Чтение 16–й страницы книги ~Змеиный поцелуй~

Никто из них не обратил внимания на припаркованную неподалеку черную иномарку с тонированными стеклами.

Водитель машины проследил за убегающей Татьяной, достал мобильный телефон и сообщил:

- Объект покинул подъезд. Крайне взволнован, не контролирует своих поступков.

Выслушав новое распоряжение, он включил зажигание и тронулся вслед за Татьяной.

Она выбежала на проспект и замахала рукой, пытаясь остановить проезжающую машину.

Черная иномарка увеличила скорость, поравнялась с женщиной, и водитель резко повернул руль.

Раздался звук удара, женское тело отлетело в сторону и рухнуло на асфальт, как тряпичная кукла.

Татьяна даже не вскрикнула, зато Мария Петровна и Анна Антоновна, на чьих глазах произошла кошмарная катастрофа, истошно закричали на, два голоса.

Черная машина еще больше увеличила скорость и скрылась за углом.

Референт директора центра "Вариант", тот, чье имя никак не могли запомнить подчиненные, поглядел на часы и сказал сам себе:

- Что ж, все правильно. Это был отработанный материал.

Потом он включил свой компьютер и отметил в секретном файле, что необходимо произвести очередную выплату человеку, скрывающемуся под кличкой Видоплясов.

Надежда с Леной пока ничего этого не знали.

Они наскоро выпили кофе, отчего Лена несколько взбодрилась, потом она попросилась на минутку в ванную - помыться и переодеться. Надежда Николаевна прошла в комнату и воровато прислушалась. Из ванной доносился шум воды.

Надежда сняла телефонную трубку и набрала номер Сергея Сергеевича Ракитина. Ей повезло, он ответил по домашнему. Надежда проговорила в трубку несколько слов тихим голосом, ей ответили взволнованно. Надежда еще немного поговорила и отключилась. Тут появилась Лена, вид у нее был получше.

На улице они никого не встретили, поскольку пенсионерки уже ушли, так что женщины и не взглянули в ту сторону, где стояла, перегородив движение, "скорая помощь" и две машины с мигалками. Лена была очень задумчива и не глядела по сторонам.

- Как же так, - бормотала она, - как же она могла? Я считала ее самой близкой подругой, а она, оказывается, меня ненавидела...

- Она тебе просто завидовала, - успокоила Лену Надежда, - зависть, знаешь ли, очень сильное чувство.

- Боже мой! Но чему у меня завидовать? - изумилась Лена. - Мне в жизни досталось... Димка без отца...

- Хотя бы тому, что ты могла выбирать! - сказала Надежда, недобро блеснув глазами.

- О чем вы?

- Все о том же, - вздохнула Надежда, - ты, видишь ли, могла себе позволить бросить все.

,Зачеркнуть свою дальнейшую счастливую жизнь с любимым человеком и рвануть от него за тридевять земель, никому ничего не объяснив. А она так сделать не могла, потому что ей, Татьяне, жизнь не дала такой возможности. Ты могла послать подальше всех мужиков, которые пытались ухаживать за тобой и уложить тебя в постель там, в Зауральске. Было такое?

- Ой, было, - вздохнула Лена, - пачками липли, как будто им медом намазано...

- Потому что красивая, одинокая, да еще с ребенком, - также вздохнула Надежда. - Может, Татьяне кто-то из них нравился, а ты им пренебрегла, да еще рассказывала ей все в подробностях как...

- Что уж там. Надежда Николаевна, говорите как есть! - воскликнула Лена. - Я вела себя как полная дура! Правильно Татьяна говорила, что я очень предсказуема, я ничего не замечала! Ой, а куда это мы идем?

- Мы пока что стоим, - медленно сказала Надежда, - постоим здесь, машину подождем...

И в этот самый момент рядом с ними остановилась темно-синяя "мазда", открылась дверца и вылез Сергей Ракитин.

- Здравствуйте, - сказал он, - извините, что опоздал, пробки.

Лена пошатнулась и остановилась как вкопанная, глядя на Ракитина с ужасом. Потом она сделала попытку убежать, но Надежда была начеку и быстро схватила ее за руку.

