Чтение 16–й страницы книги ~Водопад грез~

- Почему? - У меня на одну короткую, судорожную минуту свело мышцы. Вдруг она рассказала ему все, что вчера было между нами?

- Потому что мы знаем, что ты делал прошлой ночью.

Я замер.

- Откуда? - тупо спросил я, задавая самый бесполезный вопрос из тех, которые я мог задать. У меня не было ключа к его мыслям: прошедшая ночь не изменила все навсегда. Мои пси-способности были так же мертвы, так же бесполезны, как ранее.

- По твоему браслету. Служба безопасности Тау наблюдала за твоими действиями. - Он вздохнул, глядя на меня не то с разочарованием, не то просто с недоверием. - Я уговорил Правление, что тебя возьму я, а не Боросэйж. Я надеюсь, что ты найдешь слова, заслуживающие внимания борта. - Он кивнул за плечо: на площадь опускался модуль, готовый подобрать нас. Мы вошли в него.

- Мы встретимся с бортом? - повторил я, Бог знает, что было написано на моем лице. Все, что он знал - это то, что я был во Фриктауне. В конце концов через меня они не могли проследить за Мийей, в конце концов он не сказал ничего о смешении рас или о прелюбодеянии. Я вытер ладони о брюки.

Перримид устраивался на сиденье. Он казался слишком обеспокоенным, чтобы заметить мое волнение.

- Я... еле убедил их в том, что ты действительно желаешь помочь Джеби, и надеюсь, что не ошибаюсь в этом, или же вскоре мы оба будем жалеть о том, что встретились.

Я не ответил. Я смотрел вниз через окно. Силуэт города в красных и бронзовых красках казался вырезанным острым ножом. Неотвратимый бег времени привел мои мысли в порядок. Я подумал о том, как далеко зашел: какая часть моей жизни, моей вселенной останется за этим моментом, не пытается ли меня опрокинуть наземь глухая сила судьбы. Наконец я повернулся к Перримиду.

- Скажи мне, что я не ошибался, - попросил он.

- Насчет меня - нет, - произнес я осторожно. - Я не могу ничего сказать насчет Тау.

Он окинул меня долгим, тяжелым взглядом, и я не мог даже предположить, что лежало за ним.

Правительственный центр Тау Ривертона располагался на дальнем конце города, так далеко от Фриктауна, насколько было возможно, оставаясь при этом частью Ривертона. Было ли это просто совпадением? Комплекс смотрелся влитым в землю, его силуэт разделял свет на ненастоящие радуги.

Длинный шпиль вздымался вверх, увенчивая строение из плексигласа, на его конце была прозрачная шишка. Модуль высадил нас на плоскую верхушку этой шишки. Даже легкий ветерок не прикоснулся к нам, когда мы вышли, - все пространство вокруг этой твердыни было защищено энергетическими полями.

Перримид повел меня к точке, находящейся неподалеку, окруженной кольцами, словно мишень. Что-то, поджидавшее там, протащило нас сквозь иллюзию плотной поверхности вниз.

Мы ступили на круг, окруженный прозрачной стеной. За стеной простирались радужный комплекс под нами и идеальная симметрия Ривертона вдали. Наверняка это должно быть напоминанием всем важным персонам, собирающимся здесь, что они находятся в мире Тау. Здесь, стоя на вершине, будучи безнадежно подвешенным в воздухе, даже я мог осознать, каково это - быть главой правления Тау...

Я перевел взгляд на шишек корпорации, уже ожидавших на своих местах вокруг стола за окном-стеной.

Среди них был и Боросэйж. Он смотрелся там так же к месту, как кусок дерьма на праздничном столе. Так же не к месту внезапно почувствовал себя и я. Санд тоже был тут. Имитация человеческого существа у него получалась куда лучше, когда он был окружен полудюжиной правящих особ. Моя память отметила джентльмена Кенсо, главу правления Тау, и парочку других, представленных мне на приеме. Однако леди Гиотис Бинта, представителя Дракона, я не увидел.

