Чтение 16–й страницы книги ~Список донжуанов~

- Так мы же... - начал Виктор, но тут же кивнул: - Хорошо.

- Особенно о состоянии его финансов. Твоя задача - разведка на уровне слухов, кто что говорит в его окружении. Придется тебе свести знакомство с местной шпаной.

- Сделаем, - кивнул Виктор серьезно, а дядя Жора продолжил:

- Я позвоню Вадиму Андреевичу, он, конечно, сделает все возможное, но и тебе придется постараться.

- Главное - хорошие рекомендации, - подмигнул мне морячок.

- Иди, - сказал дядя Жора, - не то сюда Марья Никитична явится. Почитайте еще что-нибудь божественное.

- Мы телевизор смотрим, - сообщил Витя. - Похоже, со святой Ириной покончено.

- Хорошо, смотрите телевизор. Главное - сюда ее не пускай.

Морячок, хмыкнув, исчез, а дядя Жора вновь обратился ко, мне:

- Давай-ка все еще раз повторим: ты уходишь от мужа, он уговаривает тебя вернуться и военных действий не предпринимает.

- Меня с работы выперли, - напомнила я.

- Хорошо. Допустим, он хотел усложнить тебе жизнь. Как далее развивались события?

- Пришла Марья и сообщила о разговоре Сергея с его другом, у которого Марья работала. Из их разговора следовало, что муж собрался меня убить.

- И в ту же ночь появились те двое?

- Да.

- Занятно.

- Вы что, Марью подозреваете? - всполошилась я. - Да вы на нее только посмотрите...

- Выглядит совершенной дурой, - кивнул он. - Однако это ничего не значит.

Тут я опять вспомнила о том, что мы киллера убили; между прочим, убила его Марья. О господи, но не могу же я в самом деле ее подозревать.

- По-вашему, она меня убить решила?

- Она любовница твоего мужа. Слушай, а у него с головой проблем нет? Выбор довольно своеобразный.

- Марья добрая, - нахмурилась я, - и они росли вместе, в одном дворе.

- Хорошо, он разглядел в ней прекрасную душу, а она его за это полюбила, когда же он дал ей отставку, она вполне могла пожелать напакостить вам обоим.

Я покосилась на дверь, беспокоясь о том, как бы Марья нас не услышала, и сказала:

- Она добрая, к тому же у нее на все это ума не хватит.

- Допустим. Утром она освободила тебя от пут и в твоей квартире задержалась по сей день. А те двое парней, как они себя вели?

- Связали меня и ушли.

- Не грозили, не пытались... как-то напугать? - нашел он подходящее выражение.

- Они вообще не произнесли ни слова, просто привязали меня к кровати и ушли. Но я до смерти перепугалась.

- И пошла в милицию?

- Конечно. Только толку от этого ни на грош.

- Будем считать это началом военных действий.

Мне еще раз пришлось повторить в мельчайших деталях свою историю, но я по этому поводу не сетовала, потому что теперь, восстанавливая ход событий, многое видела совершенно иначе. Когда очередь дошла до неудачного покушения, то есть до того момента, как нас с Марьей едва не сбила машина, дядя Жора вдруг спросил:

- Может, он и не хотел сбивать?

Я задумалась. Если бы действительно хотел, то, пожалуй, сделал бы все половчее. Зато опять-таки здорово напугал. И я написала очередное заявление в милицию.

- Материальное подтверждение вашей вражды с мужем, - кивнул дядя Жора. - Дальше больше. Теперь и господин Бойко появился. Все стало очень серьезно, к тому же господин Бойко решил, что ты хочешь избавиться от Сергея, так?

- Так, - тяжко вздохнула я, - и я вряд ли смогу его разубедить. Он вроде вас, недоверчивый.

- Вот-вот. И если сейчас твой муж и ты вдруг скончаетесь в результате несчастного случая и прочих малоприятных вещей, это вполне могут списать на вашу вражду: ты разделалась с мужем, а он с тобой. Человек, придумавший все это, явно не без юмора.

- Знать бы, что это за гад такой, - пробормотала я.

- Узнаем, - пообещал дядя Жора. - Что-нибудь подозрительное заметила? Может, кто-то здесь вертелся, соседей расспрашивал?

- За мной везде "Опель" таскался. У парня, что за рулем сидел, на руке татуировка "Гена", зовут его Кубарев Геннадий Александрович, и адрес есть. Только в милиции мне сказали, что его связь с моим мужем доказать надо, а когда Марья про этого Гену рассказала Сергею, он куда-то исчез. Гена, я имею в виду.

