Чтение 16–й страницы книги ~Горец 2~

поняли, кроме тебя. Пойми же и ты: наша жизнь теперь ценнее, чем их
смерть... и чем наша смерть, если уж на то пошло.

И тут сзади, с большим недолетом, разорвался снаряд бомбарды.

Несмотря на недолет, сомнения исключались: стреляли по ним. Больше не
по кому было стрелять на равнине.

Клеймора вздрогнул всем телом. Катана даже головы не повернул. Он
почти обрадовался взрыву, ставшему необходимым аргументом.

- И теперь лишь от тебя зависит, будет или не будет их гибель
бесцельной, - продолжал он с прежней невозмутимостью.

- Ну, так что ты выбираешь, воин?

Вместо ответа Клеймора повернулся всем корпусом и зашагал в прежнем
направлении.

Катана поспешил за ним.

Гвардеец растерянно крутил в руках перерубленный ремень футляра
Стекол Дальнего Зрения.

В любое другое время он бы искренне восхитился глазомером вождя,
верностью его руки. Не всякий сумел бы столь же точно отделить футляр от
ремня коротким ножевым лезвием, как Черный Воин - эспадоном! - на всю
длину клинка!!!

Но сейчас восхищение не шло в душу. Отталкивалось от нее, как капли
воды - от смазанного жиром пера болотной птицы.

И даже не потому, что гвардейцу трижды за последнюю минуту дано было
понять: жизнь его висит на волоске.

Совсем не поэтому...

Вот отчего, когда Крагер всех Крагеров, сочтя, что артиллеристы
недостаточно проворно заряжают орудия, единым взмахом меча располовинил
тело ближайшего из них, - гвардеец злобно сощурился.

Хотя вина артиллериста, пожалуй, действительно имела место. И,
пожалуй, остальные в самом деле после этого быстрее изготовили бомбарды к
стрельбе.

Но все равно: гвардеец знал, что он - не единственный, чьи веки
сейчас сузил злобный прищур.

Пока что они сдержались - и он, и все остальные.

Пока.

После первого же выстрела Крагер всех Крагеров убедился, что далекие
фигурки находятся вне пределов досягаемости огня их бомбард.

Значит, тем более недосягаемы они для автоматов.

Зря он зарубил артиллериста. Кстати, это оказалась единственная
потеря Крагеров во втором бою.

Зря не потому, что жаль, а потому, что напрасно! Беглецов все равно
не достать.

Только потерял лицо. Сам, за здорово живешь, испортил впечатление,
которое произвела на остальных воинов победа над уцелевшим меченосцем
Махайры.

Как кстати тогда это получилось. А теперь...

Теперь он кожей чувствовал, как упираются в него недобрые взгляды
окружающих.

Нет, не все, конечно, смотрели так. К тому же никто из смотрящих не
осмелился встретиться глазами с ним, а тем более - выразить недовольство
вслух.

Он справится с ними. Легко справится... наверное. И все же...

И все же лучше бы этих взглядов не было. Ведь не бывало же их раньше!

Все эти мысли он додумывал уже на ходу, устремляясь в погоню за
Катаной и за его спутником. Вот еще забота - спутник какой-то...

...И снова могучая, почти осязаемая плоть музыки наполнила зал. Но
был ли это зал оперы?

И Вагнер ли писал эту музыку?

Плащи, мечи, алтарь, сложенный из нескольких глыб дикого камня... Но
все это другое.

- Помни причину... - произнес чей-то голос.

Обряд подходил к концу. Зачерпнув бокал священного вина,
первосвященник выплеснул его на алтарь. И исчезло вино в голубой
вспышке...

(Там, где-то невообразимо далеко, оно сейчас должно было выплеснуться
на другой алтарь.

Сейчас...

Но не только пространства не существует для Высокого Знания. Времени
- тоже не существует.

Поэтому нельзя сказать наверняка, пролилось ли вино на плиты
шумерского храма, на липкую от запекшейся крови жертвенную плаху,
венчающую пирамиду ацтеков, - или же капли его упали на алтарь одной из
христианских церквей.

А может быть - омочили они простертые над дарохранительницей руки
проповедника "Вестителей Армагеддона", призывающего свою паству в поход на
зону F-6, против нечестивцев, мешающих свершиться правосудию Господнему?

Все может быть...)

Теперь на алтарь ступили Клеймора и Катана. И сложил руки
первосвященник, готовясь произнести последние фразы.

Трое же священников низшего ранга, обеими руками вознеся перед собой
церемониальные мечи, хором запели молитву.

Голубые искры посыпались с трех никогда не точенных клинков, сливаясь
друг с другом, объединяя свой свет... И вот уже в свете этом становится
различим лесистый склон, одинокая скала над ним, а еще выше - узор
незнакомых созвездий...

Другая сторона мечевого лезвия.

Земля!

Гулко хлопнула за спиной дверь зиккурата, распахнутая пинком...

...Только в Святом Месте может свершиться Обряд. В месте, где Знание
- или Вера - обретает материализацию, превращаясь в Силу.

И нет в мире сил, способных действовать рядом с этой Силой.

Все это знал Черный Воин - вот почему он спешил перехватить беглецов
до того, как они достигнут зиккурата.

Но на каждые два его шага они, не отягощенные броней, делали три.
Поэтому не удалось не только перехватить их, но даже и приблизиться на
дистанцию верного выстрела.

И не было у Крагера Крагеров сомнений в том, что он опоздал. Входную
дверь он пнул уже просто так, утоляя бешенство.

Это было единственное, что он еще мог сделать. Внутри Зиккурата у
него отнималась способность вредить.

Впрочем, и враги его ничего не могли бы с ним сделать в зиккурате.

И он шагнул внутрь.

Охрана последовала за ним.

Он увидел, как свет, ворвавшийся в распахнутые двери, сотнями бликов
отразился в глазах множества людей, стоящих у задней стены.

Жены и дети мятежного клана. Все-таки успели укрыться...

Ну ничего, они еще подохнут здесь от голода и жажды... Если, конечно,
не пожелают выйти наружу - на верную смерть!

А еще он увидел далеко впереди три фигуры с ритуальными мечами в
руках.

- Священники... - пробормотал он.

Двоих, стоящих на алтаре, он, конечно, тоже увидел.

И опустился Крагер всех Крагеров прямо на пол, прислушиваясь к
звучанию Древнего Языка. Звеня бесполезным оружием, уселась вслед за ним и
вся свита.

И никто из гвардейцев не заметил, что - не считая погибших -
отсутствует среди них еще один человек...

Двое, стоявшие на глыбах алтаря, даже не обернулись посмотреть, что
творится сзади.

Это их не касалось...

- Древняя сила пробудилась в тебе... - сказал старший из них.

- Да. В тебе и во мне, - ответил ему младший.

И оба замолчали, прислушиваясь к речи первосвященника.

- ...Большая миссия возложена на вас, но и могущество ваше будет
немалым... - говорил тот. - Дар Воскрешения будет дарован вам... Однако
помните: возможности его велики, но не безграничны. Даже Воскрешение не
поможет тому, чей сосуд мыслей будет отделен от тела...

- "Сосуд мыслей" - это "голова", в переводе на человеческий, -
прошептал Катана заговорщицким тоном. - Любит старик цветисто
выразиться...

Его товарищ вымученно улыбнулся. Это была первая его улыбка с тех
пор, как они оставили Священный отряд, обреченный погибнуть, прикрывая их
отход.

- Знай: сейчас мы отправляемся. Это просто. Куда проще, чем будет