Уж не знаю, то ли леди покинула планету, то ли ее решили не посвящать в насущные проблемы Тау. Кейретсу обычно не вмешивалось в отношения между корпорацией и ее гражданами. Такая же незримая завеса обязанностей и обязательств окружала межзвездные "семейные" картели, подобные Дракону, с сотнями принадлежащих им мирами корпорациями.

Преданность вассальной корпорации, подобной Тау, давала ей доступ к практически неограниченной системе поставок по всей сети Дракона. В ответ Дракон требовал абсолютной лояльности. Если ситуация, в которой оказалась Тау, пойдет опасным путем, и ФТУ наложит на нее санкции, то вовлеченные в это дело люди потеряют членство в правлении Дракона. Тау станет рукой, отрезанной ради спасения всего тела.

И если Тау не сможет или не захочет пожертвовать собой добровольно, то Дракон заставит корпорацию сделать это, когда найдет необходимым, чтобы сохранить извращенную честь Дракона незапятнанной.

Я снова посмотрел на Санда. Хорошим знаком является его присутствие здесь или плохим?

Мы пересекли раздражающе пустую территорию, чтобы подойти к столу. У меня возникло впечатление, что другого подобного места нет во всей башне. Перримид произнес принятые приветствия от своего лица и извинения - от моего, обращаясь ко всем присутствующим. Меня удивило то, что около половины сидящих за столом на самом деле здесь не было. Члены борта присутствовали в виде виртуальных голографических изображений, их настоящие тела были где-то в другом месте. Я бы узнал об этом, едва войдя, если бы мои пси-способности оставались при мне. А сейчас я мог лишь догадываться об этом, заняв место рядом с одним из них. По нему пробежало мерцание, когда он повернулся, чтобы взглянуть на меня, выражение его лица было таким же осторожным, как мое, хотя, возможно, он находился сейчас на другой стороне планеты. Я слышал, что для человеческих глаз подобные эффекты остаются невидимыми.

На столе рядом с моей рукой лежал букет цветов. Я думал, что он играет декоративную роль, пока не увидел, как Санд взял цветок и съел его. Нереальный человек, сидящий рядом со мной, сделал глоток из невысокого стакана, не существующего в моей реальности.

- Мы собрались здесь конечно для того, чтобы обсудить проблемы гидранов и как Тау будет с ними разбираться, - сказал Санд, открывая собрание без особых церемоний. Меня удивило, что он сделал это вместо Кенсо, хотя, возможно, в этом не было ничего удивительного.

- Тогда что он тут делает? - потребовал объяснений человек, имя которого, как я помнил, было Ситан, указывая на меня.

- Он общается с гидранами-террористами, - сказал Боросэйж торжествующе. - Как я и докладывал вам.

Я выругался про себя.

Санд подарил Боросэйжу такой взгляд, что тот заткнулся.

- Обратитесь к своей базе данных, леди и джентльмены борта. Кот работает на меня. Я взял инициативу в свои руки, как только Тау потребовался человек, с которым будут говорить террористы. Кажется, они... косо смотрят на ваших людей из Службы безопасности. И как только районный администратор Боросэйж доказал, что не может по-настоящему вести расследование похищения ребенка... - Он позволил каждому по-своему закончить фразу. - Я верю, что прошлой ночью Кот достиг настоящего успеха. Прошлой ночью? - уточнил он, пронзив меня своим зеркальным взглядом, когда я не ответил.

Мое лицо оставалось бесстрастным, я пожал плечами, не зная, насколько они в курсе, где я был прошлой ночью и чему научился, когда Мийа... до того, как она... - я отогнал мысли о ней. Если бы Санд знал все, то я бы сидел сейчас в тюрьме Боросэйжа, а не на этом собрании.

Я попытался думать о Джеби: мальчик был завязкой всего этого. Но в свете нового дня я понял, что не могу быть уверенным, кому помогу, кому причиню вред, если сейчас раскрою рот.

- Несколько членов ДНО вышли на контакт со мной...

- Как они узнали, как найти тебя? - спросил Боросэйж.

Нахмурившись, я поднял на него глаза. Я занял место как можно дальше от него, но все равно четко видел его руки.

