ногу в стремени и подал апачу руку, приглашая его на коня. Тревис в одно
мгновение уселся за спиной монгола, Хулагир залез на своего коня, а
Кайдесса села позади брата.
которые так и стояли у арки, даже не двинулись с места. Апач махнул им
рукой и свистнул. Те не шелохнулись, провожая взглядами удаляющуюся группу
всадников. Потом, так и не ответив на его призыв, они развернулись и
исчезли в золотистом тумане. На какое-то мгновение Тревису страстно
захотелось спрыгнуть с лошади и побежать вслед за ними. И это желание
поразило его. Он даже не предполагал, что может настолько привязаться к
койотам и зависеть от них. Ведь Тревис считал, что он не относится к
людям, которые подчиняют свои желания и поступки мба'а, сколь бы разумными
они не казались. Мир был уделом людей, и койотам в нем не было места.
мужчин, с полдюжины женщин и двух детей. На взгорке, рядом с их юртами, не
так уж отличающимися от типи клана Тревиса, покоился примитивный барабан -
огромная шкура, натянутая на выдолбленный ствол. Рядом сидел длинный тощий
монгол в конусообразной шапке и красном балахоне с веревочным поясом, с
которого свисали крошечные черепа животных, отполированные куски камня и
резного дерева.
напоминая взрывы. Были ли это какие-то сигналы, или просто ритуал, Тревис
не был уверен, хотя и догадывался, что барабанщик был, по всей видимости,
шаманом, а значит, обладал немалой властью среди монголов. Обычно им
приписывалась способность предсказывать будущее, а также связь с духами в
старые времена великих орд.
были молодыми и здоровыми. К тому же он заметил, что Хулагир занимает в
племени определенное положение, возможно, даже считается вождем.
спустился к костру в центре лагеря. Он оказался несколько выше, чем его
соплеменники и худ до невозможности. Его вытянутое, худое лицо было
тщательно выбрито, а от природы изогнутые брови придавали ему странное
выражение, словно он на все в жизни смотрел скептически. Позвякивая своей
шаманской коллекцией на поясе, он приблизился к Тревису и принялся
внимательно рассматривать апача.
прищуренные, зеленые глаза, он понял, что если Хулагир и был вождем, то
этот шаман, в качестве советника, не уступал ему ни в мужестве, ни в
храбрости, ни в уме.
костра, однако Тревис отчетливо расслышал ее комментарий.
нее никакого впечатления. Она только ответила ему что-то задиристым тоном.
Но стоило шаману поднять руку, как они тут же прекратили свару.
акцентом.
запада. Американского запада.
заметил Менлик. - И как же апач нашел свою дорогу среди звезд?
послали заселить эту планету, так же и нас.
достаточно послать одного, трех, десять человек? - отпарировал Тревис. -
Вы владеете севером, мы же - югом.
свободны!
зубами.
И так будет всегда, до тех пор, пока орда не станет свободно кочевать по
пастбищам огромных равнин. Эти апачи завоевали свою свободу. Пора бы
наконец понять это и хотя бы попытаться узнать: как же им это удалось.
по монголам пробежал одобрительный шепоток. Многие понимали английский
достаточно хорошо, чтобы перевести сказанное Кайдессой для остальных.
Тревис удивился. У него мелькнула мысль, что все эти люди, теперь ведущие
полудикий образ жизни, когда-то были весьма образованными в европейском
понимании этого слова. Они даже владели языком народа, который считался
основным их врагом.
шаман.
нас заложено желание увидеть, что может лежать по ту сторону...
Менлик. - Между твоими правителями и моими мира нет. Вы хотите забрать
наши пастбища и стада сейчас, или только думаете об этом?
вокруг, изобразив на своем лице демонстративную усмешку.
переменилось со времен Темучина, если вы скатились до такого.
безродная собака с запада!..
великим Чингисханом, повелителем Востока. Но и у апачей тоже были свои
вожди, кочевник бесплодных степей. А я был среди тех, кто вихрем пронесся
сквозь две нации вместе с Викторио, который рассеивал противника, как
ветер развеивает пыль на дороге.
угроза.
духами, что уже позабыл, как разговаривают с мужчинами?
нем гнев, но в то же время он надеялся, что правильно оценил характер и
темперамент этого народа. Отвечать им смело и открыто - единственный
способ произвести на них должное впечатление. Они не станут вести
переговоры со слабыми и малодушными, а Тревис, настолько сам мог судить, и
так уже во многом проигрывал в их глазах. У него не было лошади и
сопровождения, к тому же все его оружие составляли нож и лук со стрелами.
Он также понимал, что монголы, только недавно освободившиеся от мысленного
подчинения машинам и захватившие эту землю, пытались самоутвердиться, и
потому весьма подозрительно относились ко всему, что выходило за рамки
обыденного. Они ревностно охраняли покой своей земли, а он вторгся к ним в
лагерь и находился теперь среди них один, фактически беззащитный. Именно
поэтому Тревис видел единственный выход из создавшегося сложного положения
- утвердиться среди них как равный среди равных, а затем постараться
убедить их, что апачам и монголам имеет смысл заключить союз против
красных, которые контролировали лагерь среди северных прерий.
перед носом Тревиса, что-то бормоча про себя. Его это озадачило. Не могло
ли так получиться, что шаман слишком сильно углубился в собственное
прошлое и теперь искренне верил в свое сверхъестественное могущество? Или
же все это предпринималось лишь для того, чтобы произвести впечатление на
внимательно наблюдающую аудиторию.
апачи дружат с га-н, духами не менее могущественными. Спроси Кайдессу, кто
охотился с Фоксом среди равнин?
прекратил махать палочкой и повернулся к Кайдессе.
Кайдесса то, о чем шаман не мог спросить в открытую. - Они всегда уходили
вперед и предупреждали о малейшей опасности. Они не духи, а реальные
существа из плоти и крови.
Менлик.
произносятся вслух? - задорно парировала Кайдесса. - Эти коричневые волки
появляются и садятся, смотрят прямо в глаза. И тогда он знает, что кроется
в их мыслях, а они знают, чего он хочет от них. Наши сторожевые псы такого
не умеют.
палку обратно на пояс.
и с расстановкой, - тогда ты можешь в одиночку отправиться туда, где можно
разговаривать с духами, - в горы.
женщин поднялась и нырнула в юрту, а через несколько секунд появилась
снова, неся в руках полный бурдюк и чашу, вырезанную из рога. Кайдесса
приняла рог и подставила его под льющуюся из бурдюка белую жидкость. Затем
она с поклоном преподнесла чашу Менлику, который, что-то скороговоркой
Черепнин Владимир
Василенко Иван
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Майер Стефани