в законности его распоряжений, он хочет объяснить мне, почему счел
необходимым научить меня правильно есть пирог. Динко даже сказал, что
понимает, будто я могу рассматривать этот приказ как недозволенное
вмешательство в мою личную жизнь. Я ответил, что у меня уже больше нет
личной жизни. На это Динко возразил, сказав, что личная жизнь у меня
есть, просто некоторое время она будет микроскопической.
моим поведением за столом. Офицер Патрульной Службы, по его словам,
может общаться с представителями самых разных слоев общества; если
хозяйка дома, куда пригласили офицера, ест с ножа, тогда и офицер
должен поступать так же.
отовсюду. Некоторые из них воспитаны в семьях и обществах, где хорошие
манеры требуют, чтобы все ели из одного блюда, пальцами... как это
принято у мусульман. Однако существуют общепринятые правила, которые
считаются нормальными среди высших слоев общества.
закусывал, держа в одной руке сосиску, в другой кусок пирога.
Нет, Мэтт, мне кажется, что Динко прав. Он говорил, что само по себе
поведение за столом или то, как я ем пирог, - не так уж важно, однако
это все складывается в общее воспитание, умение держать себя:
например, нельзя говорить о смерти на Марсе или в разговоре с
марсианином.
я научусь, как он выразился, "есть пирог вилкой" при самых разных
обстоятельствах и на любой планете. И на этом наш разговор закончился.
самым отбоем, и ты все еще не вернулся.
меня написать фразу "я всегда буду есть пирог вилкой" две тысячи раз.
побывали на всех палубах, открытых для посещения. Однако машинное
отделение было заперто, и вооруженный часовой не пустил их в
штурманскую рубку. Они попытались снова заглянуть в иллюминаторы
комнаты отдыха, но обнаружили, что там был уже установлен порядок:
сержант, стоящий у входа на эту палубу, спрашивал у каждого курсанта,
является ли это посещение комнаты отдыха первым, и если тот отвечал,
что уже смотрел через иллюминаторы, сержант не позволял ему
задерживаться в отсеке.
ничем не отличается от другой. Бортовые освежители заинтересовали их
своей необычной и хитроумной конструкцией, необходимой для нормального
функционирования в космическом пространстве. Однако четыре часа - это
слишком много, чтобы затратить на осмотр душей и сантехники; через
некоторое время друзья отыскали спокойное место и в первый раз
испытали наиболее характерную черту космических полетов - их
монотонность.
ускорению, которое начнется через десять минут."
палубе, почувствовали продолжительные толчки включенных тяговых
двигателей, затем последовало длительное ожидание и, наконец, едва
заметный толчок.
расположившийся недалеко от Мэтта. - Теперь они подтянут нас к себе.
Ждать придется недолго.
одна за другой, высадить пассажиров."
пассажиров с одного корабля на другой - длительный процесс, потому что
они были соединены всего одним шлюзом. Группа курсантов, в которой
находился Мэтт, ждала, пока перейдут на борт учебного корабля четыре
палубы, расположенные перед ними, и лишь после этого поднялись по
лестнице на седьмую палубу. Там был открыт люк, но за ним вместо
пустоты космического пространства виднелась гофрированная труба шести
футов в диаметре. По ее середине был протянут трос. Вдоль троса,
быстро перебирая руками, двигались курсанты, в невесомости
напоминающие обезьян.
вперед. В пятидесяти футах за воздушным шлюзом гофрированная труба
внезапно открывалась в другой отсек, и Мэтт оказался внутри своего
нового дома, ПРК "Рэндольф".
современным космическим крейсером. Его длина составляла 900 футов, а
диаметр - 200. Теперь, будучи учебным кораблем, его масса - шестьдесят
тысяч тонн - была достаточно скромной.
миль от станции Терры и двигался по одной орбите со станцией. Если бы
"Рэндольф" оставался под влиянием их взаимного притяжения, он начал бы
медленно двигаться по орбите вокруг космической станции, масса которой
была в десять раз больше: однако в целях безопасности кораблей, то и
дело подлетающих к станции и покидающих ее, учебный корабль
удерживался на постоянном расстоянии от станции.
биллионов триллионов тонн; масса космической станции Терры одна
стомиллионбиллионная от массы Земли - всего шестьсот тысяч тонн. "Вес"
учебного корабля "Рэндольф", расположенного в десяти милях от
космической станции, по отношению к ней равняется приблизительно одной
тридцатой унции, что соответствует на Земле весу масла на половине
бутерброда.
Отсек, в котором он находился, был клиновидной формы и ярко
освещенным. Группы молодых курсантов направлялись к выходу из отсека в
сопровождении старших с черными повязками на рукавах. Один старший
курсант двигался к Мэтту с непринужденной грацией человека,
чувствующего себя в невесомости как рыба в воде.
вдоль которого двигался Мэтт.
сказал он. - Но пока прошу оставаться рядом и помочь мне собрать
курсантов взвода. Вы, наверно, знаете всех в лицо?
командир взвода курсант Лопес - запомнил все имена курсантов в списке
взвода, тогда как Мэтту приходилось то и дело заглядывать в листок
бумаги, который он держал в руке. Мэтт еще не осознал необходимость
порядка и тщательной подготовки: его поразила легкость и
непринужденность в поведении Лопеса. Пока Мэтт показывал на членов
взвода, Лопес нырял в середину отсека и вылавливал, подобно коршуну,
заблудившихся курсантов. Скоро девятнадцатый взвод был собран у одного
из выходов, где они повисли, держась за поручни, как летучие мыши.
Додсон, вы будете замыкающим.
натянутый трос, через один отсек за другим, через бесчисленные люки,
опускаясь и поднимаясь. Мэтт чувствовал, что совсем заблудился.
Наконец курсант, двигавшийся перед ним, остановился. Мэтт увидел, что
взвод собрался в каком-то отсеке.
Лопес.
сторону.
часов после вашего завтрака. Мы в той же временной зоне, как и Хэйуорт
Холл на Терре. Тогда почему же вы не голодны?
как и у молодых курсантов.
главный механик придаст кораблю вращение вокруг продольной оси. Тогда
вы сможете сесть за столы на свои мягкие задницы и утихомирить свои
стонущие желудки в мире и спокойствии. У вас сразу появится аппетит. А
Русанов Владислав
Акунин Борис
Махров Алексей
Орлов Алекс
Лондон Джек
Афанасьев Роман