продумал.
широко разлетающимися бровями. Он задумчиво поднес ко лбу руку. Казалось,
он старается нахмурить брови и это никак ему не удается. Он посмотрел на
Миньо с таким обескураженным видом, что тот с трудом удержался, чтобы не
наговорить ему любезностей.
загляните как-нибудь ко мне... Я буду очень, очень рад.
Вечером он застал у Пьеретты рабочего Кювро и Бомаска и отдал отчет "о
проделанной работе".
дышит. А может, и действительно славный парень.
6
Клюзо, ко мне явился Фредерик Миньо. Он приехал в Гранж-о-Ван по шоссе на
мотоцикле и привез бумаги, которые ему вручил Филипп Летурно; по мнению
Миньо, они могли пригодиться мне для газетных статей.
Фредерик Миньо все-таки выждал несколько дней. "Мне вовсе не хотелось, -
пояснял он, - чтоб у него создалось впечатление, будто я так сразу к нему
и побежал". Наконец как-то вечером часов около девяти он отправился в
"замок".
по два окна, одно выходило на шоссе, другое - в парк. Железные ставни со
стороны шоссе не открывались даже днем.
его в первую встречу Филипп.
рядом с широкими решетчатыми воротами парка.
"альфа-ромео". Из дома доносились взрывы смеха и женский голос. Миньо
попятился:
дверям флигеля.
Натали Эмполи лежала на железной раскладушке, рядом на стуле стояла
бутылка виски и три рюмки. Белый вязаный свитер обтягивал ее костлявые
плечи и красивые маленькие груди. Бернарда Прива-Любас, все в том же
костюме строгого английского покроя, рылась в пластинках, наваленных прямо
на кресло.
известкой, кресла в полотняных чехлах. Из настоящей обстановки один только
книжный шкаф, и тот без дверок; на полках в беспорядке валяются книги,
бумаги, и тут же лежит электрическая бритва. Дверь в соседнюю комнату была
открыта, и Миньо заметил пружинный матрас, свернутый тюфячок, смятые
одеяла (здесь после того бала ночевали Натали и Бернарда) и прямо на полу
стопки книг. С потолка свисала веревка, при помощи которой открывался люк
на чердак.
заявил:
этой раскладушке. Я велел обставить свой служебный кабинет лишь в знак
протеста против скаредности АПТО, а картины моих любимых абстрактных
художников должны вносить смятение в душу Нобле.
воздержался, фраза так и осталась незаконченной.
женщина, которая отказалась танцевать с Филиппом.
кости.
его; пузыри набравшегося внутрь воздуха постепенно опадали; шерстяное
джерси снова плотно обтянуло ее костлявые плечи.
снова начала Натали.
пьяна.
- Пройдемте в соседнюю комнату.
приятно, если ты хоть раз в жизни поговоришь при мне о серьезных вещах.
сам сел напротив на раскладушку в ногах Натали. Он держал четыре связки
бумаг.
обнаружил кое-какие документы... Хотя они представляют только историческую
ценность, однако могут пригодиться в той борьбе, которую вы ведете... - И,
помолчав, он мрачно произнес: - Наше семейство уже издавна было настоящим
разбойничьим гнездом.
от Клюзо шелкопрядильную фабрику, машины которой приводились в действие
водами реки Желины. В 1820 году на лионском рынке произошло
катастрофическое падение цен на шелковую пряжу, поскольку эльзасские
промышленники ввели новые способы обработки шелка. Три брата Летурно,
сыновья основателя фабрики, очутились перед угрозой полного разорения;
тогда младший брат под чужим именем нанялся в качестве простого рабочего
на эльзасскую шелкопрядильную фабрику.
письма, которыми обменивались в ту пору три брата. Подглядеть и похитить
чужой производственный секрет отнюдь не считалось у них предосудительным.
"А главное, - наставлял старший брат меньшого, - не забудьте о тех
машинах, о которых вы нам писали, сделайте все возможное и невозможное, но
непременно выясните все технические подробности. Лучше вам пока не
возвращаться домой, ежели, повременив, вы сможете обнаружить еще что-либо
для нас полезное", и прочее и прочее.
чуть ли не в десять раз против прежнего. Но где и как найти за сходную
цену рабочие руки - по примеру эльзасских конкурентов, которые
использовали труд уголовных преступников, или по примеру конкурентов
швейцарских, которые эксплуатировали труд "кающихся Магдалин", посаженных
за решетку попечениями духовных властей? Тогда-то братья Летурно и
додумались нанимать на фабрику детей из соседних горных деревушек.
распоряжения", касающиеся использования детского труда. В частности, там
хранился следующий документ: "Надсмотрщику вменяется в обязанность каждое
утро обходить вверенную ему деревню с цветным фонарем в руках (каждой
деревне присвоен свой особый цвет) и играть зорю... Перед отправкой тот же
надсмотрщик дает сигнал, по которому дети строятся в следующем порядке:
мальчики впереди, затем сам надсмотрщик, колонну замыкают девочки...
Рабочий день не должен превышать двенадцати часов. Вечером после гудка,
извещающего об окончании работ, дети должны приготовиться, почиститься...
второй сигнал оповещает о начале молитвы... По окончании молитвы дети
расходятся по мастерским, к месту сбора своей деревни, название которой
обозначено на стене мастерской; является надсмотрщик..." и так далее.
разрослось, что бок о бок с прядильными мастерскими выросли и ткацкие. Тем
временем некий Пьер Амабль, коренной житель Клюзо, открыл свою небольшую
ткацкую мастерскую, всего на двенадцать рабочих. Пряжу он покупал у
братьев Летурно и, по существу, держал полукустарную мастерскую. Однако
сын его прошел курс учения и, возвратившись в родные края, изобрел машину,
которая и поныне применяется в ткацких цехах любой части света и известна
под названием "ротационный станок Амабля".
спросил Филипп.