять слышались только завывания ветра. Снегопад усиливался. Конокрад не мог отделаться от ощущения, что бог злоупотребляет своим могуществом, но больше всего злило его осознание того, что чувство это - ребяческое. Как бы ни раздражали его эти внутренние беседы, Томанак был прав. Тот, кто требует от человека полной преданности, действительно должен давать ему объяснения. Уж такое его везение, что он имеет дело с богом, который способен объяснить абсолютно все.

Недовольно ворча себе под нос, он передернул плечами. Беседы с богами - штука впечатляющая, но толку от них гораздо меньше, чем утверждают саги. Как расправляться с этими подонками, должны решать они сами, без божьей помощи.

Кровавый Меч ехал позади вьючных животных, всем свои видом показывая, что его нисколько не интересуют беседы Базела с воздухом. Криво улыбнувшись, Конокрад направился в сторону Брандарка.

- Думается, надо бы ударить по ним нынче вечером, - сказал он, возобновляя обсуждение, прерванное Томанаком. - Соотношение сил - хуже некуда, но, хочешь не хочешь, лучше оно уже не станет. Мы можем попробовать воспользоваться снегопадом. Скоро повалит вовсю, станет хуже видно, и они могут не сообразить, что нас всего двое.

Брандарк выглядел озабоченным, но доводы Базела он нашел вполне здравыми. Если приходится вдвоем атаковать ораву в сорок человек, надо использовать любые возможности, а внезапное нападение во время снегопада неизбежно породит неразбериху.

- Согласен, - сказал он. - И я дум...

Вдруг он замолчал на полуслове, уставившись на что-то за плечом Базела, и выдохнул проклятие. Конокрад не стал тратить время на расспросы, что он там увидел. Откинув плащ, он мгновенно повернулся и выхватил из ножен меч. Пять футов стали тускло поблескивали на фоне свинцового неба.

В десяти ярдах от них виднелась фигура всадника. Ни градани, ни их животные не почувствовали его приближения. Он словно сам собой возник из снежной пелены. Уши Базела прижались к голове, в затылке пощипывало. Уж там снег или нет, никто не мог подкрасться так близко и остаться незамеченным Конокрадом! Позади всхрапнул мул Заранты, взвизгнула сталь - это Брандарк вытащил свой меч. Завывание ветра делало тишину еще более жуткой.

Базел, изготовившись к нападению, не отрывал глаз от всадника. Всадник тоже внимательно смотрел на них. Для человека он был высок, ростом почти с Брандарка. В седле он сидел как влитой. Лицо было затенено капюшоном засыпанного снегом сотойского плаща, на боку висел меч, ни лука, ни колчана при нем не было видно. Все стояли неподвижно в течение еще одного, показавшегося бесконечным, мгновения, потом незнакомец, тронув пятками лошадь, медленно подъехал ближе, и уши Конокрада плотнее прижались к черепу. Такую лошадь, как у загадочного всадника, мог позволить себе только принц - или сотоец. Базел задержал дыхание, когда всадник приблизился на расстояние длины его меча, и положил обе руки, обтянутые перчатками, на луку своего седла.

- Впечатляет, - сказал он сухо. Для человека голос его был слишком низок, хотя не дотягивал до глубокого баса Базела. - Весьма впечатляет. Но, уверяю вас, этот воинственный пыл совершенно не нужен.

- Неужто? - проворчал Базел.

- Совершенно не нужен, Базел Бахнаксон. Конокрад заскрипел зубами от возмущения. Сны, маги, колдуны, боги... Его жизнь и так пошла кувырком, а тут еще появляются из ниоткуда всадники, знающие, как его зовут. Опасная жесткость появилась в его голосе. Когда он снова заговорил, в его голосе прозвучала угроза.

- А как насчет того, чтобы предоставить мне самому решать, что нужно, а что нет? И если уж вы так запросто с моим именем, нельзя ли попытаться узнать ваше?

Незнакомец усмехнулся. Этот невинный звук хлестнул градани, как удар бича, и он почувствовал первый укол ража. Он попытался подавить раж, но при теперешнем настроении это оказалось не так-то просто. Слишком долго над ним насмехались обстоятельства, боги и вся вселенная, и, когда пришелец откинул капюшон плаща, Конокрад зарычал.

