кроме дуса, лежащего у дверей. Ну, конечно же, руки регулов и их совесть
были чисты. Медай сам сделал то, чего они добивались от него, к чему
вынуждали. Ньюн ничем не мог доказать свои подозрения, он не знал мотивов,
по которым регулы поступили именно так, заставив Медая покончить с собой.
Медая, был единственным из всех, кому тот мог доверить месть за себя, а
единственным свидетелем происшедшего был мьюк'ко.
произошло. Они помнили только хозяина и места, где жили. Дус искал Дом,
где он жил, он искал Медая. Он нашел первое и не нашел второго.
Он приготовил воду, ритуальную имитацию пищи для мертвого и настоящую пищу
для себя.
его веревками к носилкам регулов, на которых его привезли сюда. Дус, сидя
у двери, наблюдал за ним, но никаких враждебных действий не предпринимал.
Дусы тоже спустились вниз, и мьюк'ко отошел от двери, выйдя на улицу. Там,
на солнце, он улегся, положив голову между лап. Зверь впал в глубокое
оцепенение.
ворот зверя.
натуре очень мягкой, вышла и попыталась позвать его, оставаясь на
почтительном расстоянии. Дус, рыча, попятился и снова улегся. Это усилие
очень утомило его. Прирученные дусы держались в стороне от него. Они были
очень возбуждены, ощущая опасность, исходящую от нового зверя. Дусы,
окружив келов, приготовились защищать их от нападения врага.
плечами и продолжал затягивать веревки.
посмотрел на Эддана. - Наверное, за кем-то охотился.
мог бы стать сеном. Эддан спокойно повернулся и отдал приказ Пасеве,
Лирену, Дебасу и Литу.
госпожу.
носилок, которые он волок на веревке, Ньюн понял, что упрямство ему дорого
обойдется. Он уже жалел, что госпожа не настояла на своем.
снова опустился на землю в полном изнеможении.
Они не пошли за скорбной процессией. Они не хотели. Они остались охранять
эдун.
ухватились за веревки. Ньюн не возражал. Он чувствовал себя виноватым за
то, что ему приходится принимать их помощь.
лице. Зная о предстоящих трудностях, он взял с собой воды больше, чем
следовало. Одинокий мри на Кесрит был заведомо обречен. Эта планета
годилась только для регулов, не знавших недостатка в технике.
помешает.
нужно.
заставить его подчиниться. Но она не сделала этого.
снова выпила комал и уже спала, когда вернулась Мелеин с отказом Ньюна
подчиниться. Такова была Интель, госпожа эдуна. Подобное с ней уже
случалось.
госпожа может быть так безжалостна, так жестока после стольких лет,
которые он провел рядом с ней.
она может изменить свое отношение к нему.
круче, острые камни начали впиваться в ноги, холодный воздух обжигал
легкие.
энергия, скорость невыносимо резко контрастировали с муками горстки
медленно бредущих мри. Эти корабли увозили регулов и их добро с планеты,
которой отныне будут владеть земляне.
который хорошо помнили те мри, что хоть раз прошли по нему. Тропа
появлялась только тогда, когда требовалось обогнуть большое препятствие.
Ньюн знал этот путь, так как на его веку было немало погребений. Зато на
его памяти не было ни одной церемонии рождения. Он и Мелеин были
последними детьми в Доме. Теперь Ньюн впрягся в веревки в одиночку и, с
трудом передвигая носилки по мелким камням и выбоинам, тащился за высокой
стройной фигурой Эддана. Он хрипло дышал, легкие его горели. Его готовили
к войне, а не к такой работе. Каждые несколько метров подъема давались ему
с большим трудом.
Но Ньюн с негодованием оттолкнул руку помощи. С ним шли старики. Все, за
исключением Пасевы, которая осталась охранять эдун. Ньюна мучила совесть,
что из-за его глупого упрямства эти старые люди подвергали себя таким
мукам. И возможно, кто-нибудь из них не выдержит и умрет по дороге. Скорее
всего, госпожа, вынося свое решение, предвидела это, а он был слеп, думал
только о себе. Он плохо думал о Медае и теперь сожалел об этом. Постепенно
его стали посещать мысли, что он ошибался и во многом другом.
его упрямство. И он радовался, что его мучения и боль наполняют мозг
туманом, не давая ему с полной ясностью осознать свою глупую жестокость к
мертвому. Медай не был трусом. Ньюн знал это наверняка. Он был уверен, что
его кузен очень долго сопротивлялся своим хозяевам, богам и кто знает,
чему еще.
для короткого отдыха. Песок внизу переливался мелкими искрами в лучах
Арайна. Там, где они прошли, осталась глубокая борозда от носилок. И ветер
с песком уже набросились на борозду, словно на жертву, быстро засыпая ее.
смерти Медая.
Медая, и я единственный из келов еще не знаю вашего мнения об этом.
снова стали ясными.
неведении относительно того, что мы думаем о тебе.
владения ин'ейн; он и Пасева были непревзойденными мастерами и могли одним
незаметным движением отделить душу врага от тела. И сила еще оставалась в
руке Эддана.
займешь мое место. И думаю, этот день скоро придет.
бросило в холод; он пытался осознать их смысл, - я же буду самым младшим
из келов. Все будут помыкать мной.
тебе. Лишь веры в себя, в свои силы нет в тебе. Но она придет.
плечи.
думают, и твой час придет. Помни об этом. И не забывай о судьбе Медая.
стало спокойнее.
понять, что не хочет больше вопросов.
отвечать, он не будет. И вполне возможно, он сказал все, что знал.
Бесстрастность этих слов до сих пор вызывала в нем внутреннюю дрожь.