Планирующий. - Служи ему всем сердцем и умом - или ты послужишь ему
глазами, руками, печенкой и прочим - в орган-банке! Мы все служим Плану,
сынок! Так или иначе! - И он разрешил Ганну идти, весело махнув рукой и
повернувшись к генералу Вилеру. Когда охранники сомкнулись вокруг Ганна,
он успел бросить взгляд на генерала Вилера. Серо-стальные глаза казались
холодными и пустыми, но Ганн прекрасно понимал, что они говорили.
а обязанности - ясными. В те полузабытые, похороненные времена, - неужели
это было всего несколько месяцев назад? - он встретил и полюбил девушку по
имени Джули Мартин. Он помнил ту ночь, когда они встретились, помнил
проведенные вместе долгие часы, бесконечные обещания, сияющую надежду на
счастье впереди. Он помнил уходящий вдаль песчаный пляж в курортном городе
Плайя Бланка и ее прощальный поцелуй. Очаровательная, любящая - она была
всем, что мог желать человек. Воспоминания о ней Бойс Ганн пронес через
всю свою одиссею в двадцать миллиардов миль от Солнца в оба конца.
если бы осмелился, коснуться губ, которые целовал на берегу Плайя Бланка -
но скрытое под капюшоном лицо больше не принадлежало девушке по имени
Джули Мартин. В нем обитала сестра Дельта Четыре.
искал в них хоть какой-то намек на то, что она узнала его, искал отзвука
тепла любви, наполнявшей их в Плайя Бланке, но ничего не мог найти.
колокольчиков, голосом. - Я буду вести ваш допрос для Машины. - Она
продолжала стоять неподвижно, ожидая его ответа, бледное лицо наполовину
прикрывал капюшон. Светящаяся эмблема на ее балахоне, казалось,
подсмеивалась над Ганном. Это был знак "Не приближаться" - и он не
осмелился бы нарушить его.
отвечала звенящим тоном на прикосновение ее пальца.
насколько вам известно, я служительница Машины. Не напоминайте мне о
прошлой жизни.
Почему ты не...
возвращения? Я послал с Плутона письмо...
была принята на обучение в служители Машины. Она уничтожила ваше послание.
Она не желает вспоминать об этом.
же зовут Дельта Четыре. Пожалуйста, садитесь, майор Ганн. Я должна начать
допрос для Машины.
второй стул и присела с тщательной плавностью движений.
связь-куб.
вы тем же лицом, что и Дитя Звезд? - Ее голос был чистой мелодией,
холодный, ровный, такой же далекий, как ее бледное овальное лицо.
горло! Я уже сто раз повторял...
страданием его сердца. Девушка склонила голову в капюшоне, снова коснулась
длинной нитки блестящих черных бусин. Всякий раз, когда раздавался звук
электронного колокольчика, ее голос повторял ноту, упражняясь в сложной
гамме тоновых фонов, составляющих искусственный язык механо.
человека. Раньше компьютеры преодолевали этот мост с помощью перевода,
трансформирую язык людей в Фортран или любой другой машинный язык, Фортран
- в двоичные числа, двоичные числа - в указания и сведения для операций.
Изобретенный же Машиной язык сам по себе был уже своего рода набором
двоичных чисел, определявших процесс в структуре Машины: открытие и
закрытие контура, разрядка или зарядка емкости, то или иное состояние
ферромагнитного слоя ленты. Люди не могут научиться говорить на языке
двоичных чисел, в то же время Машина, управляющая Планом Человека, не
могла тратить время на перевод. Вместо этого она создала язык, который
человек все же мог выучить - с большим трудом, при условии сосредоточения,
которое достигалось удалением от всех остальных аспектов жизни, но все же
выучить и говорить достаточно хорошо.
которой счет времени шел на миллиардные доли секунды, не могла снижать
темп до скорости медлительной речи человека. Высчитав, что пропускная
способность человеческого уха и звукопроизносящего аппарата составляет
около 50000 двоичных единиц в секунду, она разработала язык, позволявший
приблизиться к теоретическому максимуму.
информации в секунду, язык механо был в тысячу раз эффективней.
внимание на Джули, музыкальный тихий голос стал виновником потери. Машина
постоянно вела поиск людей, которые были способны изучить механо, и если
находила, то они становились ее служителями навсегда. Только одаренные
особым талантом люди могли изучить механо в совершенстве, хотя практически
любой человек, затратив соответствующее время и усилия, мог изучить
основы, чтобы кое-как говорить и понимать. Настоящий же связник должен был
обладать не только широким вокальным диапазоном, но и абсолютным
музыкальным слухом. Ему помогали тональные четки. Перед разговором с
Машиной служитель мог использовать их в качестве эталона настройки,
камертона. Но даже тональные бусины были не в силах превратить
обыкновенного человека в служителя, бегло говорящего на механо.
представил, сколько недель утомительных тренировок лежит у нее позади. Он
знал, что обучение требует полной концентрации, полной самоотдачи. И
окончательной его наградой была блестящая металлическая пластина на лбу.
птицы. Связь-куб ответил электронной серией похожих звуков.
Сосредоточенные, бесстрастные глаза остановились, наконец, на Ганне.
автоматически. Долгое повторение научило его губы и язык двигаться почти
что самостоятельно. Нет, я не Дитя Звезд. Я его никогда не видел. Я ничего
не знаю о Требовании Освобождения. Я никогда не участвовал в анти-Плановых
движениях.
пропевала ответ в связь-куб. Странные ноты совсем не напоминали его слов,
но Ганн знал, что каждая сложная фонема была одновременно и полнозначной
морфемой, каждый слог - синтагмой. И всякий раз, задав вопрос, она с
абсолютным спокойствием делала паузу, ожидая его ответа. Ее правильное
лицо выглядело таким же нечеловеческим, каким казался голос.
Космического Занавеса... - сказал Ганн, и дальше шла его длинная, столько
раз повторенная история.
со всех сторон. Сколько над нами тысяч футов скалы, подумал он. Сияет ли
там, наверху, Солнце, которое грозили погасить, заливая своими лучами леса
и раннюю весеннюю зелень на лугах? Или над нами расположились арктические
льды? Или мили темной глубины вод мирового океана?
Свободном Небе, с Карлой Снег. Эти странные космические образования вдруг
показались ему куда ближе Плана Человека. Он ощущал ностальгию по
бесконечным пространствам... по фантастической идее свободы...
реальности.
как черное пространство между Рифами. В нем не было и искры чувства, так
же, как и на абсолютно бесстрастном лице служительницы.