Чтение 16–й страницы книги ~Скелет из пробирки~

- Имей в виду: в тусовке не принято говорить вслух о бедности и о деньгах вообще! Сейчас никто не будет заниматься медицинскими процедурами. Мы идем на открытие центра. Там журналюги, телекамеры, фуршет, благотворительная лотерея... Ферштейн?

- В целом да, - кивнула я.

- Очень хорошо, - подвела итог Нюся и глянула на часы, - прекрасно, мы опоздали на полчаса.

- Что же тут хорошего? - засуетилась я. - Извини бога ради, я ведь очень торопилась...

- Точно по часам обязаны являться журналисты, - пояснила Нюся, вылезая из "Мерседеса", - а нам не грех слегка припоздниться. Понимаешь, когда идет плотная толпа гостей, светские репортеры снимают не всех, а лишь тех, кто как-то выделяется. Ну пришел с голой жопой, из которой торчит роза. А вот если опаздываешь, внимание прессы гарантировано.

С этими словами она впихнула меня в полутемное помещение, в котором сновало дикое количество народа. Гремела музыка, и я на секунду оглохла и задохнулась - от толпы одуряюще несло французским парфюмом. Юдина хозяйским жестом ухватила за плечо вертлявого парня в сиреневой распашонке.

- Костик!

- Нюсенька, - кинулся целоваться с ней парнишка, - а кто это с тобой?

- Костя! - Нюся кокетливо погрозила ему пальчиком, на котором сверкал крупный бриллиант. - Только не делай вид, что не узнал мою лучшую подругу, наимоднейшую писательницу Арину Виолову!

- Тебя не обманешь, - захихикал Костя, - конечно, моментально понял, что вижу Арину. Ах, обожаю ваши книги. Ну скажите мне по секрету, вы и впрямь сидели или это пиар?

На секунду я растерялась, на губах появилась глупая улыбка, но Нюся мигом пнула меня под зад и ответила:

- Конечно, Арина полжизни провела по зонам. Десять лет за грабеж, двадцать за изнасилование, тридцать ей впаяли за убийство парочки журналистов и одного дурака - ведущего тусовок.

Константин закатился икающим смехом, потом вытащил откуда-то микрофон и заорал - К нам пришли две лучшие писательницы Москвы! Скорей встречайте: Нюся Юдина и Арина Виолова, музыка - туш!

Но из динамиков почему-то полилось "Хэппи берздей", очевидно, ди-джей перепутал диски. На нас мигом налетела стая журналистов. Нюся принялась вертеть меня в разные стороны, изредка шипя:

- Улыбайся, упри руку к бок, отставь ногу... Наконец в зал вошла еще какая-то известная личность, и объективы перенацелились на нее. Я прислонилась к стене.

- Устала? - хмыкнула Нюся.

- Есть немного.

- Да уж, тусоваться нелегко, - согласилась она, - но альтернативы-то нет. Вон видишь, там, у стола со жрачкой, девчонка в зеленых шортах? Эта из газеты "Круглый телевизор". Завтра утром у них появится фото, а внизу будет строчка: "Читать Арину Виолову не только интересно, но и модно". Вечером все ненормальные идиоты, считающие "Круглый телевизор" своим поводырем по жизни, ринутся к лоткам и в книжные магазины. Популярность легко не достигается.

- А вот есть такой писатель, Шульгин, - вяло возразила я, - очень хорошие детективы пишет, так о нем ничего не пишут. Просто сообщают: Шульгин интервью не дает.

- Это пиар наоборот, - отмахнулась Нюся, - небось запускает дезинформации о себе. Одни пишут: у Шульгина - девять жен, другие - супруга всю жизнь одна... Он к себе интерес таким образом подогревает.

- Возьмите билетик, - прочирикала хорошенькая длинноногая девчонка с подносом в руках.

Нюся швырнула ей сто рублей и вытащила из груды свернутых бумажек одну трубочку. Я повторила ее действия и спросила:

- Это что?

- Лотерея, пошли перекусим.

- Только не суши! Нюся усмехнулась:

- Деваться тебе некуда! Но у Сергея, на счастье, такого не будет, он пропагандирует возврат к природе.

Следующие полчаса я пыталась прожевать сырые капустные листья, облитые кефиром, ростки сои и непонятные комки коричневого цвета, погребенные под какими-то фиолетовыми то ли тряпками, то ли листами бумаги. На угощение было противно смотреть. Но все остальные бодро опустошали тарелки, мне не хотелось выглядеть белой вороной. Потом я заметила, как один мужик, облаченный в ярко-красные брюки, быстренько скидывает "деликатесы" в урну, и страшно обрадовалась. Значит, они все просто притворяются!

