Чтение 16–й страницы книги ~Тайга и зона~

- Тот самый? - выдохнул Геннадий. - В жизни бы не поверил...

- А то кто ж! - старик говорил на полном серьезе. - Он, антихрист. Сами ж его встретили. Ходит по топям, успокоения не находит. Три перста его десницы огнем горят. Он опускает их в болото, словно остудить хочет, ан нет ему избавления. Бог покарал... Ну чего встали? - вдруг повысил он голос. - Ложитесь давайте, вам в путь скоро.

Глава пятая

УГОЛОВНЫЙ СПЕЦНАЗ

30 июля 200* года, 8.45.

Вышли, когда совсем рассвело, иначе вешек в темноте ни за что не углядели бы.

Утро выдалось как на заказ - тихое и теплое.

В такое время хорошо на рыбалочке дожидаться первого клева. Или хорошо, - если не сказать здорово, - просто спать в своей постели, сладко чмокая во сне. Короче говоря, хорошо все, кроме разве как переть по болоту, отфыркиваясь от комарья, выискивая раскольничьи метки, прощупывая вагой дно перед каждым шагом.

Вот они как раз по болоту и перли.

Болото болоту рознь, это вам скажет любой мало-мальский грамотный в лесном отношении человек. Есть собственно болота, а есть топи.

Первые могут быть труднопроходимы, но, в общем-то, опасны лишь для совсем неумелых людей. Топи же непроходимы ни для кого... За исключением тех, кто знает тропку, если разумеется, эта тропка вообще существует в природе.

Они двигались по наихудшей из разновидностей болот - по гнилой трясине, состоявшей, казалось, из одних "окон". Что такое "окно", Карташ испытал на себе, когда оступился, соскользнул с кочки и бухнулся в черную стоячую воду.

Полное ощущение - под ним разверзлась бездна. Первобытный страх холодом разлился под кожей, когда Алексею представилось, что эта непроглядно-темная, мало напоминающая воду субстанция сомкнется над головой.

Понятно, что выходя на болотину, они готовили себя к подобным сюрпризам. Поэтому действовали без суеты и паники: Карташ положил вагу поперек "окна", ему бросили один конец заранее подготовленной веревки, другой конец обмотали вокруг ближайшей чахлой березки. И он выбрался, можно сказать, отделавшись лишь легким испугом.

А самым тяжелым испытанием для них стало одоление участка, который Алексей про себя окрестил "водяным матрацем". Полоса салатно-зеленого мха едва ли превышала в ширину сто метров, мох накрывал болотную воду ровным, без кочек и "окон", симпатичнейшим с виду ковром. Ковром, который гулял под ногами, как "водяной матрац" или как однослойное днище резиновой лодки. На каждом шагу нога проваливалась в мох, каждый раз проваливалось куда-то и сердце - а что, если этот покров прорвется и прореха начнет расползаться? Никакая вага с березками не спасут... Карташ невольно повторял про себя как заведенный: "Господи, если ты есть, не дай погибнуть так".

Пронесло.

Они прошли этот участок и продолжали путь - от вешки с истлевшим тряпичным лоскутом к другой такой же. Вешки отмечали, может быть, единственный проход через эти топи, представлявшим собой узкую, извилистую тропу из плотно сросшейся болотной травы.

Они добрались до Шаманкиной мари, или на раскольничий язык переводя, до Вороньего Глаза за два с небольшим часа. Довольно быстро добрались, если принять во внимание, какую полосу препятствий пришлось одолевать. Карташ даже не поверил своим глазам, когда за сухими деревцами наконец показалась темно-зеленая лента нормальной тайги.

Десять минут молча переводили дух, сидя на твердой земле, рассматривали карту, устанавливая точное место выхода из болота.

- Вот мы и в Африке, - вдруг сказала Маша.

- В какой еще Африке? - удивленно спросил Карташ.

- Да вот привязались детские стишки. Всю дорогу покоя не давали. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы, будут вас кусать, бить и обижать, не ходите, дети, в Африку гулять...

