Чтение 16–й страницы книги ~Цвет Волшебства~

- Когда я сказал "обуздать", я не имел в виду "запрячь", - огрызнулся
Ринсвинд. - Я имел в виду, ну, имел в виду, что... не знаю, мне никак не
подыскать нужные слова. Я просто считаю, что мир должен быть, ну, вроде как
более организованным.

- Это всего лишь фантазии, - возразил Двацветок.

- Понимаю. В том-то и беда.

Ринсвинд снова вздохнул. Здорово рассуждать о чистой логике, о вселенной,
которая управляется разумными законами, о гармонии чисел, но простой и
непреложный факт заключался в том, что Диск перемещался в пространстве на
спине гигантской черепахи и что у местных богов была привычка ходить по
домам атеистов и бить стекла.

Где-то рядом раздался слабый звук, слившийся с жужжанием пчел в
придорожных зарослях розмарина. В нем присутствовало нечто странно костяное,
как будто череп катнули по полу или крутанули стаканчик для игральных
костей. Ринсвинд внимательно огляделся вокруг. Поблизости никого не было.

Почему-то это его встревожило. Потом откуда-то повеял легкий ветерок,
который, впрочем, тут же стих. Мир не изменился - практически. За
несколькими исключениями.

Посреди дороги, к примеру, возник пятиметровый горный тролль.
Исключительно злой тролль. Тролли все злые, это их обычное состояние, однако
данный экземпляр был по-настоящему разъярен. Внезапная и мгновенная
телепортация на три тысячи миль вырвала его из родного логова в
Раммероркских горах. В соответствии с законами сохранения энергии, перенос
поднял внутреннюю температуру тролля до опасной отметки. Так что чудовище
ощерило клыки и бросилось в атаку.

- Какое странное существо, - заметил Двацветок. - А оно опасно?

- Только для людей! - крикнул в ответ Ринсвинд.

Вытащив меч, волшебник отважно занес клинок и швырнул его прямо мимо
тролля. Меч шумно улетел в кусты у обочины дороги.

Откуда-то донесся слабый-преслабый перестук, как будто залязгали чьи-то
старые зубы.

Меч ударился о лежащий в кустарнике валун - самое интересное, валун был
так искусно скрыт, что постороннему наблюдателю могло бы показаться, будто
камня там не было вовсе. В общем, меч, подобно взметнувшемуся в воздух
лососю, отскочил от булыжника и, отрикошетив, впился в серый загривок
тролля.

Чудовище заворчало и одним взмахом когтистой лапы распороло бок
Двацветковой лошади, которая, испуганно заржав, шарахнулась в чащу деревьев,
росших неподалеку. Тролль крутнулся вокруг своей оси и кинулся было в
сторону Ринсвинда.

Но тут медлительная нервная система донесла до тролля весть, что он уже
мертв. На морде его промелькнуло мимолетное удивление, после чего чудовище
рухнуло на землю и рассыпалось в щебень (поскольку в основе материи тролля
лежит кремний, в момент смерти их тела немедленно превращаются опять в
камень).

"А-а-гх", - подумал Ринсвинд, когда его лошадь в ужасе взвилась на дыбы.
Он вцепился в поводья мертвой хваткой, а она неуклюже прошагала через дорогу
на задних ногах, после чего, издав дикое ржание, развернулась и галопом
помчалась в лес.

Стук лошадиных копыт замер вдали, оставив воздух гудению пчел и шелесту
крыльев изредка пролетающих бабочек. Периодически раздавался еще какой-то
звук, очень необычный для этого ясного полуденного часа.

Он был похож на стук игральных костей.

- Ринсвинд?

Длинные ряды деревьев швыряли голос Двацветка из стороны в сторону. В
конце концов, так и не дождавшись ответа, эхо вернулось обратно. Маленький
турист уселся на камень и попытался думать.

Прежде всего, он заблудился. Досадная неприятность, но могло быть и хуже.
Лес выглядел довольно интересным, в нем наверняка водились эльфы или гномы,
а может, и те и другие вместе. Пару раз Двацветку действительно показалось,
что среди ветвей он разглядел странные зеленые лица. Двацветку всегда
хотелось встретить эльфа. Вообще-то, на самом деле он мечтал повстречаться с
настоящим драконом, но сойдет и эльф. Или гоблин, на крайний случай.

Его Сундук куда-то пропал, и это было очень неприятно. А еще начал
накрапывать дождик. Двацветок неуютно поерзал на влажном камне и попытался
взглянуть на положение вещей оптимистически. К примеру, во время безумной
скачки его разогнавшаяся лошадь, продираясь сквозь какие-то заросли,
потревожила медведицу с медвежатами, но умчалась прочь прежде, чем та успела
отреагировать. Потом лошадь пронеслась галопом прямо по огромной стае спящих
волков, но, опять же, стремительно скрылась вдали, оставив яростный вой
далеко позади. Тем не менее день близился к вечеру. Вряд ли стоит торчать
всю ночь под открытым небом, подумал Двацветок. Может быть, поблизости
обнаружится... Он задумался, мучительно припоминая, какого рода пристанище
традиционно предлагается путникам в лесу. Может, где-нибудь рядом найдется
пряничный домик?