- А теперь внимание, - заорал Костик, - в лотерее победил номер тридцать шесть. Прошу счастливого обладателя сюда! Нюся раскатала бумажку и вполне искренне огорчилась:

- Сорок восемь! Никогда ничего не выигрываю! А у тебя какой?

- Тридцать шестой...

- Bay! Костик! Выиграла Арина! - перекрывая гул толпы, зычным голосом завопила Нюся.

Меня вытащили в центр зала, в круг безжалостно яркого света.

- Ариночка, - кривлялся Костя, - сейчас наш обожаемый, всеми любимый, гениальный доктор Сережа сам вручит вам подарок. Bay! Какой у него для вас сюрприз!

Передо мной появился мужчина, меньше всего походящий на аскетичного монаха, собирающего деньги для своих односельчан-погорельцев. Уж скорей он напоминал одного из служителей церкви, высмеянного в свое время в "Декамероне" Боккаччо. Помните, там все те, кто носил сутаны, обожали вкусно поесть, сладко выпить и не пропускали мимо ни одной юбки.

У Сергея было круглое румяное лицо и рыхлое тело человека, не отказывающего себе в лишней бутылочке пива. На толстой шее болталась золотая цепочка, запястье украшали дорогие часы. Весь вид довольно молодого парня говорил о стабильном финансовом положении, отличном питании и полнейшем душевном благополучии.

- Мы собрали сегодня вполне приличную сумму, - зарокотал он густым басом, - которую я незамедлительно передам в фонд борьбы со СПИДом. В качестве же главного приза предлагаю вам удивительную процедуру: бесплатное омоложение лица на десять лет. Попрошу ассистентов принести все необходимое.

Две девицы модельной внешности мигом притащили эмалированный лоток, накрытый стерильной салфеточкой. Жестом фокусника Сергей сдернул с него марлю. Я увидела осколки кирпича и испугалась: а ну как меня сейчас заставят это съесть? Хищно улыбаясь, Сергей поднял лоток над головой.

- Сама процедура, уж извините, будет проходить за закрытой дверью. Арина, пойдемте. Я решила спасаться бегством.

- Э.., спасибо, но вроде как я пока сама по себе неплохо выгляжу. Может, подыскать другую кандидатуру?

Но тут Нюся ущипнула меня за спину и велела:

- Топай живо! Пиар станет только гуще!

Ощущая себя овцой, которую тащат к жертвенному камню, я двинулась за кирпичетерапевтом, проклиная тот момент, когда в голове появилось неразумное желание стать знаменитой.

Меня завели в комнату, где две улыбающиеся девочки-ассистентки, одетые в неприлично короткие и обтягивающие халатики, уложили меня на кушетку. Затем появился Сергей и принялся шаманить. Сначала он зажег свечку и перекрестил лоток с битым кирпичом. Потом приступил к чтению молитвы, следом добыл из кармана пузырек синего стекла и начал капать на оранжевые обломки.

- Это удивительная сыворотка, - пояснил он, затыкая горлышко пробкой. - Досталась от бабушки.

Я с подозрением покосилась на тару. Не так давно мы с Томочкой отправились в "ИКЕА", где провели чудесный день, лазая по полкам и шаря в корзинках. Купили кучу отличных и копеечных вещичек. Так вот, в отделе кухонной утвари было полно таких синих стеклянных емкостей самого разного размера, начиная от крошечных и заканчивая трехлитровыми бутылями. Скорее всего, Сергей купил "бабушкин пузырек" там. Хотя, может, он имеет в виду, что ему достался от старушки рецепт зелья? Нюся говорила, будто знахарь практикует в столице уже четыре года, за этот срок крохотулечный флакончик должен был бы десять раз опустошиться.

Словно подслушав мои мысли, Сергей сладко улыбнулся и протянул:

- Я использую иммуноускоритель в крайне редких случаях, это чрезвычайно сильное и очень дорогое средство, но для вас, Ариночка, готов на все. Начнем, пожалуй!

На лицо мне настелили салфетку с прорезями для носа, глаз и рта, на нее навалили куски кирпичей, а возле стола зажгли лампу. Я мигом вспомнила про несчастную Дюшу и попросила:

- Только сяо-мяо не нажимайте.