Всадник оказался старше, чем Базел предполагал по его голосу и посадке в седле. Его борода и волосы были белее снега, падавшего с небес. На худом, загорелом и обветренном лице всадника было на удивление мало морщин, но вместе с тем от него веяло чем-то древним. Внимание Конокрада привлек сотойский кожаный ремешок, удерживающий волосы на лбу незнакомца, его крепкий прямой нос, упрямый подбородок, очертания которого не могла скрыть даже борода, но все затмевали глаза всадника. Это были странные глаза, цвет которых было невозможно определить, и в них часто мелькало и переливалось, даже когда взгляд был, казалось, направлен в одну точку. В этих огненных глазах не было заметно ни зрачка, ни радужки, они походили на вспышки бурного пламени, излучающие неземной свет из-под неровных белоснежных бровей.

Базел уставился на него, потрясенный и зачарованный. Глубоко в нем звучал тревожный набат. Сзади что-то прошипел Брандарк.

- Кажется, Брандарк узнал меня, Базел.

- Как бы там ни было, я не узнал, - огрызнулся Базел, с усилием вырываясь из плена необычных глаз, - и день у меня был нелегкий, так что ни к чему мне тут загадки загадывать под вечер в снегу.

Держа меч наизготовку, он отступил на полшага. Незнакомец только улыбнулся, словно наблюдая за озорным ребенком, и Базел почувствовал новую вспышку ража - и тут же ощутил, что это развлекает всадника. Вдруг сзади снова послышался голос Брандарка.

- Я бы на твоем месте не торопился, Базел, - произнес Кровавый Меч очень медленно, - если, конечно, не хочешь следующие несколько лет прыгать жабой.

- Что? - Базел шевельнул ушами, но его внимание было так сосредоточено на пришельце, что он даже не понял слов Брандарка.

- Мало ли что может случиться, когда нападаешь на колдуна, - сказал Брандарк, и как будто раскаленное острие пронзило Конокрада при слове "колдун". Раж словно сорвался с цепи, и Базел, рыча, сделал яростный выпад. Его меч устремился к груди всадника, но тот да же не пошевелился. Он просто смотрел на градани, и его жуткие глаза светились, как двойная звезда.

И тут с Базелом произошло то, чего раньше он не мог и вообразить. На него обрушилось что-то мощное, способное сокрушить мир... и в то же самое время осторожное, почти нежное. Как будто умелая рука схватила на лету мотылька, не помяв ему крылышек. Базела охватила паника, когда случилось невозможное: градани в порыве ража замер, не в состоянии даже двинуться. Незнакомец виновато покачал головой:

- Прошу прощения. День действительно был нелегким, и я не должен был давать воли своему сомнительному чувству юмора. Но я долго ждал этого момента и не смог сдержаться.

Базел, стоявший неподвижно, испытал еще одно потрясение, почувствовав, что раж исчез. Странник убрал его, причем бесследно, как будто его и не было. Это было самым необычайным из всего происшедшего.

Всадник отъехал на несколько шагов в сторону, оказавшись вне досягаемости меча Базела, и опустил голову в приветственном поклоне.

- Еще раз прошу меня извинить, - сказал он серьезно. - А вот ответ на твой вопрос, Базел. Меня зовут Венсит. Венсит Румский. - С этими словами он сделал еле заметное движение рукой, и то, что держало Базела, исчезло. Градани по инерции качнулся вперед, но снова замер, на этот раз от недоумения, сковавшего его так же, как и снятое заклинание. Открыв рот, он уставился на человека на лошади так, как не смотрел даже на Томанака, появившегося из ночной тьмы. Очень медленно он опустил свой меч.

Венсит из Рума. Да не может этого быть! Но не может быть и иначе. Эти глаза... таких больше нет, и он дурак, что сразу их не узнал. Но как мог он их узнать: кто же ждет встречи с легендой в снегопад и пургу в ста лигах от ближайшего жилья?

- Венсит Румский... - повторил он озадаченно. Всадник утвердительно кивнул. - Тот самый Венсит Румский? - ошеломленно переспросил Базел.

