read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



А что не заметил никто, так ведь это Хитровка. Если помрет кто, то так и будет лежать, пока соседи тухлятину не унюхают.
- Если это не полоумный, то чего он от Ташки-то хотел? - спросил Скорик, глядя на мертвые цветы. - Чего с нее взять?
- Не "чего", а "кого", - ответил инженер, как бы даже удивившись вопросу. - Тебя, Сеня. Ты очень нужен этому настырному господину. Зачем - сам знаешь.
- Беда! - всплеснул руками Сенька. - Я Ташке про вас и господина Масу рассказывал. Что вы в Ащеуловом переулке живете, тоже говорил! Если он, душегуб этот, такой настырный, то непременно вызнает, куда мы съехали! Ломовиков найдет, что вещи перевозили, поспрошает... Ведь три дня уже прошло! Бежать надо!
- Не "поспрошает", а "расспросит", - строго сказал инженер, стягивая тонкие каучуковые перчатки. - А бежать мы никуда не будем. По двум причинам. Мы твоего д-доброжелателя не боимся, пускай приходит - нам же проще. Это раз. И потом, ты скверного мнения о мадемуазель Ташке. Она тебя не выдала, ничего палачу не сказала. Это два.
- Почем вы знаете, что не выдала?
- Не забывай: я имел честь быть знакомым с этой незаурядной особой. Она была тебе настоящим т-товарищем. Ну а кроме того, если б она заговорила, то пластырь с ее рта был бы снят. Раз не снят, значит, она до самого конца так и не заговорила.
И здесь время, отведенное на дедукцию, видимо, закончилось, потому что лицо господина Неймлеса из сосредоточенного и деловитого стало безмерно печальным.
- Жалко девочку, - сказал Эраст Петрович и положил Сеньке руку на плечо.
Плечо немедленно затряслось - само по себе, и ничего поделать с этим было нельзя.
А Маса подобрал с пола щенка, бережно пристроил на подоконник, поближе к нарциссам.
- И сенка тодзе дзярко. Он быр храбрый. В средусей дзизни родится самураем.
Но несентиментальный инженер велел положить Помпония обратно на пол - "дабы не замутнять для следователя, и без того не слишком т-толкового, картину преступления".

КАК СЕНЬКА ДЕДУКТИРОВАЛ

Сенька и Маса сидели в кабинете, тихонько. Смотрели, как Эраст Петрович, потряхивая четками, прохаживается по комнате. Скорик уже знал: нужно помалкивать, терпеливо ждать, чего будет.
Один раз инженер остановился посреди комнаты, спрятал зеленые камешки в карман и быстро хлопнул в ладоши, три раза подряд, будто вдруг безмерно чему-то обрадовался.
Но сенсей приложил палец к губам: сиди помалкивай, не всё еще.
Однако вскоре после этого господин Неймлес топтать ковер перестал, сел в кресло и заговорил - раздумчиво, будто бы сам с собой:
- Итак. Совершено три жестоких убийства: первое и третье на Хитровке, второе в пяти минутах ходьбы от Хитровки, но тоже на территории, подведомственной Третьему Мясницкому участку городской полиции. В общей сложности преступник лишил жизни восемь человек - двоих мужчин, трех женщин, трех детей - и еще почему-то попугая и собаку. Каждый раз одну из жертв перед смертью жестоко истязали, выведывая некие п-потребные убийце сведения. Ни улик, ни свидетелей нет. Таковы вкратце условия стоящей перед нами задачи. Что требуется - понятно. Найти выродка и передать в руки правосудия.
- А есри не поручиться дзивьем, тогда передать его правосудзию в виде турупа, - быстро добавил Маса.
- Если при задержании преступник окажет с-сопротивление, тогда, исчерпав дозволенные законом меры самообороны, - здесь инженер поднял палец и со значением посмотрел на своего камердинера, - возможно, не удастся избежать упомянутого тобой исхода.
- Найти бы его, паскуду, и "башку оторвать, - вставил свое слово Сенька.
