read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Олег вздрогнул, как, впрочем, и многие здесь.
Отряд копьеносцев с гербами Ягеллонов незаметно для буянов и зевак окружил небольшую площадку перед корчмой. Знатный магнат в блистающих латах, верхом на белом коне, усмехаясь, смотрел на враз поскучневших шляхтичей. Во всаднике рядом с ним Олег Иваныч с удивлением узнал новгородского посольника Кирилла Макарьева. Кивнув Олегу, Макарьев что-то шепнул магнату.
- Вы напали на нашего новгородского гостя, пан Ольшанский, так что не запирайтесь и вложите саблю в ножны!
- Была б она, сабля-то... - невесело усмехнулся Ольшанский. - Так вы в самом деле не московит, пан?
Олег Иваныч лишь покачал головой.
- В таком разе я бы даже мог извиниться, - Ольшанский почесал затылок. - Только, матка Бозка, забыл, из-за чего у нас брань-то?
- Кажется, я случайно упал на ясновельможного пана, - в свою очередь улыбнулся Олег Иваныч. - В таком разе прошу великодушно извинить! И, буде пан пожелает, готов со своей стороны, в знак примирения, распить с панами вина изрядно...
В толпе одобрительно зашумели. Последняя фраза Олега Иваныча очень понравилась шляхтичам, особенно толстому красномордому пану.
Ольшанский протянул руку:
- Я - Кшиштоф Ольшанский, из тех Ольшанских, что владеют землями в Мазовии и под Фромборком. Будем друзьями, пан!
Представившись, Олег Иваныч крепко пожал руку шляхтича. Кшиштоф Ольшанский... Где-то он уже слышал это имя... Ну как же!
- У вас, случайно, нет приятеля в Полоцке, пан Ольшанский?
- Есть... Федор.
- Похоже, нам здесь больше делать нечего, - пожал плечами воевода. - Вперед, орлы!
Он махнул рукой в латной перчатке, и отряд королевских копьеносцев, отсалютовав копьями честной компании, стройными рядами направился вдоль по мощеной улочке вслед за своим командиром.
Кирилл Макарьев тоже отъехал с ними - не остался, как ни звал Олег Иваныч, - были еще дела.
Для хозяина корчмы "У русалки", видно, сегодня был счастливый день. Заказали три больших кувшина рейнского - так, для разгону, хотя, если по правде, куда уж было разгоняться-то - вспомнив, послали хозяйских мальчишек к луже, вылавливать саблю.
- Ты знаешь французский, пан Олег? - наливая вина в объемную чашу, поинтересовался Ольшанский.
Французский? Олег Иваныч удивленно пожал плечами, но тут же рассмеялся - похоже, фехтовальные термины, коими он пользовался, комментируя поединок вслух, ввели в заблуждение шляхтича. Нет, французского Олег не знал, просто этот язык являлся официальным языком фехтовальной федерации, и все термины, соответственно, были французскими: Ан гард - к бою, эт ву прэ, или просто - прэ - готовы? Алле - начинайте. Альт - стой. Ну, были еще и типично судейские словечки, присуждающие удары, - а друат - направо, а гош - налево, ку дубль - обоим и па конте - не считается. Последний термин Олег Иваныч не очень любил, особенно когда после шпаги приходила охота пофехтовать рапирой. А на рапирах, в отличие от шпаги, фехтование довольно условное - действительным считаются уколы, нанесенные только в поражаемую поверхность - туловище и спина до пояса. Уколы в руки, в ноги, в маску не засчитываются, более того, судья сразу орет "Альт", и бой останавливается. К тому же схватки на рапирах (как и на саблях) основаны на праве атаки - то есть атаковать самому можно только тогда, когда противник уже закончил свою атаку, а когда ваше нападение отбито - право на укол переходит к сопернику. И тут главное - держать фехтовальный темп - быть впереди противника хотя бы на одно простое действие: выпад, шаг вперед, финт. В общем, намучаешься. То ли дело - шпага, хоть она и значительно тяжелее и рапиры, и сабли. Те - по полкило весят, а шпага - семьсот семьдесят грамм. Зато поединок максимально приближен к жизни. Практически куда угодно колоть можно, главное - быстро. Выигравшим считается тот, кто уколет противника на четверть секунды быстрее, а при меньшем интервале укол засчитывается обоим. Исход шпажного боя определяется, таким образом, только на основе электрофиксатора - специального приспособления на конце шпаги. Три лампочки мигают в ходе рапирной схватки: зеленая с красной - уколы соперников, и белая - недействительные. При шпагах белой лампочки нет. Все удары действительны - главное быстрота и натиск. Вот, бывало...