- В зоне Африкой звали территорию за вторым бараком, - вспомнил Гриневский.

- Ладно, хорошо тут с вами калякать обо всем, но пора, - сказал Геннадий, поднимаясь. - Кстати, мне раз довелось побывать в этой вашей Африке. На сафари. В качестве как бы телоохраняющего сопровожденца одного нашего, отечественного босса, ныне закономерно покойного.

Прелюбопытная история вышла в этой вашей Африке. Потом как-нибудь расскажу.

На разведку отправился "археолог" - как самый опытный в делах подобного рода.

Он вернулся через полчаса, усталый, грязный, но довольный, как шагающий экскаватор:

- Быстро их отыскал - двинулся на голоса и вышел куда надо. Гомонят на всю тайгу. Почти не скрываясь уже, гады... - Он перевел дух, отхлебнул из фляжки. - Сворачиваются они там, ребята, вот и развили бурную деятельность. Таскают ящики, сматывают кабели, ямы какие-то закапывают. Я особо не вглядывался, так, отметил подходы, засек, что где находится, и назад.

Ну чего, двинули?

- Да передохни ты, - сказал Алексей. - Что там с нашими уголовными друзьями?

- Не попадались. Никаких следов их тайного присутствия не засек. Но они уже должны быть где-то поблизости.

- Будем надеяться, и они тебя не засекли, - пробурчал Гриневский.

Гена вел группу уже проверенным маршрутом. Несмотря на это, двигались они на пределе осторожности, старались как можно больше походить на бесплотные тени, скользящие над землей, поставили на первое место не скорость передвижения, а его незаметность.

Они залегли за пригорком, расположившись так, чтобы солнце светило в спину и не бликовало на линзах бинокля. Тайный прииск отсюда просматривался во всей своей красе.

Обжитое пространство, размером с футбольное поле на краю скалистого островка... то есть полуостровка, поскольку примерно в километре от них Большую землю с полуостровом соединял невысокий, метров до пяти-семи кряж - этакая окаменелая щербатая челюсть доисторического чудовища. В щербинах буйствовали заросли. Другой край гряды исчезал под сосновыми каскадами на берегу.

- Наши уголовные, как ты выразился, друзья кряжем пойдут, - негромко сказал Гена, точно боясь, что его могут услышать. - Так что увидим, когда двинутся...

Алексей молча кивнул.

- Вышки нет, - заметила Маша. - Они что, не охраняют?

- Охраняют наверняка только кряж, - ответил Гена. - Вот там, я думаю, понаверчено и электроники, и секреток всяких. А со стороны болот кого им ждать? Брода ведь, по идее, не существует в природе.

- И потом, вышку можно случайно с вертолета приметить, - добавил Гриневский. - Ее-то издалече видать, не то что сараи... И если кто вдруг заинтересуется - а что это за фигня торчит посреди болота? Да стуканет, куда надо. А это пацанам с прииска на фиг не надо...

Обжитое пространство включало в себя бревенчатый дом, несколько сараев разной величины, пара армейских палаток-шатров (возле одного сложены штабелем несколько зеленых армейского же образца ящиков), длинный стол из неструганных досок, лавки по бокам, козлы, дровница. А еще имелась территория, в которой Карташ без всякого умиления признал уменьшенную копию зоны: забор из колючей проволоки огораживает постройки барачного типа и небольшой прилегающий к ним участок. По прииску активно перемещались люди, все как один обряженные в камуфляж.

- Концы зачищают, - сказал Гена и передал Карташу бинокль.

При помощи оптики тридцатипятикратного увеличения Алексей смог разглядеть даже лица обитателей загадочной Шаманкиной мари. Да, концы эти обитатели решили зачистить старательно. Вокруг строений они расставили канистры с прикрученными детонаторами - по всему выходило, детонаторы срабатывают от радиосигнала, а его, не иначе, мыслят подать с борта вертолета. И пламя окончательно уничтожит здесь все следы человеческого пребывания.