- Не б-башку, а голову. Но как бы там ни было, сначала нужно его найти. - Эраст Петрович обвел взглядом участников совещания. - Есть ли вопросы, прежде чем мы перейдем к дедуктированию и п-практическим мерам?
Сенька не знал, чего спрашивать, а японец, почесав жесткий ежик волос, задумчиво протянул:
- Са-а. Господзин, а потему "убийца", не "убийцы"? Эраст Петрович кивнул, признавая правомочность вопроса.
- Ты весьма убедительно изобразил, как д-действовал преступник в Хохловском переулке. Зачем ему был нужен сообщник?
- Это не аругумент, - отрезал Маса.
- Согласен. Я должен был спросить: зачем ему понадобился бы сообщник именно в этом случае, если прежде убийца отлично справлялся и сам? На Сеню в подвале напал один человек. Это раз. - Господин Неймлес снова вынул четки, щелкнул бусиной. - В ювелирной лавке тоже действовал одиночка, что установлено полицией. Это два. - Щелкнула вторая бусина. - Наконец, в Ерошенковской ночлежке преступник опять-таки отлично обошелся без чьей-либо помощи. Как ты помнишь из рассказа Сени, Синюхин говорил о преступнике "он". Так, Семен?
- Так, - припомнил Скорик. - Синюхин еще "зверюгой" его обозвал.
Немножко стыдно стало, что не всю правду тогда Эрасту Петровичу открыл - про клад-то смолчал.
Инженер словно подслушал это Сенькино угрызение.
- Ну а теперь, если у вас больше вопросов нет, переходим к главному - составим план розыскных м-мероприятий. И ключевое слово здесь - клад.
Скорик вздрогнул, заморгал глазами, зато сенсей нисколько не удивился, еще и головой покивал:
- Да-да, крад.
- Поведение п-преступника, все его чудовищные деяния перестают казаться бессмысленными, если нанизать их на эту нить. - Господин Неймлес сосредоточенно посмотрел на четки. - Логическая последовательность здесь выстраивается следующая. Каляка из ерохинских подвалов нашел старинный клад. [Бусиной - щелк.] Об этом узнал будущий убийца. [Второй раз - щелк.] Он попытался вытрясти из Синюхина эту тайну, но не сумел. [Третий раз - щелк.] Зато перед смертью каляка открыл секрет клада нашему Сене. [Четвертый раз - щелк. Здесь Скорик поежился и, судя по разогревшимся щекам, даже покраснел, но Эраст Петрович на него не смотрел - говорил так, будто и без Сеньки всё знает.] Д-далее. Убийца каким-то непонятным образом выяснил, что Сене известно местонахождение сокровища. [Пятый раз - щелк.] То есть, нам непонятно, каким образом преступник об этом узнал, но зато понятно, откуда. След, по которому господин к-кладоискатель вышел на Сеню, вел от ювелирной лавки. [Шестой раз - щелк.] Полагаю, что Самшитов рассказал убийце и про тебя, и про то, где тебя можно найти - подтверждением тому является некий визит в нумера мадам Борисенко. [Седьмой раз - щелк.]
Скорик замигал - какой такой визит? Инженер и японец переглянулись, и Эраст Петрович сказал:
- Да, Сеня, да. Тебя спасло только то, что ты в тот же вечер переехал, не оставив адреса, а еще через несколько часов мы забрали тебя к себе. На следующий день м-мадам Борисенко сообщила Масе, что ночью у тебя в комнате кто-то был. Вскрыл дверь, ничего не тронул и ушел. Мы не стали тебе об этом говорить, потому что ты и без того был изрядно напуган.
Сенька подпер кулаком подбородок - вроде как в задумчивости, а на самом деле, чтоб не стучали зубы. Матушка Пресвятая Богородица, лежать бы и ему прикрученным к кровати, как Ташка, если б остался тогда ночевать, решил бы, что утро вечера мудренее.