От нахлынувших воспоминаний Олега Иваныча отвлек мальчик, посланный искать саблю. Нашел-таки, выловил в луже!
Найденную саблю долго обмывали, потом пели песни, потом фрязин Гвизольфи рассказывал что-то смешное, что именно - Олег Иваныч уже не помнил...
Он вышел из корчмы уже под вечер. На низком небе горели в разрывах облаков желтые звезды, да иногда показывался только что народившийся месяц, в призрачном свете которого все вокруг - стены крытых черепицей домов, булыжная мостовая, корчемная коновязь - казалось каким-то совсем нереальным, зыбким, колеблющимся, потусторонним. Где-то за городским рвом тоскливо завыл волк. Олег Иваныч поежился - вернуться, что ли, в корчму? Так там упились все давно... Он махнул рукой и пошел вдоль по узкой улице в направлении постоялого двора. Позади, приближаясь, послышался стук копыт. Олег оглянулся - небольшой изящный возок быстро проскочил мимо, обдав его изрядной порцией холодной грязи из попавшейся под колеса и не успевшей замерзнуть лужи.
- Вот пся крев! - погрозив кулаком вслед возку, по-польски выругался Олег Иваныч.
Возок неожиданно остановился. Из повозки высунулась чья-то рука в черной перчатке... Олег Иваныч обнажил шпагу.
- Надеюсь, мы не сильно забрызгали пана? - раздался вдруг женский голос. Не убирая шпаги, Олег Иваныч заглянул внутрь возка - улыбаясь, там сидела незнакомая пани в темном бархатном плаще и широкополой шляпе, тень от которой падала на лицо. Та самая, которую Олег так вовремя спас от падения в лужу, а потом видел во время ссоры со шляхтичем Ольшанским.
- Где пан остановился? На постоялом дворе Грунского? Могу довезти пана. Прошу...
Женщина распахнула узкую матерчатую дверцу. Олег Иваныч заколебался...
- Садитесь же.
А, черт с ним... Махнув рукой, Олег Иваныч вложил шпагу в ножны и забрался в возок, чувствуя совсем рядом жаркое дыхание незнакомки. Кучер гикнул и хлестнул лошадь. Переваливаясь колесами по булыжникам, возок ходко проехал до самого конца улицы и свернул направо, в направлении королевского замка. Если б Олег Иваныч мог ориентироваться в Троках, он бы заметил, что это не совсем по пути к постоялому двору Грунского. Вернее, даже совсем не по пути. Но - ничего такого не заподозрил Олег Иваныч. Во-первых, темно было, во-вторых - пьян, в-третьих... В-третьих... Попутчица-то - Олег Иваныч, как луна выглянула, специально всмотрелся - оказалась весьма приятной особой... впрочем, он еще днем это разглядел.
- Где пан научился так хорошо владеть саблей?
- То не сабля - шпага... эспада.
- Спада? Странное оружие. Пан московит?
- Новгородец.
- Прекрасно. Я слышала, Новгород - чудесный, богатый город. - Коляска замедлила ход и через некоторое время вообще остановилась. - Вот мы и приехали. Я чувствую себя обязанной и приглашаю пана к себе! Вы мне расскажете о вашем искусстве, а я... я угощу вас вином. Пан пьет рейнское? Или, может быть, бордо?
- Пан пьет все, - усмехнулся Олег Иваныч. - Особенно - из рук такой прелестной пани!
