зрением.
Гертруда.
правило, вы просто не замечаете, что я присутствую.
Гертруда. - Как видите, я замечаю, что вы присутствуете.
идти по густой траве. Вскоре они снова оказались перед калиткой, на этот
раз закрытой. Мистер Брэнд взялся за нее рукой, но открывать не стал; он
стоял и смотрел на свою спутницу.
взволнован. Она впервые видела его взволнованным и подумала, что, дай он
себе волю, зрелище это было бы внушительным, чуть ли не душераздирающим.
себе; она чувствовала себя виноватой и в то же время досадовала на себя за
это чувство вины; мистер Брэнд, не сводивший с нее сейчас своих маленьких,
добрых, настойчивых глаз, воплощал для нее множество наполовину
погребенных обязательств, которые вдруг ожили и весьма внятно о себе
заявили.
утверждать, что у вас есть новые обязанности. Но у всех нас всегда есть
старые, Гертруда, - добавил он.
невольным чувством, что с ее стороны это проявление малодушия,
невыдержанности.
потом закрыл ее за собой. Но до того, как Гертруда успела свернуть в
сторону, он взял ее руку и несколько секунд не отпускал.
добавила: "И знаю, как вы это скажете", но вовремя удержалась.
прежде.
первый раз их слышала. Они лишены были для нее какого бы то ни было
очарования, - ее это даже удивляло. Считается ведь, что женщина должна
испытывать восторг, когда слышит такие слова, а ей они казались плоскими,
безжизненными.
продолжала она, глядя ему в глаза, и голос ее при этом слегка дрожал.
душу.
большой горячностью Гертруда.
все мы предполагали.
чтобы вы меня выслушали, какое это было бы для них счастье.
может сделать счастливыми. Здесь никто не чувствует себя счастливым.
мягко, чуть ли не робко мистер Брэнд.
предоставлю вас пока самой себе. Думаю, через какое-то время вы вспомните
то многое, о чем вы сейчас забыли. Думаю, вы снова ко мне вернетесь. Я
очень на это уповаю.
нечего было на это ответить.
прекрасному закатному небу. Гертруда, оставив его там стоять, снова пошла
по направлению к дому, но, дойдя до середины соседнего поля, вдруг
разрыдалась. Ей Казалось, что слезы эти накапливались уже давно, и ей
сладко было их пролить. Однако они быстро высохли. Была в Гертруде
какая-то непреклонность, и после этого она ни разу уже больше не плакала.
6
заставал там, в маленькой гостиной, Роберта Эктона. Обстоятельство это
нисколько не смущало мистера Уэнтуорта, ибо он и не помышлял соперничать
со своим молодым родственником, добиваясь большей благосклонности мадам
Мюнстер. Дядя Евгении был самого высокого мнения о Роберте Эктоне, который
завоевал молчаливое признание всей родни. Они гордились им в той мере, в
какой могут гордиться люди, не замеченные в неблаговидной слабости
"приписывать себе честь". Они никогда не похвалялись Робертом Эктоном, не
упоминали его тщеславно при всяком удобном случае, не повторяли его умных
слов, не прославляли его великодушных дел. Но исполненная какой-то
скованной нежности вера в его беспредельное благородство стала для них
мерилом ценностей. Пожалуй, ничто лучше не доказывает, как высоко они
ставили своего родственника, чем то, что они никогда не позволяли себе
судить его поступки. Хулить его они были так же не склонны, как и хвалить,
но по молчаливому уговору считалось, что он - украшение семьи. Роберт
Эктон превзошел их всех в знании света. Он побывал в Китае и привез оттуда
собрание редкостей, он нажил состояние - вернее, увеличил по меньшей мере
в пять раз состояние и без того значительное; он был холост, владел
"собственностью" и отличался добрым правом - преимущества изрядные,
волнующие даже самое неразвитое воображение, и, разумеется, все были
убеждены, что он не замедлит предоставить их в распоряжение какой-нибудь
уравновешенной молодой особы "своего круга". Мистер Уэнтуорт неспособен
был признаться себе - там, где это не затрагивало его отцовских чувств, -
что тот или иной человек больше ему по душе, чем остальные, но он находил
Роберта Эктона в высшей степени рассудительным, что для старого
джентльмена было едва ли не равносильно страстности предпочтения,
противной его натуре, которая восставала против всяких пристрастий так же
решительно, как пыталась бы высвободиться из пут чего-то слегка
постыдного. Эктон и в самом деле был очень рассудителен - но этим далеко
не все исчерпывалось; и, право же, мы можем утверждать, что в самых
незаконных закоулках предпочтения, которое мистер Уэнтуорт отдавал своему
кузену, смутно брезжило подобие уверенности, что все же главное его
достоинство состоит в некой завидной способности дерзостно отмахнуться от
всего продиктованного голосом рассудка и проявить больше мужества,
доблесть более высокого свойства, нежели того требуют обычные
обстоятельства. Мистер Уэнтуорт никогда не отважился бы предположить, что
Роберт Эктон пусть в самой малой степени принадлежит к разряду героев, но
не станем слишком его за это упрекать, поскольку Роберт, безусловно, и сам
никогда бы на это не отважился. Эктон проявлял несомненное благоразумие во
всем - начиная с оценки самого себя; он нисколько не заблуждался насчет
своего знания света, понимая, что оно совсем не так велико, как воображает
здешнее общество; но следует при этом добавить, что он не заблуждался и
насчет своей природной наблюдательности, намного превышавшей пределы, в
каких он обнаруживал ее перед тем же обществом. Он был чрезвычайно
привержен смотреть на все с насмешливой иронией и убедился, что человеку
подобного склада даже самый ограниченный круг людей предоставляет
неисчерпаемые возможности. Они-то, эти позволявшие ему упражнять свой ум
возможности, и составляли в течение некоторого времени - точнее говоря,
восемнадцать месяцев, минувшие после возвращения сего джентльмена из
Китая, - наиболее деятельное начало в его жизни, носившей сейчас
достаточно праздный характер. Роберт Эктон охотно бы женился. Он любил
книги и имел неплохую библиотеку, то есть у него было гораздо больше книг,
чем у мистера Уэнтуорта. Он любил картины, хотя следует признаться, что
украшавшие его стены шедевры, если рассматривать их в беспощадном свете
современной критики, были весьма сомнительного свойства. Он обрел свои
знания - а они отличались большей, чем это могло бы показаться, глубиной -
в Гарварде, он любил все связанное с этим учебным заведением, и в числе
прочих вещей, доставлявших Эктону повседневное удовольствие, было и то,
что он живет так близко от Гарварда и, когда ездит в Бостон, часто
проезжает мимо. Эктона чрезвычайно интересовала баронесса.
откровенной.
в такой глуши, - сказала она недели четыре спустя после того, как
окончательно водворилась в белом домике. - И вы, конечно, спрашиваете
Корнев Павел
Акунин Борис
Быков Василий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс