отправился на поиски еды и питья, чтобы рассеять свое тяжелое настроение и
сделать ожидание более выносимым. В столовой он вновь встретил Берегонда,
который только что прибыл из Пеленора, где выполнял какое-то поручение.
Вместе они направились к стене - Пиппин чувствовал себя как в тюрьме и
задыхался в цитадели. Они снова сели у амбразуры, выходящей на восток, где
ели и разговаривали накануне.
когда она наконец ушла за море, солнце смогло послать короткий прощальный
луч перед ночью; именно этот луч коснулся головы павшего короля на
перекрестке дорог, когда это увидел Фродо. Но на поля Пеленора под тенью
Миндолуина свет не пробился: поля оставались коричневыми и тоскливыми.
полузабытые времена, когда он еще был хоббитом, легкомысленным
путешественником, которого мало изменили пережитые опасности. Теперь он
был маленьким солдатом города, готовившегося отражать нападение, одетый в
гордый, но мрачный костюм башни стражи.
новое положение, но теперь он знал, что принимает участие не в игре: он
поклялся служить угрюмому хозяину в смертельной опасности. Он ощущал на
своем теле тяжесть кольчуги и шлема. Плащ его лежал рядом на сидении. Он
отвел усталый взгляд от темных полей внизу, зевнул и вздохнул.
протер пятки у дверей кабинета своего хозяина за долгие медленные часы,
пока он совещался с Гэндальфом, принцем и другими важными персонами. Я не
привык, мастер Берегонд, ожидать голодным, когда другие едят. Это тяжелое
испытание для хоббита. Несомненно вы подумаете, что я глубже оцениваю
честь. Но чего хорошего в этой чести? Чего хорошего в еде и питье под этой
ползущей тенью? Что бы она означала? Воздух кажется густым и коричневым! У
вас часто бывает такая тьма, когда дует восточный ветер?
злобное колдовство, какой-то черный дым, сваренный в горе огня и посланный
им, чтобы омрачать сердца и мысли, что он и делает. Хотел бы я, чтобы
вернулся Фарамир! Он бы не испугался. а теперь кто знает, сумеет ли он
вернуться из-за реки во тьме?
разочарован, не застав здесь Фарамира. А куда же он девался. Он оставил
совет у повелителя перед обедом и, мне кажется, ушел в дурном настроении.
Возможно, у него какие-то предвестники... Плохих новостей.
камня. Пиппин присел, прижимая руки к ушам, но Берегонд, который в это
время выглядывал из укрепления, остался тут, напряженный, глядя широко
открытыми глазами. Пиппин узнал услышанный им крик: тот же крик он слышал
где-то в Уделе, но теперь сила и ненависть в этом крике возросли, пронзив
сердце ядовитым отчаянием.
внизу свирепые существа.
Пеленор лежал перед ним, теряясь у едва различимой линии великой реки. Но
теперь под собой он увидел быстрое кружение; как тени в глухую ночь, пять
птицеподобных фигур кружили там, ужасные, как пожиратели падали, но
больших размеров, чем орлы, жестокие, как смерть. Вот они снизились,
пролетев на расстоянии выстрела из лука от стены, повернули и улетели.
Но смотрите, Берегонд! - воскликнул он. - Они кого-то ищут. Видите, как
они кружат, как наклоняются вон к той точке? Что-то движется по земле.
Маленькие темные фигурки. Да, люди на лошадях: четыре или пять. Ах, я не
могу этого выдержать! Гэндальф! Гэндальф, спасите нас!
загнанное животное. Слабым и невероятно удаленным после этого леденящего
крика показался ему звук трубы, кончавшийся долгой высокой нотой.
Храброе сердце! Но как он сможет пробиться к воротам, если эти адские
ястреба обладают другим оружием, кроме страха! Смотрите! Они отбиваются.
Они движутся к воротам. Нет, лошади понесли, люди сброшены. Они бегут
пешком. Нет, один усидел, но он возвращается к остальным. Это Фарамир, он
владеет людьми и животными. Ах! Одно из этих страшилищ летит на него.
Помогите! Помогите! Неужели никто не выйдет? Фарамир!
испуга - а ведь Берегонд вначале подумал о своем предводителе, которого он
любил, - Пиппин встал и выглянул. В этот момент он увидел бело-серебряную
вспышку, несущуюся с севера, как будто маленькая звезда упала на мрачное
поле. Она двигалась со скоростью стрелы и все росла, быстро приближаясь к
четверым людям, бегущим к воротам; Пиппину показалось, что от нее
распространяется бледный свет и расходятся тяжелые тучи; потом он
расслышал громкий голос.
