смертельной?
нашей операции и тем моментом, когда дверь захлопнется за нашими спинами.
и речи о том, чтобы взорвать дверь или расплавить ее лазером за это время.
К тому же, я думаю, мы не должны этого делать по той причине, что дверь
должна остаться невредимой, чтобы выполнять свою роль экрана от радиации.
открыта? Тогда шесть человек вполне могут быстро войти и закрыть ее менее,
чем за пять секунд, не правда ли?
произойдет? Мы постучим и вежливо попросим Стражников впустить нас? Ведь
может так случиться, что Опекун расценит это как Запрещенное ДЕяние.
это возможно ли наделать достаточно фальшивых документов, чтобы высадить
двести человек на Меркурии до начала официальных празднеств? Что ты об
этом скажешь, Мэйсон?
двери. Меня тоже это беспокоит.
Министерства, не так ли? Так вот, его зовут Джереми Дэйд, и он работает
как раз в компрессорной!
терять выражение недоумения, стали мягче. Заговорщики переглядывались. Они
начали разделять его веру. Выложив этот последний козырь, он превратил
выглядевший до сих пор утопический проект в реальность.
после десяти лет неудач и огорчений, провала даже менее амбициозных
предприятий дело, казалось, должно было завершиться верным успехом. Но в
плане Джонсона не было, с виду, никаких недочетов.
взглядом непроницаемые лица восьми Ответственных Агентов Братства Убийц.
Семеро из них, казалось, погрузились в глубокое раздумье, как будто
пытались взвесить значение только что полученной информации. И только
восьмой, Роберт Чинг, спокойно улыбнулся.
Совета Гегемонии посредством газа. Предприятие безнадежно
самоубийственное, но это не заставит отступить такого, как он, фанатика.
Дунтову, пристально глядя на него взглядом проникновенным и слегка
обеспокоенным.
хорошо знаете Бориса Джонсона.
и он начал думать вслух:
снаружи, они действительно вынуждают Совет запереться в спасительном для
него Зале Заседаний. Если им повезет, и если организация будет достаточно
четкой, им может удастся ввести своих агентов в компрессорную. Конечно, не
все может пойти, как по маслу, но ведь они привыкли к такого рода
действиям. А уж оказавшись на месте и пользуясь эффектом внезапности, они
без особых затруднений смогут разделаться со Стражниками, а затем судьба
Членов Совета станет пустой формальностью. Просто надо проникнуть в
компрессорную до того момента, когда уровень радиации дойдет до опасного
уровня. Если у них это получится, то их план увенчается успехом. А так как
у них там есть свой человек...
целом вы различили все нюансы, не правда ли, Братья?
лиц отблески своего собственного сомнения.
рассмеялся.
Лига играет ва-банк. Речь идет о сотнях жизней. И все это зависит от
одного человека. От одного!
Джереми Дэйда! "От агента Лиги, который работает в компрессорной", -
пробормотал он.
этому самому Дэйду, Джонсону и его людям удастся попасть в помещение,
Совет обречен. Если же Дэйду не повезет, значит, Джонсона и его людей ждет
верная смерть, а Гегемонию - триумф. Один-единственный человек, от
которого зависит успех или провал операции. Это ничего не напоминает вам,
Братья?
блеске! С одной стороны - Лига со своими людьми, которых она бросает в
бой, Лига со своим невероятно сложным, если не сказать - ненадежным,
планом, а с другой - Гегемония со всеми своими возможностями и своей
гигантской организацией подавления, а в центре всего этого - жалкий
индивидуум, который
Гегемония со своими строгими порядками, членами Совета с их параноидальной
одержимостью безопасности. Не кажется ли вам как минимум странным, что они
выбирают для собрания единственную планету, где у Лиги есть агент,
внедренный в самое решающее место? Не кажется ли вам странным, что этот
агент до сих пор не обнаружен? Подумайте. При совпадении такого количества
случайных факторов - не имеем ля мы основания различать во всем этом руку
Порядка, замаскированную под видом Хаоса?
приманку можно предложить Лиге, чем Совет Гегемонии в полном составе,
поданный практически как будто на закуску? Каким бы наивным он ни был,
мистер Джонсон сам почувствовал бы ловушку, если бы не был уверен, что у
него есть решающий фактор в лице мистера Джереми Дэйда! Но, предположим,
этот мистер Дэйд тоже попадает в ловушку. Тогда в чью же пользу
оборачивается этот решающий
должны верить в способности Гегемонии и в то, что ловушка сработает. В
этом отношении мистеру Джонсону есть чему поучиться у Кустова. Но главный
вопрос для нас вот в чем: в каком направлении мы должны действовать?
высказался Н'Гана. - С первого взгляда может показаться, что Лига является
силой, оппозиционной Гегемонии, но, если анализировать ее действия с точки
зрения социальной динамики в свете теории Марковица, то можно сделать
вывод, что она действует на самом деле как предвиденный фактор -
подпольная оппозиция - и поэтому способствует снижению социальной
энтропии. Пусть Гегемония делает все, что хочет: исчезновение Лиги только
нам на руку, особенно в данный момент, когда близится к концу разработка
проекта "Прометей".
Н-да. В самом деле, Лига обречена, а случай, который представляется для ее
полной нейтрализации, стоит многих других. Однако, мне не хотелось бы
отдавать преимущество и Гегемонии в этой операции. Это было бы равнозначно
усилению Порядка. К тому же, если Лига и должна исчезнуть как социальный
фактор, то я совсем не желаю смерти Борису Джонсону...
роде? Этот человек меня трогает: он двигается наугад во тьме, чтобы
способствовать триумфу Демократии, о которой он ничего не знает. Он даже
не может опереться на Теорию Социальной Энтропии, чтобы укрепить свою веру
в неизбежное падение Гегемонии. Вся деятельность Демократической Лиги
является длинным перечнем провалов. Однако он не опускает руки. В конце
концов, неудачливая храбрость является также фактором Случайности. Как
героизм. Как чистое и простое ослепление. А в Джонсоне сочетаются эти три
достоинства. Или недостатка. К тому же, если судить объективно, он ведет
борьбу, параллельную нашей. У нас общая цель - падение Гегемонии и
всеобщая свобода. Несмотря на все его недостатки, разве не заслуживает
такой человек, нечто большего, чем бесславная смерть в лапах Гегемонии?
чувство аффекта, Главный Агент?
сама аффективность не является фактором Случайности? Спасая Бориса
Джонсона, без достаточных на то оснований, разве не следуем мы закону