- Я не знаю этого, - ответил я, уставясь на свое искривленное отражение на шлеме вокруг его глаза. - Думаю, они прочитали мои мысли.

- Ты не думаешь, что это связано с твоим визитом к ойазин? - спросил Санд, слишком неожиданно. Глаза Боросэйжа проедали во мне дыры.

- Нет, - сказал я, помня, что не стоит ничему удивляться, помня, что с того времени, как я надел ленту данных, я не могу даже сходить по нужде, чтобы об этом кто-нибудь не узнал. - Она не имеет к этому отношения. Она просто старая женщина.

Боросэйж протестующе хрюкнул, призрачные люди уставились на меня.

- Что ты делал у реки среди ночи?

- Ничего не делал, Не мог заснуть. - Я покосился на Перримида, вспомнив почему.

- Среди членов экспедиции возникли некоторые... разногласия по поводу... работы, - пробормотал Перримид. Его взгляд становился все тяжелее, перебегая с одного лица на другое.

Я проследил за его взглядом по кругу лиц, замечая на них все эмоции, начиная от недоверия и кончая полным непониманием.

- Неужели все на этой планете спят спокойно? Или вы добавляете в воду наркотики?

- Возможно, все мы спим спокойно, поскольку у нас чистые мысли, - сказал Кенсо.

- Тогда я не знаю, что мы делаем здесь. - Я взял с блюда на столе голубой цветок, положил в рот, его лепестки растворились на языке, оставив слабый мятный привкус. Наверное, каждый цветок имеет свой вкус. Я взял еще один.

- Кот, - пробормотал Перримид. - Что насчет Джеби? Хоть что-нибудь...

Я заставил себя расслабиться и перевести на него внимание.

- Со мной на контакт вышла Мийа.

- Мийа? - спросил он, поворачивая ко мне лицо. - Ты действительно встречался с ней?

- И я видел Джеби.

Его дыхание остановилось.

- Она привела тебя к нему?

- Она привела меня к нему. Он где-то во Фриктауне.

- Где? - спросил Санд. - Ты можешь показать на карте?

- Нет, - я покачал головой. - Мы телепортировались.

- Я думал, что у тебя поврежден мозг. Я думал, что ты не можешь делать ничего подобного.

- Не могу... Мне и не требовалось, - сказал я так медленно и осторожно, словно мозг был поврежден у него. - Даже если бы я и смог определить их убежище на карте, это не дало бы вам ничего. Они сказали, что не собираются оставаться там до утра. Вы хотите, чтобы я рассказал вам, что случилось ночью или нет?

- Хотим, конечно, - сказал он.

- Тогда заткнитесь...

- Мы все собрались здесь, чтобы выслушать тебя, - строго сказал Перримид. - Пожалуйста, расскажи нам...

Я глубоко вздохнул:

- С Джеби все в порядке. Мийа заботится о нем. Я не думаю, что она позволит, чтобы с ним случилось что-нибудь нехорошее.

Он облегченно вздохнул и пробормотал:

- Выходит, она член ДНО?

Я еле смог различить слова.

Когда я кивнул, его лицо посерело - лицо выслушавшего свой смертный приговор. Я оглядел лица других присутствовавших за столом, выражения их, когда они посмотрели на него. Я понял, почему он так выглядит: он отдал в руки похитителей собственного племянника, поверив гидрану. И этим сокрушил свою карьеру, что значит - всю жизнь. Я почувствовал внезапное жалящее сожаление и беспомощный протест против того, что сделали гидраны и Мийа... почувствовал, что мои сомнения и мои привязанности клубятся, как масло в воде.

Я снова встретил пристальный взгляд Перримида, и твердо убедился в одном: ему я больше доверять не могу. Потому что даже он сам не знает, насколько далеко может зайти, чтобы сохранить свое положение в кейретсу.

- Скольких членов ДНО ты встретил? - спросил нетерпеливо Санд, когда я промедлил с продолжением рассказа.

Я пожал плечами, стряхивая с себя взгляд Перримида.

- Возможно, с полдесятка.

- Ты знаешь примерно, как давно они вместе? Ты знаешь их статус? Ты узнаешь их в лицо, если снова встретишь?