Двое автоматчиков вывели из-за приземистого домика с высокой трубой ("местная кухня", - предположил Карташ) человека со связанными за спиной руками, толкая прикладами в спину, погнали к бараку за колючей проволокой. Человек сопротивлялся, сучил ногами по песку, наверное, вопил - но отсюда все было, как в немом кино. Охранники открыли дверь барака, втолкнули внутрь и тут же дверь вновь заперли.

После этого один из автоматчиков поднес к губам рацию, что-то наговорил в нее.

Спустя минуты две к дверям барака, возле которого перекуривали, чего-то ожидая, давешние охраннички, подошли еще трое - один с пулеметом-ручником на плече, другой тащил цинк. Третий, как тут же стало понятно по его действиям и жестам, а также по тому, что шел налегке, в этой группе был за командира.

Пулемет разместили на пороге. Открыли цинк, вытянули из него конец гибкой металлической ленты, заправили ленту..

Алексей прекрасно понимал, что происходит сейчас и что произойдет дальше. Но вмешаться не мог. Даже пусть, предположим, они наберутся безрассудства и вмешаются... Допустим, каким-нибудь невероятным образом они вчетвером сумеют одолеть охрану прииска, не понеся потерь. Но они выдадут себя для притаившегося где-то поблизости отряда уголовников, которые во время лихого наскока или после него перещелкают их, как курей, четырьмя меткими выстрелами из засад. А уголовники, уж конечно, тоже не намерены оставлять свидетелей.

Поэтому рабов прииска (а именно их заперли в бараке, тут не надо ломать голову) расстреляют если не те, то эти.

Нет, единственная приемлемая для них стратегия - выжидание. Выждать, когда на прииск нападут уголовники, выждать, пока обе стороны постреляют друг дружку - желательно, чтобы те и те били метко и уложили побольше боевиков - и только тогда наступит их очередь. И никак не раньше. Все, что бы они не придумали по части "раньше", есть авантюра, граничащая с глупостью.

Так убеждал себя Карташ.

- Что там происходит? - спросила у них Маша, но никто не взялся отвечать.

- Чего, не ясно, что это сучье задумало? Беспредел, начальник, - задергался Гриневский. - Будем глядеть, как в телевизоре, да?!

- Тихо ты, тихо, - сквозь зубы прошипел Геннадий. - Хочешь, чтоб и нас ухлопали заодно?

Если мы...

Однако любые "если" уже опоздали.

Один из охранников прииска отомкнул висячий замок на дверях барака, снял его с петель, отбросил в сторону и ногой распахнул створы.

И сразу вслед за этим с порога ударил пулемет.

Пулеметный ствол с дрожащим на конце язычком пламени поворачивался из стороны в сторону. Черным градом летели гильзы. Монотонно выползала из цинка лента с патронами.

До их пригорка доносился лишь глухой, несерьезный треск - словно кто-то вдалеке строчит на швейной машинке. Ни криков, ни прочих звуков слышно не было. Совсем рядом в кустах деловито шуршала какая-то зверушка.

А может, пичуга. С далеких паленых торфяников тянуло горьковатой сыростью... Как будто ничего и не происходило. Словно смотришь фильм про войну в летнем кинотеатре - на экране убивают понарошку, а вокруг, в реальности, жизнь идет своим чередом.

Алексея передернуло.

Вскоре все было закончено. Пулеметчик, даже не расстреляв до конца ленту из цинка, поднялся, отошел в сторону. А в дверь барака, сдернув с плеч автоматы, проскользнули четверо охранников. "Педантичные, твари... - подумал Карташ. И мстительно ухмыльнулся. - А ведь вы, ребятки, тоже отработали свое - и превратились в обыкновенных, никому не нужных свидетелей".

Из барака вышли все четверо, остановились на пороге. Приблизился пулеметчик, всех угостил сигаретами. Дружно задымили. Ну ни дать ни взять работяги, сладившие трудную работу и получившие законное право на перекур.