- Послушайте! - крикнула она Ракитину. - Да забирайте же ее скорее! В жизни сводницей не была, но сил; же моих больше нет! Ведь это не женщина, а сплошная головная боль! Откровенно говоря, надоело мне это все хуже горькой редьки! У меня муж с работы приходит и хочет дома жену видеть, а я, вместо того чтобы ему тапочки подавать и обедом кормить, бегаю по всему городу за вашей.., ну не знаю кем, вы уже сами разберитесь! Главное, держите ее крепче, а то опять убежит!

- Спасибо вам, - тихо сказал Ракитин, - я уж теперь сам за нее отвечать буду.

Он запихнул совершенно инертную Лену в машину и предложил Надежде подвезти.

- Нет уж, спасибо! - решительно отказалась она. - Хватит с меня! Мы с Арчи уж как-нибудь сами до дому доберемся!

Муж открыл дверь сразу, наверное, высмотрел их с Арчи в окно.

- Надя! - закричал он встревоженно. - Где вы пропадали так долго?

- Ты представляешь, - начала Надежда, которая приготовила ответ заранее, - этот негодяй удрал! И я бегала за ним по всем дворам!

- Арчибальд, ты что с ума сошел? - рявкнул Сан Саныч, не на шутку рассердившись.

Арчи гавкнул обиженно, и Надежде стало очень стыдно. Но никак нельзя было рассказывать мужу правду, он бы, во-первых. Надежде ни за что не поверил, а когда поверил, то устроил бы такое...

Нет, на сегодня хватит, сил у нее почти не осталось, хочется спокойного тихого вечера, чая с вареньем, и по телевизору чтобы показывали старую советскую комедию с Раневской или Жаровым. Но муж никак не хотел успокаиваться. Он, конечно, переволновался, ведь их с Арчи не было больше трех часов.

- Ты что, меня позвать не могла? - не унимался он. - Я бы помог тебе его поймать.

- А как бы я тебя позвала? - взвилась Надежда. - Голосом?

- Позвонила бы по мобильному...

- А ты мне его купил? - вызверилась Надежда, которой допрос уже начал надоедать.

- Взяла бы мой...

- А ты мне его дал? Ты только ворчал, чтобы телефон не занимала... Мотаешься, мотаешься часами по чужим дворам, так еще дома так встречают...

Сан Саныч понял, что Надежда не в лучшем настроении и отступил, предложив выдрать сенбернара, чтобы тому неповадно было удирать.

- Не надо! - Надежда испугалась, ч', о героическому псу достанется зря. - Я его уже выдрала...

На кухне она навалила Арчи полную миску мясного супа, погладила и тихонько попросила прощения за свою ложь. Арчи тихонько вздохнул и дал понять, что он не в обиде. Кот, как всегда, наблюдал за ними сверху, с холодильника, и Надежда погрозила ему кулаком.

- Попробуй только разболтать Саше, где мы были, на кормление с моей стороны можешь не рассчитывать!

Кот глядел с большим неодобрением, ему не нравилась тесная дружба Надежды с сенбернаром этак, пожалуй, и вправду перестанут кормить!

* * *

Лена сжалась в комок на переднем сиденье машины.

Ее била крупная дрожь, зубы стучали, как от холода. Лицо пылало, как от слез или от стыда.

Она не могла повернуть голову от сковавшего ее страха и волнения, но всем телом, всей кожей чувствовала находящегося рядом человека, чувствовала исходящий от него жар, и какую-то мрачную жажду, и страшное напряжение - такое напряжение, какое бывает в воздухе перед грозой.

Наконец Лена смогла справиться с парализовавшим ее страхом и скосила глаза влево. Скосила - и чуть не задохнулась, так давно не видела этого лица, худого и мрачного, так давно не видела эту сильную шею, рвущуюся из воротника рубашки, как молодое дерево из развалин античного храма, эти светлые, слегка растрепанные волосы.

"Это больше не будет моим, - тоскливо подумала девушка, - я сама лишила себя права на него, права на его любовь, сама все испортила, испортила недоверием, подозрительностью, недостатком любви.., как я могла плохо подумать о человеке с таким прекрасным лицом, с такими замечательными волосами, с такими горячими и нежными руками? Я должна была верить ему, верить несмотря ни на что, верить, даже если бы он сделал это прямо у меня на глазах.., верить просто потому, что он - это он, а я - это я..."

Сергей не поворачивался к ней, он мрачно смотрел прямо перед собой и гнал машину, как будто хотел загнать ее насмерть.