Камень, и правда, был каким-то неуютным. Двацветок посмотрел вниз и вдруг
узрел странную резьбу.

Рисунок напоминал паука. Или осьминога. Из-за мха и лишайников деталей
было не видно, но вырезанные в камне руны читались легко. Двацветок прочел
надпись:

"Путник, гостеприимный храм Бел-Шамгарота лежит в направлении Пупа, в
одной тысяче шагов отсюда". "Очень странно", - подумал Двацветок. Руны были
ему незнакомы, тем не менее он без труда прочел их. Каким-то образом
сообщение проникло прямиком в его мозг, избавив глаза от утомительной
необходимости бегать по строчкам, Двацветок поднялся на ноги и отвязал
утихомирившуюся лошадь от молодого деревца. Он не знал, в какой стороне
находится Пуп, но среди деревьев вроде бы вилась какая-то заросшая тропинка.
Похоже, этот Бел-Шамгарот готов из кожи вон лезть, лишь бы помочь
заблудившемуся путнику. Выбор был прост: либо Бел-Шамгарот, либо волки.
Двацветок решительно кивнул.

Здесь необходимо отметить, что несколько часов спустя двое волков, идущих
по его следу, вышли на ту же самую полянку. Взгляд их зеленых глаз упал на
вырезанную в камне странную восьминогую фигуру, которая и в самом деле могла
оказаться либо пауком, либо спрутом, либо еще каким-нибудь, куда более
необычным, чудовищем. Однако волки, узрев ее, немедленно пришли к выводу,
что, в конце концов, они не так уж и голодны.

Примерно в трех милях от поляны один неудавшийся волшебник висел высоко
над землей, держась обеими руками за ветку березы.

На дерево он попал после пяти минут интенсивных занятий физкультурой.
Сначала из подлеска вылетела разъяренная медведица и одним ударом лапы
разодрала горло его лошади. Потом Ринсвинд, удирая с места побоища, выбежал
на поляну, по которой кружила стая разгневанных волков. Доведенные до
отчаяния преподаватели из Незримого Университета, так и не сумевшие обучить
Ринсвинда искусству левитации, были бы изрядно потрясены той скоростью, с
которой он домчался до ближайшего дерева и взобрался на самую макушку без
видимой помощи рук и ног.

Волки и медведица остались внизу. Теперь нужно было решить, как поступить
со змеей, и все.

Змея была большой, зеленой и обвивала ветку с присущим рептилии
терпением. Ринсвинд прикинул, ядовитая она или нет, но потом выбранил себя
за дурацкий вопрос. Эта змея не могла не быть ядовитой.

- Ты чего ухмыляешься? - спросил он у фигуры, которая сидела на соседней
ветке.

- ЭТО ОТ МЕНЯ НЕ ЗАВИСИТ, - ответил Смерть. - А ТЕПЕРЬ, БУДЬ ДОБР,
РАЗОЖМИ РУКИ. Я НЕ МОГУ ТОРЧАТЬ ЗДЕСЬ ВЕСЬ ДЕНЬ.

- Зато я могу, - вызывающе заявил Ринсвинд.

Волки, сгрудившиеся у основания дерева, задрали головы и заинтересованно
посмотрели на то, как их будущая еда разговаривает сама с собой.

- ТЕБЕ НЕ БУДЕТ БОЛЬНО, - уверил Смерть.

Если бы слова имели вес, одного предложения, произнесенного Смертью,
хватило бы, чтобы удержать на якоре целое судно.

Руки Ринсвинда свело от боли. Он хмуро взглянул на слегка просвечивающую
фигуру, которая сидела на дереве, словно стервятник какой.

- Не будет больно? - переспросил он. - Быть разорванным на куски волками
- это не больно?

Он заметил, что его опасно сужающуюся ветку несколькими футами дальше
пересекает другая ветвь. Если б только он мог дотянуться до нее...

Он качнулся в сторону, выставив вперед одну руку.

Как ни странно, прогнувшаяся ветка не сломалась. Она просто издала тихий
хлюпающий звук и вывернулась из его хватки.

Ринсвинд обнаружил, что теперь он висит на полоске коры, которая
потихоньку удлиняется, по мере того как кора отдирается от ветки. Он
посмотрел вниз и с каким-то мрачным удовлетворением осознал, что приземлится
на самого крупного волка.

Он медленно опускался - кора неумолимо продолжала отрываться. Змея
задумчиво наблюдала за происходящим.

Однако полоска коры выдержала. Ринсвинд уже было поздравил себя, но тут,
подняв глаза, обнаружил то, чего прежде не замечал. Прямо на его пути висело
самое большое осиное гнездо, какое он когда-либо видел.

Ринсвинд плотно зажмурил глаза.

"Откуда взялся тролль? - спросил он сам себя. - Все остальное - это мое
обычное везение, но тролль-то тут при чем? Что здесь, раздери вас гром,
происходит?"

Щелк. Это мог хрустнуть сухой прутик, вот только звук, казалось, раздался
у Ринсвинда прямо в голове. Щелк, щелк. И ветерок, который не потревожил ни
листочка.

Полоска коры, двигаясь мимо осиного гнезда, сорвала жужжащий шар с ветки.
Он просвистел мимо головы волшебника и, стремительно уменьшаясь в размерах,