произнес Элай.
силах был сдержать слезы. Я не должен, не должен плакать, твердил он себе.
позволят сделать тебе хоть что-нибудь по собственной воле.
не сильно, будто рядом была Валентина. Он даже подумал о Валентине и снова
захотел домой.
научить тебя всему.
всего хочу научиться тому, как дружить и что значит иметь друзей.
Затем хмыкнул. - Давай, кроши баггеров!
в ухо: "Шалом." Затем, покраснев, он отвернулся и бросился к своей койке в
дальнем конце комнаты. Эндер полагал, что поцелуи и слова в некотором роде
запрещены. Возможно, сказалось давление религии. Или это слово имеет для
Элая очень личностное магическое значение. Чтобы оно не означало для Элая,
Эндер знал, что оно было святым; Элай как бы обнажил себя перед ним так
же, как когда-то сделала мать Эндера. Тогда она была еще очень молодой и
перед тем, как ему поместили на шею монитор, она ночью, думая что он
крепко спит, положила ему на голову руки и помолилась, затем благословила
его. Эндер никому не рассказывал об этом, даже матери, но память сохранила
этот эпизод, как прикосновение к святости, как доказательство огромной
материнской любви, заставившей ее благословить его тогда, когда об этом не
знает и не видит ни одна душа. Теперь Элай дает ему аналогичное
благословение; такой святой дар, что даже Эндеру не дано понять, что
означает напутственное слово.
кровати, но повернулся и посмотрел на Эндера. Их глаза встретились, они
поняли друг друга без слов. Спустя мгновение Эндер вышел.
предстояло отыскать эту цветовую гамму в общественных местах. Другие скоро
кончат обедать; ему не хотелось встречаться с ними. Комната игр должна
быть сейчас пустой.
все равно подошел к полкам с компьютерами и вызвал свою личную игру. Он
быстро добрался до Страны Чудес. Гигант был мертв, когда он появился на
поляне. Он осторожно взобрался и прошелся по столу, затем спрыгнул на
ножку опрокинутого стула, еще прыжок и он на земле. Он увидел полчища
крыс, с жадностью поедающих тело Гиганта. Но Эндер убил одну из них
булавкой от рубахи Великана и они с визгом разбежались.
маленькие могильщики, было растащено и съедено. Черви и личинки
расправились с органами, превратив их в зловонное месиво. Зубы обнажились
в мертвом окостеневшем оскале, глазницы опустели, пальцы скрючились. Эндер
вспомнил, как он вползал, сверлил живой, злобный, умный глаз. Озлобленный
и подавленный, как сейчас, он бы с радостью повторил убийство заново. Но
Гигант перестал быть действующим лицом, он превратился в часть декорации,
поэтому ярость было излить не на кого.
здесь он погибал, но теперь никто из врагов не препятствовал ему. Он
обошел вокруг трупа и пошел вдоль ручья вверх по течению, туда, где он
берет начало среди лесов. Там располагалась площадка для игр, горки и
обезьяньи баррикады, качели и карусели. На ней играли и веселились дети.
Эндер вышел к ним и тут обнаружил, что в игре он превратился в ребенка,
хотя обычно его экранная фигурка в играх была фигуркой взрослого. Кроме
того, в этой игре его фигурка оказалась меньше, чем остальные дети.
присутствие. Он взобрался по лестнице на вершину и увидел как его
предшественник вихрем несется по спиралевидному спуску. Как только он
достиг земли, Эндер сел и начал спуск.
брякнулся на землю. Склон горки не держал его.
же миг баррикада рассыпалась, как песчаная горка. Он мог удобно устроиться
на сиденьи качелей, но тут же сваливался на землю. На каруселях во время
движения как бы он не держался, с какой бы силой не хватался за перила,
центробежная сила неизбежно выбрасывала его.
После каждой неудачи они окружали его, тыкали пальцами и подолгу смеялись
отвратительным хохотом, затем спокойно возвращались к прежним играм.
направился к лесу. Он отыскал тропинку, которая вскоре превратилась в
старую мощеную дорогу. Она была запущена и поросла сорняками, но все еще
хорошо просматривалась. Вдоль обеих сторон помещалось множество указателей
различных игр, но Эндер не поддался соблазну. Он хотел увидеть куда
выведет неведомая дорога.
красовалась надпись: "Выпей, путник." Эндер подошел ближе и стал
рассматривать колодец. Тотчас он услышал приглушенный рык. Из леса вышла
дюжина голодных волков с человеческими лицами. Эндер сразу узнал их - это
были дети, играющие на детской площадке. Только теперь их зубы готовы были
разорвать его в клочья. Безоружный Эндер был быстро проглочен.
мгновенно съедена заново, хотя Эндер пытался залезть в колодец и укрыться
там.
смеяться над ним. Смейтесь сколько угодно, думал Эндер. Теперь я знаю, кто
вы такие. Он толкнул одну из девочек. Та разозлилась и последовала за ним.
Эндер вел ее к горке. Конечно, он провалился сквозь склон, но она почти
наступала ему на пятки, поэтому тоже рухнула вместе с ним. Стукнувшись о
землю, она тут же превратилась в волка, но так и осталась лежать на земле,
оглушенная ударом или мертвая.
разделаться с последним, как волки стали оживать, они так и не
превратились обратно в детей. Эндер опять оказался разорванным на части.
Гиганта. Я должен взять себя в руки, я должен идти в расположение своей
армии.
уверенно направился к детской площадке.
оттаскивал их к ручью и топил там. Каждый раз тела издавали шипение,
словно в ручье текла не вода, а кислота. Волчьи тела растворялись,
оставляя после себя лишь зловонное темное облачко дыма, которое мгновенно
подхватывалось ветром и уносилось прочь. Детей оказалось довольно просто
разъединить, хотя они преследовали его вдвоем, а иногда и втроем. Наконец
ни одного волка не осталось на поляне, и Эндер благополучно спустился в
колодец по веревке от бадьи.
но он отчетливо различил груды сверкающих драгоценных камней. Он прошел
мимо, даже не притронувшись к ним, позади него среди самоцветов злобно
сверкнули глаза. Стол, заполненный едой, также не заинтересовал его. Он
прошел мимо группы клеток, свисающих прямо с потолка. В каждой клетке
находилось экзотическое, но вполне дружелюбное создание. Я поиграю с вами
позже, решил Эндер. Наконец он достиг двери. На ней красовалась фраза из
пылающих изумрудов:
карнизе, возвышающимся над остальной местностью и открывающим великолепный
вид. Перед ним раскинулось необъятное лесное пространство, бьющее
первозданной красотой и буйством красок. Яркая сочная зелень перемежалась
с мазками пурпура и охры, щедро наложенными осенью. Среди лесных чащ то
тут, то там виднелись поляны. На них примостились маленькие деревушки и
распаханные поля. Чуть вдали высился замок. Его утонченные башни и шпили
взмыли высоко в высь и тонули в облаках. Над ним за облаками угадывался
потолок безграничной пещеры, искрящийся замысловатыми наростами блестящих
сталактитов.
Очарованный красотой, он уже меньше заботился о собственном выживании.
Красота дарила какое-то успокоение, он немного расслабился и на мгновение
забыл об игре. Увлеченный созерцанием величия природы, он решил, что это и
есть награда за хорошую игру. Не раздумывая, он прыгнул вниз.
ощетинились острыми клыками камней. Казалось его вот-вот поглотят шипящие
воды. Но в самый последний момент непонятно откуда взявшееся белоснежное
облачко подхватило его и понесло прочь от холодного дыхания воды. Оно