Чтение 16–й страницы книги ~Нарушенное время Марса~

- Ты просто не понимаешь задач, стоящих перед общим образованием.
Попытайся понять. Есть куда более серьезные вещи, чем невроз у ребенка. -
Ее голос звучал негромко, но достаточно твердо. - Мы только начинаем
выявлять безнадежных неврастеников. Ты ведь согласен, что они существуют.
Ты и сам один из них.

Он согласно кивнул, хотя и не понял того, что сказала Сильвия.

Когда Джеку исполнилось двенадцать лет, у него однажды произошел
нервный срыв. Это случилось неожиданно и резко. Окружающий мир вдруг
потерял свои привычные очертания и оказался странным, враждебным. Тогда
ему пришлось в одиночку разбираться в своих ощущениях, к слову сказать,
просто ужасных, в то время как жесткая, косная,
принудительно-невротическая Общественная школа позволяла практически
любому ребенку легко и безболезненно находиться в мире привычных ощущений.
Давнишний случай заставил Джека понять, что страх перед переменами
умышленно закладывался в систему образования больным обществом в состоянии
кризиса. Так поступать заставлял инстинкт самосохранения.

"Не придирайся к неврозу", - сказала Сильвия, и он, наконец, понял,
что она имела в виду. Невроз - страх перемен - являлся умышленным
стопором, отрезвителем, стоящим на тропе жизни больного шизофреника. Вне
ее находилась бездна. Любой шизофреник знал о ней. И каждый, подобно
Джеку, помнил свой случай панического страха.

Двое мужчин у противоположной стены комнаты как-то странно его
разглядывали. А что такого особенного он сказал? "Герберт Гувер лучше
руководил ФБР, чем Каррингтон, как бы последний не пыжился... Совершенно
точно... держу пари..." - Казалось, мозг заволакивало и, чтобы
взбодриться, Джек отхлебнул пива. Все вокруг стало тяжелым: рука, да и сам
стакан. Было легче смотреть вниз, чем вверх... Он принялся изучать
программку скачек, лежащую на кофейном столике.

- Ты же не имеешь в виду Герберта Гувера, - сказал Лоу Ноттинг, - а
хочешь сказать Ю.Эдгара.

"Господи! - с тревогой подумал Джек. Да, он действительно произнес
имя Герберта Гувера и пока ему не указали на ошибку, все казалось в
порядке. - Что случилось со мной? - удивился Джек. - Я чувствую себя как в
полусне". И это после того, как он уснул накануне в десять вечера и
проспал почти двенадцать часов.

- Простите... - неуверенно произнес Джек, - конечно же, я имел в
виду...

Язык заплетался. Джек медленно произнес:

- ...Ю.Эдгара Гувера...

Но его голос звучал неразборчиво и приглушенно, подобно звуку юлы,
теряющей скорость. Сидя в гостиной Ноттинга, он провалился в сон, хотя его
глаза оставались открытыми. Его внимание приковала программка скачек.
Брошюрка закрыта, но, кажется, до начала приступа он читал ее. "Можете ли
вы самостоятельно выбрать лошадь?.. Первый урок совершенно бесплатно - вы
не принимаете на себя никаких обязательств... Пролистайте брошюру до
свободного бланка для выяснения участников заезда..."

Джек тупо уставился перед собой, пока Лоу Ноттинг и Фред Кларк
разглагольствовали об ограничении свобод, демократическом процессе и
прочих высоких материях. Хотя Джек слышал все слова разговора совершенно
отчетливо, он не вникал в их смысл. Он не желал ничего обсуждать, но был
уверен, что оба собеседника заблуждаются. Лучше ему не вмешиваться в
спор... С ним опять случился припадок. Бедняга ничем не смог помешать
приступу шизофрении.

- Джек видимо сможет пойти с нами сегодня вечером, - сказал Кларк.

Джек сразу почувствовал, когда заговорили о его персоне и решил
поддержать беседу.

- Конечно, - сказал он, хотя фраза стоила ему страшных усилий, как
будто он всплывал со дна океана, - продолжайте, я слушаю...

- Господи! Какой у тебя вид дурацкий, - сказал Ноттинг. - Иди домой и
проспись, ради Христа.

В гостиную вошла Филлис, жена Лоу, она посмотрела на Джека и сказала:

- В таком состоянии, как сейчас, тебя никогда не допустят на Марс,
Джек.

Она включила проигрыватель, из которого полилась современная джазовая
музыка, хотя, возможно, звучали электроинструменты. Нахальная блондинка
Филлис уселась рядом с Джеком и принялась к нему приставать с расспросами:

- Джек, мы случайно не обидели тебя? Ты ведь у нас такой
чувствительный.

- Пустяки, Филлис. Одна из обычных его причуд, - сказал Ноттинг. -
Когда мы находились на дежурстве, он частенько доставал всех таким
образом, особенно в субботнюю ночь. Мрачный, неразговорчивый...
размышляющий! О чем ты теперь думаешь, Джек?

