АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Я дотронулся до плеча и почти не почувствовал боли, что меня удивило.
- Ерунда, - мягко ответил я, не забывая прибавлять "мадам". - Рад услышать хорошие новости.
Я, правда, был не так рад, как Элнер, но почти так же. Рад за Элнер.
- Вы видели ее?
- Нет. Филиппа еще в отделении интенсивной терапии. И будет оставаться там до тех пор, пока не закончится восстановительное лечение. На несколько недель, говорят, - немного неуверенно сказала Элнер. - Она без сознания, конечно, и, значит, не узнает, что я была здесь... - Элнер очень хотелось, чтобы Филиппа узнала. - По крайней мере, она обретет покой, у нее не останется ни одного воспоминания о... об этой боли.
- Она счастлива, потому что у нее есть такие друзья, - я сказал это, потому что не мог удержаться и не вспомнить, что происходит с теми, у кого нет таких друзей, как Элнер. Преданных... и богатых.
Я снова дотронулся до плеча, разглядывая перетекающие бесформенные разводы стенной росписи на противоположной стене комнаты.
Элнер с любопытством посмотрела на меня, но спросила лишь:
- Вы разговаривали с Брэди? - Кивнув, я сел рядом с Элнер на длинный диван, неожиданно почувствовав усталость. - Похоже, когда-то я составила себе неправильное мнение о Центавре. И похоже, что Брэди был прав, убеждая меня, насколько вы мне необходимы.
Ни один мускул не дрогнул на моем лице.
- Полагаю да, мадам.
- Вы все думаете о вчерашнем? - Элнер старалась читать у меня на лице. - О Страйгере? О всех... несправедливостях?
Я думал о сегодняшнем. Но кивнул, поскольку упоминание о Страйгере внезапно вернуло меня во вчерашний вечер. Я поднял голову, как только мозг зарегистрировал последнее слово Элнер. Несправедливость.
- Да, - сказала Элнер, отвечая на мой молчаливый вопрос. - Я видела утренние новости.
Я коротко рассмеялся:
- А я проспал. - Утренние новости "Независимых" - о них-то и говорил Харон. - Должно быть, удачный репортаж. (Или, по крайней мере, не такой плохой, как мне представлялось.) Похоже, во всей галактике я - единственный, кто пропустил его.
- Надеюсь, - Элнер опять улыбнулась, но на этот раз - железной улыбкой. - Надеюсь, что все его смотрят. Хотите сейчас посмотреть? Я могу вызвать.
Роспись, на которую никогда никто не обращал внимания, внезапно исчезла со стены. На ее месте выскочило новое изображение, такое натуральное, что, казалось, оно вот-вот сойдет с экрана. Резкий, неприятный звук, похожий на рев трубы, заставил меня вздрогнуть. В воздухе возник Шандер Мандрагора. Он повторял вчерашние новости, ухитряясь смотреть прямо мне в глаза. И только по тому, что на месте его мозга зияла пустота, я мог утверждать, что Мандрагоры в комнате не было. Но теперь, после вчерашних событий, мне это ничего не доказывало. Я ожидал полной порции огненной бомбардировки, чувствуя, что мои глаза сами пытаются смотреть в сторону. Но вместо этого репортаж рассказывал о дебатах между Элнер и Страйгером. За Мандрагорой возник зал заседаний, будто Мандрагора мог материализовывать свои воспоминания. Он и мог, в каком-то смысле. Наблюдая, как Страйгер опять врет про меня, я помрачнел, недоумевая, зачем Элнер понадобилось, чтобы я все это выслушивал.
И тут вдруг на экране появился я, "лично доказывающий несостоятельность обвинений", заново переживая тот вечер, припертый к стене вместе с Ласуль и Джиро настырными хайперами. Я уставился в пол.
Но Элнер мягко потрясла меня за плечо, заставляя поднять голову.