- Вот сейчас их хорошо бы достать из "Мухи", одной гранаткой - и всю банду накрыть... - донесся до Алексея напряженный шепот "аспиранта". Гена словно давал совет ничем себя пока не обнаружившим, но предполагаемым уголовникам к началу акции. Но уголовники удобной ситуацией не воспользовались.

- А что делать нам, если нападения не будет? - вдруг спросил Карташ. - Расчеты расчетами, а мало ли... Допустим... самое простое и очень даже реальное: зэковский отряд напоролся на мины, и всех людей Пугача вместе с самим паханом разметало по кустам. Что делать будем, а, аспирант? Появится вертолет, загрузит платину - и тю-тю...

"Аспирант" промолчал.

Алексей пожал плечами, перевел бинокль на длинный стол с лавками по бокам - к нему сейчас, со стороны бревенчатого дома, наверняка служившего казармой местного охранного гарнизона, неспешно шествовал коренастый седовласый мужик. А на столе другой охранничек налаживал спутниковый телефон. Возраст, властность в лице, даже походка - все говорило за то, что седой тут у них за самого главного. Да и вряд ли последний, самый важный за все эти годы сеанс связи "точки" с Большой землей мог проводить кто-то рангом поменьше...

Разговор Седого по спутниковому телефону длился секунд двадцать - конечно, он сказал некую условную фразу, напрочь непонятную для непосвященного и означающую, что все, дескать, в порядке, полностью готовы к вывозу, высылайте "борт" согласно прежней договоренности. Седой дождался закодированного подтверждения приема (мол, вас поняли, вылетаем или даже уже начинаем заход на цель)... Все, этим уродам осталось только ждать "вертушку".

А может, уголовники как раз и дожидаются этого обмена кодовыми фразами? И если зэки залегли поблизости, если отслеживают происходящее на территории прииска, то вот сейчас они и должны начать.

Карташ ощутил вдруг, как тело пронзило острое возбуждение. То было предвкушение решающего мига, момента истины, часа "икс", когда позади остались вождение пальцем по карте и тактические игры, когда невозможно уже ничего отменить и переиграть, когда нужно действовать и нельзя, смертельно невозможно дрогнуть, а надо переть и переть до самого конца, полагаясь лишь на бога, рефлексы и удачу. Видимо, нечто подобное испытал и Гена-"археолог" - он повернул голову и внимательно посмотрел на Карташа. В глазах его полыхало белое пламя.

Да, если начнется, то сейчас. Не станут зэки тянуть до вертолета. Но у них-то какой план?

Как они собира...

Сначала Алексей решил, что показалось. Показалось, что от угла шатровой палатки к складированным возле нее ящикам прошмыгнуло то ли собака, то ли...

Но с их, пусть и маленькой, но все ж высотки можно было разглядеть то, чего не увидишь с земли. А именно - Карташ увидел торчащую из-за ящика ногу, обутую в высокий армейский ботинок. Там залег человек.

- Начинается, - прошептал Алексей, - наши временные союзнички подползают.

- Ну и сидим и не отсвечиваем, ждем развязки, как пай-мальчики, - также тихо откликнулся Геннадий.

...Военная наука знает множество тактических схем атаки малыми силами превосходящих сил противника. Если в запасе атакующих наличествует внезапность, то ею можно распорядиться, например, так: отдельными группами или отдельными бойцами проникать на территорию врага, выводить из строя отдельных людей и отдельные объекты, сохраняя в тайне от врага факт своего присутствия сколь возможно долго. Применительно к конкретной ситуации это значило, что бойцы уголовного отряда с разных сторон по одному проникали бы на прииск и, пока их не обнаружили, пытались по-тихому уничтожить как можно больше врагов. Для того существуют "бесшумки", ножи, арбалеты и некоторые другие уже менее употребительные виды оружия.

А можно разыграть вариант под названием "отвлечение". Создать видимость наступления на одном участке фронта, заставить врага сосредоточить основные силы именно там, а решающий удар нанести с тыла.

Были и еще какие-то способы, в свое время добросовестно законспектированные Алексеем на занятиях по тактике, и столь же добросовестно забытые по окончании учебы.

