Чтение 16–й страницы книги ~Южная и Центральная Америка~

методами обработки золота, известными ювелирам наших дней. Особенно
красивы золотые маски вождей.

Платину здесь научились добывать по крайней мере в 2000 году до нашей
эры.

К сожалению, Юлька то ли снова чего-то объелась (в Кито это нетрудно),
то ли плохо переносила профилактические таблетки от малярии, которые мы,
начитавшись всяких ужасов, глотали сдуру каждую неделю, но несколько дней
она неважно себя чувствовала, так что первую вылазку из города я совершил
один. Мне очень хотелось все-таки посмотреть леса крайнего северо-запада
континента, и я сел на автобус в город Santo Domingo de los Colorados,
лежащий у подножия Анд к западу от Кито.

Колорадос (Цветные) - местное племя, известное тем, что добывает из
дерева Bixa orellana алую краску, которой раскрашивает одежду, волосы и
кожу. Сейчас, к сожалению, они делают это только для туристов и, конечно,
не бесплатно. Недалеко от города есть маленький и очень дорогой отель под
названием Tinalandia. Его хозяйка, сеньора Тина, эмигрировала из Питера
еще до войны. Много десятилетий отель, расположенный у дороги на дне
глубокого каньона, влачил довольно жалкое существование. Потом вдруг
выяснилось, что склоны над отелем - чуть ли не единственный кусочек
тропического леса, сохранившийся в этой части страны. В отель потоком
устремились биологи, birdwatcher`ы и просто туристы, так что теперь даже
просто вход в лес стоит около 40 долларов.

Я был уверен, что с первого за все годы земляка сеньора денег не
возьмет, но по пути встретил двух голландцев, которые предупредили меня,
что она уехала в Кито и отелем временно руководит управляющий. Пришлось
лезть через забор и долго ломиться по зарослям. Наконец мне удалось выйти
на трубу водозабора, а по ней - к лесному ручью глубиной по колено, по
песчаному дну которого я и пошел вглубь леса.

Здесь я наконец обнаружил роскошную коллекцию живущих в бромелиях
микролягушек, в том числе кремовую в зеленых полосках квакшу длиной не
более восьми миллимеров. Вообще в этом лесу необыкновенно много
интересного: в реке плавают рыбоядные хомячки (Ichtyomys), на бревнах
греются ложные аспиды и земляные удавчики (Trachyboa), а в кронах
копошатся зеленые ары и смешные короткохвостые дикобразы (Echinoprocta) с
курносыми мордочками. На камнях сидят крошечные ярко-лимонные цвета
лягушечки Phyllobates. Несмотря на скромные размеры, кожного яда одной
лягушки достаточно, чтобы убить несколько сот человек. Кое-где индейцы
смазывают этим ядом наконечники стрел. Конечно, в руки их брать совершенно
не опасно. Потом я заметил впереди странного колибри, который зависал в
воздухе не прямо перед цветками, а на некотором расстоянии. Оказалось, что
это Ensifera ensifera, у которой клюв длиннее, чем сама птичка.

Ручей привел меня к большой заводи, сплошь заросшей голубыми кувшинками
и пушистым бамбуком. В середине плеса копошилось какое-то странное
существо, похожее на большую сардельку с парой крыльев и мохнатым хвостом.
Сарделька то и дело обвивалась вокруг кувшинок, по одной утягивая их в
воду. Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, что это хобот, уши
и грива забравшегося в омут тапира.

Я и не надеялся, что центральноамериканский тапир (Tapirus bairdi)
встречается так далеко к югу. Этот похожий по образу жизни на африканского
карликового бегемота зверь - единственная по-настоящему крупная дичь в
здешних краях, поэтому выжить ему очень непросто. Не успел я обрадоваться,
как хобот вдруг поднялся вверх, нюхая воздух, и в следующий миг заводь
буквально взорвалась.

Могучая черная туша оборвала опутавшие ее стебли кувшинок и с
оглушительным шумом вломилась в лес, испуганно хрюкая. Если бы я вовремя
не заметил зверя, сюрпризик был бы еще тот. Обратно к шоссе я шел
вприпрыжку и едва не проглядел перуанского скального петушка (Rupicola
peruviana) - ярко-алую птицу размером с галку с смешным круглым хохолком
на лбу. Увы, я заметил его слишком поздно и спугнул.

Вторую вылазку мы совершили на юг, к вулкану Котопахи. Мы долго гуляли
по сосновым лесам (сосна раньше не росла в Южной Америке, но теперь
посадки встречаются повсюду), потом вышли в парамо. Вся Аллея Вулканов
была как на ладони, только сам красавец Котопахи (5896 м) упорно прятался
в тучах. Вместо эсплетий здесь росли другие розеточные деревца - пуйи
(Puia) из бромелиевых.

Листья у них узкие и колючие, а соцветие - торчащая вверх метровая
дубинка, густо обмотанная войлоком, из которого торчат маленькие синие
колокольчики.

Мы собирались подняться к скальным гребням, где, говорят, можно увидеть
пуму, но тут у Юльки снова заболел животик. Конечно, мы сразу покатились
вниз, однако забрели в настоящий лабиринт из проволочных оград пастбищ и
глубоких оврагов, заросших бурьяном. К этому времени Юлька стонала от боли
на каждом шагу, а я готов был на стену лезть от отчаяния - хорошо, что
вокруг не было стен.

