Чтение 16–й страницы книги ~Имя мне - легион: Проект "Румоко".- Песнопевец.

воспитаны, чтобы закрывать за собою дверь. Они сновали туда-сюда,
приплывали в лаборатории по своему желанию, чтобы учиться и, я думаю,
обучать исследователей.

- Стоп, - сказал я. - А как насчет акул?

- Из парков их выгнали в первую очередь. Дельфины даже помогали
изгонять их. Лет десять прошло с тех пор, как избавились от последней
акулы.

- Понятно. Скажите, а для компании эти парки обременительны?

- Вообще-то, нет. Сейчас ее работники заняты лишь обслуживанием
размещенного там оборудования.

- А многие служащие "Белтрайна" работают в парках проводниками?

- Немногие и не на полный день. Они бывают в тех районах, которые
хорошо знают, и владеют всеми необходимыми навыками.

- Я бы хотел взглянуть на медицинское заключение.

- Они здесь, вместе со снимками трупов.

- Теперь насчет человека с Андроса. Руди Майерса. Чем он занимался?

- Он закончил медучилище. Долго работал в нескольких домах. Пару раз
арестовывался по обвинению в кражах у пациентов. И в первый раз следствие
прекратили. Во второй - отсрочка в исполнении приговора. А впоследствии -
нечто вроде отстранения от этой работы. Это случилось лет шесть-семь
назад. Потом было множество мелких работ, ничем себя не скомпрометировал.
И последнюю пару лет работал на острове в чем-то вроде бара.

- Что вы имеете в виду - "вроде бара"?

- Они имели лицензию только на продажу алкоголя, но появлялись там и
наркотики... Тем не менее, шума никто не поднимал.

- Как назывался бар?

- "Чикчарни".

- Что это такое?

- Персонаж местного фольклора. Разновидность древесного духа.
Озорник. Ну, вроде эльфа.

- Достаточно колоритно, я полагаю. А это не на Андросе ли поселилась
Марта Миллэй?

- Да, на нем.

- Я ее поклонник. Я люблю подводные съемки, а ее снимки всегда
хороши. На самом деле, она же издала несколько книг о дельфинах.
Кто-нибудь поинтересовался ее мнением об убийствах?

- Она уезжала.

- О, надеюсь, она скоро вернется. Я бы хотел с ней познакомиться.

- Значит, вы беретесь за работу?

- Да, я в ней нуждаюсь.

Он полез в пиджак, достал тяжелый сверток и протянул его мне.

- Здесь копии всего, чем я располагаю. И не нужно говорить...

- Не стоит говорить, - подхватил я, - что жизнь поденки будет словно
вечность.

Я опустил сверток себе в карман и повернулся.

- Приятно было повидаться, - бросил я.

- Уже уходите?

- Куча дел.

- Тогда - удачи!

- Спасибо.

Я пошел налево, он пошел направо - вот и все, что было потом.

Станция-Один представляла собой что-то вроде нервного центра того
района. Прежде всего она была больше всех других добывающих станций, и на
ее поверхности располагались контора, несколько лабораторий, музей,
амбулатория, жилые помещения и несколько комнат для отдыха. Это был
искусственный остров, неподвижная платформа около семисот футов
протяженностью, и она обслуживала восемь других фабрик района. Она
располагалась в виду Андроса, крупнейшего из Багамских островов, и если
вам нравилось обилие воды вокруг вас так же, как и мне, то вы нашли бы
панораму мирной и более чем привлекательной.

Из инструктажа в первый день по приезду я узнал, что мои обязанности
были на треть рутинными, а на две трети определялись волей случая.
Рутинной частью был осмотр и техническое обслуживание оборудования...
Остальное - непредвиденные ремонты, пополнение запасов - словом, работенка
для подводного мастера на все руки, которая производится тогда, когда
появляется необходимость в этом.

Сам руководитель станции Леонард Бартелми встретил меня и показал все
вокруг. Этот вежливый невысокий человек, который, казалось, получал
наслаждение от разговора о своей работе, среднего возраста, овдовевший,
сделал станцию своим домом. Первым, кому он представил меня, был Фрэнк
Кашел, которого мы обнаружили в главной лаборатории поедавшим сэндвич и
наблюдавшим за ходом какого-то опыта.

Фрэнк поклонился, улыбнулся, встал и пожал мне руку, когда Бартелми
представил меня:

- Это наш новый сотрудник, Джеймс Мэдисон.