- Не исчез, пересел на "Хонду", - сообщил дядя Жора.

Я взглянула на него с тихой грустью.

- А откуда вы... - но продолжать свою мысль не стала, зато вспомнила о другой подозрительной машине. - Еще "Чероки" был, он мне сразу не понравился. Я номер запомнила.

Лицо дяди Жоры стало слегка недовольным, от номера, записанного на листе бумаги, он отмахнулся.

- Это Витин "Чероки", - сухо сказал он.

- Так Витя за мной следил? - спросила я.

Хотелось, чтобы это прозвучало грозно, но вышло так себе. Ответить дядя Жора не успел, потому что в гостиной дурным голосом заорала Марья. Я вскочила и бросилась туда, потому что она звала меня. Марья с вытаращенными глазами тыкала пальцем в телевизор, орать она перестала и теперь шептала посиневшими губами:

- Явился за нашими грешными душами...

Поначалу я подумала, что Марья имеет в виду Витю, мне он тоже казался подозрительным, и насчет душ она права, может, и впрямь душегуб. Но Витя сидел в соседнем кресле и пытался вжаться в спинку с перепугу. На Марью он смотрел так, точно всерьез опасался: набросится и загрызет. Опять же, тыкала пальцем она все-таки не в Витю, а в экран телевизора, следовательно, угроза исходила оттуда.

Я перевела взгляд на экран и в первое мгновение растерялась, не в силах понять, чего это Марью так разбирает. На экране была фотография мужчины, а женский голос просит всех, кому что-либо известно об этом человеке, срочно сообщить по телефону... Что-то в нем показалось мне знакомым, не в телефоне, в лице на фотографии.

- Это нам за грехи наши, - заревела Марья. - То есть мне... нашли дядьку-то...

Я схватила ее за руку и, не обращая внимания на заинтересованные взгляды мужчин, поволокла ее в ванную, включила воду, чтобы ненароком не подслушали, и укоризненно сказала:

- Что ты орешь?

- Как же мне не орать, если не сегодня-завтра в тюрьму, - обиделась Марья.

- Будешь орать, еще быстрее там окажешься.

- Сима, надо сдаваться. Чистосердечное признание... того... засчитывается, человеку послабление дается. И господь учит не лукавить, а всю правду...

- Всю правду надо было сразу говорить. А теперь... с чего ты взяла, что нас арестуют? Нашли дядьку, и что? С какой стати непременно на нас будут думать?

- А на кого? - шмыгнула носом Марья.

- Ну... не знаю. Давай подождем впадать в панику. Дядька - киллер, тебе это не хуже меня известно. Подумай, сколько у него врагов.

- Так-то оно, конечно, так, - вздохнула Марья, - но все равно боязно.

- Бойся, только не ори. Иначе в самом деле в тюрьме окажемся.

- Надо Олега предупредить, - встрепенулась она.

- Ага, и напугать его до смерти. У него и так с головой проблемы.

- Тогда я просто не знаю, что делать, - пожаловалась Марья.

- А это точно наш дядька? - нахмурилась я. - Вроде и не похож.

- Похож, еще как. Ты его не разглядела, а я-то когда под ним лежала... Рядом фонарь и какой-то тип, с которым ты разговариваешь, а у меня мурашки по всей спине... Короче, я его очень хорошо разглядела и могу с уверенностью сказать - он. Сима, я сегодня с тобой лягу, всю-то ноченьку мне не спать, вдруг явится по мою душу... У тебя мел есть?

- Зачем тебе мел?

- Круг начертить, чтоб за него не сунулся. Он по кругу будет бегать, а к нам не пробьется. И еще кресты везде поставим и молиться будем.

- Я буду спать, а ты так и быть, молись. Мел есть в швейной машинке, раньше точно там лежал. Кресты начертим, только, ради бога, не ори и о дядьке помалкивай. Папины друзья обещали помочь, но если они про дядьку узнают, сразу сдадут нас ментам. Поняла?

- Поняла, - кивнула Марья и первой покинула ванную.

Дядя Жора с Витей тихо сидели в креслах. При нашем появлении они оживились.

- У Марьи было видение, - сообщила я, видя их заинтересованность. - Мужчина на фотографии очень похож на одного ее родственника. Теперь она вспомнила, что у того на лбу родимое пятно, а у этого нет. Но на всякий случай позвоним завтра в Якутск. Он ведь там живет? - спросила я.

