свалку.
донеслись голоса. Я прислушался. Черт возьми! Айн! Как был, в халате, я чуть
не кубарем окатился по лестнице, не успев даже подивиться собственной прыти.
Мы обнялись.
Магду.
кофе, а мы устроились в гостиной. Сославшись на присутствие дамы, Айн чинно
уселся в кресло, меня же -- на правах больного -- заставили развалиться на
подушках, что твой капудан-паша. Справедливости ради замечу, сопротивляться
я не стал. Хотя со стороны, вероятно, выглядело это презабавно.
Ладно?
диссертацию свою непроизносимую защитил, женился, обзавелся двумя отпрысками
мужского пола и неизвестного возраста.
тему. Магда принесла кофе, и мы добрых два часа просто болтали -- с
легкостью, какой я давно не испытывал. Язык у Айна и с детства был хорошо
подвешен, а с годами еще и отшлифовался. Магда, ко всему прочему, наблюдала
этот фейерверк впервые и явно получала огромное удовольствие. Мне было
приятно исподтишка наблюдать за ней, и написанное у нее на лице откровенное
восхищение айновым словоплетством не вызывало у меня даже намека на
какое-либо ревнивое чувство. Скорее наоборот, придавало разговору
дополнительную теплоту. Айн рассказывал, как в позапрошлом году соблазнился
предложением некоей любительской экспедиции, из тех, что рыщут по свету в
поисках снежного человека, сокровищ атлантов и следов космических
пришельцев. Правда, у этих цель была менее впечатляющей, но вряд ли более
реальной: отыскать гробницу Чингисхана. Однако это был способ побывать в
Монгольском Трехречье -- тех местах между Ононом, Керуленом и Толой, которые
манили Айна уже давно ("Вспомним же, вспомним степи монгольские, --
мечтательно пропел он, -- голубой Керулен, золотой Онон("). К тому же
экспедиция исхитрилась найти себе каких-то спонсоров, и потому тратить
собственные сбережения не было необходимости.
женщины.
намерением погулять часок-другой на рассвете. Рассветы в тех местах --
видеть надо, такого богатства красок нигде больше встречать ему не
приводилось( Спохватился он лишь тогда, когда понял, что обратной дороги ему
не найти. Сотоварищи в свою очередь принялись разыскивать его, и делали это
столь успешно, что в конце концов вертолетчикам национальной спасательной
службы пришлось отыскивать и доставлять в лагерь уже троих. Влетело это в
кругленькую сумму, причем Айну по справедливости пришлось раскошелиться на
большую ее часть.
места, таких пейзажей, такой палитры нигде больше не увидишь, -- так вот,
пока я кружил да петлял, мне пришло в голову(
лопнуло, и я вспомнил, наконец, вопрос, который хотел и не мог задать -- во
сне -- доктору Мерячу.
рукой:
библейском Моисее я помню только про корзину, тростники и десять заповедей.
А если речь о каком-то другом, то и вовсе ума не приложу.
Устойчивого понятия Моисеев путь ( как, например, Моисеев закон или
Пятикнижие Моисеево ( нет. Это, скорее, метафора. Более или менее расхожий
образ.
из египетского рабства, то не повел его сразу в землю обетованную, -- Айн
получал столь откровенное удовольствие от своего просветительства, что
смотреть на него было любо-дорого. -- Идти-то было -- рукой подать, что там
от Нила до Иордана, а Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, блуждал
самыми замысловатыми путями, с помощью Божией досыта кормил манной небесной,
поил водою сладкой(
рабства, ставшего уже генетическим, в Ханаанскую землю не вошли. Только их
дети, родившиеся свободными. Следующее поколение.
создавать новое государство с новыми людьми.
вот завтра, вот за холмом! Умирать! Быть обреченным и не знать, что обречен!
Нет, Айн, это Макиавелли, а не Моисей! Я представляла себе Исход иначе(
Макиавелли ни при чем. В Библии есть уже вся политика. И с библейских времен
самые жестокие люди чаще всего встречаются среди тех, кто хочет привести
свой народ к счастью. Осуществить утопию. Поскребите как следует любого
пророка, любого диктатора-утописта
моисейство. Причем, хотя сам Моисей был еще отнюдь не из худших, и он
получил воздаяние по делам своим.
Чингисхана. А привел народ в землю обетованную уже Иисус Навин. Моисей этого
был недостоин. Ему не дано было перейти Иордан.
непредсказуемы.
Я вот, например, вполне могу выпить еще кофе.
еще немножко, но, признаться, уже без прежнего вдохновения. Я все время
сбивался мыслями на свое, на Меряча и его Моисеев путь. Рассказывать об этом
я не хотел и не мог. И потому, когда Айн стал откланиваться, каюсь, испытал
даже некоторое облегчение. Хотя знал, что теперь мы прощаемся ненадолго. Он,
по-моему, тоже.
пожалуй, со школьных лет. Впрочем, тогда и подавно не слишком увлекался
Священной историей( Я внимательно перечитал "Исход". Айн был прав. Не то
чтобы я сомневался в этом, просто привычка все проверять и перепроверять
становится со временем второй натурой. Теперь я понимал, откуда черпал Меряч
свою непоколебимую уверенность. Убежденность. Кто его знает, проклятие или
благословение для человека та жертвенность, с какой водит он сорок лет по
пустыне народ свой, обрекая на вымирание целое поколение. И зная, что сам
умрет в преддверии земли обетованной, ступить на которую ему не суждено. Но
одно мне было ясно: сам я на такое не гожусь. Я скорее всего из тех,
"малодушествующих на пути". Интересно, а можно ли отнести к ним йомалатинт?
И еще. Вот ведь какая штука: в рабство египетское народ Иосифа пришел
добровольно. В поисках лучшей жизни. Собрались, позаседали, проголосовали(
Вполне демократическим путем(
сказать, что ты еще не в форме?
Когда Магда, не утерпев, раньше времени (впрочем, я ведь и не называл ей
конкретного часа!) подняла тревогу, Феликс дал команду -- и они явились меня
выручать. Правда, не слишком вежливо. Еще слава Богу, что отделался я только
сотрясением мозга. Могло быть и хуже -- припаяли мне крепко. Ретивые
мальчики. Добраться бы мне до того мордоворота(
сообрази что-нибудь.
баре. Я точно помню, там кое-что оставалось.
не с руки -- и спустился вниз.
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Жюль Верн
Журавлев Владимир