- Насколько мне известно, я только один, - все так же серьезно подтвердил Венсит.

Базел бросил взгляд на Брандарка. На лице Кровавого Меча читалось едва ли не большее изумление, чем на его собственном. Конечно, ведь Брандарк всегда стремился стать бардом. Он изучал все сказания и хроники Падения и знает роль Венсита Румского, главы Белого Совета Колдунов, в спасении того, что оставалось от Контовара. Но это было тысячу двести лет назад. Не может же человек жить так долго!

Правда, это был не простой человек. Стихийный волшебник, колдун от природы. Возможно, самый могущественный из всех когда-либо существовавших. Кто знает, что он может и чего не может?

- Понятно. - Базел машинально вложил меч в ножны - Значит, Венсит Румский. - Он встряхнулся, как отряхивается собака, вылезшая из воды. - Мой народ не так уж любит колдунов, да и они нас особенно не жалуют... - Конокрад скрестил руки на груди с лукавой улыбкой. - А что, если позволено мне будет спросить, привело сюда Венсита Румского? - Уши градани, на которые падали снежинки, подергивались.

В ответной улыбке Венсита чувствовалась озабоченность.

- Почти то же, что и вас.

Волшебник спешился и погладил шею лошади, которая преданно ткнулась мордой в его белые волосы.

- Неужели?

- Именно так. Белый Совет больше не существует, Базел. Но я делаю что могу, чтобы прекратить злоупотребление нашим ремеслом. Сильным подспорьем в этом стали маги. И вот я получил известие, что Заранта не вернулась домой вовремя.

Он пожал плечами, а Базел кивнул:

- А, так вы и маги очень заинтересованы в ней, правда?

- Если ты говоришь о ее планах основать академию магии в Империи Копья, то ответ будет "да". Но если ты думаешь, что она интересует нас только из-за своих магических талантов, то ошибаешься. - Венсит говорил почти мягко, но в его голосе послышались стальные нотки, и Базел кивнул, признавая справедливость звучавшего в словах колдуна упрека.

- Я-асно... - протянул он. - Но вот чего я понять не могу... зачем идти по следу день за днем, если вы можете в одну минуту покончить с колдунами, которые похитили леди Заранту...

- И ты хочешь знать, почему я этого не сделал. - Венсит превратил вопрос в утверждение, и Базел снова кивнул. - Это не так просто, как может показаться, Базел. Ты прав, я смог бы легко разделаться с любым из этих колдунов, да и с обоими сразу. Но не с людьми, которые их сопровождают. Во всяком случае не нарушая Кодекса.

- Кодекса?.. - Недоуменный вид Базела требовал дальнейших объяснений, но ответить попытался Брандарк, уже соскочивший с лошади и стоявший теперь рядом с другом:

- Кодекс Оттовара, Базел, - это свод законов волшебства, действовавший в Контоваре. Для того чтобы обеспечить их выполнение, и был создан Белый Совет.

- Да, это было одной из наших главных задач, - кивая, добавил Венсит.

- И о чем там говорится? - спросил Базел.

- В точности как сказал Брандарк: о правилах волшебства. Или белой магии, если точнее. Оттовар Великий и Гвинита Мудрая написали их, когда покончили с войнами колдунов своей эпохи и основали Империю Оттовара. Попросту говоря, они должны защищать слабых от произвола сильных.

- И вы все еще соблюдаете их, хотя прошло столько лет?

- Если не я, то кто же? - Голос Венсита звучал сурово, его пылающий взор, казалось, пронизывал Базела насквозь. - Неужели только время определяет правоту? Как я могу требовать от других соблюдения правил - или призывать их к ответу за нарушения, - если сам буду пренебрегать Кодексом?

- Да, пожалуй... - расплывчато согласился Базел, потирая подбородок, потом бросил на колдуна быстрый взгляд: - Но мне что-то подсказывает, что вы посетили нас не для того, чтобы рассказывать, чего вы не можете.

- Ты прав. - Венсит усмехнулся, снова потрепал лошадь по холке и, облокотившись о седло, внимательно посмотрел на обоих градани. - Согласно Кодексу, я могу использовать магию против неколдунов только для самообороны и не имею права убивать их, если моей жизни не грозит прямая опасность. Колдуны - особенно темные - другое дело. Их я могу вызвать на магический поединок, но в данных обстоятельствах я сомневаюсь, что их прихвостни не всадят мне при этом нож в спину.

