богаты, то я слишком бедна для человека с тысячью двумястами фунтов годового
дохода.
самого начала обещал не касаться этого вопроса и сдержит свое слово; во
всяком случае, он никогда не предложит мне ехать с ним в Виргинию и сам туда
не поедет без меня, если я не изъявлю на то желания.
более довольна. До самой этой минуты я продолжала напускать на себя
равнодушие, чем порой удивляла его пуще прежнего, но и подогревала его
усердие. Я упоминаю об этом главным образом в назидание женщинам; пусть
знают они, что ничто так не роняет наш пол и не способствует
пренебрежительному отношению к нам, как боязнь решиться на такое напускное
равнодушие; если бы мы меньше дорожили вниманием зазнавшихся франтов, то,
наверное, нас больше бы уважали и больше бы за нами ухаживали. Я могла
откровенно признаться, что все мое большое состояние не составляет и пятисот
фунтов, тогда как он ожидал тысячи пятисот: я так крепко подцепила молодчика
и так долго держала его в мучительной неизвестности, что, по моему глубокому
убеждению, он бы взял меня даже совсем без приданого; и в самом деле, узнав
правду, он удивился меньше, чем если бы я вела себя иначе, так как не мог
сделать ни малейшего упрека женщине, которая до последней минуты держалась с
ним равнодушно, и лишь ограничился замечанием, что предоставлял меня гораздо
богаче, чем я была в действительности, но что, будь даже состояние мое еще
меньше, он не раскаялся бы в сделке, только не мог бы содержать меня так
хорошо, как желал бы.
очень довольна: лучшего мужа трудно было сыскать, хотя его положение
оказалось не столь блестящим, как я предполагала, и, с другой стороны, его
расчет умножить свое состояние с помощью брака не оправдался.
маленький капитал и сообщить, что больше у меня ничего нет; это было
необходимо, так что, воспользовавшись случаем, когда мы были одни, я однажды
вступила с ним в следующий разговор по этому поводу:
есть ли у вашей жены что-нибудь или у нее нет ни гроша?
доволен, что взял жену по сердцу; я ведь не очень досаждал вам расспросами о
вашем приданом.
избавиться.
услышать; мне передавали, будто капитан*** (муж моей подруги) говорил вам,
что я очень богата; уверяю вас, я никогда не поручала ему распускать такие
слухи.
он меня обманул, это его вина; вы сами никогда не говорили мне о вашем
приданом, так что у меня нет никаких оснований упрекать вас, даже если бы вы
вовсе ничего не имели.
больнее мне сознавать, что у меня так мало денег.
не боитесь, что я переменюсь к вам из-за отсутствия приданого. Да, да, если
у вас нет ничего, признайтесь мне откровенно. Я, может, и вправе сказать
капитану, что он меня надул, но вас я ни в чем не могу упрекнуть: разве вы
не дали мне понять, что вы бедны? Так что для меня тут нет никакой
неожиданности.
Если я обманываю вас теперь, то ничего худого в этом нет. Верно, что я
бедна, но все-таки у меня кое-что есть, - и с этими словами я вынула
несколько банковых билетов и вручила ему около ста шестидесяти фунтов. - Вот
вам кое-что, - сказала я, - и это, может быть, не все.
деньги, как ни мало их было, показались ему вдвойне приятными. Он признался,
что на них не рассчитывал, заключив из моей речи, что платья, золотые часы и
два-три бриллиантовых кольца - все мое состояние.
отлучилась из дому, будто бы за деньгами, и принесла ему сто фунтов золотом,
сказав, что вот и еще часть приданого; в общем, к концу недели я принесла
домой еще сто восемьдесят фунтов и фунтов на шестьдесят холста, который мне
будто бы пришлось взять вместе со ста фунтами золотом в покрытие долга в
шестьсот фунтов, что не составляло и пяти шиллингов за фунт, и хорошо, что
хоть это получила.
вам, что это все мое состояние, - добавив, что если бы лицо, которому я
одолжила шестьсот фунтов, не обмануло меня, то у меня была бы тысяча фунтов,
но дело не выгорело, и я дала мужу честное слово, что ничего не припрятала,
а если бы получила больше, то все бы ему отдала.
