кто-то развязывал полотнище входа в шатер, Джебедия и Джаспер Миллер
отбрасывали парусину. Он оказался перед участниками полночной мессы.
преступления. Что они подумают? Как поступят с ним?
Синила, подталкивая, повели вперед, к собравшимся в середине шатра.
закрыв глаза. Синил слышал, что Каллен и Йорам продолжают раздавать
причастие, доносились негромкие реплики на латыни, смотреть на обряд он не
решался. Перед лицом Господа нарушил совершение священного таинства,
оскорбил чувства, верующих, поймали, как злоумышленника,-- и все он. У
Синила комок встал поперек горла, когда кто-то-- а это был Каллен--
остановился перед ним.
своей склоненной головой.-- Добро пожаловать,-- продолжал Каллен мягко.--
Разделите ли с нами причастие в утро битвы?
ледяных глазах тепло и ласку, то, что накануне он открыл для себя в этом
человеке.
aeternam,-- Каллен умолк и опустил святой хлеб в дрожавшую руку Синила.
обычный хлеб был самой чудесной вещью из всех. Переполняемый чувствами, он
опустил просфору в рот. Рядом появился Йорам с чашей.
aeternam,-- произнес Йорам.
увидел в сыне Камбера ни тени гнева или недовольства. С глотком вина
воспарила душа Синила. Он склонил голову и на несколько секунд впал в
забытье.
вернулся к действительности, Каллен и Йорам складывали алтарь и
разоблачались. Слева, наклонившись к нему, сидел Камбер, а Рис молча стоял
рядом. Четверо оставшихся в шатре исподволь изучали Синила.
мог заснуть. Не думал, что в столь ранний час у кого-то могут быть дела.
произнес Камбер.-- Существует обычай, что командиры слушают мессу раньше
остальных, если не заняты приготовлениями к битве.
захотите послушать мессу, а то пригласили бы вас. Однако вы, судя по всему,
хотели бы присутствовать на службе вашего личного капеллана.
поворачиваясь и жутко глядя на Синила.-- А когда он увидел, что это
михайлинская месса, деринийская месса, он побоялся самого худшего.
священника.-- Причащаться подобным образом... это... это было... Боже мой,
Алистер, я думал, хотя бы вы поймете!
кольчугу.
преступного осквернения этого величайшего таинства, несмотря на единство
нашей веры? Может быть, вы надеялись на это как на повод порвать с расой
дерини и успокоить свою совесть?
виноваты в моем теперешнем состоянии!
произносите благочестивые речи, но ваши действия говорят об обратном. Никто
не принуждал вас к тому, что вы совершили.
знавший лишь монастырскую жизнь, мог отказаться. Вы и Рис вырвали меня из
обители против воли, отняли жизнь, которую я любил, и отдали людям, еще
более жестоким, чем вы сами!
этого. Вы были настоятелем одного из самых могущественных и уважаемых
Орденов в этом мире. А Камбер был Камбером. Что тут еще нужно добавлять? За
вами стояли Целитель,-- он указал на Риса,-- и мой брат во Христе отец
Йорам, и архиепископ Энском, примас Гвинедда. И даже ваша застенчивая,
невинная дочь, Камбер. О, как коварно она предала меня! И все вы говорили,
что моей священной обязанностью было оставить излюбленное поприще и принять
ненавистную корону!
убили бы меня или подчинили себе, сломив мою волю. Я не мог противостоять
всему и всем. Я всего лишь слабое человеческое существо.
могли выбрать этот путь, но не решились. Если ваша вера столь дорога вам,
почему же вы так быстро сдались? Да, мы не слишком церемонились, но вы не
можете перекладывать всю ответственность на наши плечи, Синил. Если бы вы
были стойки, нам ничего не удалось бы.
сверкнув глазами, бросился вон.
Или я всех нас погубил. Прошу простить. Кажется, мое негодование в конце
концов разрядилось.
втянули.
услышать все это. Ведь мы правы, как, впрочем, и он.
сутаны.-- Верно. Полагаю, через несколько часов выяснится подлинная правота
каждой из сторон.
отдать последние приказы, выслушать донесения разведки, напоить и оседлать
лошадей, проверить перед боем оружие.
чтобы выслушать доклады офицеров. Каллен осмотрел михайлинских рыцарей со
строгостью, невиданной прежде. Молчаливый, поджав губы, он вместе со своим
заместителем обходил ряды воинов.
обязанности между дюжиной Целителей и вдвое большим числом лекарей-людей,
которых подобрали специально. К концу дня у хирургов и подручных будет
полным полно дел, другие займутся легко раненными, Целителям придется иметь
дело с тяжелыми случаями. Те, кому они будут бессильны помочь, перейдут на
попечение священников.
неразбериха, и даже втрое больше Целителей не смогли бы спасти всех
страждущих. Многих не удастся сразу перенести в лагерь, и они останутся на
поле брани до окончания сражения. Посылать к ним Целителей во время битвы
было бы неоправданным риском при сильном недостатке лекарей.
выходил оттуда до тех пор, пока не пришло время садиться на Фростлинга.
Короля сопровождал Джебедия, предупрежденный Йорамом о перепалке Синила и
Каллена, поэтому он старался не быть навязчивым и держаться с наибольшей
предупредительностью. Приказания отдавались негромко, непременно после
королевского дозволения. Синил старался отвечать как можно более кратко,
подавляя свой гнев. Никто не решался попусту тревожить его, а молчание
короля воспринималось как решимость. Синил стискивал зубы и старался как
можно крепче держать поводья, радуясь, что лицо скрыто забралом.
холодок возник внутри и комком застрял в горле. Сейчас так не хватало
надежного друга. Король скакал в окружении рыцарей личной охраны, среди них
далеко не все были дерини, но Синил никого из них не знал настолько, чтобы
положиться на него.
Над легкой влажной дымкой утреннего тумана возвышались знамена, штандарты и
рыцарские значки на сотнях копий. Ниже, у границы тумана, тенями двигались
пехотинцы, их оружие отбрасывало слепящие блики.
ними, догадываясь, что мысли сына во многом схожи с его собственными.