- Ага. - Базел переглянулся с Брандарком. - Льщу себя надеждой, что уловил, к чему вы клоните, - он говорил очень вежливо, - но, вы уж извините, двадцать к одному - слишком неравное соотношение сил, чтобы мы могли защищать вашу спину, пока вы неукоснительно соблюдаете свои принципы.

- Разумеется, - с готовностью согласился Венсит. - Но если вы примите мою помощь, вам не придется сталкиваться с перевесом двадцать к одному.

- А разве вы не сказали, что не можете применять магию против неколдунов?

- О, на них я не наложу ни одного заклятия, - сказал Венсит, и его улыбка была столь же холодна, как и падающий снег.

ГЛАВА 29

Часовой, поеживаясь и кутаясь в плащ, пытался спрятаться за кустом от ветра, швырявшего снежные комья ему в лицо. Такая северная пурга была в этих краях невиданной редкостью, и он топал ногами, тщетно вглядываясь во вьющихся кругом снежных дьяволов. Видимость между порывами ветра достигала тридцати ярдов, но порывы следовали один за другим непрерывно, и ему оставалось только ругаться. От дозорных в такую ночь проку не ожидалось, но спорить было бесполезно, и он принялся проклинать самого себя за то, что связался с Церковью Карнадозы.

Черные колдуны были опасными хозяевами: они жестоко наказывали наемников, осмелившихся нарушить их правила. Деньга, конечно, они платили хорошие, но в этот раз о вознаграждении вообще не было сказано ни слова. Присутствие профессиональных убийц беспокоило его почти так же, как и полная неосведомленность о маршруте путешествия. Карнадоза и Шарна - неудобные союзники, а то, что могло принудить их объединить силы, наверняка было чревато риском.

Часовой был всего лишь наемником Церкви, но впервые его хозяева отказались объяснить ему хоть что-нибудь. Они просто послали его и еще двадцать человек навстречу другой группе из двух колдунов и сопровождавших их братьев-псов. Ощутимая встревоженность этих людей и разыгравшаяся непогода могли хоть кого выбить из колеи. В чем бы ни состояла грозившая им опасность, они загоняли лошадей до изнеможения и выставляли часовых даже в свирепую пургу. По-видимому, все дело было в пленнице. Он не знал, да и знать не хотел, кто она такая. Главный из тех, кто его нанял, жрец Карнадозы и сам колдун, связал ее какими-то заклятиями, и с тех пор она жила и двигалась как во сне. Она послушно шла, куда ее вели, ела то, что положат ей в рот. Но ее глаза, в которые часовой как-то имел возможность заглянуть, далеко не были сонными. Они горели яростью, отчаянием и ужасом. Тогда-то он впервые пожалел, что на этот раз связался с Церковью.

Но теперь уже ничего не поделаешь, ведь колдуны не те хозяева, которых легко обмануть и оставить без из позволения... даже если было бы куда сбежать в этой богами покинутой белой пустыне. Нет, он застрял прочно, и...

Часовому было не суждено додумать эту мысль. Из бушующей белой мглы выступила громадная заснеженная фигура, мощная рука запрокинула голову часового назад, кинжал вонзился ему под подбородок и вошел в мозг.

Базел опустил труп на землю и вытер кинжал о его плащ, потом вложил кинжал в ножны и обнажил меч. Позади него из белой тьмы появились прозрачные силуэты двух лошадей, и волосы зашевелились у Конокрада на затылке. Авторитет Венсита Румского непререкаем даже для градани, но спокойнее от этого ему не становилось: ни один градани не мог чувствовать себя комфортно в обществе любого колдуна. К мысли о том, что на свете остался еще по крайней мере один белый волшебник, надо было привыкнуть, и даже теперь Базелу с трудом верилось, что они действительно согласились принять участие в его колдовстве. С другой стороны, Венсит вывел их на лагерь врага так просто и напрямик, как будто ночь была тихой и ясной, а если его заклинания и вправду будут иметь то действие, о котором он говорил...