- С т-твоим исчезновением убийца на несколько дней потерял след. Но потом ты появился на Хитровке, и это сразу стало известно преступнику - не знаю, случайно или неслучайно. Откуда-то он узнал, что ты вошел в Ерошенковскую ночлежку, и устроил засаду недалеко от выхода. Твоя неосторожность чуть не стоила тебе жизни. [Восьмой раз - щелк.]
- Ништо, меня голыми руками не возьмешь, - бодрясь, сказал Скорик. - Хотел он меня жизни лишить, да я скользкий, вывернулся, еще палкой его огрел. Будет помнить.
- Если бы он хотел тебя убить, то убил бы. Сразу, - охолонил его инженер. - Он отлично умеет это делать - хоть ножом, хоть голыми руками. Нет, Сеня, ты был нужен ему живой. Он заставил бы тебя раскрыть местонахождение клада, а уже потом убил бы.
От этих слов Сенька снова подбородок подпер, только уже не одним кулаком, а двумя.
- Потеряв твой след после убийства ювелира, убийца решил з-зайти с другой стороны. На Хитровке многие знали о твоей дружбе с мадемуазель Ташкой. Знал об этом и твой п-поклонник. [Девятый раз - щелк.] Сначала он, видимо, пытался у нее что-то выведать, не прибегая к крайним мерам. Об этом она и шепнула тебе на ходу - хотела предупредить об опасности. Очевидно, преступник наведывался к ней и после неудачного нападения в подвале. Недаром Ташка выставила на окно нарциссы. Если я правильно помню, на языке цветов три белых нарцисса - это сигнал "беги-беги-беги".
А ведь верно, вспомнил Скорик. Ташка же когда-то рассказывала и про белые нарциссы, и про то, что один сигнал, будучи повторенным, удваивает или утраивает силу послания, навроде восклицательного знака.
- В конце концов, - инженер посмотрел на четки, но щелкать больше не стал, - злодей решил взяться за девочку всерьез.
- А она меня не выдала... - Сенька не сдержался, всхлипнул. - Да пропади он пропадом, этот клад! Лучше б Ташка сказала ему, что я обещался к ней придти - может, он бы тогда ее не тронул. А я бы всё отдал, пускай он, падаль, подавится своим серебром! Это Князь, да? Или Очко? - смахнув рукавом слезы, спросил он. - Вы ведь, наверно, уже раздедуктировали?
- Нет, - разочаровал Сеньку господин Неймлес. - У меня недостаточно д-данных. Покойный каляка был слишком привержен к питию и, кажется, не умел держать язык за зубами. Раз о найденном кладе прослышали в шайке Князя, значит, могли знать и другие.
Потом наступило молчание. Скорик изо всех сил боролся с чувствительностью организма: с зубами, чтоб не клацали, с коленками, чтоб не дрожали, и со слезами, чтоб не текли. Эраст Петрович по своей дурацкой привычке ни с того ни с сего принялся марать бумагу. Обмакнул кисточку в тушечницу, намалевал на листке какую-то мудреную загогулину. Маса внимательно следил за кисточкой. Покачал головой:
- Нехоросё.
- Сам вижу, - пробормотал инженер и закалякал снова, только быстрей. - А так?
- Ручше.
Нет, прямо малолетки какие-то, ей-богу! Тут такие дела, а они!
- Что вы хренью маетесь? - не выдержал Сенька. - Делать-то чего будем?
- Не "хренью маетесь", а "занимаетесь ерундой". Это раз. - Эраст Петрович склонил голову, любуясь своими каракулями. - Я не занимаюсь ерундой, а концентрирую мысль при помощи каллиграфии. Это два. Безупречно написанный иероглиф "справедливость" помог мне перейти от дедукции к п-проекции. Это три.
Скорик подумал и спросил:
- А?
Господин Неймлес вздохнул:
- Если ты чего-то недопонял или не расслышал, нужно говорить: "Простите, что?" Проекция в данном случае означает вывод аналитических умопостроений в п-практическую фазу. Итак. Благодаря твердости мадемуазель Ташки убийца остался ни с чем. Где и как тебя искать, ему неизвестно. Это с одной стороны хорошо, с другой стороны плохо.