- Там, - кивнула она с готовностью.

- Вот. А сейчас уже поздно и звонить неприлично из-за разности часовых поясов.

- Он даже не в самом Якутске, и телефона у него нет, - кашлянула Марья.

- Тем более, - заключила я. - Вот сейчас проводим наших гостей...

- Я думаю, нам лучше остаться, - заявил дядя Жора.

- Конечно, - невероятно обрадовалась Марья и укоризненно посмотрела на меня. - Мы вдвоем можем и не справиться. Как попрут, никакой мел не спасет. Уж я-то знаю. Я когда в монастыре была, одна богобоязненная старушка рассказывала: у них в деревне колдун жил...

- Марья, колдуны - это суеверие. Лучше молитвы читай, чем глупости болтать.

- Я и молитвы... Какая ты, Сима, упрямая, тебя сегодня с моста скинули, а тебе и горя мало. Олег советовал нам охрану нанять, так чего от своего счастья отказываться? Чем не охрана, и денег не берут.

Мне очень хотелось придушить ее, однако упоминание о недавнем покушении произвело на меня впечатление, и после недолгих пререканий я нехотя согласилась.

* * *

Марья устроилась со мной на кровати, а как устроились мужчины, не знаю, я выдала им постельные принадлежности и решила, что на этом моя миссия закончена. Вопреки Марьиным опасениям, ни живые, ни мертвые в ту ночь нам не досаждали.

Утром я проснулась рано, но вскоре смогла убедиться, что кое-кто встал ни свет ни заря. Не успела я выбраться на кухню, чтобы сварить себе кофе, как там появился дядя Жора. Он успел побриться, одет был в голубую пижаму и белый махровый халат с голубой отделкой. К такому комплекту очень бы подошел пентхауз, но уж никак не моя квартира. Но потрясли меня не дорогие привычки дяди Жоры, а то, когда и как эти вещи попали в мой дом. Вот тут-то и выяснилось, что Витя успел съездить по прежнему адресу и перевезти их багаж ко мне. Представляете, как я обрадовалась? Мало мне Марьи, теперь еще и эти двое.

Дядя Жора пил кофе, поглядывая в окно, выглядел он настоящим барином и уговаривал меня не волноваться по поводу их гостевания.

- Как только мы будем уверены в твоей безопасности, сразу покинем ваш город. Если честно, я совершенно не заинтересован в том, чтобы задерживаться здесь хотя бы на час.

- Я помню, вы выполняете волю моего покойного родителя в ущерб своим интересам. Он вдруг засмеялся и сказал:

- Ты даже не представляешь, насколько ты права.

Я решила быть гостеприимной хозяйкой и занялась завтраком. Тут мне позвонила Элька, мы немного поболтали (о своих проблемах я предпочла не рассказывать), и я вернулась в кухню. К этому моменту там уже появилась Марья, должно быть, ее разбудил звонок. Она заняла место у плиты, чем, признаться, меня порадовала. Я подумала, ничто мне не мешает заняться работой, и вернулась в свою комнату. В течение дня я покидала ее только трижды, зато в шесть вечера смогла отправить с курьером выполненную работу.

Один раз ко мне заглянул дядя Жора. Наверное, он страдал от безделья, а может, от Марьи прятался. Он постоял за моей спиной, пялясь в компьютер, и сделал два толковых замечания, из чего я заключила, что трудимся мы в смежных областях.

- Дядя Жора, - улыбнулась я, - откройте свою страшную тайну.

- Какую? - повернулся он ко мне, глаза его вновь отливали желтизной. Он явно тяготеет к классическому стилю, а эти желтые линзы вовсе никуда не годятся. Театральщина какая-то... Он тоже улыбнулся и подмигнул мне.

- Откуда вас черт принес, - пожала я плечами, отвечая на его вопрос. - И кто вы вообще такой?

- Друг твоего папы, ты же знаешь. И знаешь откуда. Из Сургута.

- Теперь и это вызывает сомнения, - вздохнула я. - Но хоть на один вопрос честно ответить можете?

- Постараюсь.

- Это линзы? - В первое мгновение он даже растерялся, потому что не понял, о чем речь, так что мог и не отвечать. - У вас редкий цвет глаз, - констатировала я.

- У тебя тоже, - не остался он в долгу. - Зеленые, как у кошки.

