снега, чтобы получить самую малость воды, а нам обоим хочется пить. Тебя
ведь зовут Фальк?
тавляю. Мыслеречь сама по себе ничего не доказывает. Доверие - это такая
штука, которая растет, отталкиваясь от поступков, день ото дня.
сна и увидел, что Эстрел сидит на корточках перед тлеющими углями, утк-
нувшись в колени. Он тихо позвал ее по имени.
поднялась и, переступив догоравший костер, подошла к нему, совершенно
обнаженная, только светлый нефрит висел меж ее грудей. Худенькое тело
дрожало от холода. И хотя в определенных аспектах ум его ничем не отли-
чался от ума незрелого юнца, Фальк решил не трогать ту, что столько на-
терпелась от дикарей Баснасска. Но она шепнула ему:
зостью и абсолютной покорностью ее тела.
бушевала пурга, отсыпаясь и занимаясь любовью. Эстрел была неизменно по-
датливой и покорной, а Фальк, сохранив в памяти только приятную и полную
радости любовь, которую он разделял с Парт, был ошеломлен той ненасыт-
ностью и неистовством, которые возбуждала в нем Эстрел. Думы о Парт час-
то сопровождал образ чистого и быстрого родника, что бил среди валунов в
тенистом уголке леса неподалеку от Поляны. Но никакие воспоминания не
могли утолить его жажду, и он вновь и вновь искал удовлетворения в безг-
раничной уступчивости Эстрел и находил, во всяком случае, изнеможение.
Однажды это даже вызвало у него неожиданную вспышку гнева.
взгляд, если бы ты отказалась, я бы тебя изнасиловал.
живала меня, подчинялась мне? Разве мы оба не нуждаемся в тепле, в чело-
веческом тепле?
коснется к ней, и в одиночку отправился обследовать с фонариком то
странное место, куда они попали. После нескольких сотен шагов пещера су-
жалась, превращаясь в широкий туннель с ровным полом и высоким потолком.
Безмолвный и темный, туннель долгое время шел абсолютно прямо, затем, не
сужаясь и не разветвляясь, резко повернул и вновь потянулся в бесконеч-
ность.
или теней от его фонарика. Он шагал до тех пор, пока не устал и не про-
голодался, и только тогда повернул назад. Этот безликий туннель скорее
всего тянулся в никуда. Фальк вернулся к Эстрел, к ее обманчиво многоо-
бещающим объятиям.
рыхлые сугробы стремительно таяли, сверкая на солнце. Фальк стоял на
верхней ступеньке лестницы, солнце играло в его волосах, лицо и легкие
овевал свежий ветерок. Он чувствовал себя кротом после зимней спячки или
крысой, вылезшей из своей норы.
девушке быстро уложить вещи и прибрать помещение.
ответила:
куда хотели в одиночку. Со мной был мужчина. Баснасски убили его.
что именно этим объяснялись удивительная пассивность Эстрел, скудость
ответных порывов, что казалось ему едва ли не предательством его сильных
чувств. Она столько перенесла, что была больше не способна сопереживать.
Кем был тот ее спутник, которого убили Баснасски? Это Фалька не каса-
лось, пока она сама не захочет об этом рассказать. Но весь его гнев ис-
чез без следа, и с этого момента он обращался с Эстрел с участием и тер-
пением.
силах прочесать в их поисках все Западные прерии?
соплеменниках. Ты ведь знаешь, куда я направляюсь.
Леса ему придавался непристойный, вызывавший отвращение оттенок. Он еще
не привык к той легкости, с какой Эстрел говорила о городе Сингов, как
об обычном месте обитания людей.
вать, согласилась идти вместе с ним. Это доставило ему удовольствие,
поскольку он одновременно желал и жалел ее, а еще потому, что познал
одиночество и не хотел столкнуться с ним еще раз.
Фалька было легко и спокойно. В тот день цель его путешествия не довлела
над ним. День выдался ясный, вверху проплывали кустистые белые облака, и
цель пути заключалась в самом продвижении вперед. Фальк шел на запад, а
рядом с ним шагала нежная, послушная, не знавшая усталости женщина.
трудно сделать. Дни стали длиннее, чем ночи, и весенний ветер все теп-
лел. Наконец они впервые хотя бы издали увидели цель своего путешествия
- барьер, от обилия снега и от расстояния казавшийся белым, стену, пере-
секавшую материк с севера на юг. Фальк долго стоял неподвижно, глядя на
эти горы.
каждый из нас найдет то, что ищет.
что увидел горы.
завтра.
кинувшуюся за садами Герцога пустыню, словно окидывая взором весь прой-
денный ими совместно путь.
мир времен заката человеческой истории. Фальк и его спутница могли дол-
гие дни не встречать никаких следов присутствия людей.
ностью, пересекая территории Самситов и других охотничьих племен, кото-
рые, по сведениям Эстрел, были такими же дикарями, как и Баснасски. За-
тем, в более засушливой местности, им приходилось держаться хоженых
троп, чтобы находить воду. Однако, наткнувшись на следы недавно прошед-
ших людей или признаки того, что где-то поблизости есть селение, Эстрел
удваивала бдительность и порою меняла направление их движения, чтобы из-
бежать риска быть замеченными. Девушка имела общее, а временами и на
редкость точное представление о тех обширных пространствах, которые они
пересекали. В тех же случаях, когда местность становилась практически
непроходимой и у них возникали сомнения, какое направление избрать, Эст-
рел говорила: "Подождем до зари" - и отходила на минуту в сторону, чтобы
помолиться своему амулету. Затем возвращалась, заворачивалась в спальный
мешок и безмятежно засыпала. Путь же, который она избирала на заре, не-
изменно оказывался правильным.
ицией. - В любом случае, пока мы держимся поближе к воде и подальше от
людей, мы в безопасности.
промоину, они неожиданно вышли к селению, и кольцо вооруженных стражей
сомкнулось вокруг путников прежде, чем они сумели скрыться. Сильный
дождь помешал им увидеть или услышать что-либо до того, как они бук-
вально наткнулись на поселок. Однако местные жители не проявили враждеб-
ности и даже предложили путешественникам остановиться у них на пару
дней. Фальк только обрадовался, поскольку идти или разбивать лагерь под
таким дождем было делом крайне неблагодарным.
руженные лазерами, все они, и мужчины, и женщины, были одеты в совершен-
но одинаковые длинные желтые балахоны из теплой ткани с вышитым коричне-
вым крестом на груди. Они оказались гостеприимны, но не общительны. Уст-
роили путешественников на ночлег в своих домах-бараках - длинных, низ-
ких, непрочных зданиях из дерева и глины - и обильно кормили их за общим
столом, но разговаривали крайне мало как с незнакомцами, так и друг с
другом, будто община немых.
ритуалов, и никто не знает, для чего все это, - сказала Эстрел с тем
спокойным безразличным презрением, с которым она, казалось, относилась к
большинству людей.
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Грабб Джеф
Перумов Ник