"Я убил его, защищая себя! - орало мое отражение. - Убил, чтобы спасти своих друзей и ваш вонючий телхассиум! Я не предатель. Я работал для ФТУ..."
Но, прежде чем я услышал ругательства, которые я сгоряча выпалил следом, изображение исчезло. На экране опять возник Мандрагора, живописуя, как "Независимые" "исследовали эти противоположные версии происшедшего".
"Вот подлинная запись событий, - сказал он, даже не улыбнувшись. - Предоставим ей говорить самой за себя".
Он отступил в какую-то пространственную нишу, а я сел прямо, напрягая все свое внимание, когда увидел то, чего никогда не видел раньше: курок записи событий, произошедших после убийства Квиксилвера. Служащий шахты - я его помнил: его звали Танака - описывал, как отъявленный бандит, псион Квиксилвер со своими террористами едва не захватил контроль над запасами телхассиума. Его версия случившегося расходилась с моими воспоминаниями. Вероятно, так оно и было, как он говорил.
Но тут Танака стал благодарить Службу Безопасности ФТУ за "выжигание огня огнем", признавая перед лицом целой Федерации, что остановили преступника именно псионы, тайно внедренные в террористическую группу Квиксилвера, что во всей галактике только одни они смогли сделать это. Мозг против мозга...
Внезапный порыв ветра, внезапная перемена картинки - и вот я оглядываю белый, заснеженный Куарро откуда-то сверху: Джули и Зибелинг стоят на балконе дома... у них берут интервью. Пять минут славы... Судя по их виду, они не очень-то обрадованы, но стараются изо всех сил произвести хорошее впечатление. Голос комментатора и параллельное изображение в углу экрана подробно рассказывали, стараясь доказать что-то, о статусе и профессиональной репутации Зибелинга и о семейных узах Джули. Я наблюдал их, слушал, вдыхая и впитывая памятью холодный колючий воздух зимнего дня. Беседу вел Зибелинг, как он это делал всегда, как он и привык делать. Джули, по своему обыкновению, экономила слова, заменяя их стихами. Зибелинг рассказывал о Дире Кортелью, телепате корпорации, который первым пробился сквозь стену моего сознания и заставил мой мозг выйти из укрытия. Говорил он и о наших друзьях, погибших там, на Синдере, убитых Квиксилвером. И обо мне - почему я сейчас не рядом с ними, хотя именно я заслужил благодарность, потому что остановил Квиксилвера...
Я попытался дотронуться до того места, где должен был находиться мой мозг, когда это все происходило, - и не смог: головокружение, ощущение смертельного страха, словно ты падаешь в пропасть, взвихрило в моей голове оглушительный треск.
"... У меня случился нервный припадок, - на всю комнату вещало мое изображение. - Вот что значит - быть телепатом! Вот что значит - убить кого-нибудь..." - Пойманный в капкан, с клеймом псиона на лбу, я метался, точно запертый в клетке зверь. - "... И я считаю, что в нашем обществе и телепаты и герои значат меньше куска дерьма!"
Мое изображение исчезло, и на экран опять выскочил Мандрагора, разъясняющий очевидное: обо мне, обо мне и леди, о "неполной информации" Страйгера. Это было не совсем извинение, да и ослиные вопросы, которые метал в меня Страйгер, Мандрагора вырезал. Но, в конечном счете, он дал мне то, что я хотел. Может, он и не был таким уж ублюдком.
Элнер сидела, откинувшись на спинку дивана, наблюдая за мной; руки ее свободно лежали на коленях. В ее взгляде светилось нечто среднее между любопытством и удовлетворением.
Моргнув, экран погас, унося прошлое с собой.
- Итак, - сказала Элнер, - правда развязывает нам руки.
Я повернулся к ней:
- И вы полагаете, что это возместит потери? Перекроет то, что сделал Страйгер?
- Конечно, это поможет. Почему вы не верите?
- Но это лишь одна версия. А лжи уже гораздо больше. И даже увиденное вами - еще не правда. Это то, что произошло... но не правда. - Я думал о Центавре. Как тогда, так и сейчас Центавр был частью этой правды; частью командирского тайного заговора, использовавшего Квиксилвера. И кто еще в галактике, кроме меня, знает об этом? Джули. Возможно, кто-то и прислушался бы к ее словам. Но Джули не рассказала никому: кровь все еще была гуще воды.
Элнер выглядела усталой, но довольной. Она думала, что знает теперь всю правду о том, что произошло на Синдере, на Федеральных Рудниках; она думала, что знает всю правду о том, что происходит сейчас.
Я не мог допустить, чтобы Элнер продолжала верить в полуправду. Она должна знать все о действиях Центавра. Иначе она никогда не выиграет, никогда не выведет их на чистую воду. Я вспомнил, где мы находимся, и как легко даже хайперы подсадили нам жучков прошлым вечером. Здесь я был немым.
- Мадам, я еще не ел. А вы? Двумя уровнями ниже я заметил, поднимаясь к вам, месторождение лапши...
Элнер удивилась внезапной перемене темы. Но потом, почувствовав, насколько она изнурена и голодна, согласилась:
- Да, конечно... Я не ела со вчерашнего утра: аппетит пропал. - Элнер печально улыбнулась. - Но выходить нужды нет. Еду могут принести прямо сюда.
- Больничную еду? - спросил я, скорчив гримасу. Черт! - Я лучше бы съел тарелочку лапши.
- Они принесут все, что хотите, - улыбаясь, сказала Элнер. - Вы правда хотите лапши?
Да, я и забыл, что значит - быть Та Мингом... Я положил ногу на ногу и, раздосадованный неудачной попыткой вывести Элнер из комнаты, начал барабанить пальцами по коленке. Прислонившись к стене, я уставился в пространство и осторожно, контролируя, насколько мог, каждое свое движение, ввел щупальце в мозг Элнер. (Леди), - подумал я. Элнер вздрогнула, удивленно округлила глаза. - (Не паникуйте. Мне нужно поговорить с вами. Не здесь.)
Она поморгала, как будто кто-то ослепил ее лучом света. Затем, оправившись, пробормотала:
- Ну... вероятно, вы правы. Я же не могу оставаться здесь вое время. Есть и другие дела. Теперь, когда я знаю, что с Филиппой будет все хорошо... - Элнер встала, следуя моей просьбе, как лунатик.
Во флайере Элнер опять взяла управление в свои руки, приказав ему лететь к комплексу ФТУ; и потом, когда мы приземлились, она повела меня мимо охранных экранов туда, где нас никто не будет подслушивать. А на этой планете трудно рассчитывать на уединение. Но мы не пошли в ее офис. Вместо этого Элнер привела меня в ресторан для делегатов, расположившийся на открытой террасе на вершине старинной башни. Садик на крыше был заставлен маленькими столиками с прикрывающими их зонтиками из живых деревьев. Отсюда, сидя на открытом воздухе под бирюзовым небесным куполом, вы могли разглядывать геологические пласты времени и структуры, составляющие город. Небо заменял монолитный щит - такой безупречный, что снизу я не мог отличить его от настоящего неба. Высокие башни касались его своими зубцами, - казалось, что небо подпирают гигантские каменные пальцы.
Элнер заказала завтрак и, пока мы ждали заказ, начала показывать мне исторические достопримечательности, как будто в наших головах не было ничего поважнее. Некоторым постройкам докосмической эры было от роду восемьсот лет, и по земным меркам город считался молодым. А я-то раньше думал, что в Старом городе дома - старые. Многие здания пережили столько промежуточных реконструкций, что теперь едва ли можно было понять замысел древних зодчих. Одно из таких зданий - я хорошо мог его видеть с террасы - представляло собой перевернутый конус. Махина балансировала на остром конце диаметром меньше пятидесяти метров.