Он вышел из возка - ого, они уже заехали во двор, а он и не заметил - галантно подал руку даме.
- Как вас величать, пан?
- Олег.
- Меня можете называть Гурджиной. Прошу, не стойте же...
Кучер с поклоном отворил резные двери, и Олег Иваныч с новой знакомой поднялись в небольшую залу, убранную темно-красным бархатом. У растопленного камина стояли два глубоких кресла и турецкая оттоманка, обитая желтоватым шелком. На небольшом изящном столике появились два высоких венецианских бокала с золотыми палочками и серебряный кувшин с вином. Седой слуга бесшумно поставил на столик зажженные свечи, наполнил бокалы и удалился. Взяв золотую палочку двумя пальцами, пани Гурджина осторожно нагрела ее над дрожащим пламенем свечи и опустила в бокал. То же самое, подивясь, проделал и Олег Иваныч, уже слыхавший как-то о подобной моде от того же Гришани.
- Я хочу выпить за вашу быстроту и ловкость, ясновельможный пан Олег. И... и за нашу встречу...
Потом они пили еще, и Олег Иваныч чувствовал сквозь платье горячее бедро молодой пани. Догорев, погасла на столе свечка, лишь красные угли потрескивали в камине. Как будто сама собою рука Олега оказалась на плече девушки. Та не сопротивлялась... Развязалась шнуровка лифа, платье, шурша, упало на пол, и взору Олега предстал восхитительный стан молодой польки.
- О, мой пан... - пылко прошептала та, заключая его в объятия.
Лишь утром вернулся Олег Иваныч на постоялый двор Грунского. Гришани почему-то там не было. Не объявился он и к обеду. Олег Иваныч уже, грешным делом, подумал - а ну как тот насовсем в Литве останется? А что, встретил какую-нибудь девку, дальше - дело молодое... А уж занятие грамотею в Литве да Польше всяко найдется. И главное, никаких проблем со Ставром-отравителем, из-за которых Гришаня, в общем-то, и поехал с посольством. Правда, вот есть еще Ульянка...
Пропажа отрока сильно обеспокоила вдруг и самих послов: Селивантова Панфила с Кириллом Макарьевым. Ладно, ежели отрок сам остаться решил - черт с ним, человек свободный - где хочет, там и живет. А вот ежели вдруг - не сам? Ежели его московиты выкрали? Выкрали - да на дыбу! А скажи-ка, Гришаня-отрок, за каким таких хреном новгородцы в Литву ездили? Да без утайки поведай, иначе - вот тебе кнут, вот тебе крючья за ребра, вот тебе огонь меж пальцев! Тут и расколется Гришаня. Все, что знает, поведает, да и то, чего не знает, - тоже. Лишь бы сразу убили, не мучили. А как вызнают про все - проблемы у посольских появятся. И так вон чуть не перебили, в дубраве под Полоцком...
Посидели послы, подумали, с Олег Иванычем посоветовались и решили побыстрей сматываться - а что тут, на Литве, делать-то? Король Казимир обещаний особых не дал, подписать - не подписал ничего... Плохо это для Новгорода, Господина Великого, но еще хуже будет, ежели Иван, князь московский, про то проведает...
Посему - в путь, да немедля! Покуда сборы - отрока пропавшего поискать можно, ну это уж прямая Олега Иваныча забота...
Тот и озаботился, конечно... Перво-наперво - в харчевню пошел, "У русалки". Посидел, пива выпил, хозяина подозвал. Нет, ничего про Гришаню тот не сказал, не заметил. Служки его - людишки корчемные - также ни черта не видели. Да не до отрока и было, честно сказать, - вон какая драка намечалась!
Олег Иваныч утер рукавом бородку, задумался. Хорошо б, конечно, допросить и других возможных свидетелей - ну, хоть, к примеру, того же Ольшанского или, лучше, Гвизольфи, тот вроде потрезвей всех был.