Кончилось тем, что мы форсировали жуткий овраг с вертикальными стенами
и непролазными зарослями колючей ежевики на дне. Юльке сразу стало лучше
(приключения всегда на нее благотворно влияют), а тут еще облака разошлись
и вышло солнце. Весь день было довольно холодно, но теперь мы сразу
согрелись и повеселели. А на закате, наконец, открылся и сам вулкан:
гигантский правильный конус цвета сырого мяса в серебряной шапке ледников.

Я все же не оставил надежду познакомиться с высокогорьями и через пару
дней прокатился к безымянному перевалу через восточный борт Аллеи, по
которому проходит дорога из Кито в Амазонскую низменность. Именно этим
перевалом когда-то воспользовался Франсиско Орельяна, чтобы первым из
европейцев попасть в верховья Амазонки.

Перевал расположен почти точно на экваторе, но, сойдя с автобуса, я
попал под сильный снегопад. Тропинка вилась между кочек, уходя дальше
вверх. Несколько минут подъема - и передо мной открылась огромная чаша
ледникового цирка, на дне которого среди тускло-зеленого парамо сверкала
серо-стальная гладь озера.

В этом краю моросящего дождя, ледяного ветра, пушистых цветов и мокрой
травы я с наслаждением прогулял целый день. Там множество озер, но на них
никто не живет, кроме серебристых поганок (Podiceps occipitalis) - самых
маленьких водоплавающих птиц континента. Зато в небольших лужах, к моему
удивлению, жили изящные лягушки из рода Atelopus - черные или
черно-красные. Больше мне никто не встретился, кроме смешных мохнатых
зайчиков (Sylvilagus insunus?), черных хищных птиц - горных каракар
(Phalcoboenus) и мелькнувшего вдалеке белохвостого оленя.

Постепенно я спустился к краю леса, где росли причудливо искривленные,
сплошь обросшие мхом деревья с оранжевой корой. Здесь сновали хомячки
Auliscomys, похожие на наших рыжих полевок, в самых густых участках
бродили маленькие олени Mazama nana, а на тропинках виднелись овальные
следы небольшой пумы.

На закате, когда я уже стоял на шоссе, дожидаясь автобуса, облака снова
разошлись, и оказалось, что прямо надо мной возвышается громадный белый
сугроб вулкана Antisana (5704 м), известного колоссальными снежными
лавинами. "Неужели получится?" - думал я, снимая сверкающее чудо. Увы,
проявить эту пленку мне было не суждено.

Между тем визы были получены, а транспорт на острова найден. Поскольку
на Галапагосы ездят почти исключтельно туристы, добраться туда очень
сложно: цены и на самолет, и на теплоход для иностранцев совершенно, по
местным понятиям, дикие. Недельная поездка обходится примерно в тысячу
долларов. Однако нам удалось выяснить, что через десять дней на острова
отходит самоходная баржа, которая, кроме груза, берет несколько туристов и
даже гида. Остававшиеся до отплытия дни мы решили провести в сельве и,
проехав через тот же перевал, спустились к подножию вулкана Reventador
("Мститель", 3488 м). Голый из-за недавних извержений дымящийся конус
торчит среди горной сельвы, в которой мы нашли пустующий лагерь
электрической компании.

Место оказалось очень неплохим. В километре - красивейший водопад San
Rafael, вокруг - окутанные зеленым одеялом леса хребты, а в лагере -
несколько комфортабельных домиков. Ветви здесь сплошь поросли зеленым
трутовиком (Сora pavonia, он содержит водоросли, так что его можно считать
также лишайником), а по берегам ручьев прыгают смешные черно-белые оляпки
(Cynclus leucocephalus).

Сторож лагеря вышел к нам с попугаем на плече и потребовал заплатить за
ночлег, но выяснилось, что он умеет считать только до пяти, так что
получилось недорого.

К утру Юлька так оживилась среди бабочек, розовых орхидей, горного
воздуха и чистейших рек, что предложила совершить восхождение на вулкан.
Но оно занимает три дня, так что мы предпочли спускаться дальше и прибыли
в Lago Agrio - недавно образовавшийся городок в равнинной сельве недалеко
от колумбийской границы.

В сельве - это громко сказано. По эквадорским законам, всякий, кто
расчистил 30% какого-либо участка сельвы, имеет право стать его
владельцем. Почему-то это правило действует и в большинстве заповедников,
так что от окружающей территории они отличаются только тем, что за вход в
них с иностранцев берут плату. Даже в самом диком уголке страны - Yasuni в
глубине Амазонии - всего через месяц после его объявления заповедником
началась широкомасштабная добыча нефти.

Достаточно появиться в лесу дороге или хотя бы колее, как лес вдоль нее
мгновенно расчищается и превращается в пастбища с посадками бананов и
прочих культур. А в радиусе десятков километров уничтожаются деревья
ценных пород, крупные звери и вообще все, представляющее коммерческий
интерес. Поэтому открытие одной нефтяной скважины означает потерю тысяч
квадратных километров леса. Равнинные реки, а с появлением лодочных
моторов - и предгорные, также служат дорогами. С воды кажется, что по
берегам тянется лес, но за узкой полоской зелени скрываются все те же
асьенды и ранчо. Лишь в маленьких частных заповедниках расчистки не
происходит, хотя охотники забираются и туда.