- Его построили сразу, как только открыли композитные материалы, - ответила Элнер на мой вопрос. - Архитекторы того времени страдали легким головокружением. - Элнер улыбнулась.
Принесли еду, так живописно разложенную на блюде, точно ее сняли с музейной витрины. Мне было противно даже дотронуться до чего-либо на этой изящно разрисованной тарелке, но голод пересилил. На вкус еда оказалась гораздо лучше. Я вздохнул, разглядывая пейзаж, пока печенье, по форме напоминавшее цветы, таяло у меня во рту. Я думал о том, что вполне мог бы смириться с этим...
Элнер смотрела на меня так, словно прикидывала, как нарисовать мой портрет.
- Мадам? - Внезапно я стал ощущать каждый сантиметр своей кожи и спросил себя, уж не умудрился ли я снова выставить себя ослом. Я думал, что Джордан удалось вдолбить мне в голову достаточное количество правил этикета, чтобы я хоть мог есть в приличных местах.
Но Элнер сказала:
- Это не будет преувеличением - назвать вас героем за то, что вы сделали вчера вечером. Или назвать то, что вы сделали для Федерации на Синдере, - подвигом... Вы все, но особенно - вы. Вы достойны...
- Нет, не подвиг, - оборвал я Элнер, отводя взгляд.
- Тогда как бы вы назвали это?
- Выживанием. Я делал то, что вынужден был делать, чтобы выжить. Я убил Квиксилвера потому, что он намеревался убить вас. У меня не было выбора. Ничего героического в этом нет. Совсем ничего. - Я опустил голову, разглядывая свое отражение на черной поверхности стола.
- Как вы стали членом секретной группы, которая обезвредила его? - До вчерашнего дня Элнер даже не знала, что и Джули была членом этой группы. И не верила в это до дня сегодняшнего... Но теперь слепое неведение - чье бы то ни было - начинало обретать для меня смысл. Та операция чуть не стоила Центавру жизни, и один из нас был членом их правления. Они должны были сделать все возможное, чтобы скрыть или извратить случившееся. И не они одни были замешаны в этом деле. Наверное, не такой уж это идиотизм - то, что даже Шандер Мандрагора не слышал правдивой версии.
За вопросом Элнер не стояло ничего, кроме уважения и искреннего любопытства. Я засмеялся.
- Как?.. Пройдя пару кругов ада, - как и все, что я делал в Старом городе. Я удрал от банды вербовщиков, но легионеры схватили меня за то, что я натянул нос добропорядочному гражданину. Они проверили меня на псионические способности, - они проверяли каждую выловленную рыбешку, потому что Федерации требовались псионы. Раз псионы все поголовно - бандиты, то как же иначе вы бы нашли такого? - Я улыбнулся, и Элнер опустила глаза. - Вот поэтому-то я и встретил Джули. Она тоже была в группе. Зибелинг отвечал за нас. Он создал эту группу как терапевтическую, что было лишь предлогом, чтобы научить нас пользоваться Даром да еще чтобы ФТУ оплачивало это. ФТУ надеялось, , что Рубай польстится на нас, что мы притянем его, как магниты...
- Рубай?
- Квиксилвер... его звали Рубай. Да, у него было имя, - сказал я, не вполне понимая, почему меня так волновало то, что никто не помнит его имени. - Они знали, что он ищет надежных людей. Будучи не в состоянии перекрыть ему кислород каким-либо другим способом, они решили, что невелика потеря, если он, коли обнаружит подставу, убьет пару-тройку выродков.
- М... да... Пешка, - задумчиво пробормотала Элнер.
- М... да... Что?
- "Пешка" - это подневольный, которого используют для неприятной или опасной работы.
- Да, - согласился я. - Точное словечко. Рубай выбрал четырех из нас и послал работать с его людьми на Синдер; они пытались разбить охрану шахты.
- Если вы работали под прикрытием ФТУ, тогда почему... - смущенно спросила Элнер, вспоминая о моих шрамах.
