через полчаса. Лента с выступлением президента уже передана и готова выйти
в эфир, как только, вы сделаете представление.
как-нибудь отреагировали?
над головой, какие мерцали в моей собственной Америке, в телевизионную
студию и почувствовал страх. Невдалеке патрулировал джип военной полиции,
петляя фарами в темноте. Они подтормозили, внимательно осмотрели меня и
нарукавную повязку десантной группы, затем повысили скорость и уехали, не
проверив документы.
который где-то прятался. В таком случае я мог обмотать клочок зеленой
материи вокруг рукава, они никогда бы не заметили разницы, а затем...
ничего не делали.
к охране, они не видели в этом большой необходимости. Мы захватили базу
без одного-единственного выстрела, какое сопротивление могли оказать
сонные часовые, потерявшие дар речи, когда их захватили наши отряды? И
куда только катится Америка? Удивляюсь, как еще уцелела страна, если
секретные базы охраняются горсточкой солдат регулярной армии? Если бы я
поступил на курсы в Лойолу, кем бы я мог стать? Может быть, сенатором?
работы.
руках одежду сенатора. Я нашел раздевалку и переоделся. Он хорошо
одевался, этот другой Де Сота: рубашка, галстук и носки, ботинки, брюки и
пиджак - все было сделано из хорошей ткани или кожи. Покрой особенный - их
мода отличалась от нашей, но я был рад почувствовать шелковистую рубашку и
хрустящие отглаженные брюки.
меня на целый размер.
должно быть холодно, но все же...
находится в сумке Би-4. - К счастью, этот комбинезон был кликоват для
меня, а ему, несомненно, в самый раз.
имею в виду то, что его можно принять за вас. Как я узнаю, кто есть кто?
права.
ваше полное имя, о'кей?
произойдет через пару часов.
разговаривать с ним, слышать его голос и узнать, где разошлись наши жизни.
Эта мысль пронизывала дрожью, но нетерпение такое, словно готовлюсь
впервые принять наркотик или заняться сексом. Я жаждал этого.
на мою модную гражданскую одежду, улыбаясь капитану. Все было готово или
нет, но подошло время моего теледебюта.
направляли камеры, выходили поболтать в холл, внезапно капрал, исполняющий
обязанности режиссера, крикнул:
Три...
палец уткнулся в меня, над камерой загорелась зеленая лампа, и я приступил
к выступлению:
Сота!
тот факт, что я носил его одежду, подразумевал именно это.
американец прослушал эту передачу с открытой душой и благородным сердцем,
ведь все мы американцы! Леди и джентльмены! Я передаю слово господину
президенту Соединенных Штатов Америки.
и рубашки собрались вместе, влетели в камеру и вылетели уже как электроны.
Как электроны, пробежали по кабелю студии к микроволновой тарелке-антенне
на крыше, превратились в фотоны другой частоты; как радиосигналы,
метнулись через долины к ретранслятору, прыгнули в воздух, потом на
спутник, находившийся за тысячи миль в космосе, в один миг потекли к
телевизорам всех Соединенных Штатов. Этих Штатов!
оставалось много гражданского. Резервисты, вызванные по повестке, почти
все были профессиональными телевизионщиками. В комнате отдыха, рядом со
студией, они устроили себе небольшие гражданские удобства: сварили кофе и
разрезали кекс: кто-то успел обчистить местную гарнизонную лавку.
президента Брауна: "...как президент Соединенных Штатов, заявляю вам, кто
тоже является президентом США, и всему американскому народу... - Он
смотрелся взволнованным и хорошо отрепетировавшим речь, написанную
специально для него. - ...в этот исторический момент, когда все мы стоим
перед лицом страшного деспотизма, захватившего мир... узы крови и всеобщая
приверженность принципам свободы и демократии..." И так далее без
передышки. Это был довольно хороший спич, казалось, я заранее знал весь
текст. Но в речи не было отмечено одного важного факта: мы полностью
контролировали положение.
заглянул внутрь. Здесь был не один, а дюжина мониторов, почти все они
показывали важное лицо президента, говорившего те же самые вещи. Но
несколько экранов показывали и другие лица, серьезные и даже более
напыщенные: Джона Ченкелора, Уолтера Кронкайта и несколько незнакомых. Они
уже комментировали события. Я поразился, пока не вспомнил, что
президентское выступление длилось только четыре минуты. Оно повторялось
телецентрами, и некоторые уже среагировали.
восточного побережья уже два часа, но я сомневаюсь, чтобы многие в этот
момент спали. Граждане Калифорнии могли настроиться на свои ночные новости
и получить неожиданные известия.
стоим перед ужасной борьбой за свободный мир?
кофе. Капрал Гаррис поднес блюдо.
Ночью мы захватили офицерский клуб.
надо!
несколько гражданских: пожилая женщина, молоденькая и бородатый мужчина
неопределенного возраста. Я остановил капитана корпуса: указал на штатских
и приподнял брови.
сказали. Пропуска надежны.
Что-то типа изучения политики... вы не знаете о такой штуке?
того, что изучать, они ведь получили от нашего президента только надутое
дерьмо!
Кэтхауз.
я не успокоился. Сухой, как воздух, я изнемогал в своем комбинезоне
(возможно, я уже не буду так щедр со своими запасами) и начинал ощущать
тревогу.
семь утра, а именно, спал. Но меня соединили с полковником Гарлечем, он