столик.
оружия. Оборонные подрядчики получают свои доходы и люди трудятся.
Оборонные аналитики и генералы в Пентагоне не зря едят свой хлеб. Средства
массовой информации получают новое страшное слово, мирники получают тему
для демонстраций. - Он расстелил салфетку на коленях и продолжил: - Но с
другой стороны, у этой бомбы нет неприятных побочных эффектов. Она не
убивает людей и не повреждает имущество. Совершенная бомба!
противников ядерной энергии.
семидесятых.
обещала ему слайды для выступления сегодня днем. Я через пять минут
вернусь, ладно?
Желтый Дракон? Красный Дракон?... Нет, не дракон, Красный... что-то
красное... В столовой еще не рассеялась толпа, и он не заметил, как между
людьми к его столику протискивается высокий элегантно одетый мужчина.
отчество.
организации по проблемам связи в Сибири. Он пользовался международной
известностью, а с Боуэрсом они подружились на предыдущих профессиональных
сборищах в Москве и Бомбее. Только прошлым вечером они вместе с группой
других ученых участвовали в неформальной дискуссии, спонтанно возникшей в
гостинице, где жили участники конференции.
сел. - Я только что говорил своей соседке, Дженни Хэмпден из Белл, - может
быть, вы ее знаете, она вернется через пару минут, - что нейтринная бомба
была бы совершенной. Тогда и вам и нам будет не о чем беспокоиться.
для пустых разговоров; он нервно и непрерывно оглядывал окружающих. Боуэрс
посерьезнел и вопросительно посмотрел на русского.
говорил скрытно, опершись локтем о стол и прикрывая рукой рот.
нужно доверять своим суждениям. И я ссужу о вас, как о человеке, которому
могу доверять.
после конференции, в отпуск. А в чем дело?
одни. - Дьяшкин глубоко вздохнул. - Дело в том, доктор Боуэрс, что я могу
быть заинтересован в переходе, если условия будут подходящими.
от вас - вы согласны передать мое предложение соответствующим органам?
рискуем попасть под наблюдение. КГБ внедряет своих людей даже на такие
конференции.
вы думаете, там будет безопасно говорить?
- да. О'кей?
вовремя, нам уже становилось скучно. Я не рассказывал вам мою теорию о
совершенной бомбе?
в отель, он спустился в бар. ТОчно в восемь часов к нему подошел Дьяшкин.
будешь, Игорь? Я угощаю.
которую Боуэрс положил на стул. Это была папка, которую выдали всем
участникам конференции, вместе с повесткой дня, текстами докладов, другой
информацией.
доклад по лазерным солитонам. Будьте там, и положите папку на пол у вашего
кресла. Я обменяю ее на свою, там будут детали предложения, которое я
хотел бы передать американским властям.
сходятся к сумме для всех Н больше нуля. Но если Н больше единицы, то
сумма становится дифференцируемой...
Рашаззи терпеливо объясняет что-то Хаберу, склонившись над кучей книг и
тетрадей, сваленных на столе в центре комнаты. Он познакомился с ними
вечером, когда они вернулись с работ. Рашаззи, или Разз, как все его
звали, был израильтянин, молодой, красивый, темноглазый, обладавший
безграничной энергией и энтузиазмом человек. Хабер был немцем из Западной
Германии, седоволосый, с розовым морщинистым лицом, в очках. Он вел себя
так, как будто живет в санатории, а не в тюрьме. Впрочем, Мак-Кейн
подозревал, что это притворство. Оба были учеными, Рашаззи говорил, что он
- биолог из университета Тель Авив. Может быть, подумал Мак-Кейн. Может
быть, и нет.
по восемь человек: две двойных секции двухъярусных нар в каждой. В
передней секции - сразу за дверями блока - на койках у одной стены
помещались Рашаззи, Хабер и Ко, и у другой стены - Мак-Кейн с зигандийцем
Мунгабо наверху, а за ними, у задней стены - ирландец по имени Скэнлон. Ко
и Скэнлона в секции сейчас не было.
диалекты из советской Центральной Азии. Игра началась сразу после ужина, и
ругань началась почти тогда же. Кто-то курил и по блоку поплыл странно
пахнущий дымок. Рашаззи предупредил Мак-Кейна, что там все время творится
такое, так что беспокоиться нечего. Среди тех, кто жил в других секциях,
напротив и в конце блока, Мак-Кейн услышал обрывки чешского, узнал
несколько русских. Верхняя койка заскрипела, когда Мунгабо перевернулся с
боку на бок. Мак-Кейн поднял глаза. Да, о побеге не приходилось и думать.
Найти подходящую тему для раздумья здесь, наверное, будет трудно, подумал
он.
возле первой койки. Сверху раздался голос Мунгабо:
мужчина смотрит на него. Тощий и высокий, около тридцати лет, блондин с
длинными волосами, закрывавшими шею и желтыми усами. На орлином лице
выделялись ясные пронизывающие глаза. Если ему добавить бороду, он с
успехом сыграл бы главную роль в любом фильме по библейским сюжетам.
спокойным, размеренным голосом, с акцентом среднего запада. Мак-Кейн
свесил ноги с койки и сел. Тот протянул руку:
спешил с ответом, и тогда Нолан продолжил: