подпрыгнул на месте, до того был собой доволен.
назад, уже стояла рядом, а Мэйхью так и застыл коленопреклоненный, под
прикрытием огня, бушевавшего у него над головой.
воспользоваться при аресте следующими правами...
до полусмерти! У меня свидетели, десятки свидетелей. Ее надо арестовать!
Она опасна для общества!
начал понимать, в чем дело.
некрасиво оставить Элен одну, среди этих...
избитый. - Я на нее в суд...
Мэйхью теперь мой вассал. Поскольку я его сюзерен и командир, все
обвинения в его адрес адресуются мне. Именно я буду оценивать
обоснованность этих обвинений и распоряжаться дальнейшей судьбой пилота.
Отныне у него нет никаких прав, кроме права ответить на вызов, если речь
идет о некоторых категориях клеветы, которые сейчас не время и не место
обсуждать... - (Все это архаика: императорским эдиктом дуэли запрещены, но
откуда бетанцам знать такое.) - Так что если у вас нет двух пар мечей и вы
не собираетесь... ну, скажем, оскорблять честь матушки пилота Мэйхью, вам
придется оставить пилота на мое попечение и, прошу прощения, взять себя в
руки.
Мэйхью слабо кивнул, словно наконец-то поверил в спасение. А Ботари
выпрямился, и сощуренные глаза сержанта обвели всю компанию - он
подсчитывал силы и вооружение противника. Спокойно, подумал Майлз. Все
идет по плану.
странный способ, которым Майлз оградил пилота Мэйхью от закона. Но
переговоры, как Майлз и надеялся, зашли в тупик, а точнее, увязли в болоте
межпланетного права, грозившем затянуть весь персонал посольства Барраяра
и бетанского госдепартамента.
лично подать жалобу в посольство Барраяра. А там закрутится такая карусель
- заявления, бланки, рапорты, объяснения, - что жалобщик проклянет все на
свете. Среди анкет, которые приходилось заполнять, были весьма занятные,
открывавшие просмотр художественным склонностям потерпевших. И эти поэмы
рассматривались только на Барраяре (что занимало на месте шесть недель), и
можно было гарантировать, вдобавок, что их придется посылать туда-сюда
несколько раз - для исправления неизбежных в таких случаях ошибок.
самую макушку, и ты его никогда уже не увидишь. С бетанцами просто: они
убеждены, что доставляют тебе всем этим массу неприятностей, и чувствуют
себя удовлетворенными. Только никого не убивай здесь. Боюсь, моего
дипломатического иммунитета может оказаться недостаточно.
вымотавшийся Мэйхью еле стоял на ногах. Чувствуя себя пиратом после
удачного рейса, Майлз утащил его из космопорта.
паскудном месте каких-то два часа, и на тебе...
отработанным, как отдание чести. - Ты немного опаздываешь. Что, опять
неприятности на таможне?
хватало невесомости. Хотелось пробежать километров пятьдесят, или
отправиться на танцы, или еще что-нибудь в таком же духе. Но сержант и
Элен имели весьма бледный вид, а Мэйхью просто валился с ног. Наскоро
представив его бабушке, Майлз отвел пилота в свободную спальню. Там Мэйхью
принял душ, начал выбирать себе пижаму (они были либо слишком малы, либо
слишком велики) да так и повалился на кровать, словно его оглушили.
же полюбила Элен. Та чувствовала себя чуть скованной в присутствии матери
обожаемой ею графини Форкосиган, но Майлз был уверен, что бабушка быстро
справится с этим. Возможно, ей удастся передать Элен хоть толику
бетанского безразличия к классовым предрассудкам, столь характерным для
Барраяра. С тех пор, как они перестали быть детьми, перегородки между ним
и Элен росли все стремительнее. Это из-за костюма фора на нем, иногда
думал Майлз. Он казался Майлзу броней: такой же архаичной, звякающей,
проржавевшей и шипастой. Ее неудобно носить, человека в ней невозможно
обнять. Пусть Элен хоть однажды возьмет консервный нож и посмотрит, какой
бледный, мягкий, несчастный моллюск кроется под броней - хотя и это
зрелище не сахар. Мысли Майлза совсем запутались в черном водопаде волос
Элен; он вздохнул, и тут только сообразил, что бабушка обращается к нему.
об одном из моих соседей. Ты его помнишь, некто Хатауэй, работает в
восстановительном центре... Я помню, ты познакомился с ним, когда ходил
здесь в школу...
живешь на Барраяре. Он даже отложил ее на время - я сказала ему, что ты
вот-вот прилетишь. Если ты не очень устал, вы могли бы заняться этим
сегодня вечером...
оглядывая огромную, прикрытую куполом арену, находившуюся в его ведении.
(Майлз подумал - непонятно только, как можно привыкнуть к этому запаху.) -
Утверждает, что он барраярец. Время от времени исчезает, но всегда
возвращается. Я уговаривал его отыскать какой-нибудь приют, но ему эта
идея, похоже, не по вкусу. А последнее время он совершенно одичал - не
дает даже подойти к нему. Поймите, он никому не причинил вреда, но кто
знает, как оно обернется в будущем. Ведь он с Барраяра... Ах, извините...
предательской поверхности. Эти мусорные кучи таили какие-то странные
предметы, которые оживали, когда на них наступали, и могли запросто
ударить по затылку. Осколки высокой технологии поблескивали среди куч
обычного человеческого мусора, ожидая дальнейших превращений под руками
бетанских умельцев.
огонь! - В сотне метров от них в небо поднимались завитки серого дыма. -
Надеюсь, на сей раз это не дерево. Никак не могу убедить его, что дерево
слишком ценный материал... Вот мы и отыскали его.
темноволосый мужчина лет тридцати сидел, согнувшись над огнем, аккуратно
разложенным на дне плоской параболической тарелки-антенны. Под кухонный
стол был приспособлен предмет, начинавший свою жизнь как подставка для
компьютера; на нем чередовались плоские куски пластика и металла,
выполняющие функции тарелок и кастрюль. Тут же, поблескивая
красно-золотистой чешуей, лежал готовый к жарке большой карп.
Человек у костра мгновенно вскочил и схватился за нож, по всей видимости
самодельный; блеснули черные глаза, обведенные кругами бессонницы или
болезни. Майлз не мог разглядеть, из чего сделан нож, но если им разделали
рыбу, значит это не просто железяка. Рука Ботари потянулась к
парализатору.
Смотри, как он двигается.
прикрывая левой рукой правую, готовый отбить руку противника, а уж потом
действовать ножом. Казалось, он и сам не замечал, что принял боевую
стойку. Хатауэй крикнул:
чуточку ближе к костру. - Я ведь тебе не докучал, правда? Позволил тебе
околачиваться тут целыми днями, хотя инструкция запрещает это. Слушай, ты
что, жжешь дерево? Разве тебе не известно... а, ладно. Будем считать, что
я ничего не заметил, но ты должен поговорить с этими людьми. Они с
Барраяра.