Я дотронулся до спины, и у меня задергались углы рта.
- Как я уже сказал, правда - всегда дело непростое. Зибелинг и я... поначалу мы не очень-то ладили. Он вышвырнул меня из группы и отправил назад, в лапы Контрактного Труда. Но, когда Рубай обнаружил это, он воспользовался случаем и устроил так, что меня выслали на Синдер. Я стал его тайным агентом.
Мир провалился в белое - в воспоминания того, что я увидел там и что со мной сотворили; то было время, когда я желал Рубаю успеха. Он даже рассчитывал на это.
- Рубай дал бы мне все, что я захочу, если бы я дал ему рудники. Он доверял мне, потому что думал, что мы - два сапога пара: оба - мертвые внутри. Это были времена, когда я сам почти поверил в это. Но Рубай ошибся.
Я заморгал - воспоминания резали мне глаза.
- Почему вы все-таки не поверили? - серьезно спросила Элнер.
Я стал разглядывать стол. Тарелка с недоеденным завтраком показалась мне галлюцинацией.
- Из-за Джули. Она научила меня тому, чему Зибелинг не знал, как научить. Поэтому я до сих пор... жив. И поэтому я все еще могу заботиться не только о себе, - отвечал я, не поднимая головы. - Думаю, что, возясь со мной, она и сама кое-чему научилась. Интересно, и откуда она так много знала об этом?
Элнер промолчала.
- Ну а почему вы вышли замуж за Та Минга? - наконец-то задал я этот вопрос. - Почему вы разрешили им злоупотребить их влиянием на вас? Они заставили вас это сделать?
Элнер слегка улыбнулась, поняв, что я как бы возвращаю ей ее же вопросы.
- О нет! Меня ни к чему не принуждали. Я вышла замуж за Кельвина, потому что хотела этого. И Кельвин тоже. Тогда я была моложе... - Говоря "моложе", Элнер имела в виду не возраст. - Я его очень любила. Чего мне было еще желать? - Тогда Элнер думала, что ее интересы защищены. Она думала, что Кельвин никогда не умрет.
- А как он умер?
- Он был в отъезде по делам Центавра на Дэндроузе, когда это случилось. Тяжелая внутрисетевая авария... Детали не имеют значения. Они нашли доказательства саботажа. - Элнер глядела куда-то в сторону, руки ее, до того спокойно лежавшие на столе, задрожали. - Это произошло почти сразу после смерти матери Джули.
- А что случилось с ней?
- У нее были проблемы с наркотиками. - Элнер все еще смотрела в пространство. - Говорили, что это случайная передозировка. Но с тех пор, когда семья узнала, что Джули... что Джули... - Дефективная, - сказал ее мозг беспомощно, инстинктивно. - ... псион, возникли известные подозрения, и ее мать начали обвинять в том, что она или внесла заразные гены в кровь Та Мингов, или изначально подделала родовые грамоты...
- То есть вы хотите сказать, что вы думаете, будто это Та Минги убили ее? - Я вспомнил, что Ласуль в ответ на мой вопрос о матери Джули, первой жене Харона, пробормотала нечто невразумительное.
- Ничего не доказано... в любом случае. Мать Джули была связана с Триумвиратом. Предполагалось, что ее замужество разрядит напряженные отношения Центавра с Тройкой. Это повлекло за собой изменения определенных интересов и перераздел влияний в той самой планетной системе, где умер Кельвин.
- Значит, она была заложником. И возможно, диверсантом.
Элнер слегка испугалась.
- Возможно, в каком-то смысле. - В глазах ее вдруг поплыла грусть. - Но, тогда уж, разве все мы - не заложники у судьбы?
- Тогда, может быть, ваш муж должен был умереть по той же причине, что и она? - спросил я. Да, может быть, я не желал привыкать к такой жизни в конце концов.
- Возможно. - Элнер обеспокоенно встала, словно какая-то ее часть хотела, чтобы я оставил эту тему. Но другая ее часть хотела продолжения, нуждалась в нашем разговоре.
