Чтение 16–й страницы книги ~Мессия Дюны~

привычные барьеры.

Ирулэн протестовала. Если Чани погибнет, подозрение падет на
принцессу-супругу. К тому же существуют другие проблемы. Чани перешла на
древнюю диету Свободных, которая, якобы, повышает способность к
деторождению. Теперь исключена всякая возможность подмешивать ей в пишу
противозачаточные средства, и, следовательно, наложница станет еще более
плодовитой.

Преподобная Мать с трудом скрыла свой гнев. Пальцы се продолжали
требовать. Почему информация об этом не была передана ей в самом начале
разговора? И как Ирулэн могла быть так глупа, что допустила это? Если Чани
родит сына, Император объявит его своим наследником!

Ирулэн возразила, что она понимает опасность, но надеется, что гены
не будут окончательно утрачены.

- Будь проклята твоя глупость! - рассердилась Преподобная Мать. - Кто
знает, какие генетические осложнения привнесет Чани от своей дикой линии
Свободных? Орден заинтересован только в чистой линии! А наследник оживит
честолюбие Пола, подтолкнет к новым усилиям по укреплению Империи.
Заговорщики не должны допустить этого.

Ирулэн оскорбленно спросила, как же она могла помешать Чани перейти
на диету?

Но Преподобная Мать была не расположена объясняться. Ирулэн получила
точные инструкции, следует подмешать ей в пищу или в питье средство,
прерывающее беременность. Либо придется ее просто убрать. Любой ценой
нужно помешать появлению наследника из этого источника.

Ирулэн возразила, что такой способ не менее опасен, чем открытое
нападение на наложницу. Она дрожит от одной мысли о покушении на Чани.

Ирулэн испугалась опасности? Пальцы Матери выразили презрение.

Рассерженная Ирулэн просигналила, что она знает себе цену как агента
в императорском доме. Заговорщики хотят исключить ее из игры? Как же тогда
они будут следить за Императором? Или они уже ввели другого агента в его
окружение и теперь пользуются ее услугами в последний раз?

Преподобная Мать возразила, что на войне взаимоотношения все время
меняются. И теперь наибольшая опасность заключается в том, чтобы
обезопасить Дом Атридесов со стороны наследования. Орден не может пойти на
риск. Это очень опасно и для генетического рисунка Атридеса. Если Пол
утвердит свою династию на троне, генетическая программа ордена на многие
столетия будет сорвана.

Ирулэн поняла эти доводы, но не могла отделаться от мысли о том, что
принцессой-супругой жертвуют ради чего то более ценного. Имеет ли это
какое-то отношение к гхоле?

Неужели Ирулэн считает, что орден состоит из дураков, ответила
Преподобная Мать. Ирулэн всегда знала все, что ей было положено знать.

Ирулэн увидела в этом ответе доказательство того, что от нее что-то
скрывают. Ей прямо сказали, что она будет знать ровно столько, сколько
нужно, но не больше.

Она спросила, уверены ли они, что гхола сумеет уничтожить Императора.

С таким же успехом она может спросить, уничтожит ли его меланж,
возразила Преподобная Мать.

Ирулэн поняла, что эта резкая отповедь содержит скрытый смысл. Бене
Джессеритский "хлыст, который дает знания" сообщил ей, что существует
связь между меланжем и гхолой. Меланж ценен, но требует платы - пагубной
привычки. Он добавляет годы жизни, некоторым десятилетия, но все же это
лишь иной способ умереть.

Гхола так же смертоносен, как и меланж.

Возвращаясь к прежней теме, Преподобная Мать просигналила, что лучший
способ предотвратить рождение нежелательного наследника - это убить
возможную мать.

"Конечно, - подумала Ирулэн. - Решив истратить определенную сумму, вы
хотите получить взамен как можно больше".

Проницательные глаза Преподобной Матери, темно-синие от потребления
меланжа, смотрели на Ирулэн выжидательно и изучающие.

"Она ясно читает во мне, - с отчаянием подумала Ирулэн. - Она учила
меня и наблюдала за моим обучением. Она знает, что я понимаю, какое
решение надо принять. Что ж, я приму его и как Бене Джессерит, и как
принцесса".

Ирулэн вымученно улыбнулась, выпрямилась и произнесла про себя
начальные фразы молитвы против страха:

"Я не должна бояться. Страх убивает разум. Страх - малая смерть,
которая приносит полное уничтожение. Я смотрю в лицо моему страху..."

Когда спокойствие вернулось к ней, она подумала: "Пусть они
используют меня. Я покажу им, чего стоит принцесса. Возможно, я дам им
даже больше, чем они ожидают".

После нескольких прощальных фраз Ирулэн ушла.

Преподобная Мать вернулась к картам. И немедленно Квизац Хадерах
выпал рядом с Восемью Кораблями. Дурной признак: у врага имеются скрытые
резервы.