- Что вы имеете в виду? - удивился Сергей.

- Мне не нравится, когда в тело втыкают иголки.

- Дорогая моя! - возмутился Сергей. - Вы, очевидно, столкнулись в свое время с одним из шарлатанов, которые, выдавая себя за эксклюзивных китайских врачей, используют точечное воздействие. Ужасно! Больше к ним ни ногой! Поймите, что узкоглазым здорово - нам смерть. Лечиться следует так, как это делали наши предки, никаких новшеств. Вот кирпичи - исконно русское лекарство, ими издавна пользовались в деревнях. Ваша генетика помнит об этом, и организм благодарно откликается на родные методы.

Я хотела было напомнить этому идиоту про антибиотики, массово появившиеся лишь во второй половине двадцатого века, про витамины, о пользе которых никогда не слышали деды, но не стала. Еще меня так и подмывало сказать, что я не знаю деталей своей родословной, может, там, в толще веков, и затесался какой-нибудь китаец...

- А теперь, солнышко, наслаждайтесь покоем, - велел Сергей и, подозвав медсестричек, больше похожих на стриптизерш, скрылся за дверью.

Я осталась одна, проклиная себя за слабохарактерность. Следовало еще там, в зале, заявить, закатив глаза:

- Ах нет, у меня аллергия на глину оранжевого цвета. Но правильные мысли, как правило, посещают меня спустя сутки после произошедшего события. И вот поэтому я лежу сейчас на кушетке, в душной комнате, с лицом, засыпанным битым кирпичом, да еще над головой жарит лампа. И не хочется мне становиться на десять лет моложе. Ну отчего я постоянно попадаю в такие идиотские ситуации?

Лицо жгло, к тому же нестерпимо зачесалась левая пятка, но сесть я побоялась. Стоит только поднять верхнюю часть тела, как осколки кирпичей ссыплются на пол. Наконец появился "врач", снял с меня маску, протер лицо ватой, смоченной в какой-то жидкости, добытой из другого, на этот раз желтого, флакона, и с восхищением воскликнул:

- Какой потрясающий эффект!

- Удивительно! - хором заголосили медсестры. - Просто нет слов.

Я глянула в услужливо поданное зеркальце. Красные щеки пламенели пожаром, лоб и подбородок выглядели так, словно их обладательница, лишившись разума, провела весь день на палящем солнце. Нос поражал синеватой белизной, а на глаза словно надели очки. От бровей до скул простирались круглые бледные пятна.

Тяжело вздыхая, я поплелась в зал, где была встречена вспышками фотоаппаратов и восхищенными возгласами:

- Фантастика! Просто невероятно! Сногсшибательный эффект! Удивительная перемена!

Глядя на людей, говоривших комплименты с самым честным видом, я испугалась. Что же было раньше с моей физиономией, если теперь, по их мнению, я восхитительно выгляжу?

Слава богу, Костик затеял какую-то очередную дурацкую игру, и народ бросился в другой конец харчевни. Я проскользнула в туалет и умылась. Может, от холодной воды щеки приобретут нормальный цвет. Но воспаленная красота не проходила. Я выползла в холл и увидела Сергея. Кирпичетерапевт, не замечая меня, вытащил из кармана какую-то упаковку, выщелкнул из нее таблетку и, поморщившись, проглотил. Потом швырнул пустую пачку в угол и ушел. Я подошла и глянула на розово-серую фольгу. "Седалгиннео". Очевидно, у Сергея от шума и духоты заболела голова. Мне стало смешно. Однако он не захотел жевать толченые кирпичи, а предпочел "травить" свой организм "химией".

Глава 18

К счастью, Нюся, заявив, что до конца мероприятия остаются только халявщики, велела мне уходить. Мы влезли в "Мерседес", и большая машина, интеллигентно шурша шинами, заскользила, словно сытая пантера, по шоссе.

- Хорошо тебе, - с плохо скрытой завистью сказала Нюся, - небось с такой фигурой никакой жары не ощущаешь.

- Да нет, тоже душно, - возразила я.

- Везет! - продолжала Нюся. - А я никак похудеть не могу, ничего не ем, а пухну.

- Так не бывает! Ну-ка, вспомни вчерашний день, - предложила я.