- Нет, - сказал я, зная, что его обмотка способна воспринимать мое меняющееся гальваническое сопротивление как проверку на правдивость, но зная и то, что я в достаточной мере владею своими жизненными процессами, чтобы правды он не узнал, - В любом случае это ничего не значит. Вы не сможете найти их. У них нет браслетов.

Боросэйж поерзал на стуле, сложил свои толстые руки в шрамах. Я изучал его, пытаясь сделать это незаметно, видел, как он смотрит на меня, как он меня ненавидит.

Я покачивался на стуле, пока мне не надоело смотреть на него. Я выглянул в окно, чтобы прочистить мозги. Пейзаж за окном изменился. Я понял, что комната, в которой мы находились, непрерывно вращалась, давая обзор города и территории за ним. Мне стало интересно, кто был архитектором этого комплекса и Гнезда, которое возвышалось над уютным маленьким миром Ривертона как птица, готовая взлететь, что было в мыслях у того, кто создавал их. Я посмотрел на стол перед собой и почувствовал тошноту. От того, что я перевел взгляд на Санда, лучше мне не стало. Всем нутром я чувствовал: что бы я ни сказал, это не дойдет до правителей Тау. С равным успехом я мог бы попытаться дотянуться до них рукой через стол. Перримид был доведен до отчаяния, а Боросэйжа я и за человека не считал. Единственный человек в этой комнате, кто может действительно выслушать меня, - это Санд. Я отчаянно желал взглянуть хоть одним глазком, что творится сейчас в его голове. Были бы у него хотя бы настоящие глаза, в которые я мог бы заглянуть!

- Члены ДНО сказали мне, что они возвратят мальчика только в том случае, если инспектора ФТУ придут во Фриктаун, чтобы встретиться с ними. Они хотят, чтобы инспектора были непосредственными свидетелями того, что требуют изменить гидраны. Они хотят, чтобы ФТУ способствовало выполнению их требований; они желают получить больше прав... и большую поддержку от Тау.

Кенсо хмыкнул:

- После похищения больного ребенка они хотят большей свободы и помощи от нас?

- Такие уже порядком поднадоевшие претензии мы получаем от Совета гидранов практически с самого падения их планеты, - сказал другой джентльмен, незнакомый мне. Он хмурился - здесь или где-нибудь в другом месте.

- Совет гидранов не имеет влияния даже на своих людей. Он не может повлиять на террористов, - заметил Кенсо.

- Возможно, поэтому ДНО думает, что оно может выдвигать требования, - сказал я. - Потому что когда они говорят "пожалуйста", вы не слышите их. - Глаза Перримида умоляли меня замолчать, я отвел взгляд. - Они хотят, чтобы инспектора составили беспристрастный доклад.

- Инспектора - беспристрастный? - пробормотал Ситан. - Это оксиморон*. [Оксиморон - сочетание контрастных по значению слов (напр. живой труп).]

- Я видел кое-что из того, что гидраны хотят изменить.

- Ты видел то, что тебе показали террористы.

- Медицинский центр Фриктауна - это какая-то нелепость, - сказал я. - Кроме того, там много наркоманов, сидящих на наркотиках, которые они могут получать только на этой стороне реки. Если вы хотите получать от них прибыль, почему бы вам не продавать им медицинскую технику, а не наркотики?

- Это все ложь, - произнес Боросэйж, впервые за все это время открыв рот.

- Думаю, твое мнение тут мало что значит. - Я обвел глазами все лица, остановил взгляд снова на Боросэйже. - Они используют те же наркотики, с помощью которых ты удерживал их в тюрьме. Откуда они берут их? Не ты ли продаешь?

Он вскочил со стула, горя ненавистью ко мне. Санд взглядом остановил его. Перримид сжал мои пальцы с такой силой, что стало больно.

- Кот, - пробормотал он. - Ради Бога...