Размышления Конокрада оборвались, когда Венсит и Брандарк нагнали его и осадили коней. Колдун приподнялся на стременах, вглядываясь куда-то поверх невысоких деревьев, торчавших среди кустарника. Он смотрел на что-то видимое только ему одному, поворачивая голову то вправо, то влево. Через несколько минут он стряхнул снег с бороды, подоткнул плащ, чтобы оставить рукоять меча свободной, и, когда его пылающие глаза обратились к Базелу, тот безуспешно попытался убедить себя, что дрожь пробирает его только от холода.

- В лагере еще четверо часовых! - Венситу приходилось повышать голос, чтобы перекричать вой ветра. - Ближайший в пятидесяти ярдах в этом направлении. - Он указал налево. - Думаю, они сразу обратятся в бегство, когда поймут, что происходит, но опасайтесь ударов сзади.

Оба градани молча кивнули, Брандарк тоже вытащил меч. Венсит этого делать не стал: если все пойдет по плану, оружие ему не понадобится.

Если все пойдет по плану...

- Помните, пока я ничем не выдал своего присутствия. Но как только начнет действовать магия, колдуны поймут, что я здесь. Предоставьте их мне и как можно быстрее найдите Заранту.

Базел снова кивнул. Колдуны предпочли бы использовать смерть Заранты, чтобы усилить свою мощь, но их главная цель - не допустить, чтобы в Империи Копья появились маги. Поэтому они могли приказать своим людям убить Заранту, если будет предпринята попытка ее спасти.

- Готовы? - спросил Венсит. Теперь кивнули оба градани, хотя что-то в Базеле отчаянно сопротивлялось тому, чтобы он ввязывался в эту авантюру. Слишком многое зависело от человека, с которым они познакомились всего лишь несколько часов назад. Кроме того, несмотря на свою репутацию, Венсит все-таки был колдуном! Но времени на раздумья не оставалось, и он решительно выступил из-за чахлой поросли деревьев и кустов, и ледяной ветер ударил ему прямо в лицо.

Брандарк следовал за ним, они продвигались быстро и уверенно, несмотря на мрак и пургу. Венсит дал им подробные указания. Тогда Базел со все возраставшим беспокойством наблюдал за тем, как колдун извлек... откуда бы?.. полированный камень, который назвал грамерхайном, и устремил на него пристальный взгляд. Кристалл размером с человеческое сердце вспыхивал и переливался, пылая даже ярче, чем глаза Венсита, и ослепляя градани, которые вынуждены были отвернуться, но Венсит смотрел в него не отрываясь довольно долго. Потом он убрал кристалл и нарисовал на снегу невообразимо точный план лагеря, указав и то, что и как было расположено внутри палаток. Ветер, который должен был развеять, смести, завалить снегом этот рисунок, почему-то этого не сделал, пока оба градани под руководством Венсита не выучили его наизусть. Базелу было не по себе от подобного способа получения информации, но он должен был признать, что очень выгодно иметь на своей стороне колдуна.

Если, конечно, Венсит в самом деле был на их стороне.

Он тряхнул головой, отгоняя сомнения, но, Финдарк побери, он ведь колдун! Двенадцать веков постоянной жгучей ненависти не могут исчезнуть в один момент...

Поток его размышлений оборвался. Они стояли на краю довольно глубокой ложбины, которую их враги выбрали для своего лагеря. Пора!

Базел посмотрел на своего друга и, увидев на его лице отражение своих сомнений, ободряюще улыбнулся и похлопал его по колену. Кровавый Меч кивнул. Базел перехватил меч обеими руками, набрал в грудь воздуха и с бычьим ревом ринулся вниз.

Рядом глухо стучали подковы пришпоренного Брандарком коня и раздавался свирепый боевой клич Кровавого Меча. Их голоса должны были затеряться в шуме штормового ветра, но этого не случилось. Напротив, они многократно отразились и усилились, потому что со всех сторон в лощину устремились десятка три пеших и конных градани, издававших воинственные вопли и размахивавших мечами... Даже предупрежденный об этом заранее, Базел не смог подавить ощущение ужаса при виде этой атаки.