Она отвернулась, размышляя, поможет ли им Ирулэн в борьбе с врагом.

"Свободные видят в ней земную женщину, обладающую

особой властью защищать племена. Она Преподобная Мать их

Преподобных Матерей. Для пилигримов, которые упрашивают ее

вернуть им способность к деторождению или сделать

бесплодное плодородным, она - антиментат. Она порождена

стремлением человека к мистическому. Она живое

доказательство того, что "аналитика" имеет свои пределы.

Она - девственница-проститутка, умная, вульгарная, грубая,

столь же разрушительная в своих капризах, как кориолисова

буря".

"Святая Алия Нож". Из сообщения принцессы Ирулэн.

Точно часовой, одетый в черное, Алия стояла на южной платформе своего
храма, храма Оракула, который Свободные Пола выстроили для нее рядом с его
крепостью.

Она ненавидела эту часть своей жизни, но не знала, как отказаться от
нее, не навлекая на них всех уничтожение. Пилигримы - будь они прокляты! -
с каждым днем становятся все многочисленнее. Нижний придел храма плотно
забит ими всегда. Среди пилигримов расхаживают торговцы, колдуны,
предсказатели - жалкие подражатели Муад Диба и его сестры.

Алия видела среди товаров красивые и зеленые пакеты с новым
"наркотиком" тарот Дюны. Кто поставляет это изобретение на рынок Арракиса?
Почему тарот стал популярным именно сейчас, в данное время и в данном
месте? Не для того ли, чтобы замутить Время? Пристрастие к спайсу всегда
обостряет способности предсказания. Случайно ли Свободные так верят в
предзнаменования? Она решила проверить это при первой же возможности.

С юго-востока дул слабый ветер - остатки ветра, разбитого Защитной
стеной, высоко вздымавшейся над горизонтом. Ее край, освещенный солнцем,
ярко сверкал сквозь полуденную пыль, горячий ветер коснулся щек Алии и она
затосковала по безопасности открытых просторов. Был конец дня, последние
толпы пилигримов спускались по широким каменным ступеням, в одиночку и
группами; некоторые из них задерживались у лотков уличных торговцев,
разглядывая сувениры и священные амулеты, советуясь с предсказателями.
Пилигримы, нищие горожане, Свободные, торговцы - вся эта пестрая толпа
сплошной лавиной двигалась по улице, ведущей к центру города.

Алия различила Свободных, отмечала застывшее выражение суеверного
страха на их лицах, видела, как они двигались, стараясь держаться подальше
от остальных. В них ее сила - и ее опасность. Они по-прежнему ловили
гигантских червей для передвижения, для спорта и жертвоприношений. Они
презирали чужеземцев-пилигримов, едва выносили горожан, ненавидели цинизм
уличных торговцев. Не стоило задевать дикого Свободного даже в такой
толпе, что кишела в храме Алии. В самом храме ножи не обнажались, но
мертвые тела, случалось, обнаруживали... позже.

Уходящая толпа подняла целое облако пыли. До Алии донеслись ее запахи
и пробудили новый приступ тоски по открытым песчаным просторам. Она
понимала, что тоска по прошлому обострилась в ней с появлением гхолы.
Сколько было радости в те дни, до того, как ее брат сел на трон. Время для
шуток и время для наслаждения прохладным утром или с заходом солнца,
время... время... время... Даже опасность была другая в те дни - ясная
опасность из известного источника. Не нужно было преодолевать границы
предвидения, напрягаясь, всматриваясь в туманные черты будущего.

Хорошо говорят дикие Свободные: "Четыре вещи нельзя спрятать: любовь,
дым, огненный столб и человека, идущего по открытому пространству".

С внезапным отвращением Алия отступила от края платформы в глубине
храма, прошла вдоль балкона, что смотрел в сверкающую прозрачность ее зала
предсказаний. Песок на плитах скрипел под ее ногами. Просители всегда
приносят песок в священные помещения! Не обращая внимания на служителей,
охранников, учеников, вездесущих жрецов-чиновников Квизарата, она
поднялась по спиральной лестнице, ведущей в ее личные покои. Здесь, среди
диванов, толстых ковров, занавесей и пустынных сувениров она отпустила
амазонок-Свободных, приставленных к ней Стилгаром. Сторожевые псы! Когда
они ушли, выражая неудовольствие, но опасаясь ее больше, чем самого
Стилгара, она разделась, оставив только криснож в ножнах, свисающий на
шнурке с шеи на обнаженную грудь, и пошла нагая в ванную.

Она знала, что он близко - теневая фигура мужчины, которого она
предчувствовала в своем будущем, но не могла разглядеть. Ее сердило, что
предвидение не может одеть эту тень в плоть. Он предчувствовался только
как неожиданное изменение, когда она вглядывалась в чужие жизни, либо