- Э.., утром кофе с круассанами, потом в двенадцать два бутерброда с сыром, кусок торта и чай, затем в три была на тусовке, там подавали только низкокалорийное: морепродукты, рис, серые хлебцы, в семь выпила капуччино со взбитыми сливками и позволила себе один эклерчик. В девять отправилась на день рождения, жуткий стол, съедобный был один жюльен, домой принеслась голодная, но, помня о диете, съела только три бутерброда с ветчиной.

- И ты считаешь, что весь день не проглотила ни крошки?!!

- Ну да, - на полном серьезе заявила Нюся, - горячего-то не было - свинины, картошки, каши - так, перекус!

- Лучше бы ты тарелку геркулеса съела, - вздохнула я, - имей в виду, серые хлебцы калорийней батона...

Нюся выслушала мою пламенную речь и подвела итог:

- Все правильно говоришь, но для поддержания имиджа я должна бывать на тусовках и жрать там. Эх, мне бы на недельку в глухую деревню, без супермаркета и добрых соседей, у которых корова, живо бы в форму пришла.

Внезапно мне в голову пришла идея:

- Ты и впрямь желаешь избавиться от бубликов и сала?

- Самая заветная мечта! - с жаром воскликнула Нюся - Тогда с пятницы ничего не планируй на предстоящую неделю.

- Почему? - удивилась новая подруга.

- Будет тебе деревня без соседей, - радостно пообещала я.

* * *

К Ксюше Боярской я проникла под видом хорошей знакомой Фаины Семеновны. Девушка провела меня в уютно обставленную комнату и спросила:

- Простите, не слишком хорошо поняла по телефону, зачем я вам понадобилась?

Я выложила на стол "Гнездо бегемота".

- Видите ли, пишу криминальные романы, а жизнь порой подбрасывает такие сюжеты, которые не выдумать и самому воспаленному воображению. Фаина Семеновна поведала мне в свое время о трагедии, которая случилась у нее в семье. Я пишу теперь новую книгу, взяв за основу события, произошедшие с Игорем. Фаина Семеновна считает, что ее сына убила ваша двоюродная сестра Люба Боярская. Как вам кажется, такое возможно?

Ксюша покачала головой.

- Люба, конечно, отвратительно поступила в отношении меня, но смерть Игоря не на ее совести. Думаю, Фаина Семеновна рассказала о наших отношениях с ее сыном.

- В общих чертах... Вроде вы дружили?

- Мы жили несколько лет вместе, - спокойно пояснила Ксюша, - все вокруг считали меня женой Игоря, все, кроме Фаины Семеновны. Она каждую секунду подчеркивала, что главная женщина в жизни Игоря - мать, а я - так, дворняжка. Грызла меня, грызла... И вот ведь странно, стоило только Игорю жениться на Любе, как Фаина Семеновна переменилась! Вы не поверите! Чуть ли не в лучшие подруги набиваться стала. Только я ученой была и ни на какие сладкие речи не повелась!

Ксюша сердито поджала губы.

- Ваша несостоявшаяся свекровь утверждает, что Люба специально толкнула Игоря под руку, а когда тот напоролся на шампур, притащила какое-то дрянное лекарство, а не качественный антисептик! - подлила я масла в огонь.

- Любка, конечно, дрянь, - отрезала Ксюша, - хоть о покойных плохо и не говорят, но куда деться от правды? Я ведь как чувствовала, что нельзя знакомить ее с Игорем, а все папа! Ой, противно вспоминать!

Но, вопреки своей последней фразе, она не замолчала, а принялась подробно излагать события.

Валерий и Кирилл Боярские родились с разницей в полчаса, но Валера всю жизнь считал себя старшим и опекал Кирюшу. В детстве он защищал его от уличных хулиганов и решал за братца задачки, в зрелом возрасте активно вмешивался в его семейную жизнь. Братья расстались только на время Великой Отечественной войны. Они оба получили в сорок четвертом году дипломы заурядврачей, но, как ни просили, были отправлены в разные госпитали. В сорок пятом Кирилл нашел при освобождении лагеря Горнгольц свою судьбу, о чем мигом сообщил Валерию. Перепуганный старший брат сразу примчался к младшенькому и попытался вразумить его.

- С ума сошел! Она же иностранка! Тебя посадят! Однако мягкотелый, во всем подчинявшийся авторитетному брату Кирилл неожиданно проявил твердость:

- Значит, посадят!

- Дурак! - вскипел Валерий.

- Я люблю ее, - пояснил Кирилл.