- Сколько лет назад?
- Шестнадцать, - без тени колебания ответила Элнер. Она могла бы мне сказать, сколько месяцев, дней... секунд.
- Должно быть, это Харон.
Элнер отвернулась, стиснув руки. (Должно быть, это Харон) Эта мысль выкристаллизовалась в ее мозгу в то же самое мгновение, когда мои губы произнесли слова.
- Нет, - сказал я, отвечая на помрачневшее выражение ее лица. - Вы уже потом подумали.
Элнер, сжав губы, потихоньку от меня смахнула слезы и снова опустилась на стул. Сейчас ее мозг был таким открытым и беззащитным, каким только способен быть мозг человека.
- Все, что я по-настоящему хотела... все эти шестнадцать лет, - тихо (так, что даже мысль звучала громче) сказала Элнер, - чтобы все это поскорее прошло.
Ее работа, ее миссия, ее жизнь. Потеряв мужа, Элнер старалась держаться того, что все еще имело для нее хоть какое-то значение, старалась не дать Центавру и Та Мингам отнять это у нее - отнять то, что стало после смерти Кельвина всей ее жизнью. Когда Элнер умрет, они потеряют ее долю в ЦХИ, поскольку у Элнер не было детей. Они хорошо это понимали. И неудивительно, что Элнер не заинтересована в том, чтобы перевести стрелки часов своего организма назад, - Кельвина-то уже нет. Но быть убитой - ей тоже никакой радости... И так легко было убедить Элнер в том, что кто-то желает ее смерти. Легко, поскольку вы никогда не могли быть уверены, что какой-нибудь господин N "умер естественной смертью".
Беспокойство затихло в Элнер, и она почувствовала себя готовой услышать все, что я хотел ей сообщить.
- Что вы собирались рассказать мне? Замявшись, я перевел взгляд на город, на глыбы стекла и камня. Может, эта открытая терраса и была защищена так же, как и офисы внизу, но я не мог поверить в это. Брэди сказал, что предоставил меня самому себе, но я хорошо знал, чего стоят его слова. Он не хотел, чтобы я рассказал Элнер правду, и только Бог знает, сколько электронных глаз наблюдают за нами.
Они сказали, что неведение - это счастье. Другими словами: меньше знаешь - лучше спишь. Чем больше я узнавал об этом мире, тем яснее чувствовал себя параноиком. Я не мог быть уверенным ни в чем, кроме самого себя.
- (Леди), - снова тихо позвал я, бормоча при этом вслух какую-то ерунду, предназначенную для подслушивающих нас развесистых ушей. - (Я должен быть уверен. Не сопротивляйтесь...). - Элнер застыла, мускулы ее закаменели. И только я понимал, что внутри нее, невидимое постороннему взгляду, что-то происходит. Удостоверившись, что она по-настоящему готова, я опять вытянул щупальце, разрешая оформиться легкому, как снег, сообщению. - (Леди... до вчерашнего вечера никто не пытался вас убить).
Голова Элнер от изумления и замешательства резко повернулась. Когда ее недоверие подмяло под себя и раздавило образ, я законсервировал его на несколько минут, с тем чтобы Элнер могла осознать его смысл.