Он ощущал холодное дыхание ветра, снег, падавший на лицо, рукоять меча в руках и дикое биение своего сердца в груди. Возбуждение, переполнявшее его, подавило страх и выпустило на волю раж. Рядом с ним шли в бой воины-призраки. Заклинание пришло в действие от боевых кличей Базела и Брандарка, и странное чувство создателя, любующегося своим творением, охватило обоих градани. Их участие в волшебстве было более глубоким, чем подача сигнала. Венсит не просто скопировал Базела и Брандарка, он вызвал из памяти Конокрада образы знакомых ему воинов, создав детализированную многообразную иллюзию. Орущие разными голосами призраки оставляли на снегу следы, у каждого было свое лицо, свое оружие, своя одежда, и это не оставляло места для сомнений в их подлинности. Это была настоящая атака, и, когда градани ворвались в лощину, ночь прорезали крики паники и ржание испуганных лошадей.

Сорок человек, спросонья путаясь в одеялах, хватались за оружие и в ужасе вскакивали на ноги, когда орда нападающих хлынула на лагерь. Времени на подготовку к бою не было. Кто снял кольчугу, уже не успевал ее натянуть, сознание своей незащищенности еще увеличивало страх.

Кто-то попытался увернуться от удара Базела, но тщетно. Массивный меч Конокрада свистнул, и противник, вскрикнув, рухнул с распоротым животом, откуда вывалились внутренности. Рядом скакал на коне Брандарк, размахивавший мечом, как косой. Он отсек поднятую кем-то в попытке обороны руку с мечом, и специально тренированная боевая лошадь прикончила поверженного врага копытом. Брандарк развернулся, чтобы раскроить череп другого уже обратившегося в бегство врага. Еще один, похрабрее, без шлема, но в кольчуге, прыгнул навстречу Базелу, но свалился, обливаясь кровью от одного удара градани.

Вокруг звенела сталь, но даже сквозь пелену ража и ярость схватки Конокрад не мог не восхищаться полнотой вызванной Венситом иллюзии. Призраки не могли нанести никому вреда, потому что это нарушило бы Кодеке, нападавшие на них ощущали и слышали удары своего оружия о броню или щиты. Уверенные, что вовлечены в смертельную схватку с настоящим противником, они подставляли Базелу и Брандарку спины. Эти двое, единственные, кто знал, что к чему в происходившей инсценировке, рубили направо и налево, прокладывая себе путь к группе у костра.

Двое невооруженных мужчин вскочили на ноги. Они явно были захвачены врасплох и выглядели почти комично в своем недоумении, но это были колдуны. Чуть ранее сквозь какофонию звуков Базел различил вопль одного из них, когда тот распознал иллюзию. Колдун оглядывал поле сражения, выискивая реальных нападающих, и его рука поднялась, когда он заметил приближавшегося Базела, который сеял вокруг себя разрушение и смерть и, соответственно, не мог быть призраком. Из ладони чародея ударила вспышка, и Базел, только что сбив с ног очередного охранника и отрубив ему голову, почувствовал какой-то толчок. Но этот колдун был далеко не Венсит Румский. Стихийная ярость ража отмела магический удар, и оба колдуна невольно подались назад, когда Базел, перешагнув через тело поверженного врага, направился к ним.

Сверкнула сталь, один из слуг колдунов замахнулся мечом на завернутую в одеяла маленькую фигурку, лежавшую у костра. Увидев взлетевший над нею меч, Заранта не шевельнулась. Она отчаянно боролась с заклятием, державшим ее скованной, но безуспешно. Она даже не могла крикнуть. Но внезапно под опускавшимся на нее мечом мелькнула кровавая молния, отбросившая ее смерть, и человек, пытавшийся ее убить, с визгом рухнул на землю: у него были перерублены ноги.

