холодным, а ночью приближался к замерзанию. Все, что окружало троих
путников, казалось безнадежно погубленным бесконечной сыростью: отдельные
кусты с редкой листвой, встречающиеся на их пути, были искривлены и близки
к гибели, бесформенные древесные стволы с увядшими листьями безмолвно
готовились рухнуть и развалиться. Здесь не жили ни люди, ни животные -
даже самый крошечный зверек был бы поглощен и засосан цепкой хваткой
жидкой грязи, пропитанной ледяной сыростью долгих, темных, безжизненных
дней и ночей. Ничто не двигалось, ничто не шевелилось вокруг троих
путников, движущихся на восток через бесформенные земли, где не было ни
следа, ни намека на то, что здесь когда-то раньше проходил человек или же
пройдет когда-то в будущем. За все время их пути ни разу не показывалось
солнце, и ни один, даже самый тусклый его луч не падал на землю, чтобы
показать, что где-то за пределами этой мертвой забытой земли есть иной,
живой мир. То ли дело было в постоянном тумане, то ли - в густых тучах, то
ли - и в том, и в другом одновременно, но так или иначе, небо оставалось
вечно скрытым от них. Вокруг них простиралась только проклятая, унылая
серая земля, через которую они шли.
разу не замечали крылатых охотников Повелителя Колдунов и казалось, что
всякая погоня потеряла их след, но все же эта мысль служила все худшим
утешением по мере того, как тянулись часы, сгущалось безмолвие, а
местность становилась все более гнетущей. Даже великий оптимист Менион
начал колебаться, и в его обычно уверенный разум принялся вгрызаться червь
сомнения. Он начал подозревать, что они сбились с направления и возможно
даже движутся по кругу. Он понимал, что по чертам местности это невозможно
определить, и тот, кто заблудился в этих голых землях, потерялся в них
навсегда. Шеа и Флик ощущали этот страх еще более глубоко. Они ничего не
знали об этих низинах, у них не было охотничьего навыка и чутья, которыми
обладал Менион. Они полностью полагались на него, но хотя горец намеренно
умалчивал о своих сомнениях, чтобы не беспокоить их, они все же
чувствовали, что что-то идет не так, как должно. Тянулись часы, а
холодная, сырая, ненавистная пустошь оставалась неизменной. Они
чувствовали, как последние крупицы уверенности начинают медленно,
мучительно ускользать от них. Наконец, когда к завершению близился пятый
день пути, а голые низины все так же тянулись до горизонта без малейшего
намека на отчаянно ожидаемые Черные Дубы, Шеа устало объявил привал в
бесконечном марше и тяжело рухнул на землю, вопросительно глядя на принца
Лиха.
низины, его красивое лицо исказилось от холодных касаний воздуха.
выдерживаем направление. Возможно, мы движемся по кругу; возможно, мы уже
безнадежно заблудились.
свой особый взгляд "ну что я тебе говорил". Шеа поглядел на него и
торопливо повернулся к Мениону.
определить наше направление?
свой рюкзак на неровную почву, присел рядом с мрачным Фликом и потянулся.
- В чем проблема, старина Флик? Я опять завел вас черт знает куда?
тут же забыл о своей неприязни. В этих глазах читалось искреннее участие и
даже след грусти от мысли, что он опять подвел их. Движимый одним из своих
редких душевных порывов, Флик протянул руку и ободряюще положил ему на
плечо, молча кивая.
его содержимом.
уловив его мысль, торопливо поднялись на ноги. Мгновение спустя Шеа достал
маленький кожаный мешочек с бесценным содержимым. Все они неотрывно
смотрели на потертый мешочек, предчувствуя, что сейчас Эльфийские камни
должны наконец-то доказать свою силу, как-то помочь им выбраться из
пустошей Клета. Шеа поспешно развязал бечевку и аккуратно высыпал три
маленьких синих камешка в подставленную ладонь. Они легли в нее, слабо
искрясь, а три пары глаз в ожидании глядели на них.
им нужен свет.
не случилось. Он подождал еще немного и опустил руку. Алланон предупреждал
его - не пользуйся камнями, если не находишься в смертельной опасности.
Возможно, камни должны прийти ему на помощь лишь в определенной ситуации.
Он начал отчаиваться. Как бы то ни было, он столкнулся с той неприятной
истиной, что он не представляет, как пользоваться камнями. В отчаянии он
посмотрел на друзей.