боялся, что останется на бобах), что принял мое приношение с большой
благодарностью. Так выпуталась я из фальшивого положения, в которое себя
поставила, пустив слух о своем богатстве и поймав на эту удочку мужа, -
прием, впрочем, очень опасный для женщины, так как она сильно рискует
подвергнуться впоследствии дурному обращению со стороны мужа.
добрый, но не дурак; увидя, что доход его недостаточен для того образа
жизни, который он предполагал вести в расчете на мое приданое, а также
разочаровавшись в размерах поступлений с виргинских плантаций, он не раз
выражал намерение отправиться в Виргинию, чтобы жить там на собственной
земле, и часто мне расхваливал тамошнюю жизнь, говорил, что там всего много,
все дешево, хорошо и т. п.
что, по-моему, его имения, из-за дальнего расстояния, дают очень мало по
сравнению с тем, что они давали бы, если бы он жил там, и я догадываюсь о
его желании переехать туда; сказала, что вполне понимаю, как разочаровала
его женитьба, и, чтобы его вознаградить, считаю своим долгом поехать вместе
с ним в Виргинию и там поселиться.
Сказал, что хотя и разочаровался в своих надеждах получить за женой хорошее
приданое, но не разочаровался в жене; что о лучшей жене он и мечтать не мог,
а мое предложение так мило, что он даже не в силах выразить свое
удовольствие.
хорошо обставленный дом, в котором живут его мать и сестра, единственные его
родные на свете, но что тотчас по нашем приезде они переберутся в другой
дом, который находится в пожизненном владении его матери, а после ее смерти
перейдет к нему, так что весь первый дом будет в моем распоряжении, и все
оказалось точь-в-точь, как он говорил.
белья и других необходимых вещей, а также разного товара для продажи, и
тронулись в путь.
не входит в мою задачу; ни я, ни мой муж не вели дневника. Могу только
сказать, что после ужасающего переезда, дважды напуганные страшными бурями и
один раз еще более страшными пиратами, которые пошли на абордаж, отобрали у
нас почти весь провиант и, в довершение моего несчастья, увели было моего
мужа, но, внявши моим слезным мольбам, отпустили, - после всех этих ужасов
мы вошли в реку Йорк в Виргинии и, прибыв на нашу плантацию, были встречены
матерью мужа как нельзя более радушно и ласково.
доме, потому что я не хотела разлучаться с этой превосходной женщиной; муж
тоже был по-прежнему хорош со мной; словом, я считала себя счастливейшим
существом на свете, как вдруг один поразительный случай мигом положил конец
всему нашему благоденствию и поставил меня в невообразимо тягостное
положение.
вправе называть ее так, потому что ее сыну было уже за тридцать; приятная и
общительная, она постоянно развлекала меня рассказами о стране, в которой мы
жили, и об ее обитателях.
колонии прибыло из Англии в очень жалком состоянии и что, вообще говоря, их
можно разделить на два разряда: одни были завезены хозяевами кораблей и
проданы в услужение - "так это называют, дорогая, - сказала она, - на самом
же деле они просто рабы", - другие после пребывания в Ньюгете или иных
тюрьмах и смягчения приговора сосланы за преступления, караемые в Англии
смертной казнью.
ними различия: плантаторы покупают их, и они все вместе работают на полях до
окончания срока. По истечении его им предлагают самим стать плантаторами;
правительство отводит каждому по нескольку акров земли, и они сначала
расчищают и возделывают свои участки, а потом сеют табак и хлеб для
собственного потребления; под будущий урожай купцы отпускают им в кредит
земледельческие орудия, одежду и другие необходимые предметы, и они ежегодно
расширяют запашку и покупают все, что им нужно. Вот каким образом, дитя мое,
- продолжала старуха, - многие присужденные к виселице становятся большими
людьми, и кой у кого из наших мировых судей, офицеров милиции и членов
магистрата руки заклеймены каленым железом.
сама в нем играла, и с добродушной доверчивостью призналась мне, что сама
принадлежит ко второму разряду здешних жителей; ее сослали сюда за то, что
она хватила через край в одном деле и стала преступницей.