Вопрос показался ему бессмысленным: как раз сейчас он ни о чем не
думал, его мозг был пуст. Программка скачек все еще владела его вниманием.
Неужели так необходимо отчитываться, о чем он думает? Но все с нетерпением
ждали ответа, и Джек покорно поддержал тему.

- Воздух, - сказал он. - Сколько мне потребуется, чтобы
приспособиться дышать в марсианской атмосфере? Разным людям требуется
различное время.

Подавленный зевок застрял в груди Джека. Рот оказался полуоткрытым, и
он с трудом сомкнул челюсти.

- Пожалуй, мне лучше уйти, - сказал Джек. - Пойду одену пальто.

Он изо всех сил пытался справиться со своими ногами.

- Не забудь, в девять! - крикнул на прощание Фред Кларк.

Спустя некоторое время он шел домой по прохладным темным улицам
Окленда и чувствовал себя великолепно. Что же в квартире Ноттингенов так
повлияло на него? Может быть, спертый воздух или плохая вентиляция? Вроде
ничего особенного он не припоминал.

Марс!.. Он уволился с работы, продал свой "плимут" и предупредил
управляющего домом, что отказывается от квартиры. Джек почти год потратил
на то, чтобы найти ее. Самоокупающееся кооперативное общество Западного
побережья владело жилым массивом, частично подземным, с тысячами секций, с
универмагом, прачечными, детским садом, подземными магазинами и клиникой,
где даже принимал психиатр. Кроме того, в жилой комплекс входила УКВ
радиостанция, транслирующая классическую музыку, заказываемую обитателями
огромного дома, внутри которого помещались даже кинотеатр и конференц-зал.
Прекраснейший, современнейший кооперативный комплекс, который Джек так
неожиданно бросил. Идея все оставить взбрела ему в голову однажды, когда
он стоял в очереди в книжном магазине.

Предупредив управляющего домом о своем желании съехать с квартиры,
Джек бродил по бесконечным коридорам кооперативного массива. У доски с
объявлениями он остановился и стал машинально их просматривать. За спиной
проносились дети, бежавшие на игровую площадку возле дома. Одно из
объявлений, напечатанное большими буквами, привлекло его внимание:

Кооперативное движение разворачивает набор

желающих во вновь колонизируемые области Марса.

Регистрация эмигрантов производится правлением

в Сакраменто для работы на крупных марсианских

компаниях по добыче полезных ископаемых

в соответствии с правилами, разработанными

профсоюзами рабочих горнорудной промышленности.

Стремитесь не упустить ваш шанс!

Предложение эмигрировать на Марс выглядело очень заманчиво.

А почему бы, собственно говоря, и не последовать призыву? Наверняка
соберется много молодежи... И что ценного оставлял Джек на Земле? Хотя он
и потеряет квартиру, но все еще останется пайщиком кооператива, за ним
сохранится его вклад и номер счета в банке.

Позже, когда он уже подписался на эмиграцию и находился как бы между
небом и землей, причина и следствие перепутались в голове и ему казалось,
что сначала он пришел к решению улететь на Марс и лишь потом потерял
квартиру и работу. Такая версия казалась более логичной и в этом виде он
преподнес всю историю друзьям. Джек просто наврал.

Что же на самом деле ждало его впереди? В течение почти двухмесячного
ожидания все, что он узнавал о другой планете, носило противоречивый и
обрывочный характер. Случайные сведения приводили его в отчаянье.
Совершенно точно Джек знал только то, что 14 ноября их группа в составе
двухсот человек членов кооператива отправится на Марс и тогда наконец все
встанет на свои места, сомнения рассеются, и он опять будет ясно понимать
ход событий.

Он помнил ощущение внезапного озарения, случившегося с ним однажды в
прошлом, когда он мог ясно увидеть ход событий, но теперь, по причинам ему
совершенно не понятным пространство и время закрылись для него и смешанное
чувство потерянности и неприкаянности не покидало его. Жизнь не имела для
него смысла. Четырнадцать месяцев он жил большой мечтой: приобрести
квартиру в огромном новом кооперативном доме. А потом, когда цель
оказалась достигнутой, жить стало нечем. Будущее перестало существовать.
Он слушал сюиты Баха, покупал пищу в супермаркете, беспорядочно приобретал
книги... "Но что дальше? - спрашивал он себя. - Кто я?" Постепенно стали
пропадать его технические способности. Этот зловещий первый признак
надвигающейся беды больше всего напугал Джека.

Все началось с рокового происшествия, которое он до сих пор не мог
полностью осознать. Очевидно, доля случившегося представляла собой чистую
галлюцинацию. Но что являлось реальностью, а что наваждением? События
разворачивались как во сне - всепоглощающая паника, желание убежать,
выбраться любой ценой.

В то время он работал контролером качества в фирме по производству
электронного оборудования, находившейся в Редвуд-Сити к югу от
Сан-Франциско. В его обязанности входило наблюдение за контрольным