Лена, которая до этой секунды не видела ничего, кроме его лица, его волос, его широких плеч, бросила взгляд на дорогу и увидела, что они давно уже выехали из города и машина мчится по шоссе, среди густых рощ и быстро пролетающих мимо загородных домов.

Она не сразу поняла, куда они едут, - она сейчас вообще не в состоянии была что-нибудь понимать - но вскоре мимо замелькали до слез знакомые пейзажи, и Лена поняла, что они приехали в Комарове.

"Ну да, - подумала она, - куда же еще. В Комарове, где все кончилось. В Комарове, где я не поверила ему и тем самым лишилась права на его любовь.., сейчас он ткнет меня в старую дачу, как нашкодившего щенка тычут мордой в то, что он натворил".

Действительно, машина, сбросив скорость, проехала мимо огромной темной ели и остановилась перед калиткой.

У дачи был по-прежнему печальный и запущенный вид, но сегодня светило солнце, и цветные стекла веранды разбрасывали вокруг яркие, праздничные блики. Лена даже зажмурилась на секунду - такой ослепительный отсвет бросил вдруг ей в лицо оранжевый квадрат, как мальчишка, балующийся с осколком зеркала.

Она зажмурилась - и не хотела открывать глаза, потому что ей показалось на секунду, что время можно повернуть вспять, и сейчас раздастся густой бас Матильды Васильевны:

"Чай надо пить обязательно из старинного фарфора, тогда у него совсем другой вкус!"

И из старенького магнитофона польются звуки гитары - "Над небом голубым есть город золотой..."

И все будет прекрасно у них - у них с Сережей...

Она услышала скрип шагов по дорожке и увидела, что Сергей, безнадежно ссутулившись, идет к дому.

Она не выдержала и двинулась следом, как послушная собачонка идет за своим хозяином, даже если он отстегнул поводок.

Сергей поднялся на крыльцо. Старые, рассохшиеся ступени жалобно заскрипели под его тяжелыми шагами. Сергей достал из кармана ключ, открыл дверь, и она увидела его силуэт на фоне дверного проема.., как той ночью...

- Нет! - закричала она, бросившись к нему бегом. - Нет, это был не ты!

- Что? - Сергей удивленно повернулся.

Он-то и так прекрасно знал, что не был здесь той ночью, а она - Лена поняла это со стыдом до этой самой секунды думала, что видела его, именно его в густых сумерках на фоне открытой двери. Она так убедила себя в этом, так много раз прокручивала в памяти тот злополучный эпизод, что почти уже не сомневалась. Даже сегодня, по дороге в Комарове, стыдила и корила себя за недоверие к любимому человеку, за предательство, которое так дорого обошлось ей самой, - но все равно верила своей памяти и своим глазам.

А теперь она увидела, что глаза сыграли с ней дурную шутку.

- Он был ниже тебя, - проговорила Лена едва слышно, когда Сергей остановился перед ней, удивленно заглядывая в ее глаза.

- Кто? - удивленно спросил Сергей, и вдруг понял. - Ниже? - переспросил он.

- Да, - Лена протянула руку к двери и прикоснулась к потемневшей от времени притолоке, на которой когда-то, очень давно ножом делали зарубки на том месте, до которого дорос маленький Сережа.

- Его голова была на одном уровне с этим стеклом, - она показала рукой на зеленый квадрат, - а твоя - вот с этим... - и рука скользнула к оранжевому, ослепительному, как расплавленное солнце.

- ; У него были светлые волосы, - проговорила Лена, опустив глаза, - и я подумала...

- Ты подумала, что это был я? - он взял ее лицо в свои большие руки, и притянул его, и высушил горячими губами неожиданно набежавшие мелкие и неважные слезы. - И из-за такой глупости мы с тобой потеряли шесть лет? Целых шесть лет жизни?

- Да, - она кивнула и глупо захихикала, подумав какой, в действительности, она была дурой.

А он не выпускал ее из рук, и втащил в дом, и захлопнул за собой злополучную дверь, и начал срывать с нее все глупое и ненужное, как эти шесть бездарно потерянных лет, - кофточку, джинсы, все остальное - как будто срывал с цветка лепестки, и бросал все это по дороге, отмечая свой путь сброшенной одеждой, как Мальчик-с-Пальчик отмечал путь камешками, и прильнул к ней со стоном боли и узнавания, и Лена поняла, что вернулась домой.