Только подумал так - они и пожаловали! Пан шляхтич в компании разорившегося таманского князя. Если и есть в Троках загоновая - нищая да пьяная - шляхта, то - вот она, в лице типичных представителей. А Гвизольфи, так еще и еретик к тому же.
Пан Кшиштоф Ольшанский шляпу снял, на стол положил учтиво.
- Не, не заметили, пан Олег, куда твой отрок делся. Может, в бардак подался, к девкам?
- Не, не было его у девок-то... - покачал головою Гвизольфи.
- Ну, так это, может, ты его там не видал. Кстати, видел, как на тебя вчера пялилась Гурджина Злевска, пан Олег, - шляхтич с улыбкой погрозил пальцем. - Будь с нею поосторожней, пан...
- А что такое?
- Да так... - Ольшанский понизил голос. - Говорят, пани Гурджина - любовница самого короля Казимира!
Олег Иваныч только присвистнул. Ну и что, что любовница? Отбивать-то ее он у короля совсем не намерен! Однако занятное вышло приключение.
По несколько помятому виду новых знакомцев и по той поспешности, с которой они приникли к вину, Олег Иваныч понял, что спрашивать их об отроке - дело зряшное. Да Бог с ним, может, что-нибудь другое подозрительное вспомнят...
- Подозрительное? - Кшиштоф пожал плечами. - Да нет, ничего вроде... Стой, пан! Кобзарь! Вот кто подозрителен - зборовку играть не умеет! С другой ноты начал, да и вообще - не в той тональности... Это что за кобзарь такой, что зборовки не знает?
- Да, кобзарь очень подозрителен, - затряс черной шевелюрой Гвизольфи. - И не только тем, что не знает известных канцоне... - таманский итальянец потянулся к кувшину - промочить горло.
- Я видел много слепцов, досточтимый синьор Олег, - выпив, продолжал он. - Я тебе скажу, этот кобзарь - очень странный слепец. Было похоже, что он словно бы нас рассматривал... Да и вообще - вышел из корчмы впереди мальчишки-поводыря!
Олег Иваныч задумался. А ведь точно! И ему самому ведь показалось тогда, будто кобзарь смотрит на него из-под низко надвинутой на самые глаза шляпы.
Но где его искать-то теперь - этого чертова кобзаря?
- А чего его искать? - усмехнулся шляхтич. - Кобзари эти, скоморохи, дудари всякие, завсегда на Ярохином дворе сшивались. Пойдем, пан Олег, вместе сходим, хлопца твоего поищем!
Вместе? Кто б отказывался...
- Кстати, пане Ольшанский, - вспомнив, на ходу поинтересовался Олег Иваныч, - ты Федора-то вчера встретил?
- А ты думаешь, ясновельможный, с чего у меня башка с утра трещит? Встретил, конечно.
Вскочив на коней, польский шляхтич Ольшанский, итальянский еретик Гвизольфи и старший дознаватель Олег Иваныч Завойский помчались на поиски Гришани. С ними - и посол Панфил Селивантов, не мог оставить в беде приятеля. Впереди, на пегом коне с украшенной гусиными перьями сбруе, скакал, указывая дорогу, пан Кшиштоф. За ним, не отставая, несся Олег Иваныч, на особо крутых поворотах чиркая шпагой о дома обывателей. Процессию замыкал синьор Гвизольфи с прихваченным из корчмы кувшином. В коротком черном кафтане, в такого же цвета берете с черным пером, с развевающимся за плечами плащом, тоже черным. Ну как есть еретик, даже по внешнему виду! Впрочем, почтенный синьор Гвизольфи не очень-то и скрывал свои взгляды, надеясь на принятую в Великом княжестве Литовском терпимость, острую саблю, друзей да покровительство сюзерена - князя Михаила Олельковича, с коим теперь и собирался отъехать в Новгород, а потому был весьма рад знакомству с "синьором Олегом Иванытчем" - влиятельным новгородским господином. Никого из католического и православного мира не боялся синьор Гвизольфи, а уважал немногих: знаменитого, давно умершего к тому времени поэта Данте Алигьери, киевского митрополита Григория и познанского каноника Михаилу Коперника, что во время тевтонской войны так здорово дал прикурить крестоносцам, обороняя замок Фромборк.