- Держи лучше свои наивные суждения о политике при себе, - сказал Кенсо. - Ты вызвал уже достаточно бед. - Его пустой взгляд смотрел прямо сквозь меня. Он перевел взгляд на Санда, мертвые глаза встретились с мертвыми глазами до того, как я успел хотя бы закрыть рот. - Безусловно, мы не собираемся соглашаться с их требованиями, - продолжал он. - Мы стоим на более сильной позиции. То, чем нам придется заплатить за любой наш шаг к примирению, делает его совершенно недопустимым.

- Насколько я понимаю, вы считаете встречу Кота с ДНО абсолютно бесполезной? - спросил Санд. - И все попытки через связь с террористами снова получить контроль над ситуацией ничего не дадут?

- Терпеливое отношение к диссидентам-гидранам никогда не входило в нашу политику, - сказал Кенсо. Он, прищурившись, посмотрел на Санда, пытаясь решить, что на самом деле лежало за его вопросом. Политика корпораций была игрой умов, минным полем, где такие незначительные решения, что их может пропустить и псион, могут означать жизнь или смерть всего правления. - В этом мы не можем быть мягкими, вы знаете, к чему это приведет. Администратор Боросэйж довольно ясно обрисовал ситуацию: терроризм должен быть вырван с корнем, иначе он разрастется. - Он снова исподтишка кинул взгляд на Санда, следя за его реакцией.

Санд не сказал ничего - он лишь продолжал бесстрастно слушать, в то время как прочие одобряюще зашумели. Никто не предложил ничего другого. Никто не задал вопросов.

Я выругался про себя.

- А что насчет Джеби? - спросил я.

- Кого? - удивился кто-то.

- Похищенного ими мальчика! - Мой голос сорвался. С этими людьми было бесполезно спорить о справедливости. Даже сострадание, скорее всего, для них ничего не значило.

- Ты сам сказал, что не думаешь, что они причинят ему вред, - сказал Кенсо. - Разве мы не уверены, что эти люди не склонны к насилию? - Он посмотрел на Санда. Тот пожал плечами. - После того, как уедут представители ФТУ, им незачем будет держать у себя мальчика. Они отпустят его.

- А что, если нет? - спросил я и посмотрел на Перримида. - Что, если нет? - Он сидел, как замороженный, без движения, избегая моего взгляда.

- Тогда, значит, нам не повезло, - сказал Кенсо. Он сделал глоток воды, словно необходимость выражения любых чувств, даже ложных, вызывала у него приступ жажды. - Но ребенок безнадежно болен, не так ли? Возможно, его семья будет счастлива избавиться от такой ноши. Они ведь твои родственники, не правда ли, Перримид? Что ты об этом думаешь?

Перримид, сидевший рядом со мной, пошевелился.

- Да, сэр, - сказал он хрипло. - Возможно, это будет именно так.

Я развернулся на стуле, чтобы посмотреть ему в глаза. Желание выкрикнуть, какой он трус и ублюдок, росло во мне, пока у меня не перехватило горло. Все, что говорила мне Мийа, не могло не быть правдой: почему Джеби родился с генетическим отклонением, почему у его родителей никогда уже не будет другого ребенка... почему Тау предпочла бы, чтобы он к ним не возвратился? Мне внезапно захотелось, исчезнуть из этой комнаты. А еще больше мне хотелось, чтобы нога моя не ступала вообще никогда на эту планету.

- У нас получается опасно изменчивая ситуация, - обратился Санд к Кенсо после минуты тишины, которая показалась десятилетием. - Используй любую возможность, чтобы держать ее под контролем. С гуманистической целью... и с практической. Твои решения должны быть гибкими. Я думаю, ты понял, о чем я говорю. - Взгляд Санда обратился ко мне: - Ты сказал, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь Джеби. Твоей целью будет дать понять этим радикалам, что терроризмом они ничего не добьются. Тау не выполнит их требований. Те, ради которых, как они говорят, все это делалось, только пострадают, если у Тау возникнут проблемы с ФТУ. Это окажется гибельным для Тау, и - в равной мере - для гидранов. Я уверен, что они этого не хотят. В такой игре победителей не будет. Заставь их это увидеть. - Его глаза были подобны черным дырам, всасывающим меня.

- Я? - переспросил я. - Я не дипломат. Как, ты предполагаешь, я изменю их мысли? Я не могу изменить даже ваши.