- (Я узнал это сегодня от Харона. Тем же самым способом, каким вы сейчас...). - Элнер, словно наколовшись наркотиком, часто-часто заморгала. Но затем кивнула, давая мне знать, что поняла и готова слушать дальше. - (Изначально это была затея Центавра, чтобы надавить на вас, испугать, взять вас под контроль.) - Я показал Элнер, как и почему, скармливая ей - порцию за порцией - образы точно так же, как она принимала информацию со своего компьютерного модуля. Обратная связь заработала через пару минут - как только Элнер осознала, что мои образы оформили то самое изнуряющее беспокойство, которое она носила в себе и терпела все это время, но только теперь причина его раскрылась перед ней во всей своей пакостности и злобности. Чем настойчивее Элнер пыталась освободиться от Центавра, тем тяжелее они давили на нее. - (Они использовали меня как своего шпиона, леди, - как вы и предполагали... и даже для того, чтобы подставить вас Страйгеру.) - Тут я вздрогнул от резкого укола: Элнер думала о предательстве. Пешка, невольно пришло мне в голову. Так Элнер назвала это. Вот чем я был. - (Я не знал. Они использовали меня!) - Уже не в силах выносить обвинения, я колотил своим яростным отчаянием по ее мыслям, долбя, разбивая их. Центавр ведь и меня надул... и не в первый раз. - (Центавр был участником заговора Рубая, заговора, который чуть не убил меня. И они вышли сухими из воды. Если я ненавижу ФТУ за то, что случилось со мной на Синдере, то Центавр я ненавижу еще сильнее.) - Я вдалбливал ей это до тех пор, пока она не поверила, что все случившееся случилось против моей воли. - (Но вчера вечером... это меняет дело.) Я показал Элнер все остальное. То, что сейчас ей грозила настоящая опасность и Центавр ничуть не меньше Элнер был заинтересован в том, чтобы она не умерла. Что даже Харон счел, что от меня будет какой-то толк. Что я не собираюсь оставлять начатое дело, я улажу его, а пока Элнер - под надежной защитой.
Взгляд Элнер застыл, словно ярость, или удивление, или вообще все ее эмоции исчезли где-то вдалеке.
- Спасибо, - пробормотала Элнер наконец, хотя это было не то, что она хотела сказать. После всего услышанного Элнер меньше всего думала о благодарности. Да и то, как она это услышала...
Но все же...
Элнер, точно слепая, вытянула вперед руку, нуждаясь в физическом, настоящем контакте с иным, но близким ей человеческим существом. И в мозгу ее не было ни тени сомнения, что я - такой же человек, как и она. Наверное, следовало бы все это сделать как-то по-другому, но я не мог сообразить, как, и поэтому я бросил ломать голову и, повинуясь молчаливой просьбе, взял Элнер за руку. Встав через минуту из-за стола, я покосился на Элнер. Насилу я смог сдержать улыбку, когда мне пришлось сказать:
- Мадам, у меня есть несколько срочных дел, которые необходимо уладить. Я не знаю, сколько времени это займет.
- Каких дел? - спросила Элнер, неожиданно снова потеряв уверенность.
- Взыскать кое-какой должок.
- И это поможет нам выяснить, что же на самом деле произошло вчера?
- Надеюсь... Но лучше бы вам не спрашивать, - остановил я Элнер прежде, чем она продолжила. Элнер крепко сжала губы, лоб ее покрылся морщинами. Она хотела, чтобы я доверял ей, и не сомневалась, что нет на свете таких вещей, которые касались бы меня, но о которых она не хотела бы знать.
Я стал было уходить, но, поколебавшись, вернулся.
- Леди, как по вашему мнению: Страйгеру не терпится занять кресло в Совете Безопасности?
Элнер несколько секунд удивленно взирала на меня, потом брови ее недовольно поползли вверх.
- Ну не воображаете же вы, что он попытается меня убить. - Недоверие, переходящее в смех, зазвучало в ее голосе.
- Брэди не считает, что гуляющая бомба - дело рук наемника. А я считаю. Брэди думает, что корпорации не стали бы мараться сами, но, вместе с тем, и не привлекли бы - из гордости! - к этому делу Черный рынок. Вы знаете, что Страйгера поддерживают командиры, которые считают Страйгера лишь пешкой. Но сам Страйгер - другого мнения. Он хочет занять кресло в Совете по той же самой причине, что и вы - чтобы вырваться из их лап. Он жаждет власти. Смертельно. Он убьет ради обладания ею.
Элнер отрицательно покачала головой, начиная улыбаться.