Уголовники прибегли к варианту номер два.

Из таежного массива, обступающего прииск, донесся хлопок, и белая реактивная полоса прочертила в воздухе дугу, скрывшуюся за бревенчатым домом. Гранатный разрыв поднял в воздух облако земли и песка.

Одновременно с выстрелом из гранатомета затрещали автоматные очереди. Лупили из тайги, сразу с трех сторон, атакующие взяли прииск в полукольцо. Может быть, в арсенале нападающих и имелись "глушилки", но угловые, понял Алексей, сознательно не стали их навинчивать. Зэкам требовалось, чтобы охрана прииска сосредоточила внимание - и, следовательно, огонь - на конкретном участке...

Одна из очередей подкосила защитника прииска, перебегавшего от кухни к похожему на баню строению. Еще одна очередь срезала человека в зеленой майке и с карабином незнакомого Карташу образца - человек выскочил на порог второй шатровой палатки. Той палатки, возле которой не было никаких ящиков, зато имелись бочки из-под дизельного топлива и валялись отработанные аккумуляторы - стало быть, внутри, не иначе, стоит движок, питающий электроэнергией все это криминальное хозяйство.

Заработал тот самый пулемет, из которого в бараке положили бесплатную и бесправную рабочую силу - его успели занести в дом и превратили одно окно в амбразуру. Пулеметная очередь полосовала тайгу вдоль и поперек.

- Патронов не жалеют, - ни к кому не обращаясь, отметил Гена. - С патронами у них, видать, полный порядок...

- Со штопанными гандонами у них полный порядок! - в азарте чуть не крикнул Гриневский. - Когда расстреляют и наши, и ваши тут-то мы и накроем!

То ли охрана под прикрытием пулеметных струй замыслила перейти в контратаку, то ли решила таким образом продержаться до прилета "вертушки", на которой, вполне вероятно, стоит крупнокалиберник или какое иное огневое подспорье...

Но решить-то они решили, а о лазутчиках, уже находящихся внутри обороны, знать не могли.

Впрочем, человек, примеченный Алексеи ем, продолжал таиться за ящиками... Зато в игру вступил второй диверсант, ранее не светившийся: одетый в лохматый камуфляж, он появился из-за барака - не иначе, подкравшись ползком со стороны тайги, перерезал колючку, огораживающую "жилую зону", подобрался к строению и сейчас выскочил и припустил к дому.

Его заметили, когда он находился в пяти шагах от крыльца, и двое охранников, укрывавшихся за дровницей, открыли автоматный огонь. Очереди принялись рыхлить землю вокруг бегущего, Карташу показалось - несколько раз даже пересеклись на нем, но - нет. Человек в лохматом камуфляже взвился в немыслимом прыжке, слишком поставленном для простого, ничего кроме воровских профессий не изучавшего зэка, упал, перекатился, взлетел на крыльцо. Толкнул дверь, что-то бросил внутрь, прижался к косяку..

От взрыва из окон повылетали оставшиеся стекла. Пулемет заглох, захлебнувшись. Зэк швырнул внутрь еще одну гранату... а потом вдруг стал заваливаться набок, сползать по косяку на доски крыльца. Выходит, достали, зацепили его очереди, а поставленную задачу он исполнял уже на остатке жизни.

От дровницы во всю прыть неслись к крыльцу те двое, что подстрелили лазутчика. Вот тогда и пришла очередь человека за ящиками. Он пропустил бегущих вперед, встал и двумя выстрелами из автомата, судя по всему, поставленного на стрельбу одиночными, неторопливо уложил сначала одного, затем второго. После чего размеренным, с виду даже ленивым бегом пересек пространство между ящиками и домом, запрыгнул в разбитое окно... И, секунд десять спустя, из этого окна в небо взвилась ракета.

- Сигнал к наступлению! - сказал "археолог", и одновременно с его словами в зарослях кряжа заскользили смутные тени.