Но машина репрессий неожиданно дала сбой. Кирилла и Марию отчего-то не тронули, а потом умер Сталин, и иметь в женах иностранку стало даже престижно. В мирное время Боярские ушли в науку, оба выбрали токсикологию. Кирилл был более успешен, он раньше защитил докторскую диссертацию, Валерий довольно долго ходил в кандидатах, но потом вдруг написал несколько блестящих работ, получил премию, диплом доктора наук, а затем облачился в академическую мантию. И вот странно, судьба словно не хотела, чтобы оба брата были успешны. Едва Валерий пошел в гору, как с небосклона науки пропал Кирилл. Он до самой своей смерти так и не сделал больше ни одного открытия и не написал никаких научных работ. Досужие языки поговаривали, что у младшего близнеца Боярского случился инсульт, только семья тщательно скрывает этот факт от общественности, делая вид, будто Кирилл просто занят невероятно сложными исследованиями. Так это или нет, Ксюша не знала, потому что она не любила Марию Григорьевну, Любу, дядю и старалась бывать у "младшеньких" как можно реже. Впрочем, двоюродная сестра и ее мать отвечали девочке "взаимностью". Ксюше было страшно неуютно в их доме, да еще отец постоянно ставил дочери в пример Любу и ее старшую сестру.

- Вот ведь родительская радость, - вздыхал Валерий, - учатся отлично, на пианино играют. Да и из себя красавицы: стройненькие, как топольки.

Ксюша же, любившая мучное и сладкое, совершенно не походила на молодое деревце, скорей уж на калорийную булочку. Да и в дневнике у нее толпились тройки, поставленные ей исключительно из жалости, потому что таблицу умножения Ксюшенька окончательно выучила лишь к восьмому классу. Не взяли ее и в музыкальную школу.

- Вашей девочке медведь наступил не на ухо, а на всю голову, - заявила преподавательница, которая отбирала будущих пианистов. - Первый раз такую встречаю - ни одной ноты правильно не способна взять.

Сами понимаете, что на фоне двоюродных сестер Ксюша смотрелась более чем бледно. И каждый поход в гости к дяде Кириллу и тете Маше проходил совершенно одинаково. Сначала родственники хвастались дочерьми, потом с ложной участливостью начинали укорять:

- Ксения, надо постараться, тебе же в институт поступать! На одних тройках в вуз не въедешь!

Ксюша, глотая слезы, смотрела в тарелку. Самое обидное было то, что ее родные мама и папа моментально становились на сторону дяди Кирилла и тети Маши. Однажды Ксюша решила отвертеться от очередного визита и, притворившись больной, легла в кровать. Мама пощупала ее лоб и позвала отца. Валерий сдернул с дочери одеяло и заявил:

- Собирайся, симулянтка.

- Не пойду, - уперлась девочка, - они меня ненавидят, вечно ругают.

- Немедленно одевайся, - заорал всегда корректный папа, - Кирилл и Маша тебе добра желают! Это единственные наши родственники! Между прочим, не грех и к их советам прислушаться. Быстро вставай, только посмей не пойти!

Пришлось подчиниться, и вечер прошел как всегда. Но это было в детстве Ксении. Потом она выросла, научилась озарять лицо сладкой улыбкой при виде родственников, поступила все же в институт, и папа с мамой даже начали иногда ее хвалить.

Но потом случилось несчастье. Мамочка с папой поехали на дачу к дяде Кириллу, откуда ни возьмись, прилетела оса и укусила Соню, жену Валерия. Она скончалась через полчаса от аллергического шока. Вокруг нее было трое врачей-токсикологов, но что они могли поделать, не имея под рукой никаких лекарств?

Ксюша прорыдала целый год, дивясь на черствость папы. Тот не проронил ни слезинки и с головой углубился в науку. Наверное, он хотел таким образом забыть о своем горе. Именно в это время он сделал какое-то важное открытие, суть которого Ксюше была недоступна, написал докторскую...

Беда редко приходит одна Не прошло и двенадцати месяцев после нелепой смерти Софьи, как ушел в мир иной дядя Кирилл. Самое интересное, что Валерий совершенно спокойно перенес утрату брата. Больше всего его волновало, как будут жить теперь Мария Григорьевна и ее дочки. Каждый день Валерий сопровождал вдову домой, работали они в одной лаборатории и виделись постоянно. А доставив ее в квартиру, Валерий оставался пить чай, ужинать.. Нередко задерживался до утра. Ксюша сидела одна.