Городок Троки - совсем небольшой. Олег Иваныч и не заметил, как внезапно закончились узкие городские улицы, как проехали городские ворота, выбравшись к сирым, вросшим в самую землю, избенкам - жилищам крестьян. Резко запахло навозом, гниющими потрохами не так давно зарезанной свиньи, еще какой-то гнилью. Постоялый двор - если его можно было так называть - находился на окраине... не поймешь чего. То ли городской район это был, то ли деревня, впрочем, по большому счету, не важно. Только как-то убого все было вокруг, неказисто, нехорошо, неустроенно. Вот насколько был красив и богат Троки, с аккуратными улочками, с городским собором, с королевским - словно нарисованным на картинке к волшебным сказкам - замком, настолько отвратительно бедна была деревня. Нищие избы, покосившийся забор, укрытый какой-то ветошью - дерева не нашлось, что ли? - колодец. Холодный ветер трепал солому крыш, гнул к земле недосжатое жнивье на пустошах - видимо, пашнях. Что ж они так, крестьяне-то, не сжали? Бездельники какие-то... Нет, то не крестьяне бездельники (как пояснил, нагнав Олега, Гвизольфи), то барщина у них пять дней в неделю. Некогда своим полем заниматься, все на хозяйском. Во-о-он, вдали, на холме, за лесом, замок пана - и красив, и высок, и ладен. Потому и избенки крестьянские неказисты. Насколько хорошо в коронных да княжеских землях шляхте - настолько крестьянам плохо. И чем дальше, тем хуже. Так вот и у Ольшанского в имении, то же самое... Хотя нет. Ольшанский-то - пан загоновый, говоря прямо - нищий, всего и богатства - жупан да сабля, а появится грош - пропьет с друзьями, проиграет, проест, прогуляет. Зато - пан. И гонору ничуть не меньше, чем, скажем, у самого богатейшего магната, типа какого-нибудь Потоцкого иль Радзивилла. И сам "пан крулы" польский, он же великий князь Литовский Казимир Ягеллон, ничего с ним, шляхтичем, поделать не может. Даже приказать что - и то права не имеет, потому как - "вассал моего вассала - не мой вассал". И не дай бог оскорбить хоть как-то... Гонор - он и в Африке гонор. Сиречь - достоинство дворянское, напрочь забываемое Иваном, князем московским. Тот, говорят, и на бояр наорать может - и не стыдно ни капельки ни ему, козлу, орать, ни им внимать почтительно, словно и не их поносят. Одно слово - быдло. Как и эти, вон, крестьяне. Нет бы бросили все, да пошли в леса разбойничать (некоторые, кстати, так и делают), но большинство - нет, как пахали, так и пашут безропотно. А кто пашет, на тех и ездят - дело известное. Это в любом государстве так, даже в современном Олегу Российском. Тут мужики, там - бюджетники. А суть одна: и те, и другие пашут, ни чести, ни гонора не имея. Так уж лучше - не как они, лучше - как шляхтич, даже самый загоновый. Вон пан Ольшанский, скачет себе - в ус не дуя - ничей не слуга, вольный человек, сам себе хозяин.
- Эй, Кшиштоф, Кшиштоф! А ну, погодь, не спеши так, не поспеваем!
- Так приехали уж, панове!
Приехали? Куда, интересно? Ах, вот эта изба и есть гостиница... тьфу - постоялый двор. Ну, и где же кобзарь?