- Чего ж плохого-то? - удивился Сенька.
- Преступник (предлагаю пока дать ему имя Кладоискатель) не может действовать, а стало быть, никак себя не проявит и ничем себя не выдаст. - Эраст Петрович оценивающе посмотрел на Скорика. - Можно, конечно, половить на живца, то есть нарочно подставить ему тебя, но слишком уж этот господин б-брутален. Ловля может выйти рискованной.
С этим Сенька спорить не стал. Видел он, как на живца-то ловят - на уклейку там или еще на какую малую рыбешку: сначала щука наживку зацапает, в хребте зубьями увязнет, и только потом уж ее, хапугу, вытягивают ответ держать.
- А без живца его ловить как-нибудь можно? - осторожно поинтересовался он.
- Модзьно, - сказал сенсей. - Не на дзивца, а на мертвеца. Да, господзин? Я угадар? Эраст Петрович нахмурился:
- Да, угадал. Но сколько раз тебе говорить: не пытайся каламбурить. Для этого ты еще недостаточно овладел русским языком.
Сенька наморщил лоб. Выходило, что он один тут дурак, а остальные все умные.
- Какого еще мертвеца?
- Маса имеет в виду даму по имени Смерть, - объяснил инженер. - Каким-то пока непонятным нам образом все хитровские з-злодеяния, произошедшие за последний месяц, связаны с этой особой. Равно как и все основные действующие лица: и Князь, и Очко, и прочие корифеи делового мира, и не в меру шустрый пристав, да и главная мишень Кладоискателя тоже.
Это про меня, догадался Скорик.
- Вы хотите его через Смерть поймать? Думаете, она заодно с этим гадом? - недоверчиво спросил он.
- Нет, не д-думаю. Более того, она согласилась мне помочь.
Вот это новость! Выходит, когда разочаровавшийся в людях Сенька через форточку вылез, они о чем-то там меж собой уговорились? Верней, он ее уговорил, растравил себе душу Скорик. И не удержался, с небрежным видом спросил:
- Что, уделали ее? Чай, нетрудно было. Голос, иуда, дрогнул.
Инженер же легонько щелкнул Сеньку по лбу.
- Подобных вопросов, Сеня, не задают, и уж во всяком случае на них не отвечают. Это раз. О женщинах вообще в п-подобном тоне не говорят. Это два. Но поскольку мы все, и в том числе она, будем делать одно общее дело, во избежание д-двусмысленностей отвечу: я эту барышню не "уделал" и даже не пытался. Это три.
Верить или нет? Может, попросить, чтоб побожился?
Скорик испытующе посмотрел на господина Неймле-са и решил, что такой врать не стацет. Сразу будто камень с души свалился.
- А чем Смерть может нам помочь? - перешел он на деловитый тон. - Если б чего про Кладоискателя этого знала, то, верно, сказала бы. Она зверства всякие не одобряет.
Маса значительно покряхтел - мол, готовьтесь, сейчас объявлю важное. Сенька к японцу повернулся, а тот произнес такое, что не поймешь - не разберешь:
- Тайфу-но мэ. Но инженер понял.
- Именно. Очень точная м-метафора. Око тайфуна. Знаешь, Сеня, что это такое? - Дождавшись, пока Скорик помотает головой, стал объяснять. - Тайфун - это страшный ураган, который несется по морям и землям, сея разрушение и ужас. Но в самом центре этого вихря сохраняется очаг безмятежного покоя. Внутри тайфунова ока царит мир, но без этого с-статичного центра не было бы и свирепого смерча. Смерть не преступница, она никого не убивает - просто сидит у окна и вышивает на полотне причудливые узоры. Но самые беспощадные злодеи миллионного города роятся вокруг нее, как пчелы вокруг матки.
- Тодзе хорошее сравнение, - похвалил Маса. - Но мое все-таки ручше.
- Во всяком с-случае, романтичней. В эти дни я несколько раз наведывался в дом на Яузский бульвар и имел возможность узнать хозяйку ближе.
