настропалим.
завтра, и все будет в порядке.
уже!
сыт, невольно сглотнул слюну. Нет, непохоже, чтобы колдуны заморские сушеными
лягушками да вареными мухоморами питались. Нормальную мясную кашу стряпают.
мерещилось поначалу. В большинстве на берег Невы высадились все-таки ратники.
Частью в нормальных, частью в ливонских доспехах, многие вовсе бездоспешные.
Чародеев в странных цветных платьях, колдуний опричник насчитал не более пары
десятков. Еще по лугу разгуливало несколько нормальных русских баб и столько же
невесть откуда взявшихся ганзейских горожанок - Степан несколько раз видел
таких во Пскове да Ивангороде. Может, чародеев и было всего десяток другой? Да
милостью Божией сразу все под клинок и попались.
украшенных мелко нарезанными ленточками, в кожаных портах и простеньких
поршнях, с короткими ножами и крохотными топориками на поясах, взяли луки и
направились в кустарник прямо на опричника. Зализа притаился под низкими
ветвями шиповника и положил руку на рукоять сабли, но его не заметили.
Беспечность пришельцев на чужой земле Семена просто поражала: ни стражи, ни
"секретов" на тропах, ни караульных разъездов вокруг стана. Может, на заговоры
чародейские понадеялись?
атаку, повел конников вперед, стоптал бы пришельцев и вырубил всех до единого.
А кто уцелеет: в Разбойный приказ отправил бы - им для допроса, себе для славы.
Но с пятью всадниками такого не сотворишь: Семен насчитал в лагере восемь
десятков латников, десяток вооруженных мечами и щитами мужчин, постоянно
катающихся на лодке, еще три десятка бездоспешных и безоружных смердов у
странных, собранных из жердей шатров. Все как на подбор: росту едва не наголову
выше любого из засечников, плечистые, загорелые. Смердов опричник принял бы за
мирное кочевое племя, если бы не один странный момент - у них в стойбище не
бегало, не плакало, не играло ни одного дитя. Ну, еще на наволоке бродило почти
полсотни баб и полтора десятка колдунов.
способна кованая сотня судовой рати понимал. Он лихорадочно прикидывал в уме,
что можно успеть сделать. Ополчить ближайших помещиков? Перечить государеву
человеку никто не рискнет, за пару дней собраться успеют. Два десятка конных
приведет служилый боярин Харитон, еще десяток боярин Латошин, семерых обязан
посадить на коней служилый боярин Батов, пяток всадников поднимет сосед,
волостник князя Шуйского Иванов, двоих - волостник Мурат. Полсотни набрать
можно - но на скору руку собранным ополчением вдвое превосходящее войско бить
бесполезно. Просить помощи у воеводы Кошкина из Копорья? У него кованной
конницы нет. В Гдове тоже нет. Во Пскове этим годом мор прошел. Безлюдить
порубежный Ивангород ради истребления далекой ливонской шайки воевода Шелепин
не станет. Просить дружину из Новагорода? Так они со своим вече неделю гадать
станут, посылать - не посылать, надо - не надо. Могут и не дать - те еще
скобари. Опять же, нужно знать, в каком месте рать собирать. Если на лугах у
Ижоры - уйти могут изменщики государевы, гонись за ними потом. Знать бы, куда
пойдут... Вот тогда и помещиков можно исполнить, и не гнаться за гостями
названными, а встретить их по достоинству. Пришельцы пешие, обогнать их труда
не составит.
изменщика, что иноземцев на Неву вывел, то потом узнаем.
шагов поднялся на ноги, опоясался ремнем - лежа в схроне, опричник держал
оружие рядом с собой, на земле. Впереди промелькнула неясная тень - Семен
схватился за саблю, но узнав Осипа, с облегчением расслабился.
на поляне, подальше от вражеского стана, коней, запрыгнул в седло. Из-под копыт
пущенного рысью скакуна высоко в воздух полетели комья вывороченного торфа.
поблескивая зерцалом. Опричник сразу оценил кровоподтек на челюсти Агария, его
опустевший пояс, покачал головой:
оставшегося возле кострища чародея. Тот недовольно заворочался. - Жив?