- Был кобзарь, - с готовностью кивнул головой. - Поутру съехал. И мальчишка был - поводырь. Нет, больше никаких отроков не было. Ан, нет... был, кажись, и отрок. Волосы, словно лен, светлые, глаза-глаза завязаны... кафтан справный, малость порванный. Его не сам кобзарь привел - други его. Какие други? Да такие... на шишей лесных уж больно похожие. А поехали туда - по Смоленской дороге. Вчетвером поехали: кобзарь, оба шиша и этот... отрок, так глаза ему и не раззяпили. Боле ничего не знаю. Слепой? Кто слепой? Кобзарь? Да он получше меня видит... вон, видите на бревне от ножа отметина - на спор метнул вчерась. Куда поводырь делся? Да куда ж ему деться, тутошний он, Мыколы Карася сынок, Мыколу-то третьего лета волки задрали. Мыкита, а Мыкита! Бежи до Карасей, покличь Хутоню, кажи: дядько Ярох крупы даст... Боле ничего не ведаю, ясновельможные, вот, ей-Богу!
Перекреститься на икону в углу застигнутый врасплох Яроха не смог - помешала острая сабля, приставленная многоопытным Панфилом Селивантовым к его морщинистому горлу. Да и речь-то свою Яроха произносил, опасливо косясь на сей незатейливый образец холодного оружия, широко распространившийся в те времена от Татарии до Польши.
- Звали, дядько Ярох?
- А! Иди, иди сюда, пащенок.
Схватив за ухо прибежавшего пацаненка, Яроха подобострастно подвел его к шляхтичу.
- Вот, панове... Забирайте, делайте с ним, что хотите, а я уж все, что знал, сказал... да и корова у меня с утра не доена... вон, мычит, в хлеву-то!
Яроха махнул рукой, дескать, можете хоть в пруду утопить пацана, а от меня отстаньте... тем более корову доить пора...
Ну, забирайте так забирайте.
Опустив голову, поводырь зрячего кобзаря понуро поплелся на улицу. А как только вышел - неожиданно дал такого стрекача!.. Если б не умение синьора Гвизольфи ловко метать аркан - ушел бы.
- Ну, говори, пся крев, а не то...
Пан Ольшанский тряхнул пацана за грудки.
- Не губите, панове! - размазывая сопли по щекам, громко заплакал тот. - Они сказали, что зарежут... если болтать буду...
- Ну, они когда еще зарежут, - Ольшанский зловеще проверил ногтем остроту сабли, - а мы - уже сейчас... И не просто зарежем - на куски изрубим. Сказывай, песий сын, давно ль с кобзарем тем знаешься?
Собравшись с духом - а деваться некуда, грозные глаза шляхтича не обещали ничего хорошего - мальчишка, поминутно шмыгая носом, поведал, что кобзарь нанял его третьего дня, за две полушки - непомерные деньги для нищего деревенского парня. О том, что кобзарь вовсе не слеп, да и вообще - никакой не кобзарь, пацан, конечно, знал. Ничем особенным они в Троках не занимались - так, сшибали по-легкому деньгу у доверчивых городских лохов, только вот в последний день, вчерась...
Пацан замялся, опасливо косясь на саблю.
- Говори, говори, чего замолк?
- А не зарубишь, ясновельможный?
- Больно надо саблю об тебя поганить! Говори, хлопья крев, да не дай боже, слукавишь, ох, тогда лучше б и не родиться тебе вовсе!
А вчера у мошенников вышла осечка с заработком. Как увидал кобзарь в корчме не литовских людей - так сразу ж на них стойку сделал, словно пес охотничий. Как зачалась ссора - обрадовался, велел поводырю скорей двух своих людишек позвать, что рядком всегда сшивались - типа охрана. За отроком все следили: как чуть поотстал он - мешок на голову набросили - и в телегу с сеном. В Ярохину корчму приехали, поужинали, да, не переночевав, поскакали дальше. Куда - бог весть. По Смоленской дороге куда-то...
- Все сказал?
- Все, панове, вот, истинный крест - все! - пацан истово перекрестился по-православному.
- Ну, проваливай тогда, пся крев!
Проводник не заставил повторять эти слова дважды - только пятки сверкнули. Что ж, действительно - легко отделался.
Куда теперь? А туда... По Смоленской дороге... Те с ночи выехали - догнать можно. Вот только...
- Ребята, вы как?
- С тобой, пан Олег! Поскачем, развлечемся - ничто!