Ах, вот как? Сенька снова набычился. Ну вы, Эраст Петрович, и ловкач, всюду поспеваете. "Узнать ближе" - это как?
- Во время нашей последней встречи, - продолжил господин Неймлес, очевидно, не замечая Сенькиных страданий, - она сказала, что чувствует за собой слежку, хоть и не понимает, кто именно за ней следит. Выйдя на бульвар, я тоже уловил боковым зрением тень, спрятавшуюся за угол дома. Это обнадеживает. Мадемуазель Смерть теперь - наш единственный шанс. Господин Кладоискатель, убив Ташку, собственными руками оборвал ниточку, ведущую к тебе. Теперь, когда он остался у разбитого к-корыта...
- А? В смысле, простите, что? Какого корыта? - спросил Скорик, слушавший с напряженным вниманием. Эраст Петрович ни с того ни с сего засердился:
- Я велел тебе купить сборник Пушкина и прочесть хотя бы сказки!
- Я купил, - обиделся Сенька. - Там много было Пушкиных. Я вот этого выбрал.
И в доказательство достал из кармана книжку, третьего дня купленную на развале. Книжка была интересная, даже с картинками.
- "Запретный Пушкин. Стихи и поэмы, ранее ходившие в списках", - прочитал заглавие инженер, нахмурился и стал перелистывать страницы.
- И сказки прочел, - еще больше оскорбился на такое недоверие Скорик. - Про архангела и Деву Марию, потом про царя Никиту и его сорок дочерей. Не верите? Хотите перескажу?
- Не надо, - быстро сказал Эраст Петрович, захлопывая книжку. - Ну и негодяй.
- Пушкин? - удивился Сенька.
- Да не Пушкин, а издатель. Нельзя печатать то, что автором для печати не предназначалось. Так можно далеко зайти. Помяните мое слово: скоро господа издатели дойдут до того, что начнут печатать интимную п-пе-реписку! - Инженер сердито швырнул томик на стол. - Кстати, именно о переписке я намеревался с тобой, Сеня, говорить. Раз за Смертью следят, появляться у нее больше нельзя. Установить постоянное наблюдение за домом тоже вряд ли удастся - чужого человека сразу заметят. Значит, будем сообщаться д-дистанционно.
- Как это - дистанционно?
- Ну, эпистолярно.
- В засаде, что ли сядем, с пистолетами? - Идея Сеньке понравилась. - И мне пистолет дадите?
Эраст Петрович озадаченно уставился на него.
- При чем здесь п-пистолет? Мы будем переписываться. Я госпожу Смерть навещать больше не могу. Маса тоже - слишком приметен. Сеньке Скорику там появляться тоже ни к чему. Верно?
- Да уж.
- Остается писать друг другу письма. Мы с ней условились так. Каждый день она будет ходить в церковь святого Николая, к обедне. Ты сядешь на паперти, переодетый нищим. Вместе с милостыней мадемуазель Смерть будет передавать тебе записки. Я почти уверен, что Кладоискатель себя проявит. Он наверняка слышал о том, как ты наставил Князю рога.
- Кто, я?! - ужаснулся Сенька.
- Ну да. Вся Хитровка про это говорит. Даже в агентурную сводку попало, мне знакомый чиновник из сыскной полиции показывал. "Объявленный в розыск бандит Дрон Веселое (прозвище "Князь") грозится найти и убить любовника своей подруги, несовершеннолетнего Скорика, местонахождение и подлинное имя которого неизвестны". Так что, Сеня, для всех ты - любовник Смерти.

КАК СЕНЬКА ЧИТАЛ ЧУЖИЕ ПИСЬМА

В кабинете у Эраста Петровича имелось большое зеркало. То есть сначала-то там никакого зеркала не было, это инженер распорядился пристроить на письменном столе трюмо, перед которым расставил всякие баночки, скляночки, коробочки - ни дать ни взять парикмахерский салон. Кстати сказать, там еще и парики были, самой разной волосатости и окраски. Когда Сенька спросил, мол, это вам зачем, господин Неймлес ответил загадочно: у нас, говорит, начинается сезон маскарадов.
