Чтение 16–й страницы книги ~Путешествия с тетушкой~

который мог вместить и двенадцать тысяч. Меня слегка утешило это открытие.
Контрабанда такого широкого масштаба - скорее удачный бизнес, а не
уголовное преступление.

Зазвонил телефон. Это была тетушка.

- Что ты мне посоветуешь - "Юнион карбид", "Женеско", "Дойче Тексако"?
Или, может, "Дженерал электрик"? - спросила она.

- Мне не хотелось бы давать вам никаких советов, - сказал я. - Я
некомпетентен. Мои клиенты никогда не имели дела с американскими акциями.
Слишком высокая приплата в долларах к номинальной стоимости.

- Во Франции вопроса о приплате в долларах просто не существует.
По-моему, твои клиенты были начисто лишены воображения, - сказала
нетерпеливо тетушка и повесила трубку. Что же, она ожидала, что адмирал
тайно провозит банкноты?

На душе у меня было беспокойно. Я вышел и прошелся по саду.
Американская пара (из "Сент-Джеймса" или из "Олбани") пила чай за
столиком. Один из супругов извлекал из чашки бумажный пакетик на нитке,
как затонувшее животное. Это убийственное зрелище заставило меня
почувствовать, как далеко я от родной Англии, и я вдруг с болью подумал о
том, как я соскучился по Саутвуду и дому, проводя время в компании тети
Августы. Я дошел до Вандомской площади и по улице Дону вышел к Бульвару
Капуцинок. На углу улицы, возле бара, со мной заговорили две женщины, и в
ту же минуту я не без страха увидел радостно улыбающуюся мне физиономию.

- Мистер Пуллен! - воскликнул он. - Хвала всевышнему!

- Вордсворт!

- Самый чудесный из его деяний. Хотите эта девочка?

- Я вышел прогуляться.

- Женщины, как этот, вас облапошат. Это трехминутка. Они делают
прыг-прыг, раз, два, три - и привет. Хотите девочка, надо идти с
Вордсворт.

- Но я не хочу никаких девочек. Я здесь с тетушкой. Я решил пройтись,
пока она занимается делами.

- Ваш тетя здесь?

- Да.

- Где живете?

Я не хотел ему давать адреса без разрешения тетушки. Я представил себе,
как Вордсворт селится в соседнем со мной номере. А вдруг ему вздумается
курить марихуану в "Сент-Джеймсе и Олбани"... Я не знал, какие существуют
на этот счет законы во Франции.

- Мы остановились у друзей, - сказал я неопределенно.

- У мужчина? - спросил он с неожиданной свирепостью в голосе.

Казалось невероятным, что кто-то может ревновать семидесятипятилетнюю
женщину, но это была самая неподдельная ревность, и я увидел в новом свете
банкира с бачками.

- Дорогой мой Вордсворт, - сказал я. - Это плод вашего воображения. -
Здесь я позволил себе маленькую ложь во спасение. - Мы остановились у
пожилой супружеской пары.

Я не считал удобным обсуждать тетушкины дела здесь, на углу улицы, и
стал двигаться по направлению к бульвару. Однако Вордсворт не отставал.

- Есть дашбаш для Вордсворт? - спросил он. - Вордсворт найдет красивый
девочка, школьный учительница.

- Мне не нужна девочка, Вордсворт, - повторил я и дал ему десять
франков только для того, чтобы он замолчал.

- Тогда надо выпить один стакан со старый Вордсворт, - сказал он. -
Вордсворт знает прямо здесь кабак, первый класс.

Я согласился выпить стаканчик, и он повел меня, как мне показалось, ко
входу в театр "Комеди де Капюсин". Когда мы спускались по лестнице в
подвальчик под театром, слышно было, как там ревет граммофон.

- Я бы предпочел более тихое место, - сказал я.

- Вы немного подождите. Это притон высший класс, - ответил Вордсворт.

В погребе было жарко. Несколько молодых одиноких женщин сидели у стойки
бара. Взглянув туда, где гремела музыка, я увидел совсем почти обнаженную
женщину - она ходила между столиками, за которыми перед нетронутыми
стаканами с виски сидели мужчины, все в одинаковых потертых плащах, словно
в униформе.

- Вордсворт, если это и есть то, что ты называешь прыг-прыг, мне этого
и даром не надо, - с досадой сказал я.

- Нет, здесь нет прыг-прыг, - ответил Вордсворт. - Если хотите
прыг-прыг, надо брать ее гостиница.