- А ты, Панфиле? Чай, и поважнее есть заботы...
- Да что ты спрашиваешь, скачем! Ну, хоть с этими повезло.
Панфилу Селивантову, как и Олегу Иванычу, очень не понравилась вся эта история с пропажей отрока. Было ясно, что интерес этот далеко не обычный, разбойничий. Нет, тут сильно пахло политикой. И та засада, в лесу, под Полоцком. А не звенья ли это одной и той же цепи? Пытались помешать новгородскому посольству добраться в Трокский замок, явно пытались. Не добившись своей цели - решили проследить... те же, или другие, уже в Троках ждавшие. Теперь узнают от пленного, о чем говорили. Вернее - не договорили. Московиты? А может, ливонцы? Или татары, псковичи? Нет, скорее всего, московиты. Хотя все могут... Поди узнай. Вот если бы удалось отбить обратно Гришаню...
- Панове, гляньте!
Сбавив ход, Ольшанский подъехал к высокой березе, рядом с которой ветер разносил запах кострища. Недавно затушенного, свежего, на небольшой полянке средь кустов боярышника, за березой. На ветках кустов висели гроздьями красновато-бурые ягоды. Олег Иваныч протянул руку... Нет, не ягоды были то - запекшиеся капельки крови...
- Недавние, - растерев кровь между пальцами, тихо произнес Панфил. - Засохнуть еще не успели... Так что догоним!
Вокруг стояли леса - густые, непроходимые, дикие. Не верилось, что где-то совсем рядом - королевский замок. Усыпанная мерзлыми коричневатыми листьями дорога тянулась средь пологих холмов, поросших осиной и хвойником. Терялась в глухих чащобах и снова выскакивала в перелесках. Следы копыт довольно четко отпечатались в промерзлой грязи - преследователи были на верном пути. Одно лишь угнетало - успеют ли?
Да и скакать было довольно утомительно - по крайней мере, для Олега Иваныча - хоть и привык он на пути в Троки проводить в седле почти целый день, однако ж ехали тогда все ж не с такой скоростью, как теперь. Летела из-под копыт грязь, били в лицо колючие ветки.
Скакавший впереди шляхтич вдруг придержал коня. Обернулся, приложив палец к губам. Олег Иваныч и синьор Гвизольфи, подъехав к нему, прислушались... Где-то чуть в стороне от дороги слышались приглушенные голоса. Тянуло дымком...
- Там они, пся крев! - Ольшанский кивнул на поросшую густым мелколесьем балку, тянувшуюся параллельно дороге слева.
Привязав коней, Олег Иваныч и Панфил с итальянцем последовали вслед за паном Кшиштофом. Заросли дрока, орешник, маленькие - в полсажени - елочки. Меж них-то и поползли болотными змеями шляхтич с Олегом Иванычем. Гвизольфи и купецкий староста решили пробираться с другой стороны. Исчезли - только их и видали.
Заросли подходили к самому краю балки, полностью скрывая ее от посторонних взглядов, так что если б не костер да не разговоры шильников - вряд ли б их вообще заметили.
В песке горел-разгорался небольшой костерок из мелко нарубленного хвороста. Умело сложенный, он почти не дымил, давая оранжевое жаркое пламя. Перед костром на корточках сидел давешний кобзарь - пожилой, но еще вполне крепкий мужик с сивой окладистой бородой и маленькими близко посаженными глазками, разумеется, вполне зрячими. Высунув от усердия язык, он деловито калил на огне конец кривой сабли, время от времени бросая хищные взгляды на валяющееся рядом на земле тело. Олег Иваныч сразу узнал Гришаню. Связанный по рукам и ногам, босой, с окровавленным лицом, отрок лежал на спине, глаза его неотрывно смотрели в холодное ноябрьское небо, наполовину затянутое плотными беловато-серыми облаками.
Два других бандита - молодые парни в стеганых тегиляях - отошли от костра к елкам. Приспустили штаны, мочились...
- И пошто токмо остановились? - спросил один у другого. - Нешто надобно зря время терять?