Скорик подумал, шутит. Однако ему же первому и выпало в ряженого сыграть.
Наутро после дедукции-проекции Эраст Петрович усадил Сеньку перед зеркалом и давай над сиротой измываться. Сначала голову какой-то дрянью намазал, отчего пропала вся куафюра, за которую три рубля плочено. Волосья от нехорошей мази из приятно-золотистых стали спутанными, липкими, сосудистыми и мышиного цвета.
Маса, наблюдавший за измывательством, довольно поцокал, говорит:
- Воськи надо.
- Без тебя з-знаю, - ответил сосредоточенный инженер, залез щепотью в некую коробочку и втер Сеньке в затылок какие-то не то зернышки, не то катышки.
- Чего это?
- Сушеные вши. Нищему без этой ф-фауны никак. Не беспокойся, потом промоем керосином.
У Скорика челюсть отвисла. Коварный господин Неймлес этим воспользовался и покрасил золотую фиксу в гнилой цвет, а потом засунул в разинутый рот какую-то дулю в марле, пристроил между десной и щекой. От этого всю рожу, то есть лицо, у Сеньки перекосило набок. А Эраст Петрович уже натирал страдальцу лоб, нос и шею маслом, от которого кожа стала землистая, пористая.
- Уси, - подсказал сенсей.
- Не слишком будет? - усомнился инженер, однако пошуровал палочкой у Сеньки в ушах.
- Щекотно!
- Пожалуй, с гноящимися ушами и в самом деле лучше, - задумчиво сказал Эраст Петрович. - Перейдем к г-гардеробу.
Достал из шкафа такое рванье, какого Сенька отродясь не нашивал, даже в худшие времена проживания у дядьки Зот Ларионыча.
Посмотрел Скорик на себя в тройное зеркало, повертелся и так, и этак. Ничего не скажешь, нищий вышел на славу. И, главное, кто из знакомых увидит - нипочем не узнает. Тревожило только одно.
- У них, у нищих, все места промеж собой расписаны, - стал он объяснять Эрасту Петровичу. - Надо с ихним старшиной договариваться. Коли просто так на паперть заявиться, прогонят, да еще накостыляют.
- Будут гнать, пожуй вот это. - Инженер дал ему гладкий шарик. - Это обычное детское мыло, с клубничным вкусом. Фокус простой, но эффективный, у одного знаменитого афермахера позаимствовал. Только, как пена изо рта пойдет, не забывай закатывать г-глаза.
Поначалу Скорик все же опасался. Пришел к Николе-Чудотворцу что на Подкопае, сел на паперти с самого краешку, глаза на всякий случай сразу под самый лоб укатил. Бабка-кликуша и дед-безнос, что промышляли по соседству, заворчали: вали, мол, отсель, знать тебя не знаем, и так подают плохо, вот придет Будочник, он тебе ужо пропишет, и еще всякое.
Когда же явился Будочник и нищие стали ему на новенького ябедничать, Сенька погнал из губ пену, затряс плечами, да еще захныкал тоненько. Будочник посмотрел-посмотрел и говорит: вы что, стервы, не видите - он взаправду припадошный. Не трожьте его, пускай кормится, не буду за него с вас мзду брать. Вот он какой, Будочник - справедливый. Потому и прожил на Хитровке двадцать лет.
Нищие от Скорика и отстали. Он малость отмяк, глаза из-подо лба обратно скатил, начал по сторонам зыркать. Подавали и правда немного, всё больше копейки и грошики. Раз мимо Михейка Филин прошел. Сенька от скуки (а еще чтоб проверить, хорош ли маскарад) ухватил его за полу, заныл: дай, дай денежку убогому. Филин денежки не дал, еще и обругал матерно, но узнать не узнал. Тут Скорик совсем успокоился.
Когда зазвонили к обедне и бабы потянулись в церковь, из-за угла Подколокольного вышла Смерть. Одета была невидно - в белом платке, сером платье, но всё равно в переулке будто солнце из-за туч выглянуло.