Как-то раз она не выдержала и сказала отцу:

- Мне тут очень тоскливо, в пустой квартире, не мог бы ты хоть изредка после работы приезжать домой? Всегда корректный папа затопал ногами:

- У Маши и девочек такое горе, они лишились любимого отца, а тут ты с глупостями!

Ксюша молча ушла в свою комнату. Папа, кажется, совершенно забыл о своей умершей жене и о том, что его дочь теперь тоже сирота, которой требуется сочувствие. Потом Мария Григорьевна потеряла старшую дочь и зятя. Валерий совершенно забросил Ксюшу, целиком и полностью посвятив себя Марии и Любе. Но Ксюшу это теперь не раздражало, наоборот, она стала находить прелесть в том, что в квартире никого нет, потому что тогда они с Игорем могли чувствовать себя полными хозяевами апартаментов. Валерий заскакивал домой только для того, чтобы выхватить из шкафа тщательно выглаженные дочерью рубашки.

Но злой рок продолжал преследовать Боярских, потому что у Валерия случился инсульт. Правда, перенес он его на редкость легко, речь восстановилась буквально сразу, сохранилась и ясность мышления, вот только ноги отказали - Валерий оказался в инвалидном кресле и превратил свою дочь в сиделку. Она возила его на работу и забирала оттуда, у нее на языке частенько вертелся вопрос:

- Что же Люба с тетей Машей не помогут?

Но она не произносила эту фразу вслух, потому что отцу нельзя было нервничать.

Ну а потом Люба один раз заскочила навестить дядю и столкнулась с Игорем.

- Она его просто начала преследовать, - жаловалась Ксюша. - Нагло и откровенно. А какой мужчина откажется, если в руки сам собой падает спелый персик?

Игорь не оказался исключением. Он быстро охладел к Ксюше, начал ухаживать за Любой, а потом сыграли свадьбу.

Уж как Ксюше не хотелось идти на бракосочетание, одному богу известно, но больной папа устроил истерику, и пришлось напяливать розовое платье.

Гадкая Люба, решив поиздеваться над Ксюшей, позвала поверженную соперницу в качестве подружки невесты.

Сами знаете, что произошло потом.

- Люба - дрянь, - бубнила Ксюша, - для нее не существует никаких моральных устоев и принципов. Привыкла действовать нахрапом, добиваться своего, идя по головам, но Игоря она просто обожала. Да уж скорей тогда его убила Мария Григорьевна.

- Почему? - осторожно поинтересовалась я.

- Ну, я была на том дне рождения, - пояснила Ксюша, - опять не хотела ехать, но папа настоял. Ему, видите ли, приятно видеть, когда вся семья собирается вместе. Ну не бред ли? Я никогда не считала тетю Машу и Любу своей семьей, но делать-то что?

* * *

Чтобы к ней не приставали с разговорами, Ксюша стала нанизывать шашлык и сразу пожалела, что решила заняться мясом, потому что к ней мигом подошел Игорь с шампуром и спросил:

- Не возражаешь поработать со мной в паре? Ксюша натянуто улыбнулась:

- Тут ты хозяин!

- Это слишком громко сказано, - ухмыльнулся бывший возлюбленный, - хотя через некоторое время и я впрямь начну всем заправлять. Первым делом продам этот участок. Ехать-то от Москвы сюда два часа с гаком, рехнуться можно, надо ближе к столице домик искать.

Игорь говорил уверенным, безапелляционным тоном. Ксюша немало удивилась. Надо же, только месяц со дня свадьбы прошел, а Игорь уже чувствует себя полноправным владельцем всего.

- Как тебя тетя Маша любит, - покачала головой девушка, - машину подарила.

Игорь наклонился, обдав бывшую любовницу запахом хорошо знакомого одеколона, и сказал:

- Эх, Ксюха, а куда ей деваться? Девушка нанизала на тупую железку очередной кус и возразила:

- Ну, очень часто милые тещи превращают жизнь своих зятьев в ад!

Игорь какое-то мгновение пытался справиться с особо неподатливым куском, потом громко воскликнул:

- Ну и жилистое же! Прямо жуть.

- Да нет, - мигом отозвалась с веранды Мария Григорьевна, - просто шампуры тупые взяли, свинина отличная, у своего мясника брали. Люба, сбегай в сарай, принеси другой шампур Игорю, возьми в углу, с никелированной ручкой, он там один.

- Видала? - тихо спросил бывший любовник Ксюшу. - Вон как тещенька ради меня дочурку гоняет, а почему, знаешь?

- Нет, - ответила Ксюша.