Базел встал над бездвижным телом заколдованной Заранты. К нему рванулись еще двое вооруженных людей, но он смел их с бешеной яростью ража. Лошадь Брандарка, осев на задние ноги, добивала передними копытами, молотившими, как булава Бога Войны, очередную жертву, а Кровавый Меч, развернувшись, раскроил череп еще одного противника. Оставшиеся в живых бросали оружие и обращались в бегство. Некоторые кинулись к своим лошадям, но преследовавший их Брандарк сбил с ног двух из них и разогнал остальных. Базел поверг последнего из отважившихся на него напасть и обернулся к колдунам, обрушив на ближайшего из них мощный удар меча. Но гибель охраны подарила колдунам несколько драгоценных секунд. Меч Базела натолкнулся на невидимую преграду, фонтаном вспыхнули искры, лезвие отскочило, а колдун снова воздел руки, на этот раз протянув их в сторону Заранты. Конокрад понятия не имел, способен ли его раж защитить кого-то другого, не знал даже, спасет ли он его самого от этого волшебства, но времени для раздумий не оставалось. Он с рычанием упал на колени, закрывая Заранту своим телом. Колдун с усмешкой, похожей на оскал, сделал руками быстрое, почти неуловимое движение.

Между его ладонями, зловеще шипя, вспыхнул свет, который, как зеленая молния, устремился к Базелу. Но вдруг на его пути возник еще более яркий синий диск, расщепив шипящую световую змею на множество осколков.

Колдун отшатнулся, оглядываясь кругом в недоумении, и увидел еще одного медленно приближавшегося всадника. Глаза всадника горели ярче лагерного костра, обнаженный меч в его руке сиял тем самым синим светом, который только что заслонил от удара Базела и Заранту. При его появлении последние оставшиеся возле колдунов братья-псы и охранники побросали оружие и исчезли в снежной мгле, а жрец Карнадозы, пытавшийся убить Заранту, весь как-то сжался и съежился. Оба темных чародея стояли без движения, лица их стали белее снега. Венсит остановил лошадь и спешился. Не спуская глаз со жреца Карнадозы, он, не торопясь, убрал переставший светиться меч в ножны.

- Узнай, что мое имя - Венсит Румский. - Он не повышал голоса, но произносил слова четко и ясно, холодно и почти официально, на диалекте, неслыханном в Норфрессе в течение столетий. - Своей верховной властью главы Совета Оттовара я признаю тебя виновным в нарушении Кодекса. Имеешь ли ты намерение защищать себя, или я должен безотлагательно уничтожить тебя на месте?

Второй из колдунов захныкал, но тот, к которому обращался Венсит, был покрепче. Не тратя времени на бесполезные словопрения, он выхватил правой рукой из-за пояса короткий толстый жезл и наставил его на Венсита.

Глава Белого Совета слегка и почти небрежно приподнял руку, и жезл взорвался, рассыпавшись на множество дымящихся обломков. Колдун взвыл, схватившись левой рукой за обожженную правую, и Венсит кивнул.

- Да будет так. - Он говорил бесстрастно, уже не как судья, а как исполнитель приговора. - Ты сделал свой выбор. По делам своим отвечаешь ты.

Из направленного на черного колдуна пальца Венсита вырвалась огненная струя. Жрец вскрикнул, когда сверкающее копье вонзилось в его грудь. Он извивался в конвульсиях, огонь пожирал его тело изнутри, вырывался изо рта, и вот он рухнул, словно охваченное пламенем соломенное чучело. Взмыла и унеслась по ветру струйка дыма, и от колдуна осталась лишь кучка пепла.

Второй колдун упал на колени, воздев руки в умоляющем жесте, но лицо Венсита оставалось непреклонным. Из его пальца снова ударила огненная струя, и второй черный маг с душераздирающим криком вспыхнул так же, как и первый.

Базел, все еще стоявший на коленях и заслонявший собой Заранту, не мог, несмотря на раж, не чувствовать ужаса, наблюдая за Венситом. Сотрясаемая ветром лощина походила на белый кипящий котел, и Венсит Румский выглядел на этом фоне как персонаж из самых устрашающих мифов Контовара. Он медленно опустил руку, и слова его вновь ясно и отчетливо прозвучали сквозь завывание пурги:

- По делам я их узнал, по Кодексу я их осудил, по моей присяге я действовал.

ГЛАВА 30

Утром светлее не стало. Снежная вьюга продолжала завывать, как разгневанный великан, а Базел сидел у костра, приглядывая за пленными.