Оглядела попрошаек, на Сеньке взглядом не задержалась. Вошла в двери.
Эге, забеспокоился он. Не перестарался ли Эраст Петрович? Как Смерть поймет, кому записку передавать?
И когда молельщики после службы стали выходить, Сенька нарочно загнусавил с заиканием - чтоб Смерть сообразила, на кого намек:
- Люди д-добрые! Не сердитеся на с-сироту убогого, что п-побираюся! П-поможите кто чем м-могет! А сам я не из этих м-местов, з-знать тута никого не з-знаю! Д-дайте хлебца к-кусок да денег ч-чуток!
Она пригляделась к Сеньке, прыснула. Значит, догадалась. Каждому из нищих дала в руку по монетке. И Скорику тоже пятачок сунула, а с ним свернутую в квадратик бумажку.
Пошла себе, прикрывая рот концами платка - вот как Сенькин вид ее распотешил.
Ну, а он, едва с Хитровки уковылял, сразу сел у афишной тумбы на корточки, развернул листок, стал читать. Почерк у Смерти был ровный, для чтения легкий, хоть буковки совсем махонькие.

"Здравствуйте Эраст Петрович. Что вы велели я все исполнила Лепесток как обещала на грудь повесила и он сразу приметил. [Что за лепесток, почесал затылок Сенька. И кто это "он"? Ладно. Может, после прояснится? Скривился весь говорит чудная ты. Дрянь какую повесила а мое дареное не носишь. Стал допытываться не подарил ли кто. Я как условлено говорю Сенька Скорик. Он в крик. Пащенок говорит. Доберусь раздеру в клочья. [Так это ж она про Князя! Мятый листок так и заходил у Сеньки в руках. Что она делает-то? Зачем наговаривает? Совсем погубить хочет! Не знаю никакого лепестка! Не то что не дарил - в глаза не видывал! Дальше глазами по строчкам быстрей побежал. Тяжко с ним. По все время нетрезвый хмурый и грозится. Ревнует меня очень. Хорошо хоть только к Скорику. [Да уж куда лучше, жалобно скривился Сенька.] А узнал бы про прочих то-то крови бы полилось. Я к нему заходила и так и этак. Отпирается. Говорит ведать не ведаю кто такую беспардонщину творит самому знать желательно. Вызнаю тебе скажу коли интересуешься. А правду ли говорит или врет не скажу потому что он теперь стал не такой как прежде. Будто не человек а хищный зверь. Клыки по все время ощерены. А еще хочу вам сказать про наш прошлый разговор что за безнравие вы меня Эраст Петрович не корите. Что у человека на роду написано в том он не волен а волен только это свыше написанное повернуть на злое или на доброе. И не говорите со мной так больше и про это не пишите потому что незачем.
Смерть"

Про что про "это" не писать и не говорить? Не иначе как про ее непотребное распутство с Селезнем и прочими гадами.
Сложил Сенька записку обратно как было, квадратиком, понес Эрасту Петровичу. Очень хотелось порасспросить хитроумного господина Неймлеса, зачем это он удумал Князя против сироты еще больше растравлять, для какой такой надобности? И что за лепесток такой, якобы им, Сенькой, Смерти дарёный?
Однако спросить - только себя выдать, что в письмо нос совал.
Всё равно открылось.
Инженер только глянул на бумажку и сразу укоризненно покачал головой:
- Нехорошо, Сеня. Зачем прочел? Разве к тебе писано?
- Ничего я не читал, - попробовал упираться Скорик. - Больно надо.
- Ну как же. - Эраст Петрович провел пальцем по сгибам. - Развернуто и снова свернуто. А это что присохло? Никак вошь? Вряд ли это с-собственность мадемуазель Смерти.
От такого разве что утаишь?
Назавтра Скорик тоже получил от господина Неймлеса письмо, но не просто листочком - в конверте.
- Раз ты такой любопытный, - объявил инженер, - я свое послание з-заклеиваю. Языком отлизать не пытайся. Это патентованный американский клей, схватывает насмерть.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ] 17 18 19 20 21 22 23
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.