- То Матоне виднее. Счас попытаем харю новгородскую - да тут и закопаем, дале налегке поедем, весело!
- Это хорошо, что весело. А вдруг не скажет ничего пес? - поддергивая порты, засомневался первый.
- Не скажет? Да ты что, Ондрюха! У Матони и мертвяки разговаривают.
Ондрюха с сомнением покачал круглой, чем-то напоминающей большую тыкву башкой. Подвязав порты, пошел к костру следом за сотоварищем.
- Видали, робяты, как глаз человечий вымают? - подняв глаза на подошедших к костру, зловеще спросил Матоня. "Робяты" враз покачали головами.
- Он шипит, глаз-от, ровно сало на сковородке... - Мерзко ухмыляясь, Матоня подошел к лежащему отроку: - Ну-ко, подержите его, робяты...
Раскаленный конец сабли угрожающе светился перед Гришаниным носом...
- Не надо, - чуть слышно произнес отрок. - Все скажу. Только убейте сразу...
- Сказывай, - не опуская сабли, качнул бородой Матоня. - О чем с крулем сговаривались?
- Ни о чем и не договорились вовсе, - честно признался Гришаня.
- Брешешь, собака! - с неожиданной прытью Матоня пнул отрока под ребра. Тот застонал, скрючился... И отпрянул, со страхом глядя на приближающуюся к лицу саблю.
- Христом Богом клянусь, не договорились. Христом Богом... Нет! Нет! Не надо!!!
- Надо, отроче, - Матоня ласково погладил Гришаню по голове. - Он шипит, глаз-то...
Олег Иваныч дернулся бежать... и был остановлен твердой рукой шляхтича:
- Не время!
- Как не время? Они ж его...
- Не успеют. Сейчас Захария времечко. Ага! Жуткий, какой-то нечеловеческий вопль прорезал вдруг чащу. И это не был крик Гришани. Кричали где-то рядом, ближе к дороге.
У костра настороженно заоглядывались. Матоня опустил саблю, приказал:
- Ну-ко, робяты, гляньте! Да на виду будьте.
Кивнув, "робяты" скрылись в кустарнике. Приставив острие сабли к шее лежащего отрока, Матоня подозрительно следил за ними. Гришаня вскрикнул - раскаленное острие больно ожгло шею... Хорошо - не глаз. Молодые разбойники объявились минуты через две. Бегом, наперегонки, спустились в балку, доложили наперебой:
- Немчин там, кажись, мертвый. Одет богато.
- Не, не мертвой... Шевелится вроде...
- Шевелится? - недоверчиво переспросил Матоня. - Ладно, щас глянем.
Оторвал саблю от Гришаниной шеи.
- Где немец-то?
- Там, у дороги.
Полез вверх по склону, на ходу обернулся:
- Этого, ежели что, сразу саблей по шее!
- Понимаем, батько Матоня, не дети малые.
Ольшанский приподнялся:
- Вот теперь пора, пан Олега!
Словно лесные черти, они выскочили из ельника и в три прыжка оказались у цели. Звякнула сталь. Парни оказались никудышными фехтовальщиками. Еще бы - драться на равных с опытными в этом деле людьми, это совсем не то же самое, что резать горла беззащитным жертвам, хотя, в общем-то, и последнее определенного навыка требует.
Однако, несмотря на явную неспособность к приватному бою, молодые шильники оказались людишками тертыми - сопротивлялись отчаянно, всеми подручными средствами, включая песок и валяющиеся под ногами камни. Пришлось заколоть обоих - куда было деваться? Еще и от Гвизольфи не было никаких вестей. Как он там, справится с Матоней-то? Ольшанский утверждал, что - вполне...
Староста с итальянцем появились спустя некоторое время после того, как развязали Гришаню. Спустились вниз, подозрительно оглянулись. Выглядели они озабоченными.
- Кобзарь-то так и не появился! - присаживаясь к костру, хмуро бросил Панфил.
- Как не появился?
- А так. Хитрей нас оказался. Видно, почувствовал что-то.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.