- Надеюсь, это комплимент?

- Конечно. Твой папа был бы счастлив, если бы видел тебя.

- Должно быть, он был очень занят, если за двадцать лет так и не выбрал времени взглянуть на меня.

- Разные бывают обстоятельства, - посерьезнел дядя Жора. - Я не знаю, почему они расстались с твоей мамой, но, наверное, была причина. Он много думал о тебе, особенно в последние годы. Ведь другой семьи у него не было, но встречу все откладывал, мол, завтра, а может, просто боялся ее, и однажды "завтра" не стало.

- A вы поэт, - вздохнула я.

- Если только самую малость. Тебе нравится твоя работа?

Я пожала плечами:

- Конечно. Мне не нравится готовить борщ. Хорошей хозяйки из меня так и не получилось. Может, получится неплохой специалист.

- Уверен, так и будет. А еще я уверен вот в чем: ты встретишь хорошего парня, и тебе понравится готовить борщ.

- Серьезно?

- Так всегда бывает.

- Дядя Жора, а вы женаты? - весело спросила я.

- Конечно.

- И дети есть?

- Двое. Мальчик и девочка.

- Здорово, - вздохнула я и уставилась в компьютер. Разговаривать мне больше не хотелось. Дядя Жора это понял и ушел.

Бог знает по какой причине на меня напала тоска, может, чужому счастью позавидовала? Потом о своем недавнем замужестве вспомнила и подумала: что, если еще раз попытаться поговорить с Сергеем, не о нашем счастье, конечно, а о том, что вокруг нас происходит. Вряд ли мне это удастся, памятуя предыдущие попытки, но попробовать надо.

Я достала из сумки мобильный и чертыхнулась, на дисплее высветилось три звонка без ответа. Я заменила звонок вибрацией, а, забыв мобильный в сумке, соответственно звонки прозевала. Проверив номера, я убедилась, что все три раза звонил муж. Я проверила сообщения. Звуковая почта безмолвствовала, а письменное сообщение было, и как раз от Сергея. "Жду в 23.00 возле Башни. Важно. Только без Марьи. Сергей". Без Марьи - это понятно, возле Башни тоже, так все в городе называли здание планетария, вот только время для встречи возле Башни Сергей выбрал неподходящее. Там и днем довольно уединенно, а в 23.00... Тут я вспомнила, что на Серегу сильно гневается господин Бойко. Может, он от него прячется и днем встречаться со мной ему неудобно? Очень хотелось перезвонить Сергею, но я не решилась: разругаемся, чего доброго, и встреча не состоится, впрочем, и вечером нам ничего не стоит разругаться, и выйдет, что все усилия впустую. Я все-таки набрала номер его мобильного, но мне не ответили, что, признаться, меня не удивило: если прячется, то мобильный наверняка отключил.

Часам к девяти ненадолго появился Витя, пошептался с дядей Жорой на кухне и опять исчез.

Я начала поглядывать на часы и прикидывать, как смыться из дома, чтобы за мной никто не увязался.

- Мне надо срочно съездить к Эльке, - сообщила я.

- Хорошо, - кивнул дядя Жора. - Поедем.

- Я вполне могу...

- Не можешь, - покачал он головой.

- Слушай, что тебе говорят, - начала канючить Марья. - Пожалуй, и я с вами поеду.

- Ты дом сторожи, - сказала я, и дядя Жора поддакнул:

- Это не лишнее. Без присмотра сейчас оставлять квартиру опасно.

Пока я слушала этих умников, в голове у меня созрел некий план. Основан он был на том, что дядя Жора человек в нашем городе новый, многого не знает, да и ориентируется наверняка здесь не очень, поэтому я не стала с ним пререкаться попусту, а пошла на хитрость.

Выйдя из дома, я обнаружила на стоянке джип "Чероки", к нему дядя Жора и направился. Когда выехали на проспект Гагарина, я сказала:

- Возле торговых рядов сверните.

Далее было совсем просто. Я попросила его остановиться возле скромной пятиэтажки, в которой, по моему утверждению, и жила Элька, вошла в центральный подъезд и вышла через дверь напротив во двор, оттуда было рукой подать до музыкальной школы, а от нее по тропинке через парк прямо к Башне. Когда-то я этим маршрутом бегала часто, потому что училась в той самой музыкальной школе. Конечно, через подъезд не ходила, во дворе сидели бдительные старушки и праздношатающихся не приветствовали, но сегодня случай особый, да и старушки должны уже разойтись по домам, раз время позднее.

