медиума со всеми ее светлыми и темными сторонами.
разместились крупные мебельные магазины, и свернем на тихую, ведущую к
Британскому музею улочку, сплошь застроенную однообразными унылыми домами.
Улица эта именуется Туллис-стрит, а дом под номером сорок именно тот,
который нам нужен. Он ничем не выделяется среди остальных - такой же серый
и невыразительный. Поднимемся по ступеням к потемневшей от времени двери,
откуда через окошечко робкий посетитель может увидеть лежащую в передней
на маленьком круглом столике огромную Библию в позолоченном переплете и
взбодриться духом.
сумрачный холл, поднимемся наверх по узкой лестнице. Хотя почти десять
часов утра, мы найдем знаменитого чудесника еще в спальне. Не надо
забывать, что вчера вечером он провел трудный сеанс - для восстановления
сил требуется время.
постели, облокотившись на подушки, на коленях - поднос с завтраком. Если
бы сейчас его увидели те люди, что молились вместе с ним в
спиритуалистических церквях или благоговейно внимали ему на сеансах, где
он демонстрировал величайшие способности духа, то они, вероятно, не смогли
бы сдержать улыбки. При тусклом утреннем свете лицо его казалось
болезненно бледным, а кудрявые волосы нелепой копной вздымались над
высоким, говорящим об остром уме лбом. Распахнутый ворот ночной рубашки
открывал массивную, бычью шею, а широкие грудь и плечи свидетельствовали о
недюжинной силе. Он жадно поглощал завтрак, одновременно беседуя со своей
черноглазой живой женушкой, присевшей на край постели.
выпытывали. Называют себя учеными. Боюсь, в присутствии таких пройдох даже
у библейских патриархов опустились бы руки. Какой уж тут союз сердец, о
котором говорится в Библии.
довольна?
журналист Мелоун. Лорду и леди Монтнуар, а также сэру Джеймсу Смиту и
мистеру Мейли явились их близкие.
время лезли их глупые мысли, вроде: Это наверняка мой дядя Сэм. Очень
мешает.
толку, а себя только обманывают.
сил потерял много. Сегодня утром я как выжатый лимон.
отдохнуть.
мыслей и ясновидение еще куда ни шло. А вот материализация меня очень
изматывает. Но я еще не так плох, как Хэллоуз. Тот, говорят, после сеансов
не может перевести дух и валится замертво на пол.
виски. Он уже не может обойтись без алкоголя, и скоро у нас будет еще один
медиум-пьяница. Все наперед известно. Остерегайся этого, Том!
вегетарианцем. Но призывать к этому я не могу, потому что сам объедаюсь
яйцами и беконом. Господи, Мэри! Уже больше десяти, а я жду утром
нескольких клиентов. Надо немного подработать.
о нас позаботятся.
Линден. - Стыдно вспомнить, как некая леди или некая графиня, изливавшиеся
в благодарности медиуму, даровавшему покой их душам, затем преспокойно
давали ему умирать в канаве или гнить заживо в доме престарелых. Взять
хотя бы бедного старину Твиди или несчастного Сомса - жили на нищенскую
пенсию, а газеты только и знают, что трезвонят на весь свет, что медиумы
купаются в роскоши. Да любой фокусник со своими нелепыми трюками живет
лучше нас!
взлохмаченной гриве. - Со временем каждому воздается по заслугам.
жадничают, а фокусники гребут свои грязные деньги. Они все равно не умеют
ими со вкусом распорядиться. Платят налог на наследство - вот и вся
радость. Вот если бы у меня были их деньги...
компанию, а я присоединюсь к вам через четверть часа.
принимал посетителей, и сразу заметил, что разговор у жены с гостем не
клеится. Сайлас Линден был крупным человеком могучего телосложения и
чем-то неуловимо напоминал старшего брата, хотя в нем отсутствовали
приветливость и добросердечие медиума, а в чертах лица читались жестокость
и грубость. Голову украшала такая же копна густых волос, но тяжелая нижняя
челюсть говорила об упрямстве. Он сидел у окна, сложив на коленях
веснушчатые руки. Эти руки составляли главное богатство Сайласа Линдена:
он был профессиональным боксером, грозой ринга, и одно время его называли
одним из лучших в полусреднем весе. Но это осталось в прошлом, теперь он
переживал тяжелое время, о чем свидетельствовали потертый твидовый пиджак
и стоптанные ботинки. Впрочем, он нашел выход - тянул деньги с брата.
Мэри вышла из комнаты, шепнул: - Не найдется у тебя глотка виски? Голова
раскалывается. Вчера встретил в Адмирале Верноне. корешей по клубу. Не
видел их сто лет. Здорово кутнули!
мы не держим в доме спиртное.
Ладно, давай деньгами. Фунта достаточно - я совсем на мели.
неделе ты получил уже два фунта. Неужели все потратил?
Послушай, Том, хочу поговорить с тобой начистоту, как мужчина с мужчиной.
Видишь? Теперь ничего не исправишь. Это случилось, когда я в третьем
раунде нокаутировал Керли Дженкинса. Хотя лучше сказать, что я
нокаутировал себя. И на всю жизнь. Что я теперь могу? Провести
показательный бой и только. Для настоящего бокса уже не гожусь. Моя правая
вышла из строя.
жизнь. А как? Что может делать бывший боксер? Работать вышибалой в
ресторане? Нет уж, дудки! Ты расскажи мне лучше. Том, как стать медиумом?
скажи, как ты проделываешь свои штучки?
дурака, Том. Меня не проведешь - не из тех я олухов, что платят денежки,
чтобы посидеть часок в темноте Здесь только ты и я. Ну, как ты это
делаешь?
вопросы, а ответы через стук приходили откуда-то сверху, со стороны
книжной полки. Как у тебя получаются такие фокусы?
Надо же мне зарабатывать себе на пропитание...
знать.
Неужели ты думал, что я обманываю людей? Вон из моего дома, неблагодарная
свинья!
предстоящей выпивке несколько успокоила его.
помощи обойдусь. - Но когда он стоял уже на пороге, обида вдруг перевесила
в нем благоразумие. - Чертов лицемер! Жалкий фокусник! Я еще сравняюсь с
тобой!
Шилова Юлия
Жюль Верн
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Распопов Дмитрий
Шилова Юлия