деревьев.
казалось мне странным. Я говорю "мужчиной", но мужчиной, не похожим на
любых встреченных мной с тех пор, как я вышла из горы. Я была мужчиной
моей собственной расы, того особого и надменного народа, которого я не
помнила, и все же знала по самой себе.
и лимонные деревья, а за ними огромный особняк, выстроенный в
архитектурном стиле, который я прежде видела во сне, очень белый, высокий
и парящий, с вершиной, устремившейся высоко в небо. А за стеной сад - Путь
Верховного Владыки, ведущий к городам Горного Кольца.
окруженный мраморными статуями и лестницей. В бассейне били фонтаны, и
неподалеку от них, среди мраморных глыб, высеченных в виде скал, плескала
себе водой на тело девушка. Она была нагой, цвета магнолии на фоне
нефритово-зеленой воды, и волосы струились вокруг нее. Мужчина, которым
была я, подошел к краю воды и заговорил с ней. И заговорил он на том же
наречии, па котором была высечена надпись на дороге.
Теперь она съежилась, отступая от меня в зелень. Она была меньше меня:
ниже, меньше, ничто. Но очень красива. Я сознавала, что ноги у нее под
водой скованы и выбраться она не сможет. Ее купальные действия тоже
совершались по моему приказу.
с легкостью удержала меня. Я прошла к ней, а затем дала себе немного
погрузиться. Она закричала, когда я стала ласкать ее, толкая ее скользящее
прохладное тело спиной на скользкий шелковистый мрамор там, где на него
падала вода. Фонтаны наполнили ей рот. Она боролась. Я держала ее за
мокрые волосы, то суя, то вытаскивая из-под каскадов воды. Начался танец
любви и смерти, и обе страсти будут удовлетворены.
плещущей воды, ароматы сада и мокрое тело девушки; мужское желание все еще
распространялось у меня между бедер.
тело по меньшей мере одной женщины сгнило, став илом на дне его.
доставляло наслаждение, тому, кто мог ходить по поверхности воды, топить
ее и овладевать ею, когда ее легкие наполнились водой.
ней.
расправил мне волосы и гладил мое тело, дрожащее, словно тело испуганного
животного. Но он не знал, то ли верить мне, то ли успокаивать меня,
говоря, что это всего лишь кошмар и больше ничего. Надо будет не говорить
ему в следующий раз - так как я знала, что следующий раз обязательно будет
- он был для меня сильнее и безопаснее, когда не испытывал никаких
сомнений в том, что я человек и дурочка, женщина, увидевшая сон, и
проснувшись в страхе, обращалась за утешением к своему мужчине. Я
свернулась, прижавшись к нему, и уснула, и в ту ночь мне ничего больше не
снилось.
крайней мере один сон. Дараку я ничего больше не рассказывала, а когда он
пробуждал меня, как ему часто приходилось делать, от чего-то ужасного, то
говорила ему, что не могу вспомнить.
кто породил меня? И насколько далеко простерли они свое зло и разложение и
свою беззаботную жестокость по отношению к тем, кто не мог с ними
тягаться? В этой стране - да, я знала, что тут они были королями,
Верховными Владыками и императрицами. Но и за морем тоже? И за другими
морями? О, теперь они стали прахом. За исключением меня. Часто я
пробуждалась от снов о том, что они делали и какими были, и видела в
темноте нож, показанный мне Карраказом, и, должно быть, дать злу покинуть
мир - правильное решение. Мне казалось, что я не похожа на них и все же я
знала, что похожа. Только моя среда и отсутствие у меня Силы не давали мне
стать точно такой же, как они, и даже в таких условиях я действовала
совсем неплохо. Я убивала не задумываясь, и погубила даже Гилта, которого
сделала своим. Я ни на миг не задумывалась, хотя погиб он из-за меня.
расы? Золотистые и алебастровые, с длинными руками, сверкающими от
самоцветом, с глазами, словно зеленые звезды, хозяева всех стихий и магий,
какие есть и мире. Они проходили сквозь огонь и по водам; летали на черных
крыльях огромных птиц, кружа в красных небесах с белым серпом луны под
ними; они исчезали и перемещались словно призраки. Я помню, какой я
когда-то была, скачущая верхом на огромном льве по какой-то пустыне,
улыбающаяся и прекрасная, как орхидеи, вышитые на моей юбке. Но это тоже
было злом.
странной. Мы ехали весь день напролет, но при каждой остановке мне не
терпелось двигаться дальше. По ночам я бродила взад-вперед по лагерю,
оттягивая момент сна. Но сон всегда приходил и противиться ему не
удавалось. У меня также начались месячные, что достаточно естественно для
всех созданий, наделенных маткой, и все же раньше со мной этого не
случалось, и процесс этот был болезненным и расстраивающим. Кроме того, я
страшилась этой плодородной женственности. Я не знала никаких методов
противозачатия, явно известных моей расе. Я не хотела зачать. Любой
ребенок был бы тогда несчастьем, и семя Дарака - разбойничье отродье,
возможно, навеки привязало бы меня к жизни, которая не была моей. Я не
знала, что делать, и просто волевым усилием принуждала себя к бесплодию
всякий раз, когда думала об этом.
казалось, видела на горизонте белые стены, башни и панораму многих зданий
за ними.
Что значит Злой. Они держатся от него подальше, так же как и от дороги,
иначе мы бы уже давно повстречали знакомых. Подходящее для тебя место,
богиня.
во мне, но я пропустила сказанное им мимо ушей.
остановились бы здесь, хотя некоторые из разбойников роптали и ворчали.
Извлекая на свет свои амулеты, они целовали их и трясли ими, но не
подходили к Дараку с просьбами ехать дальше. Их вождь не страшился Ки-ула,
думали они, и просто посмеется над ними. Хотя на самом деле Дарак
нервничал, и место это ему совсем не нравилось. Верно, вокруг него
поднимались какие то миазмы, явственные даже для человека, лишенного
воображения.
миль к неясным розовато-лиловым силуэтам того, что, должно быть, было
холмами или невысокими горами. Здания, или то, что от них осталось, были
очень белыми, выгоревшими на солнце, словно кости. Они походили на кости и
в других отношениях, в том, как они стояли, зияя прорехами: ребра и черепа
дворцов, сочленения колонн, накренившихся, упавших. И ничего цветного за
исключением попадавшихся изредка ползучих растений или сорняков с цветами,
с трудом пробивающихся среди камней. Бурая земля и небо, пропитанное
плотски-алым цветом, были всего лишь задником, чем-то добавочным, словно
город повис в пространстве задолго до того, как вокруг него образовались
земля и воздух.
помнила из своего короткого детства столько столетий назад.
время как он и его капитаны пили, сидя вокруг своего календаря. Он был
примитивным, но колоритным изделием из резного и разрисованного дерева. У
каждого времени года, месяца и дня был свой символ. Позднее лето
обозначалось золотой лягушкой, и сейчас они обводили кружком день, который
был совой, так как именно на это время они договорились о встрече со
степными племенами для первой продажи оружия.
Маккефри Энн
Суворов Виктор
Русанов Владислав
Корнев Павел
Круз Андрей
Березин Федор