Одна все-таки была на боевом посту, рядом с потерянным видом бродила такса.

- Гуляй, гуляй, - приговаривала бабка, - только попробуй меня завтра в пять утра разбудить.

Миновав двор, я припустилась к школе, здесь горели фонари, а на скамейке в парке отдыхала молодежь, Я слегка напряглась, но они меня не заметили. В 22.50 я уже была возле Башни, Здесь тоже горел фонарь, я поспешила отойти в сторону ближе к кустам, чтобы не привлекать к себе внимания. Через некоторое время я опять взглянула на часы: 23.05. Что-то муж не торопится.

Я достала мобильный и набрала номер, Сергей опять не ответил. Пока я звонила, успела дойти до конца площадки с остатками монастырской стены и внизу, у холма, на котором собственно и стояла Башня, увидела машину мужа, как раз на стоянке возле киоска Роспечати.

- Вот ведь олух, - сказала я в досаде, но досада более относилась к моей собственной бестолковости. Конечно, Сергей подъехал на машине и меня, соответственно, ждет внизу, а вовсе не на холме.

Чертыхаясь, я начала спускаться по крутой лестнице. Не хватало только того, чтобы он выговаривал мне за опоздание.

Я подошла к машине, стекло приоткрыто, Сергея в салоне нет. Я опять взглянула на часы. 23.12. Разумеется, он подъехал, подождал немного, а потом поднялся на холм.

- Сережа! - крикнула я, никто не отозвался. Я подергала ручку машины, дверь открылась, значит, он действительно где-то здесь, отправился искать меня. Я обошла машину и открыла дверь со стороны пассажира, села и стала ждать, поглядывая на лестницу. Ясно, что он ею не воспользовался, иначе бы мы встретились. Значит, поднялся по склону. На него это непохоже, но как знать. Больше ему здесь деться некуда, киоск закрыт, дальше парк. Вряд ли ему пришла идея прогуляться.

Я посигналила, надеясь таким образом привлечь его внимание. Впереди на дороге появилась патрульная машина, освещая фарами стоянку, до меня свет не доходил, "Лексус" мужа скрывал киоск, милицейская машина притормозила, затем плавно развернулась, они вроде бы собрались уезжать, но вдруг остановились. Из машины вышел милиционер, вслед за ним еще двое, один закурил и остался стоять, а двое не торопясь направились в мою сторону.

Совершенно нелепая мысль пришла мне в голову: что, если Сережа решил обвинить меня в краже своей собственности. "Сматываться надо", - решила я, но сделать это было бы удобнее через заднюю дверь, потому что под прикрытием киоска я растворюсь в кустах, не замеченная бдительными стражами. Высказываясь в адрес мужа весьма нелицеприятно, я полезла назад и тут замерла от ужаса: сзади кто-то был, то есть кто-то лежал между сидений, и я на него едва не встала.

- Мама, - пискнула я, сначала от неожиданности, а потом перепугалась по-настоящему.

Человек этот явно не мог быть живым, живые так не лежат, то есть совершенно неподвижно, а главное, беззвучно. Дышать-то он обязан.

Я обернулась, от милиционеров меня отделяло три десятка метров. Они по-прежнему не спешили и оглядывались по сторонам. А если бы они подъехали вплотную? Они нарочно не подъехали, их машина загораживает выезд со стоянки. Эти и многие другие мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Вырисовывалась весьма мрачная картина.

Я распахнула дверь и вывалилась на асфальт, прикрыла дверь и на четвереньках бросилась в кусты.

- Эй! - услышала я грозный окрик.

Не зря я хотела воспользоваться задней дверью, меня все-таки заметили. Я бросилась со всех ног по аллее, достигла спасительной темноты и затаилась в кустах. Подниматься на холм - значит выдать себя, надо сориентироваться и понять, где сейчас милиционеры, а потом выбраться на улицу Космонавтов. Там остановка троллейбусов, и есть шанс оказаться подальше от этого места.

Слева мелькнул свет фар, и стало ясно: милицейская машина едет по аллее. За шумом двигателя шагов я не услышу. Я вжалась в землю и замерла.

Далее события начали развиваться чересчур стремительно. К одной милицейской машине прибавилась вторая, а потом и третья, начал подтягиваться и народ, несмотря на позднее время. По лестнице спустилась ватага подростков, кто-то громко орал: