довольным и даже заявил, что здание будет восстановлено, в нем будет
работать новый "Медиум", попытки убить его безрезультатны, поскольку это
бессмертное дело будет продолжено его последователями.
был его клиентом, - задумчиво сказал Карфакс.
бы очень справедливо! Может быть, тогда бы он сознался, наконец, что убил
моего отца и украл его изобретение!
сказал Гордон.
покойники, то говоришь так, словно не веришь более в свою гипотезу...
затем ты с ним разговариваешь. И только благодаря строжайшей дисциплине
ума можно отделить друг от друга некогда жившего человека и существо,
которое выдает себя за него. Если, то есть...
нет никаких доказательств, что одно из них пыталось овладеть мной,
подчинить меня, когда я беседовал с твоим отцом.
безусловно стал бы напирать на мою умственную слабость. Все сделали бы
вывод, что я сошел с ума. Может быть, так оно и есть.
дальнейшие действия. Сейчас, когда Вестерн поглощен восстановлением
особняка и "Медиума", мы должны что-нибудь предпринять.
сеанса. Кроме того, можно разузнать кое-что о покойном Карфаксе в
Бигсурском университете.
несколько дней будет опубликован официальный доклад федеральной комиссии.
свой Золотой Век. Там, где до Вестерна был один медиум, теперь стало около
20. Некоторые из них работали по старинке, презирая использование
электромеханических вспомогательных средств, полагаясь только на свои
психические способности. А также, думал Карфакс, на легковерие своих
клиентов. Другие шли в ногу со временем и применяли различные устройства
собственного изготовления, образцом для которых, как они утверждали был
"Медиум" Вестерна. Все они, как предполагал Карфакс, были явными
подделками. Однако, независимо от применяемых средств, медиумы все больше
и больше привлекали клиентов и их сбережения.
касалось денег. Она жила в фешенебельной шестикомнатной квартире на крыше
тридцатишестиэтажного жилого дома в Санта-Монике, всего в двух кварталах
от Тихого океана.
переданы охраннику, который сопровождал их до передней миссис Уэбстер, где
они еще раз были подвергнуты проверке. Служанка, похожая на уроженку
Аравии (как оно и было на самом деле), провела их в комнату для
спиритических сеансов. Там, к удивлению Карфакса, не было никаких
мистических атрибутов, которые, как ему казалось, свойственны всем
подобным помещениям. Это была большая, ярко освещенная комната, почти
пустая, со светло-желтыми стенами, покрытыми росписями, очень похожими на
подлинники Казетти (какими они и являлись). Несколько картин были
представлены Матиссом и Ренуаром, предположительно, оригиналами (и были
ими). Мебель была, выполнена в хрупком неокритском стиле, ставшем столь
популярным. В комнату вело несколько дверей.
Она поднялась с веретенообразного диванчика и, улыбаясь, пошла навстречу
гостям, протягивая вперед руки. На вид ей было около пятидесяти лет. Рост
ее вряд ли превышал 150 см, руки и ноги были тонкими, а грудь и задница -
мощными, что вызывало невольное восхищение Карфакса. На овальном лице с
высокими скулами сияли огромные глаза. Волосы, черные и длинные, свободно
сбегали по плечам и спине. На ней не было никаких украшений, кроме
маленького золотого кольца с лазурным камешком (каким точно, Карфаксу не
удалось определить). Когда он взял ее руку, то увидел, что выполнено оно в
форме змеи.
хрупким сложением.
Курите, если хотите. Могу предложить сигареты из Кении. И прошу прощения -
мне нужно переодеться в рабочее одеяние.
несколько крепких кенийских сигарет. Гордон расхаживал по комнате, то и
дело поглядывая на океан из высокого широкого окна. Заметив проводки,
идущие от стены к подоконнику, он поднял брови - электрическая поляризация
оконных стекол была довольно дорогим удовольствием.
белые одежды, что еще больше подчеркивало ее арабское происхождение. За
ней следовали три женщины и трое мужчин разного возраста, очень хорошо
одетые. Одна из женщин, блондинка лет двадцати, была даже слишком хорошо
одета, отметил Карфакс. Наряд ее составляли юбка колоколом, доходившая до
пола, и парчовый жакет, который наиболее смелые девушки из больших городов
надевали в честь своего недавно умершего кумира - певицы Кибелы Фидестес
(урожденной Люси Шварц). Полоску из дымчатой ткани, которой обычно
прикрывали груди на улице, она сбросила, и Карфакс изумленно задумался над
тем, как можно рассчитывать, что ум его будет занят чисто духовными
материями, в то время как взгляду будет представать столь великолепная
плоть? Или, может быть, это сделано с тонким расчетом? Вряд ли клиент,
увлеченный столь восхитительным зрелищем, будет в состоянии поймать
медиума на мошенничестве.
сузились. Она перевела взгляд с блондинки на него, но он только
ухмыльнулся и подмигнул ей.
приглашены исключительно с целью создания должной психической атмосферы и
ускорения общения. Карфакс предположил, что, по сути, они являются ее
служащими и получают свою долю из весьма высоких гонораров миссис Уэбстер.
Это были: профессор-психиатр, программист, отставной флотский офицер, жена
профессионального живописца, секретарша финского консульства в
Лос-Анджелесе. Блондинку звали Глориана Чегети, работала она в конторе
социального страхования в Шерман-Оуксе (но, разумеется, подумал Карфакс,
не в этой одежде).
грудью.
нежным голоском.
сняли на следующий же день после того, как наложили. Разлом был скреплен
эпоксидным клеем. То же самое сделали и с моими ребрами. Я могу, по
крайней мере теоретически, без особого труда пробежать стометровку. На
самом же деле мои мышцы чертовски болят, и, если случайная судорога
исказит мое лицо, то вызвана она будет этой болью. А может быть, и моим
восторгом перед вами, - галантно добавил он.
но не знала, что теперь это практикуется у нас, - прощебетала девушка.
притихли. Карфакс испытал очередное потрясение: под белым прозрачным
хитоном на ней ничего не было одето. Груди были на вид такими твердыми,
что казались ненастоящими. Видимо, накачены большой дозой клинита,
догадался Карфакс. Это что же? Еще одно средство отвлечения внимания
клиента? Если это так, то она преуспела в этом.
на большой круглый стол из черного дерева, столешница которого была
выложена яркими фигурами рыб, дельфинов и осьминогов.
кнопку в нижней части одной из стен. Свет из окна потускнел. К тому
времени, когда Глориана заняла свое место, окно превратилось в
темно-красный прямоугольник с голубым солнцем в центре. Комнату залил
красноватый свет. Мисс Чегети, сидящая напротив Карфакса, превратилась в
темно-голубую статую с черными сосками. Он взглянул на Патрицию и увидел
синее приведение. Его собственные руки тоже стали синими.
пять. Карфакс неожиданно начал дрожать. Миссис Уэбстер, сидящая справа от
него, взяла его руку в свою маленькую холодную ладонь и сказала:
была немного теплее руки миссис Уэбстер.