- Кот, я понимаю ваши чувства. Да, Соджонер Страйгер чересчур рьяно заботится о своей выгоде и, наверное, он даже фанатик, - но, уверяю вас, не приспешник дьявола.
- Он лгал, не так ли? Он подставил, разгромил вас и меня в присутствии всех и перед лицом Бога - чтобы получить желаемое.
- Но Страйгер мог сделать это искренне. Он ведь заявил, что его дезинформировали.
- Почему вы защищаете его? - Ответа не последовало. - Вы до сих пор верите, что он лучше вас? - Я бессильно опустил руки. - Леди, однажды я встретил одного типа, похожего на Страйгера. Он подобрал меня на улицах Старого города, купил еды - я первый раз за целую неделю ел приличную пищу. И, пока я ел, он беседовал со мной о том, какие псионы исчадия ада и извращенцы, поскольку они обладают такими способностями... - У меня сдавило горло. И уж это не было смехом, даже безумным. Я не представлял, о чем он говорит и почему именно со мной, выедая своим взглядом мои зеленые, с длинными узкими зрачками глаза. - Потом он притащил меня в снятую им комнату и избил до полусмерти.
Открыв рот, Элнер села на край стола, стараясь нащупать в уме ответ.
- Почему? - почти прошептала она наконец. - Почему вы не убежали?..
- Потому что именно за это он платил мне, - ответил я и вышел из ресторана.
Глава 17
- Ну, - сказала Аргентайн, встретив меня в дверях, - в общем-то я не ожидала увидеть тебя снова. Во всяком случае, так скоро. - Ее серебряные брови изогнулись в молчаливом вопросе, когда Аргентайн открыла дверь чуть шире. - Только не говори, что ты одинок.
Она все еще загораживала собой дверной проем. Стоя на ступенях, я вдруг почувствовал острую застенчивость, чего раньше со мной не случалось.
- Хотел бы быть. Одиноким, я имею в виду... Дэрик здесь?
Аргентайн рассмеялась, почесала в затылке.
- А что, еще день? - Она задрала голову к небу. - Дэрик приходит только к вечеру.
- Это важно. - Я еще глубже засунул руки в карманы.
- Ты хочешь его видеть?
- Нет.
- Ты здесь не для того, чтобы ликвидировать меня вместе с моим клубом, иначе ты пришел бы не один. Итак, что я могу для тебя сделать? - Аргентайн зевнула; камфарная палочка-леденец, который она до того сосала, висел теперь у нее между пальцами. Тут вдруг я понял, что Аргентайн зевала, как зевает животное, - инстинктивно показывая зубы. Зевала, потому что нервничала и даже немного боялась. Как и я. И это как бы сделало ее настоящей, мне стало легче смотреть на нее, не было такого ощущения, что твой мозг заперт, как арестант в камере.
- Мне требуются указания.
Я оглянулся на улицу. Вода доходила до половины купола, но еще можно было видеть довольно широкий лоскут неба. Карта, сидевшая в моей голове, довела меня до этого места, но водной чертой карта и заканчивалась.
- Карта кончается здесь.
И никакой файл города, никакая карта не могли рассказать мне, что же я ищу на самом деле.
- Ты хочешь попасть в Пропасть? - недоверчиво спросила Аргентайн. - Один? Зачем?
Сейчас, когда я уже знал, почему эту зону так назвали, я пожалел о своих намерениях.
- Это не то, что я хочу сделать. И не то, о чем можно болтать посередине улицы. - Я мотнул головой в сторону людского водоворота, медленно и как-то беспорядочно кружащегося за моей спиной.
Аргентайн отступила, распахивая дверь пошире.
- Прости. Я только встала. Мне всегда требуется какое-то время, чтобы прийти в себя. - Ее губы искривились в улыбке. - Ведь еще так рано.
Я усмехнулся, входя в нутро клуба.
- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Или просто уже привык.
- Ты привык быть исполнителем на сцене?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
|
|