Она заново узнавала его горячие сильные руки, его жадные губы, которые хотели выпить ее всю,. от мочек ушей и завитков волос на затылке до маленьких изящных ступней, она заново узнавала все его тело, такое забытое и такое желанное, - такое необыкновенное и такое родное...

В ней начало разрастаться живое, горячее, нестерпимое солнце, Лене казалось, что еще немного - и она умрет от этого ослепительного света, который заполнял ее всю, не выдержит этого невыносимого блеска...

Но она не умерла, она полетела в бесконечную бездну, и это было так прекрасно - они летели туда вдвоем, это было бесконечное падение без парашютов и страховочных тросов, прекрасный полет в ослепительный, сверкающий свет, пронизывавший все ее тело...

А потом они лежали рядом, обессиленные, и шептались - слова ничего не значили, но столько смысла и значения было в самом этом шепоте... они возвращались друг к другу, заново находили давно потерянное пристанище.

И снова все началось, и опять его ненасытные губы пили ее тело мелкими глотками, жадно и неутомимо, и ей казалось, что перенести это невозможно, что у нее не хватит сил, она не выдержит эту сладкую муку.., но она недооценивала свои силы, и все повторялось снова и снова, и только под утро их обоих настиг сон, глубокий и чистый, как в детстве.

* * *

Сергей проснулся оттого, что почувствовал запах свежезаваренного кофе. Аромат был такой сильный, что щекотал ноздри. Не открывая глаз, он повернулся на широкой деревянной кровати.

Место рядом с ним было пусто. Он тут же вспомнил, что когда засыпал, рядом с ним была Лена, его единственная и любимая... Сердце сдавил страх - неужели она снова исчезла?

Сергей вскочил и рванул на себя дверь комнаты, которую Матильда Васильевна называла раньше столовой.

Краешек стола был покрыт пожелтевшей от долгого лежания льняной салфеткой. Стояли там теткины парадные чашки, чудом сохранившиеся за шесть лет. Вообще Сергей только сейчас удивился, отчего за такое долгое время дом не ограбили, никто не залез и не вынес все до последней плошки. Очевидно, была у дома какая-то аура, которая отпугивала злых и лихих людей.

Лена в его рубашке с закатанными рукавами суетилась у плиты. Оладушки аппетитно скворчали на сковороде.

- Хочешь есть? - спросила она, и Сергей тут же понял, что зверски хочет есть. А еще пить много холодной воды или сока, а потом большую чашку кофе, очень крепкого и сладкого...

- Я с утра ходила на станцию, но выбор в магазине там не очень... - болтала Лена, - лучше привозить продукты из города...

- Отчего ты не разбудила меня? Съездили бы на машине...

Она хотела сказать, что когда он спал, так крепко, по-детски обняв подушку, у него было такое счастливое лицо, что она только глядела на него долго-долго, а разбудить не решилась.

Он отхлебнул ароматного кофе, но тут же вспомнил все и попросил:

- Расскажи еще про Димку... Какой он?

И тогда она протянула ему маленький снимок.

- Господи! - Сергей встал из-за стола и подошел к окну, чтобы получше разглядеть фотографию, где был изображен кудрявый темноволосый мальчишка. Мальчишка стоял на берегу речки и держал в руках огромный надувной красный мяч. Глаза у мальчишки были голубые, а сам он - загорелый и улыбался, причем было видно, что передние зубы у мальчишки временно отсутствуют., - Неужели у тебя нет большой фотографии? сокрушался Сергей. -Лень что ли было захватить?

- Ты забыл, как я удирала из пансионата? напомнила Лена. - По чужим документам, почти без денег... Эта фотография всегда со мной, на ней Димка очень симпатичный. Я когда из своего номера уходила, даже паспорт не взяла, он куда-то закатился. То есть сейчас я понимаю, что это Татьяна его спрятала, ей нужно было, чтобы потом милиция мой паспорт в номере нашла. Я взяла только Димкину фотографию и вот это, - она протянула Сергею брошь в форме веточки.

- Помню, - рука его дрогнула и голос тоже, помню эту брошку. Значит, Матильда ее тебе подарила?

- Да, незадолго до всего этого кошмара, сказала, чтобы я взяла на память. Вещь, говорит, не слишком ценная, но отличная работа...