Он посмотрел на меня:

- Ты веришь тому, что я только что тебе сказал? - Я согласно кивнул. - Тогда ты можешь заставить их поверить в это. Просто дай им заглянуть в твой мозг... твою душу. - Его лицо было абсолютно бесстрастно.

- Я даже не знаю, как найти их.

- Ясно, как день, что они выбрали тебя своим посредником. Они сами пойдут на контакт с тобой. Скоро, как я думаю. - Он поднялся со стула, плавно и неожиданно, кивнув по очереди каждому фантому правления.

- Я никогда не был посредником, - запротестовал я, в то время как он приближался ко мне. - Я даже не гражданин Тау. Почему вы взваливаете это на меня?

- Потому что, - пробормотал он, наклоняясь ко мне и понизив голос, так что услышать его мог только я, - судя по тому, что я вижу, ни у кого, связанного с Тау, не возникает ни малейшей идеи, как разрешить сложившуюся ситуацию бескровно. - Он снова выпрямился. - Я уверен, что ты сделаешь все возможное, чтобы избежать развития трагедии, Кот.

Я подумал, не смеется ли он надо мной.

- Если всего, что ты сделаешь, будет недостаточно, администратор Боросэйж может принимать любые меры, с которыми согласится Тау. - Он посмотрел на Боросэйжа, потом снова на меня. - А сейчас, леди и джентльмены борта, я удаляюсь и закрываю собрание.

- Удаляешься? - спросил я. - Уезжаешь?

Санд пожал плечами:

- Дракон отозвал меня домой.

С линии огня. Худшее, что я мог предположить, придя на это собрание, случилось еще до того, как оно началось: Дракон уже отдалился, буквально и фигурально, от всех неприятностей, готовых обрушиться на Тау.

Я упал на стул.

- Ты трус, - выдохнул я и заметил, как он нахмурился, но без остановки прошел к лифту.

Сидящие за столом члены правления стали растворяться один за одним, пока я не остался в компании с Перримидом - этой безжизненной куклой - и улыбающимся Боросэйжем.

Глава 14

Я поднялся.

- Пойдем, - сказал я Перримиду, дотронувшись до спинки его стула.

Он встал без протеста, взглянул на Боросэйжа, затем на меня. Кивнул и пошел к лифту.

Я слышал, как Боросэйж встает со стула, слышал его приближающиеся шаги. Чудом я удержался от того, чтобы не обернуться и не вздрогнуть, когда он обогнал меня и преградил мне путь, когда мы подошли к лифту.

Я должен был либо остановиться, либо натолкнуться на него. Я предпочел остановиться.

- Сейчас мы с тобой одни, урод, - сказал он, словно Перримид исчез вместе с остальными. - И ты слышал, что он сказал... - Что сказал Санд... - Ты заставишь твоих дружков-уродов понять, что им ничего так просто с рук не сойдет. Поскольку сейчас я разбираюсь с ними. Я заставлю их заплатить за это, что бы они ни сделали. Это обойдется им не так дорого только в том случае, если они, не мешкая, вернут мальчика. Ты меня понял?

За его спиной тихо, медленно открылись двери лифта. Но я не мог войти в лифт, не ответив на его вопрос. Я потрогал языком пересохшее нёбо и наконец произнес:

- Понял.

- Это хорошо, - сказал он. - Рад слышать это. - Он посмотрел на Перримида. - Ты найдешь этого урода Хэньена и объяснишь ему, куда дует ветер. Совет должен знать что-то - у этих уродов нет секретов. Скажи им, что им лучше с нами сотрудничать. Я буду ждать. И буду наблюдать, - сказал он мне. Его рот скривился. - Все время... урод. - Он посмотрел на мой браслет, и только потом отошел с дороги и позволил нам пройти.

Перримид отвез меня обратно к отелю, а не туда, где работала экспедиция. Весь путь он глядел в окно и ни разу не посмотрел на меня, пока модуль не приземлился на свое обычное место на площади.

- Значит так, - сказал я. - Я исключен из команды? И что со мной будет? Я стану твоим пленником? Или мясом для Боросэйжа?

