может быть, и с сопротивлением.
Всякая ломка болезненна. Рабочий, привыкший к определенной системе работы,
поддержит реконструкцию, если она будет доведена до конца и даст видимые и
ощутимые результаты. К сожалению, мы часто начинаем и бросаем и тем самым
порождаем настороженность и недоверие.
другой задачи у меня нет и не будет.
тех далеких времен. А что такое повышение производительности труда - это
мы все хорошо знаем.
кабинета. - Пора обедать!
пожаловался Казаков.
вид человека, который не знает, то ли ему лечь спать, то ли пойти в кино,
то ли выпить кружку пива.
заядлые преферансисты. Ты не начал играть?
столиков, покрытых голубоватыми крахмальными скатертями. В углу стояло
старое, с подзеркальником, зеркало, отражавшее широкие спины обедавших.
переговаривались обедающие. Притих и Казаков.
Вот я ем лук со сметаной, казалось, говорил директор, вот сейчас я буду
есть окрошку с луком, потом отдельно сметану, потом компот, то есть я
сейчас на ваших глазах делаю то же, что и вы, но боже вас всех упаси
помешать мне, зашуметь, заговорить между собой или обратиться ко мне с
каким-либо делом или вопросом. Я обедаю.
хмурые глаза, мешки под глазами, волосы, не поддающиеся гребенке, пухлые
руки. Он не был старым, но его возраст определить было трудно. Может быть,
ему не было и сорока лет. Было видно, что спортом он не занимался, тело
его в помятом сером костюме с широкими рукавами было грузным.
важность?" - иронически подумал Алексей.
пахнул огурцами, засоленными в бочках, был заправлен подсолнечным маслом и
уксусом, и хлеб был свежий, ноздреватый, нарезанный большими ломтями.
Алексей с удовольствием начал есть, а когда снова посмотрел в угол,
директор прикладывал салфетку к губам и поднимался со стула. Он медленно
поднялся, медленно пересек крошечную столовую и удалился.
железу.
заговорили, зашумели, столовая сразу стала похожа на автобус, в котором
утром ехали на завод.
которая тоже стала разговаривать, шутить, быстрее бегать с тарелками,
предлагать блюда. - Есть творожок со сметаной, хотите? - спрашивала она у
всех. - Свежий, с ледника.
голубой куртке на молниях.
шепнул Алексею: - Наш дурачок академик.
сказал Казаков.
усовершенствование, была неисчерпаемой темой для шуток. Склочников,
дураков, чересчур обидчивых пытались сплавить с производства в академию.
Академию недавно закрыли, но вспоминали ее по-прежнему.
приветственно рукой и ушел.
11
широкие и узкие, одни низко над землей, другие подняты высоко, сотни
километров труб, в некоторых местах они стягиваются в замысловатые пучки и
расходятся дальше по сложному и необозримому плану. Под землей труб еще
больше, фантастическая паутина.
множество странных, необычных на вид сооружений, гигантские серебряные
резервуары различных форм, вплоть до совершенно круглых, и все это
располагается не в дымных, закрытых, низких цехах, а привольно раскинуто,
открытое, белое, сверкающее под голубым небом на зеленой травке,
обвеваемое ветрами, обмываемое дождями.
нефтеперерабатывающего завода, на аппаратных дворах мелькают два-три
человека. Но люди есть, и пока еще немало, и для них-то и развешаны,
прибиты, нарисованы многочисленные предупреждения: "Кури только в
специально отведенных для этого местах", "Отбирай пробу только в
рукавицах".
устрашающи. Почти все начинаются словом "Помни!". Почти все наглядно
показывают, что неосторожность ведет к взрыву, пожару, отравлению, гибели.
В сотнях вариантов сообщается, что "нефть загорается, а водород
взрывается". Помни, помни, где ты находишься, помни, помни, помни.
каталитического крекинга не было.
процента. Это не всегда удавалось, но к этому стремились. Это сулило
безмятежность, насколько она возможна среди огня и газа. Жизнь текла
спокойно. Но это было нехорошее спокойствие.
означает разное. Для каталитического крекинга это означало брать хуже
сырье и давать при этом больше бензина высокого качества, с высоким
"октановым" числом, как говорят техники.
следили за тем, чтобы эти лозунги хорошо висели, чтобы их не мочил дождь,
не срывал ветер. Комсомольцы ходили по заводу и подставляли баночки и
подносики везде, где можно было предположить потери нефти и
нефтепродуктов. Эти баночки сберегали государству десятки тысяч рублей.
Так экономил хозяйский глаз.
должны были работать интенсивнее, должны были "увеличивать
производительность".
машина из рук творца - человека, создающего ее, - переходит в руки,
теплые, живые руки другого человека, который будет ею пользоваться, почти
всегда рушатся. Оказывается, тот, кто создавал и строил, запрятал в глубь
своей машины то, что называется запасом прочности. Иногда это называют еще
скрытыми мощностями. Ни в каких проектах этого нет. И тот, кто взял эту
машину, непременно найдет секрет, если будет искать, конечно.
приборам, как работает установка. Он почти ничего не спрашивал, ходил,
изучал вахтенный журнал, записывал. К нему привыкли. К его
сосредоточенному молчанию, к его высокой фигуре в сером комбинезоне. Он