Их было одиннадцать: шестеро наемников Церкви Карнадозы и пятеро братьев-псов. Один из псов умирал, остальные четверо, как и два наемника, были ранены. Холодная ненависть, которую по отношению к ним испытывал Конокрад, подталкивала его перерезать им глотки. Но последствия ража еще ядом отзывались во рту, он был пресыщен кровью и возбуждением. Кроме того, эти люди сдались. Убить их хладнокровно, а не в разгаре битвы Базел Бахнаксон не мог, ведь он не был братом-псом.

В стороне, подальше от костра, лежали тринадцать тел, замерзшие, как бревна. Остальные в панике разбежались, большинство без плащей, многие даже без сапог. Мало кто из них выживет в такую пургу, с чем-то вроде злорадства думал Базел, глядя на Заранту.

Она лежала по другую сторону костра, ее опущенные веки, словно кровоподтеки, резко выделялись на белом оцепеневшем лице. Она спала, положив голову Венситу на колени. Похитители не причинили ей никакого физического вреда, так как хотели принести ее в жертву как можно более здоровой и сильной, и она была выносливой, Заранта из Джашана. Но перенесенный ужас путешествия навстречу страшной смерти и чары, превратившие ее в пленницу, заключенную в собственном теле, пережили гибель черных магов.

Тогда Венсит, чье лицо было угрюмо и сурово, приблизился к ней, а Базел стал сзади на колени, поддерживая ее за плечи. Глаза волшебника запылали очистительным огнем, без труда проникшим в душу Заранты и разрушившим сковывавшие ее путы. Ее тело конвульсивно содрогалось в руках Базела, и наконец, когда черное заклятие утратило силу, она зарыдала, прижимаясь щекой к жесткой кольчуге Конокрада. Он гладил ее черные волосы и утешал, уговаривая, как ребенка.

Этого было достаточно, чтобы изрубить пленников в куски, но он так не поступил. Он только обнимал ее за плечи, и ее слезы не заставляли его думать о ней хуже, потому что градани знают, что такое побывать в лапах колдунов.

Заранта справилась со слезами быстрее, чем Базел мог ожидать. Призвав все свое самообладание мага, она улыбнулась со все еще мокрыми глазами.

- Я снова обязана вам жизнью, Базел Бахнаксон, - вымолвила она дрожащим голосом. - О, Базел, Базел! Кто из богов послал ко мне вас с Брандарком и что я должна сделать, чтобы быть достойной вас?

- Тихо, милая, - проворчал он, неловко похлопывая ее по плечу, - помолчим об "обязанностях" и "достоинствах".

- Но я в долгу перед вами обоими! - Она протянула руку Брандарку, который нежно ее пожал. - Я втянула вас в эти неприятности, я лгала вам...

- Небольшая прогулка для пары бездельников, - фыркнул Брандарк.

Заранта рассмеялась сквозь еще не высохшие слезы, но продолжала отрицательно качать головой, пока Базел, взяв двумя пальцами за подбородок, не повернул ее голову к себе.

- Никакой лжи не было, - сказал он, глядя ей в глаза. - Конечно, вы говорили нам не всю правду. Но не такие уж мы дураки, чтобы не понимать причин. Тотас нам все рассказал, и я не виню вас - ни за мысли, ни за дела.

- Тотас! - воскликнула она с ужасом, только сейчас заметив отсутствие телохранителя. - Что с ним?

- Все нормально. Он не в состоянии выдерживать такие гонки, поэтому мы оставили его в Дунсанте присматривать за Рекаа. Он сходил с ума от беспокойства, но мыслил достаточно здраво, чтобы согласиться, и еще он просил вам передать, что любит вас.

- Так Рекаа жива?! - В ее глазах блеснула неожиданная радость. - А они сказали мне, что она умерла.

- Эти ублюдки и в самом деле были уверены в ее смерти, но они ошибались. Она была жива, когда мы в последний раз ее видели, и ее врачевала очень хорошая лекарша.

- С ними все в порядке, - вставил Венсит. Базел, повернув к нему голову, в удивлении поднял брови, и волшебник улыбнулся: - Надо же быть в курсе событий. Тотас и Рекаа чувствуют себя неплохо. Четыре дня тому назад в Дунсанту прибыл командующий военным округом, и сейчас он очищает район от друзей покойного барона.