- Да, - вздохнул Сергей, - тетка моя понимала толк в драгоценностях. Она говорила, что особо ценных вещей у нее не было, в основном хороша тонкая старинная работа. Но вот одно кольцо...

Тетка говорила, что очень ценное, и что после ее смерти оно достанется женщине, которая меня любит... Она не имела в виду Ольгу, это уж точно...

- Помню, большой изумруд... - Лена отчего-то улыбнулась, но Сергей этого не заметил.

- Ужасная история, - сказал он, глядя в пустую чашку. - Знаешь, я, конечно, знал, что моя... что Ольга алчная и беспринципная женщина, сам понял, еще до того, как они с теткой поссорились, но никогда не думал, что она опустится до воровства. Тогда, в тот вечер, она зачем-то зазвала меня к себе, якобы нужно поговорить о делах. Стол накрыла, я пить не хотел - за рулем, но она все же заставила... В общем, проснулся я утром у нее в постели и ничего не помню. Мы жутко поругались, но я тогда все же не понял, что она что-то подсыпала в вино, чтобы ключи от теткиного дома у меня забрать.

- А кто был тот человек, которого я видела здесь?

- Был у нее один тип... - недовольно поморщился Сергей, - видел я их как-то вместе. Разумеется, они не собирались тетке ничего плохого сделать, ведь все же знали, что по вторникам ее дома не бывает.

- А в этот раз она пораньше вернулась, потому что меня ждала... - грустно сказала Лена. - Ее от неожиданности удар хватил... А тот тип от страха убежал, ключи потерял. Я про ключи никому не сказала, ну что твои они...

- А я думал, что потерял их у Ольги. Но даже спрашивать не стал, так был на нее зол.

- И если бы я тогда все тебе рассказала... -Лена наклонила повинную голову, - хотя Матильду Васильевну все равно не вернешь...

- После твоего отъезда я был сам не свой почти год, - признался Сергей, - потом опомнился, тут дела лучше пошли, работу в газете мне предложили... Ольга пошла на уступки с квартирой, видно, боялась со мной в конфликт вступать. Я понятия не имел, чем она занимается, даже не знал, что она в этом "Варианте" работает.

- Слушай, неужели им все так и сойдет с рук? встрепенулась Лена. - Они совершенно спокойно убивают людей...

- За это не беспокойся, - уверил ее Сергей, этот вопрос как раз решается. Я же ведь работаю в серьезной газете. Нужные связи у нас имеются.

Тихонько сообщу кое-кому из тех людей, которые пострадали от работы этого "Варианта", кто им подгадил. Пускай они сами разбираются. Выбрось это из головы. Через несколько дней поедем в Зауральск, там тоже со всем разберемся - нужно же тебя к жизни вернуть. А потом заберем Димку и поедем куда-нибудь на море. А если тебе перед мамой неудобно, то можем прямо сегодня пожениться.

- У меня же паспорта нет, - напомнила Лена, смеясь.

- Ах да! Ну ладно, тогда потом, только скажи, что ты меня любишь...

- Я тебя люблю...

- Докажи! - он раскрыл объятия.

- Докажу! -Лена загадочно усмехнулась. -Что там твоя тетка говорила насчет кольца? Что оно достанется женщине, которая тебя любит? Так смотри!

Лена протянула ему маленькую деревянную коробочку. Там на пожелтевшем от времени шелке лежало кольцо - большой изумруд в красивой оправе. Темно-зеленый камень засиял густым глубоким светом, как будто в комнату принесли кусочек южного моря.

- Откуда ты его взяла? Где нашла? - голос Сергея задрожал от еле сдерживаемого волнения.

- Я проснулась рано-рано, - Лена нежно поцеловала его и погладила непослушные светлые волосы, - а ты так хорошо спал.., так безмятежно и беззащитно, совсем как Димка... Я долго на тебя смотрела, а потом ты стал ворочаться и морщиться, потому что солнышко пробилось сквозь занавески и один луч светил тебе прямо в лицо. Я решила задернуть занавеску, а там на окне такой старый карниз, но крепкий и занавески ужасно пыльные - за шесть-то лет... Они не висят на кольцах, а закрепляются такими шариками, которые ходят по трубе...

- Да знаю я!

- Ну так вот, чтобы не трясти пыль, я встала на стул и попыталась сдвинуть последний шарик.

Но что-то мешало, и оказалось, что в трубе карниза спрятана коробочка с кольцом.

