разнести в клочья.
атмосферы. Боковые реактивные двигатели развернули корабль хвостом к Ио, а
гиператомные - смягчили посадку. После недолгой вибрации "Адрастея"
неподвижно замерла на поверхности спутника.
досталось несколько тумаков от людей, которые на протяжении всего полета
избегали их.
Донахью, ступили шестнадцать облаченных в скафандры людей. Или, по Лакки,
- пятнадцать. Пятнадцать человек и робот.
почтение и заставлял людей быть крайне сдержанными. Во всяком случае
болтовня смолкла - Юпитер был выше разговоров. Исполинский шар занимал как
минимум восьмую часть небосвода, и если бы не ночная тень, отнявшая у него
целую треть, - был бы эдак в две тысячи Лун.
как будто разноцветные ленты - розовые, зеленые, фиолетовые, синие
разбросало по поверхности страшным ураганом. Разреженная атмосфера Ио не
скрадывала ни одной детали.
лужу бензина.
положения - он продолжал висеть огромным полукругом над горизонтом
западной части неба: Ио всегда была обращена к планете одной своей
стороной, на другой Юпитер никогда не всходил и не садился.
Лакки.
всего этого!
бы скафандр для пса - уже специальный заказ... Пока ты наблюдал за
посадкой, я смотрел, как его одевали. Целое дело! Нужно было еще
убедиться, слышит ли он в своем скафандре команды.... Но, как видишь, все
в порядке.
Он довольно уверенно чувствовал себя в здешних условиях, впрямь как на
Луне, и, сделав несколько широких шагов, достиг цели.
лицо Норрича. - Вы, по-моему, счастливы находиться здесь?
красив?
когда видел. Это до сих пор сохранилось в памяти, поверьте. Не знаю,
поймете ли вы то, что я сейчас скажу... Мы из тех немногих, которым выпало
счастье первыми ступить на еще нехоженую поверхность. Осознаете ли вы, что
мы как бы переходим в особую группу людей?
жесткий шлем. Сквозь изогнутую лицевую пластину были видны высунутый язык
и беспокойные глаза пса, взволнованного, должно быть, непривычной
обстановкой и тем, что голос хозяина звучит совсем непривычно.
толку! Придется держать тебя на поводке. - Поговорив с собакой, Норрич
продолжал: - Вдумайтесь! Триллионы людей в Галактике, и лишь единицам
посчастливилось быть первыми! Мы почти всех их знаем! Яновски и Стерлинг -
Луна, Чинг - Марс, Лабелл и Смит - Венера... Прибавим к ним впервые
побывавших на астероидах и за пределами Солнечной системы. Все равно, их
очень, очень мало! И мы теперь среди них. И я, я - тоже! - Он так широко
раскинул руки, будто собирался обнять весь спутник. - И этим я обязан
Саммерсу. Когда он предложил новый способ изготовления контактного
наконечника - важнейшей детали наклонного ротора, что позволило сэкономить
два миллиона долларов и один год времени - его включили в состав экипажа.
Вы знаете, что он сказал на это? "Норрич, - сказал он им, - заслужил такую
награду в гораздо большей степени!" Они ответили: "Да-да! Но ведь он
слепой!". А Саммерс напомнил им, отчего я слепой, и сказал, что без меня
никуда не полетит. И нас взяли обоих. Я знаю, что вы недолюбливаете
Саммерса, но когда я думаю о нем, то сразу вспоминаю эту историю...
тенты натянуты, приготовлены временные герметические камеры с кислородом.
там уже красовались три спутника.
горизонтом. Половинка Ганимеда находилась почти в зените, а Каллисто
расположилась совсем рядом с Юпитером, так же, как он - без одной своей
трети. Но все три спутника не давали и четверти света полной Луны и
"совершенно терялись в присутствии патрона", как выразился Бигмен.
разреженная атмосфера Ио - над покрытой инеем грядой низких холмов
вспыхнуло, как алмаз, и, спустя несколько мгновений, увенчало горизонт -
Солнце. Этот кружочек блистал гораздо ярче громады Юпитера.
Юпитер; вскоре за ним последовали и два других спутника.
Солнцем маршем проходили по ее небесам. Если же говорить об остальных
спутниках, то быстрая Ио легко догоняла их в беге вокруг Юпитера: Каллисто
вернулась на небо через два дня, Ганимед был настигнут через четыре, а
Европа - через семь дней. Все они летели с востока на запад, и время от
времени заслонялись Юпитером.
Матт. Он уже несколько освоился в низкой гравитации, и Норрич все чаще
давал ему свободу. При этом Матт, неуклюже барахтаясь, пытался сквозь шлем
обнюхать все попадающиеся ему предметы. Но когда Каллисто коснулась,
наконец, сияющего Юпитера и люди притихли - Матт тоже уселся на задние
лапы и, высунув язык, стал внимательно смотреть вверх.
Двигалось Солнце намного стремительней любого из спутников; на всем ходу
оно налетело на Европу, Европа тут же, истончившись, пропала на полминуты,
затем обратила свой серп в другую сторону. Ганимед нырнул за Юпитер, в то
время как Каллисто уже скрылась за горизонтом.
вначале огромный полумесяц, а затем тающий на глазах серп.
звезды кое-где пятнами проступали на нем. На этом мрачном фоне пылал
гигантский полукруг, слегка выгнутый в сторону неумолимо надвигающегося
светила. Как будто Давидов булыжник, выпущенный из некоей космической
пращи, летел в лоб Голиафа.
желтоватая изогнутая нить, Солнце коснулось гиганта, и люди, убрав темные
стекла, разразились громкими приветственными возгласами.
продолжало, хоть и мрачно, светить. Сам Юпитер потух, и только его
водородно-гелиевая атмосфера дымилась, преломляя солнечный свет. Легкая
дымка растекалась по всей окружности, пока не сомкнулась внизу, два
бледных рога образовали кольцо.
На черном небе остались только звезды и совсем выцветший кусочек Европы.
последовательности.
делами. - Он показал на заполненную оборудованием долину. - Все это
хозяйство остается на Ио.
жизни. Так что оборудование в полной безопасности. Все надежно укрыто от
аммиака и чудесно дождется следующей экспедиции. - Внезапно Пэннер понизил