тяжелую минуту. Вперед! Вперед, белый всадник! Гэндальф! Гэндальф! - дико
кричал он, как болельщик на бегах, подгоняющий спортсмена, не нуждающегося
в подбадривании.
нему. И Пиппину показалось, что Гэндальф поднял руку, и из нее вверх
ударил белый луч. Назгул испустил долгий воющий крик и свернул в сторону;
остальные тоже повернули и, поднимаясь быстрой спиралью, полетели на
восток и исчезли в низких тучах. Пеленор показался теперь менее мрачным.
поджидая пеших. Из города торопились люди; вскоре все исчезли за внешней
стеной. Пиппин понял что они вошли в ворота. Решив, что они пойдут к
наместнику, он заторопился к входу в цитадель. Здесь к нему присоединились
многие свидетели нападения, смотревшие с высоких стен.
приветственные возгласы, выкрикивали имя Фарамира и Митрандира. Вскоре
Пиппин увидел факелы; сопровождаемые густой толпой, медленно ехали два
всадника: один весь в белом, он больше не сиял и казался бледным в
сумерках, как будто весь его огонь был истрачен; а второй, темный, ехал со
склоненной головой. Они спешились и, когда коней увели, Обгоняющего Тень и
другую лошадь, пошли к часовому у входа: Гэндальф уверенно, отбросив свой
серый плащ, в глазах его все еще пылало пламя; другой, одетый в зеленое,
медленно, пошатываясь немного, как смертельно уставший или раненный.
дыхание. Это было лицо человека, испытавшего крайний ужас или боль, но
овладевшего ими и теперь спокойного. Гордо и серьезно говорил он с
часовым, и Пиппин, всмотревшись внимательнее, увидел, как он похож на
своего брата Боромира - Пиппину с самого начала понравился Боромир, с его
огромной силой и величественными, но добродушными манерами. Но тут сердце
Пиппина тронуло чувство, не знакомое ему раньше. Здесь стоял человек
высокого благородства, какое временами открывалось в Арагорне, возможно,
менее высокого, но все же неизмеримого: один из королей людей, рожденных в
позднее время, но тронутых мудростью и печалью древней расы. Он понял,
почему Берегонд произносил его имя с любовью. Это был предводитель, за
которым идут люди, идут даже в тень черных крыльев.
Фарамир, уловив его странный голос среди общего гула людей города,
повернулся и, увидев его, весьма удивился.
здесь. Нам многое предстоит сказать и сделать, а вы устали. Он же пойдет с
нами. Он должен идти, если не забыл своих обязанностей. Пиппин, иди за
нами!
жаровни с углями были приготовлены глубокие кресла и принесено вино,
Пиппин, почти никем не замеченный, стоял за креслом Денетора и не
чувствовал усталости, так напряженно он прислушивался к разговору.
кресло слева от отца. С другой стороны немного в отдалении сел Гэндальф.
Вначале казалось, что он спит. Фарамир сначала говорил только о поручении,
с которым был послан десять дней назад; он принес новости об Итилиен и о
продвижении врага и его союзников. Он рассказал о схватке с людьми из
Харада и их огромных животных. Капитан докладывал начальнику о своих
делах, как это бывало и раньше, о пограничных стычках, которые теперь
казались бесполезными.
невысоклик, пришедший из северных легенд в южные края, которого я вижу.
не сказал и взглядом остановил восклицание Пиппина. Денетор взглянул на их
лица и кивнул головой, как бы в знак того, что понял гораздо больше
сказанного. Медленно, пока остальные сидели молча и неподвижно, Фарамир
продолжил свой рассказ, глядя большей частью на Гэндальфа и изредка
посматривая на Пиппина, как бы для того, чтобы оживить воспоминания о
другом хоббите.
в Хеннет Аннуне, Пиппин увидел, что руки Гэндальфа сжимающие резное
кресло, дрожат. Теперь они казались белыми и очень старыми, и, глядя на
них, Пиппин с дрожью понял, что Гэндальф, сам Гэндальф обеспокоен,
встревожен, почти испуган. Воздух в комнате был душен и неподвижен.
Наконец, когда Фарамир рассказывал о своем расставании с путешественниками
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Майер Стефани