- Брать кого?

- Эти девочки. Хотите один?

Две девушки из тех, кто сидели около стойки, подошли и сели рядом со
мной, по обе стороны. Я почувствовал себя пленником. Вордсворт, я заметил,
уже успел заказать четыре порции виски, на которые ему явно не могло
хватить бы тех десяти франков, что я ему дал.

- Зак, cheri [дорогой (франц.)], - сказала одна из девушек, - представь
нам своего друга.

- Мистер Пуллен, познакомьтесь, это Рита. Красивый девочка. Школьный
учительница.

- В какой школе она учит?

Вордсворт рассмеялся, и я понял, что свалял дурака. В некотором
смятении я следил за Вордсвортом, который вступил в какие-то длительные,
очевидно, деловые переговоры с девушками.

- Вордсворт, что вы делаете? - спросил я.

- Хотят двести франков. Я сказал - нет. Говорю, мы имеем британский
паспорт.

- При чем тут паспорт?

- Они знают, британский люди очень бедный люди, не может много деньги
бросать.

Он снова заговорил с ними на каком-то странном французском языке - я ни
слова не мог разобрать, хотя девушки, по всей видимости, все понимали.

- На каком языке вы разговариваете, Вордсворт? - спросил я.

- На французском.

- Но я ни слова не понимаю.

- Хороший французский язык, приморский. Этот леди хорошо Дакар знает.
Вордсворт сказал ей, одно время работал Конакри. Они говорят сто пятьдесят
франков.

- Поблагодари их от меня, Вордсворт, и скажи, что мне ничего не нужно.
Я должен вернуться к моей тете.

Одна из девушек рассмеялась. Она, очевидно, услышала слово "тетя", хотя
я так и не уразумел, почему свидание с тетей смешнее, чем свидание с
кузиной, с дядей или даже с матерью. Девушка повторила tante [тетя
(франц.); шутка состоит в том, что так называли хозяйку борделя], и обе
расхохотались.

- А завтра?

- Я иду с тетушкой в Версаль, а вечером мы уезжаем в Стамбул Восточным
экспрессом.

- Стамбул? - удивленно воскликнул Вордсворт. - Что она там делает? Кого
хочет видать?

- Насколько я знаю, мы собирались посетить Голубую мечеть, Святую
Софию, Золотой Рог, музей Топкапы.

- Надо быть осторожный, мистер Пуллен.

- Зовите меня правильно, Пуллинг. - Я пытался за шутливостью тона
скрыть раздражение. - Вряд ли вам бы понравилось, если бы вас все время
звали Кольридж.

- Кольридж?

- Кольридж был поэт и друг Вордсворта.

- Такой человек никогда не видел. Если говорит, Вордсворт знает, он
хочет вас облапошивать.

Я сказал твердо:

- Ну а теперь мне правда пора идти, Вордсворт. Добудьте счет, а то я
уйду и вам придется платить.

- Вы бросаете на ветер "Белый лошадь"? [марка дорогого виски]

- Выпейте за меня или поделитесь с дамами.

Я расплатился по счету, который показался мне непомерно большим - в
него, должно быть, входила стоимость шоу среди столиков. Теперь танцевала
голая негритянка в боа из белых перьев. Интересно, каким способом
присутствующие здесь мужчины зарабатывают на жизнь? Я раньше и не
представлял себе, что можно вот так сидеть и глазеть в разгар делового
дня.

Вордсворт сказал:

- Давайте триста франков этот леди за приватный шоу.

- Цена, я вижу, растет.

- Вордсворт может сказать им - двести франков. Вордсворт все улаживать
будет. О'кей?

Бесполезно было взывать к его морали.

- Вы, как человек, имеющий английский паспорт, должны знать, что
англичанин не может вывезти из страны в валюте больше пятнадцати фунтов.
Двести франков истощат весь мой запас.

Такого рода довод был доступен Вордсворту. Он с грустным пониманием
поглядел на меня с высоты своего роста.

- Правительства все равно плохо делает, - сказал он.

- Приходится приносить жертвы. Оборона и социальное обеспечение
обходятся дорого.

- А туристский чеки? - не задумываясь спросил он.

- Их можно разменивать только в банке, разменных пунктах или в
гостинице, где есть такие пункты. Но в любом случае чеки понадобятся мне в
Стамбуле.

- У ваш тетя много чеки есть.

- У нее тоже только пятнадцать дозволенных фунтов.

Я чувствовал всю несостоятельность своей аргументации, поскольку