Мертвого, получается, полонянин развязал, а живого оставил.
полонян брать не стал. Знал, засечники рядом, утечь не успеет. А меч взял,
креста святого на навершии не испугался?
самого тебя не тронул?
С Анчуткой он сговорился, нехристь! В самую топь убег!
в самую бездонную вязь полез. Утоп ужо, поди.
присел рядом с мертвым колдуном. Ничего, вроде, с мертвецом не изменилось.
Почто же беглец, вместо живого чародея мертвого решил освободить? Деда почему
не добил, раз уж справиться смог? Хотя, понять колдуна только другой колдун
способен...
травы под руками и ногами не ощущался, и мерещилось, что он парит в невесомости
- не кажись "невесомость" внизу столь мертвяще холодной и мокрой, в отличие от
радостно сияющего над головой чистого голубого неба. Тело медленно погружалось
- черная болотная вода медленно выступала из травы и сантиметр за сантиметром
забиралась все выше по телу. Хотелось вскочить и удрать из этой жидкой могилы,
но патрульный отлично понимал: один резкий рывок - и он провалится в глубину.
на расстоянии никак не меньше полутора метров. Подползти к ней нормально,
передвигая по очереди руки и ноги, не удастся никогда: стоит приподнять хоть
один палец, распределяя его вес по остальной площади опоры, как моментально
ухнешься вниз. И тогда милиционер сделал то, чего сделать в принципе невозможно
- резким рывком оттолкнулся одновременно руками и ногами, и даже животом
отпихнулся от воды он кинулся вперед, вытянув руки вперед, и едва даже не
вывихнув их из суставов.
Погожин стал проваливаться в ледяной мрак смерти, отчаянно загребая пальцами
воду вокруг. Под пальцы попадались какие-то ниточки, веревки корешков. Они
отказывались тонуть вместе с ним, и он подтянул это тонкую последнюю надежду к
груди, стараясь по ним вырваться на поверхность.
собой зеленые широкие листья - прочные корни, попавшиеся под руки оказались
корнями куста. Погожин перевел дух, перехватился за ломкие листки, попытался
подтянуться - но кочка стала стремительно заваливаться ему на голову. Он тут же
вытянул руки, возвращая неустойчивой опоре прежнее положение, немного отдышался
и стал соображать.
останешься. Нужно выбираться на берег. Или хотя бы более толстую торфяную
прослойку. Толстая торфяная прослойка это та, на которой можно по крайней мере
лежать, не погружаясь в глубину.
и попытался забросить ногу на покачивающийся от поднятых волн зеленый слой.
Травяная пленка разорвалась, но Погожин ничего другого и не ожидал. Он
подтолкнул кочку вперед, и повторил попытку еще раз. Трава не желала удерживать
человека, но патрульный повторял свои попытки снова и снова, прорыв настоящий
канал от открытой воды к низкой, скрученной, словно чахоткой березке.
очередной раз, не почувствовал, как она медленно уходит вниз. Патрульный
настолько удивился столь странному ощущению, что даже попытался пристукнуть по
колышущемуся торфянику. Переплетение корней не поддалось. Погожин опасливо
оторвал от кочки левую руку, вонзил пальцы во влажный торф, потом рывком
перекатился на берег. Под спиной колыхнулась глубина, но опора выдержала.
Патрульный раскинул руки и закрыл глаза, наслаждаясь забытым чувством
безопасности.
никого вокруг не увидел. Тогда милиционер осторожно отполз к березе, оперся
коленями на тонкий ствол, приподнялся.
деревьев раскинулось в стороны километра на полтора, но дальше кроны
поднимались выше, становились гуще и сочнее. Значит, там начиналась суша. Не
желая рисковать понапрасну, патрульный вытянулся на траве во весь рост и
неторопливо пополз, стараясь выдерживать направление так, чтобы солнце светило
в правое ухо.
осторожно поднялся на ноги, широко расставив руки в стороны...
шагом пошел к выступающему в болото лесистому мыску, чувствуя, как струйки воды
стекают по телу вниз.
воде. Естественно, вода доходила до колена ему, а не белым с черными крапинками