А в доме вновь заработал пулемет - только теперь огонь велся по другим целям. Охранный гарнизон, таким образом, оказался меж двух огней. И был обречен.

- Ну вот и баста, - неожиданно спокойно сказал Гриневский.

Алексей и "археолог" недоуменно обернулись...

Глава шестая

ЭТО ЕСТЬ НАШ ПОСЛЕДНИЙ

30 августа 200* года, 16.41.

Убитых охранников беглые зэки отволакивали в барак, превращенный в таежный морг.

В переполненный морг. Отволакивали, потому что с вертолета не должны увидеть живописно разбросанные там и сям трупы. Двух своих убитых отнесли туда же. Теперь новых хозяев прииска насчитывалось пятеро.

Пугач сидел на лавке, уперев локти в неструганные доски стола, опустив подбородок на сцепленные в замок кисти. Он уже подходил - первым делом подошел - к зеленым ящикам армейского образца. Откинул крышки двух ящиков, заглянул внутрь, кивнул - дескать, товар на месте, захлопнул крышки и отошел. Никакого дрожания рук при виде этакого-то богатства, никакого алчного блеска в глазах - короче, никакой платиновой лихорадки, а также бурных восторгов по поводу одержанной победы. Словно не сокровища, достойные пера нового Стивенсона, лежали в сундуках... то бишь ящиках, а какие-нибудь запчасти для "запорожца", завернутые в промасленную бумагу, наличие присутствия которых и проверил кладовщик-приемщик. Другие же угловые без приказа не смели приблизиться к драгоценному грузу. А приказа приближаться, разумеется, не последовало.

Гриневский описал Пугача довольно точно: лет пятидесяти, невеликого роста, обыкновенного телосложения. Но шкафоподобные редко выбиваются в авторитеты, потому как у них обычно ничего помимо мышц в загашнике не имеется, а чтобы дорасти до пахана требуются, в первую очередь, ум, железобетонная воля, лисья хитрость - и только уж потом, да и то далеко не всегда, физическая сила...

- Эй, Пугач!

Громкий, без дрожи голос.

Голос напугал людей на прииске сильнее, чем напугал бы выстрел.

Та пара, что тащила очередного жмура к бараку, жмура бросила, и оба угловых схватились за автоматы. Те же двое, что от барака возвращались, обернулись, тоже сбрасывая с плеч стволы. Один упал на землю. Другой падать не стал, зато всадил в лесные заросли длинную бестолковую очередь.

Пугач резко выпрямился, уронил руки, правая гадюкой скользнула к поясной кобуре.

Из-за кедра выступил Гриневский. "Калаш" он держал на плече - так, как обычно держат автоматы боевики из полувоенных формирований, позирующие перед камерой.

- Хоре шмалять, чукчи! Кабы чего поганое задумал, стал бы я орать во всю глотку!

Гриневский далеко от кедра не отходил, чтобы в случае чего тут же уйти под прикрытие ствола.

- Таксист?!

Доведись ему узреть Иисуса Христа, удивления в голосе зэка было бы, наверное, поменьше.

- Ты откуда? - вырвалось у другого "уголка".

- Да оттуда! Чего ж не дождались-то, а? Я-то всего на полчасика припоздал.

Зависла небольшая пауза. Зэки переваривали чудо под названием "Явление Таксиста блатному народу".

- За такие припоздания на перо сажают! - проорал тот, кто палил из автомата на голос.

Пугач пока молчал, с закаменевшим лицом смотрел на Таксиста, не отрываясь. Глядел на него пронизывающе. Жутким взглядом глядел.

- А ты где был, когда мы мусорню по зоне гоняли? - выпалил еще один зэк.

- Эй-эй, Грибник, отведи ствол, а то ты у нас нервный! - прикрикнул Гриневский. - Пугач, скажи своей бригаде, чтоб угомонила прыть.

Так не побазарим. А побазарить есть о чем. Я тут не с пустыми руками. Я к вам с подарочком. Узнаете?