- Да уж, теперь верю, что ты меня любишь, Сергей посадил Лену на колени и ласково куснул за ухо, и ей показалось, что комната закружилась и поплыла куда-то далеко-далеко, - если бы не любила, не полезла бы на стул, чтобы задернуть занавески.., вообще бы не проснулась...

Тетя Матильда оказалась права, пусть земля ей будет пухом...

Олег Михайлович, скромный и незаметный референт директора социологического центра "Вариант", сидел за столом в своем маленьком кабинете и буравил тяжелым гипнотическим взглядом своего посетителя.

Обычно этот взгляд производил на людей очень сильное впечатление, и они становились весьма сговорчивыми, но сегодняшний собеседник Олега Михайловича был майор милиции и на такие простые приемы не поддавался.

- Пал Палыч, - повторил референт, - мы же с тобой не первый день знакомы. И живешь ты не на милицейскую зарплату. И до сих пор мы всегда находили общий язык. Ты мне только скажи сколько, только скажи! Ты ведь меня знаешь, за мной не пропадет...

- Нет, Олег Михайлович, я вас сегодня просто не понимаю, - скучным голосом ответил майор, чего вы от меня хотите? Чтобы я замял дело об убийстве? Это ведь не мелкое хулиганство, это особо тяжкое преступление! Как вы это себе, интересно, представляете? Оформить его как несчастный случай? Да меня же на смех поднимут! Что же, потерпевшая сама себя по голове молотком приложила? Как та унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла? Да надо мной весь город смеяться будет!

Олегу Михайловичу очень не понравилось то, что сказал майор, но еще больше ему не понравился его скучный голос. Обычно Павел разговаривал с ним куда более заинтересованно. И еще референту не понравилось, что милиционер внезапно перешел на "вы". До сих пор в их общении звучало больше дружеской доверительности. И еще референту не понравилось то, что майор без всякого затруднения вспомнил его имя-отчество и произнес совершенно без запинки - это был скверный признак, это могло значить, что Олег Михайлович стареет и теряет свое влияние на людей. Признавать это ему очень не хотелось.

"Не иначе, Паша пронюхал что-то такое, о чем я еще не знаю, - озабоченно подумал референт, а это уже совсем никуда не годится".

- Пал Палыч, - проговорил он снова, тоже переходя на "вы", - ну сами подумайте. Нужен вам еще один глухарь? Ведь никаких шансов раскрыть его у вас нет! Это ведь просто камень на шее! Зачем вам снижать показатели раскрываемое(tm)? Ну, чего проще - упала женщина на кухне, пол скользкий, кафельный, самое простое дело! А молоток., ну, лежал он там, прямо на него она и упала, неудачно так получилось! Всякое на свете бывает!

- Что-то я вас, Олег Михайлович, никак не пойму! - майор откинулся на спинку стула и неприязненно взглянул на референта. - Почему это вы сомневаетесь в возможностях нашего следствия? Почему это вы считаете, что мы не сможем раскрыть данное преступление? И вообще, никак вы меня на должностное преступление толкаете?

- Какое еще должностное преступление? проговорил референт, наклонившись ближе к собеседнику и не сводя с него глаз. - Ни на что я вас не толкаю! Вы, между прочим, в моем кабинете, и никаких свидетелей у нашего разговора нету. Так что если не хотите меня понять и сохранить наши дружеские отношения - воля ваша. Я вам совет давал, а принять его или нет - это уж ваше личное дело.

- Вот именно - мое! - майор тяжело поднялся со стула и выпрямился во весь рост, - и ни в каких ваших советах я не нуждаюсь!

Он развернулся и тяжелым шагом покинул маленький кабинет Олега Михайловича.

Референт посидел несколько секунд с закрытыми глазами, стараясь успокоиться и унимая предательскую дрожь в руках.

Что случилось? Майор - тертый калач, он чувствует опасность задолго до ее наступления, и если вдруг так прямо отказывается от сотрудничества - это очень скверный признак. Это значит, что крысы начинают по одной убегать с тонущего корабля.

Неожиданно на столе перед Олегом Михайловичем зазвонил телефон.

Он взглянул на табло определителя номера, но там было пусто - звонили со специального аппарата, номер которого не определялся.

Референт переждал три звонка, чтобы не выдать своего волнения, и снял трубку.