бросил как кости. Но ничего не случилось. Он медленно подобрал их с сырой
земли и аккуратно обтер дочиста. Их насыщенный синий цвет словно
притягивал его, и он начал напряженно всматриваться в их чистую,
стеклянную глубину, будто бы там мог находиться ответ.
- с надеждой прошептал Флик.
склоненного и застывшего, невероятно сосредоточенного. Возможно, тайна
Эльфийских камней открывается иначе, неожиданно подумал он. Держа их на
раскрытой ладони, юноша закрыл глаза и сосредоточился на яркой синеве
камней, мысленно проникая в нее, ища ту силу, в которой они так отчаянно
нуждались. Он безмолвно умолял Эльфийские камни помочь им. Так прошли
долгие минуты, показавшиеся ему часами. Он открыл глаза, и трое друзей в
ожидании поглядели на камни, лежащие у Шеа на ладони, тускло сверкающие
голубым в сумеречном сыром тумане.
своей яркостью заставившим путников попятиться и прикрыть незащищенные
глаза руками. Сияющий ореол был так силен, что Шеа от изумления чуть было
не выронил камни из рук. Синее сияние становилось все ярче и ярче, освещая
лежащие вокруг мертвые земли, чего как никогда еще не делало солнце. Его
цвет изменился с темно-синего на ярко-голубой, столь ослепительный, что
преисполненные благоговения наблюдатели были им почти загипнотизированы.
Сияние все усиливалось, росло, и внезапно устремилось вперед, подобно лучу
огромного маяка, переместилось левее, без малейшего усилия рассекая серую
толщу тумана, и высветило наконец в нескольких сотнях или даже тысячах
ярдов впереди огромные корявые стволы древних Черных Дубов. На какой-то
миг свет замер, а затем пропал. Вернулся серый туман, холодный и сырой, и
три синих камешка только слабо поблескивали, как и раньше.
улыбнулся. Одним быстрым движением он закинул за спину рюкзак и
приготовился к путешествию. Его глаза уже изучали то невидимое сейчас
место, где показались на мгновение Черные Дубы. Шеа торопливо сложил
Эльфийские камни в мешочек, и юноши подняли свои рюкзаки. Без единого
слова они быстро зашагали в указанном маяком направлении, пристально ища
взглядами долгожданный лес. Исчезла промозглость серой полутьмы и редкая
изморось последних пяти дней. Исчезло отчаяние, с такой силой охватывавшее
их считанные минуты назад. Осталась лишь уверенность, что с минуты на
минуту они выберутся из этих жутких низин. Они не обдумывали и не
подвергали сомнению то видение, что показали им камни. Черные Дубы
считались самым опасным лесом на всем Юге, но в этот момент рядом с
пустошами Клета они казались воплощением надежды.
прошло несколько часов или же только минут, когда серый туман вдруг
неохотно уступил место громадным, поросшим мхом стволам, величественно
поднимающимся в небо и теряющимся в тусклой дымке. Утомленная троица
остановилась, их усталые глаза с радостью разглядывали суровых монстров,
ровным бесконечным рядом возвышающихся перед ними, своей огромной массой
образующих непроницаемую стену из сырой шероховатой коры на широких
стволах с мощными корнями, стоявших здесь бесчисленные человеческие века и
намеренных стоять здесь, пока не разрушится сама земля. Это зрелище
внушало благоговейный трепет, даже в тусклом свете туманных низин, и
наблюдавшие его ощутили неоспоримое присутствие в этих лесах жизненной
силы, столь невероятно древней, что одним своим возрастом она вызывала
глубокое искреннее почтение. Казалось, что они вступили в иной век, иной
мир, и лес, так безмолвно стоящий перед ними, хранил отпечаток магии
заманчивой и опасной сказки.
счастливом лице медленно расплылась улыбка. Он глубоко, облегченно
вздохнул.
полянке у самой опушки, скрытой огромными деревьями и густыми кустами, за
которыми всего в пятидесяти ярдах к западу начинались мрачные низины
Клета, невидимые отсюда. Тяжелый туман в лесу рассеялся, и они смогли
рассмотреть над собой роскошный навес из переплетающихся ветвей и листьев
в нескольких сотнях футов над их головами. Мрачные низины казались