Он наконец взглянул на меня. Его глаза были влажными и красными.

Я закрыл рот, вышел и пересек площадь, не оглядываясь. Модуль за моей спиной поднялся в воздух.

Перед отелем стоял Эзра. Мои руки сжались в кулаки, когда я увидел его, но ждал он здесь не меня.

Он стоял в центре груды багажа, глядя в небо, на спускающееся аэротакси. Оно приземлилось перед ним, рабочий отеля стал укладывать вещи Эзры в утробу машины, открытую сбоку. Эзра уселся в пассажирское отделение такси как раз в тот момент, когда я подошел к отелю. Я взял последнюю сумку из рук носильщика. Он бросил на меня взгляд и ушел. Я швырнул сумку на остальные вещи и закрыл отсек. Затем пошел к поднятой двери такси.

Эзра выглянул, собираясь что-то сказать, застыл в удивлении, увидев меня, и выругался. Его рука взметнулась к лицу, прикрывая пластырь на носу и пурпурный синяк, простирающийся за его края.

- Что тебе нужно?

- Я просто хотел сказать "прощай", - ответил я.

Он уставился на меня, опуская руку.

- Мне не нужно все это. - Он обвел рукой отель, город, планету, меня. - Это ничего не значит для меня. - Только какие-то острые нотки в его голосе сказали мне, что это не совсем так. - Я мог выбирать среди полудюжины лучших проектов. - Он опустил руку на рычаг управления дверью, дверь надо мною начала изгибаться аркой. - Я получу ее обратно. - Киссиндру. - И через двадцать лет я достигну вершины в своей науке. А ты все еще будешь не чем иным, как уродом.

Я выскользнул из-под закрывающейся двери.

- А ты все еще будешь задницей, - сказал я. Дверь с мягким шипением закрылась. Я отступил на шаг, наблюдая за лицом, искаженным ненавистью, оно становилось все меньше и меньше, затем слилось с поверхностью переднего стекла модуля, с самим модулем, с небом и наконец исчезло.

Я вошел в отель, направился прямо к ближайшему переговорному пункту, набрал запрос на соединение с инспекторами. Послание, появившееся на пустом экране, сообщило мне, что они ушли из отеля. И не на день - надолго. Тау увезла их отсюда, и они, наверное, сейчас далеко. Мне не надо было искать причину.

Я мог бы отправиться вдогонку, послать им вслед сообщение, которое объяснит, почему они должны вернуться. Но каждый возможный шаг наталкивался на полсотню возражений. И только одно среди них было существенным: федералам ни до чего нет дела. Они оставались равнодушны к лести и раболепию Тау. Так же равнодушны они остались и к моим стараниям привлечь их внимание. Ничто не имело для них значения, они были именно такими, какими я всегда представлял себе людей из ФТУ: сухими, неторопливыми и копящими свою зарплату. Небо должно было бы обрушиться на них, чтобы их взгляды хоть немного изменились.

На какой-то момент я пожелал, чтобы это случилось. Затем я просто выбросил их из головы. Я вспомнил Натана Испланески, управляющего Агентством контрактного труда, простого искреннего человека, затерянного в системе ФТУ, человека без личной жизни, который большую часть своего времени проводит, подключенный к Федеральной сети, оперируя распределением рабочей силы на высшем уровне. Человек, о котором я сказал друзьям Мийи, что он может помочь им.

При той скорости, с которой тут все менялось, я не был уверен, что мое послание достигнет Испланески до того, пока не станет слишком поздно. В Федерации еще не существовало передатчиков информации со скоростью выше световой. Все послания, уходящие за пределы звездной системы, отправлялись на кораблях, словно люди, которые их пишут и получают. Трансмиссия стоила огромных денег, и пройдет несколько дней, прежде чем придет ответ, и гораздо больше времени, пока в этой ситуации произойдут какие-то существенные изменения.

Но если моя информация вовремя дойдет до Испланески, то эта система, возможно, поможет мне в свою очередь. Если и существовало лучшее решение, то я был слишком истощен, чтобы найти его. Я подал запрос на межмировое послание.