вдали от Дома ничуть не более опасна, чем стрела, выпущенная из этой
комнаты. Я не верю, что существует место, где сходятся вместе два Ада. А
если это и так, мы обойдем это место или пройдем через него.
Борну и положила руку на его плечо.
уступать. Но сила, заставляющая его лежать в засаде в ожидании добычи и
спускаться в глубины пещер, все же пробудилась в нем. И вместо того, чтобы
сказать ей: "Я сделаю все, что ты пожелаешь, Брайтли Гоу, потому что я
люблю тебя", он резко произнес: "Я поклялся и публично заявил перед всеми,
что я пойду. Но даже если бы не было ни клятв, ни обещаний, я все равно
сделал бы это".
произнесла: "Борн, я не хочу, чтобы ты уходил", - наклонилась к нему и
поцеловала, прежде чем он успел уклониться, затем резко вскочила и
выскочила через дверь, так что он не успел даже среагировать. Ночной дождь
скрыл ее.
пожирал себя и теплые капли дождя струйками стекали по устланной кусками
кожи крыше. Потом, что-то пробормотав про себя, поскольку все равно это
никто не мог услышать, Борн откинулся на свою меховую подстилку и
провалился в тяжелую беспокойную дремоту.
растопырил уши, увидев темную фигуру на ветке рядом с расщелиной, в
которой спал. Руума-Хум чихнул, стряхнул с морды капли и фыркнул, издав
при этом свистящее урчание, свойственное фуркотам.
густые ветки, расположенные внизу.
передние лапы.
детеныша, на этот раз открыв все три глаза разом. Маф стоял перед ним,
глядя на спящий поселок, расположенный внизу.
Ступай спать.
твой человек.
голову на лапы. - Эмоциональная реакция мальчишки в данном случае
беспричинна.
случае я опасаюсь, что беспокойство моего человека имеет достаточно
оснований.
сотворил чего опрометчивого.
поздоровится, если ты не оставишь меня в покое и не дашь мне отдохнуть.
проворчал:
такие любопытные и настырные и так неуважительно относятся к старшим. Они
пристают со своими вопросами, когда им только вздумается. Старый фуркот
понимал их стремление заполнить пробелы в знаниях, стремление, которое он
прекрасно помнил, было присуще ему самому и даже сейчас все еще жило в
нем. Но это стремление теперь видоизменилось, учитывая его зрелый возраст.
Теперь Руума-Хум многое воспринимал, исходя из той разумной убежденности,
что, в конечном счете, все будет подытожено смертью.
замечая моросящего дождя, и вновь погрузился в сон.
пораженные третичным паразитом, сдерживая гнев из-за боязни повредить
здоровые и живые отростки.
теперь группу охотников не утихала. Эта злость частично была направлена на
себя самого за то, что он согласился на эту сумасшедшую экспедицию.
Фуркот держался на расстоянии от человека, ибо чувствовал что-то неладное.
Человек, которому гнев застилает глаза, был также непредсказуем, как любой
другой житель леса, а взбешенный на самого себя - непредсказуем и подавно.
делать. Казалось, они знать ничего не знают о самых обычных походах или о
том, как вскарабкаться на гору. Ребенок лучше стоит на ногах, чем они. Не
будь его рядом с ними, уже произошло бы столько трагических падений. Что
бы они делали без коричневой многоножки и бамбукового плота? Руума-Хум
подстраховывал их, когда они подходили к очередному трудному месту, но
даже сверхбыстрой реакции фуркота могло быть не достаточно, чтобы
предотвратить падение на несколько уровней. Достаточно было лишь одного
такого падения и экспедиция закончилась бы крахом.
выбрал для ночлега. Кажется сегодня великаны вели себя немного получше,
пробираясь через деревья более решительно. Кохома уже не поскальзывался
каждый раз, когда прыгал за лианой, и уже не цеплялся за нее с такой
силой, как раньше.
цветка или растения, мимо которого они проходили, было опасно. Борну было
не до улыбок при воспоминании случая двухдневной давности, когда Тими
пыталась попить из бутылочнообразного вермильота. И только быстрый прыжок
и резкий удар в предплечье предотвратил ее прикосновение к растению. Логан
свирепо смотрела на Борна до тех пор, пока он не объяснил ей некоторую
разницу между вермильотами и растущими вокруг вермильонами: вермильот
имеет два дополнительных лепестка, необычное утолщение основания, более
темный оттенок красного цвета. Было еще одно отличие - что-то вроде
пятнышек внизу цилиндра, во всем же остальном вермильот ничем не отличался
от безобидного вермильона.
Убедившись, что оба великана были совсем рядом, Борн поднялся над
растением. Острием лезвия срезал зеленый цилиндр так, чтобы прозрачная
жидкость, которая была внутри, выплеснулась наружу. Внутри вермильота была
прозрачная вода, но это была не дождевая вода. Струя этой жидкости потекла
на расположенную внизу лиану метровой толщины и, наткнувшись на нее,
разбрызгалась и превратилась в густое облачко, которое поднялось в воздух.
Когда остатки этого облачка рассеялись, Борн подозвал гигантов подойти
ближе к этому месту. Предупредив, чтобы они не наступали на остатки
испарений, показал им отверстие, проеденное в дереве метровой толщины
светлой вытекшей жидкостью, причем отверстие уходило значительно глубже.
бромлеады. Они услышали глубокий, почти металлический звук, совершенно
непохожий на звучание настоящего вермильона.
к одному неизвестному растению, предварительно не проконсультировавшись с
Борном. Это обстоятельство сделало его немного счастливее из-за того, что
бесчисленные вопросы настолько замедляли их движение, словно это были раны
или переломы конечности. Один, не будь обременен такими попутчиками, Борн
двигался бы в три раза быстрее.
первого дня на стоянках появилась проблема. Оказалось, что великаны не
могут обойтись без крыши над головой, укрывающей их от ночных дождей.
Великаны были настойчивы в своих требованиях, их не остановило то, что на
сооружение крыши уходит много времени и сил, и Борн нехотя уступил. Веским
доводом послужило то, что такое постоянное пребывание без крова порождает
у них какую-то странную болезнь, которую они называли холодом. Борн не мог
понять этого, он считал, что человек не должен быть таким слабым.
Единственная болезнь, которая была ему известна - это несварение желудка,
да и то страдал он ею, когда вместо фрукта со своего дерева-Дома ел
какую-либо другую пищу. Но те болезни, которые описали ему великаны были
настолько страшны, что он не мог отказаться сделать такое необходимое для
них укрытие.
Мысль, что великаны могли пытаться скрыть что-то от него, никогда не
приходила Борну в голову. Во всяком случае, Борн мог слышать их достаточно
ясно, даже когда они переговаривались шепотом. Кто он такой, чтобы ставить
под сомнение способности тех, кто мог летать по небу?