Он был черноволос, с легкой сединой, и несколько морщин подчеркивали
его челюсти и скулы.

- Рад иметь вас под рукой, - сказал он. - Поглядывайте, не попадутся
ли хорошенькие камушки, приносите мне веточку-другую кораллов. Мы заживем
прекрасно.

- У Фрэнка хобби - коллекционирование минералов, - пояснил Бартелми.
- Это он автор выставки в музее. Мы пройдем туда через несколько минут, и
вы ее посмотрите. Это весьма интересно.

Я кивнул:

- Ладно. Я запомню. Посмотрим, что я смогу для вас найти.

- Вы что-то в этом понимаете? - спросил Фрэнк.

- Немного. Когда-то я был эдакой ищейкой.

- Ну поглядим.

Когда мы вышли, Бартелми заметил:

- Он делает деньги на стороне, продавая на выставках образцы
самоцветов. Я запомнил это прежде, чем отдавать ему слишком много
свободного времени и интересных образцов.

- О!

- Я имею в виду, что, если вы почувствовали, что это действительно
ценная вещь или более, чем случайная находка, вы должны дать ему понять,
что хотите иметь с нее определенный процент.

- Я понял. Спасибо.

- Не поймите превратно, Фрэнк прекрасный парень, только слегка
рассеянный.

- Как давно он здесь живет?

- Около двух лет. Геофизик. И очень авторитетный.

Затем мы остановились у склада оборудования, где я познакомился с
Энди Димсом и Полом Картером. Первый - худощавый, с чем-то зловещим в
наружности из-за корявого шрама на левой щеке, такого, что даже густая
борода не скрывала его полностью; другой - высокий, красивый, гладколицый,
и по комплекции - между полнотой и тучностью. Они чистили какие-то
цистерны, когда мы вошли, и, вытерев руки, потрясли мою и сказали, что
рады со мной познакомиться. Они занимались той же работой, что предстояла
и мне, а обычный штат включал четырех таких работников, занятых делом
попарно. Четвертым был Пол Валонс, который с Рональдом Дэвисом, старшим по
судну, укладывал свертки с инструментом в буй. Пол, как я узнал, был
напарником Майка, и они дружили еще с флотских времен. Я должен был с ним
работать большую часть времени.

- Скоро вы сами себя доведете до такого же скотского состояния, -
жизнерадостно бросил Картер, когда мы подошли. - Наслаждайтесь же своим
свободным утром. Срывайте бутоны роз.

- Ты ужасен потому, что вспотел до неприличия, - заметил Димс.

- Скажи это моим железам.

Когда мы пересекали остров, Бартелми заметил, что Димс был самым
способным подводником из всех, кого он знал. Когда-то он жил в одном из
подводных городов-пузырей, потерял жену и дочь из-за аварии, вызванной
проектом "Румоко-2" и остался наверху. Картер приехал сюда с Западного
побережья около пяти месяцев сразу после развода или ухода из семьи - он
не говорил об этом. С той поры он работал в "Белтрайн" и стал отличным
связистом.

Бартелми повел меня через вторую лабораторию, которая освободилась
только сейчас, чтобы я мог восхититься огромной светящейся картой морей
вокруг Андроса, бусинками света, показывающими размещение и состояние
оборудования, поддерживавшего ультразвуковые стены вокруг парков и
станций. Я видел, что мы находимся в границах, охватывающих ближайший
парк.

- В котором из них случилось несчастье? - спросил я.

Он повернулся ко мне, внимательно изучил выражение моего лица, а
затем показал, не выдавая, никаких чувств:

- Это было дальше. Вон там. По направлению к северо-восточному концу
парка. Что вы об этом слышали?

- То, что было в последних новостях, - ответил я. - А что,
обнаружилось что-либо новое?

- Нет. Ничего.

Кончиком пальца я нарисовал перевернутую букву "Л" по лампочкам,
ограничивающим район.

- А "дырки" в стене нет? - спросил я.

- Никаких неисправностей оборудования не было давным-давно.

- Вы думаете, это были дельфины?

Он пожал плечами.

- Я химик, - сказал он затем, - химик, а не специалист по дельфинам.
Но вот что поразило меня - откуда-то я это вычитал - хотя дельфин дельфину
рознь. Обычные дельфины вполне мирные, возможно, с разумом, равным нашему