Гриневский шагнул к кедру и выволок из-за него, ухватив за шкирятник, старшего лейтенанта внутренних войск Алексея Карташа.

- Мусора нам нанес! - откликнулся на появление новой фигуры скокарь по кличке Грибник.

Лицо Карташа было в крови, руки связаны за спиной. Он еле передвигал ноги, спотыкаясь через шаг. Было заметно, что вэвэшник совершенно сломлен - и физически, и психологически.

- Стой там! - наконец подал голос и сам Пугач.

Гриневский остановился на полпути между тайгой и столом, за которым сидел пахан. Карташ тут же, как подкошенный рухнул на колени.

- Брось ствол, - отдал Пугач новый приказ.

- Э, нет, - помотал головой Гриневский и сплюнул. - Так не пойдет. Я вам не лох и свое право знаю. Я подляны не крутил, и вины моей перед вами нет... Разве что не успел к часу - тут да, вину признаю. Ну, был в долгах, так вот должок возвращаю, притащив это чучело. Выходит, квиты. И чего вам бояться-то? Вы меня из пяти стволов вмиг уделаете, вздрогнуть не успею.

- Уделаем, - пообещал Пугач. - Отвечай коротко. Некогда мне масло размазывать, до гостей глянец навести надо. Короче, где пропадал в тот вечер, почему потащился за нами, откуда дорогу узнал?

Гриневский охотно, даже с гордостью объяснил:

- В тот вечер погнали меня на уазе в поселок, хозяйскую ляльку отвозить. Приехал назад, а уже зона вскипела. Все, как сумасшедшие, бегают, палят во все, что шевелится... Ну, испугался, что свои же в горячке положат, кинулся в сторону, по пути напоролся на одного служивого, немного повздорили. От него перепал "калаш". Потом увидал, как отъезжает "вахтовка", дотумкал, что это вы линяете. Снова прыгнул на свой уаз, двинул следом по дороге. Уткнулся в жопу вашей тачке. Гранатку вашу увидел. Посидел возле нее, прикинул, как жить дальше. Раз меня обязали быть с вами, а я подписался, типа слово дал, то, значит, и должен быть с вами. Короче, пошлепал по тайге, выискивая ваши следы, да заплутал - не следопыт, чай. Думал, кранты. Вот тут-то и напоролся на костер, а возле него грелся этот мусорок. С ним, кстати, был еще один. Какой-то мутный фраер из штатских. Подумал: на фига вам штатский? А двоих мне было бы не доволочь. Так что дорогу узнал от этого цирика оставшегося... И вообще, он много интересного напел про ваш поход. В курсе, падла. Хотите послушать, чего он знает и откуда? До дури любопытного напоет. Одних кликух мне неизвестных целый список накидал...

Гриневский закашлялся и пнул офицерика в бок - словно тот был повинен в кашле.

- Гладко метешь, - отметил Пугач. Холод в его голосе не предвещал ничего хорошего. - Выходит, при тебе еще имеется мусорская волына.

- Да, и волына! Не веришь, бляха-муха! Мне не веришь! Ну, гляди, бросаю дуру на хрен! вдруг заистерил Гриневский, поднял автомат двумя руками над головой, затряс им. - Давай стреляй, стреляй! Гляди, бросаю! И волыну кину, все кину!

И тут жахнуло. Внушительно, надо признать.

Взрыв прогремел в лесу, прямо за шатровой палаткой с движком. Посыпались сбитые гранатными осколками ветви - если быть точнее, то осколками двух гранат, связанных друг с другом.

Еще бы Алексею было не знать, сколько там гранат, когда именно при нем Геннадий инструктировал Машу, как правильно привести в действие опасную игрушку и произвести бросок по условленному сигналу - поднятый автомат!

И теперь, как чаще всего и случается в реальных противостояниях, а не в киношных, служащих единственно для увеселения зрителей схватках, все решали мгновения.

Взрыв заставил урок повернуть головы, заставил инстинктивно пригнуться. То есть - на мгновенье отвлечься... А как уже было сказано, решали именно мгновения.