- Вы выехали с ревельской почтовой каретой?..
- Да… - после некоторого колебания ответил Николев.
- А возвратились?..
- Я приехал на телеге.
- Где вы сели на эту телегу?..
- В пятидесяти верстах отсюда на рижском тракте.
- Итак, вы уехали тринадцатого с восходом солнца?..
- Да, господин следователь.
- Кроме вас, никого не было в почтовой карете?..
- Нет… в карете был еще один пассажир.
- Вы были с ним знакомы?
- Совершенно не знаком.
- Но вскоре вы узнали, что это Пох, артельщик банка братьев Иохаузенов?..
- Да, действительно, этот артельщик был очень болтлив и все время разговаривал с кондуктором.
- Он говорил о своих личных делах?..
- Только о них.
- А что он говорил?
- Он говорил, что едет в Ревель по поручению господ Иохаузенов.
- Не заметили ли вы, что он очень торопится вернуться в Ригу… чтобы сыграть там свадьбу?..
- Да, господин следователь… если память мне не изменяет, - ведь я обращал очень мало внимания на их беседу, не представлявшую для меня интереса.
- Не представлявшую для вас интереса? - вмешался майор Вердер.
- Конечно, господин майор, - ответил Николев, бросая на майора удивленный взгляд. - Почему меня могло интересовать то, что говорил этот артельщик?..
- Возможно, это-то как раз и намеревается выявить следствие, - отвечал г-н Керсдорф.
Услышав этот ответ, учитель сделал недоумевающий жест.
- Не было ли у этого Поха сумки, - продолжал следователь, - какую обычно носят банковские артельщики?..
- Возможно, господин следователь, но я не заметил ее.
- Значит, вы не можете сказать, не оставил ли он ее по неосторожности в карете, не бросил ли на скамье и не мог ли ее видеть на станции кто-нибудь посторонний?
- Я уткнулся в свой угол, завернулся в дорожный плащ, иногда дремал, закрыв лицо капюшоном, и вовсе не замечал, что делали мои спутники?.
- Между тем кондуктор Брокс утверждает, что сумка была…
- Что же, господин следователь, если он это утверждает, значит - так оно и есть. Что касается меня, я не могу ни оспаривать, ни подтвердить его слов.
- Вы не разговаривали с Похом?..
- В дороге - нет… Я впервые заговорил с ним, когда карета сломалась и нам пришлось отправиться в корчму.
- Стало быть, вы сидели весь день уткнувшись в угол, старательно надвинув на лицо капюшон?..
- Старательно?.. Почему "старательно", господин следователь?.. - с некоторой запальчивостью подхватил это слово г-н Николев.
- Потому что вы как будто не хотели быть узнанным.
Это замечание, в котором чувствовался определенный намек, вставил майор Вердер, снова вмешиваясь в допрос.
На этот раз Дмитрий Николев не выразил того возмущения, которое вызвали у него раньше слова следователя. Помолчав с минуту, он лишь сказал:
- Предположите, что мне хотелось совершить поездку инкогнито. Я полагаю, это право всякого свободного человека - в Лифляндии, как и везде!
- Ловкая предосторожность, чтобы избежать очной ставки с возможными свидетелями! - возразил майор.
Это был еще один намек, всю серьезность которого, учитель не мог не понять, и это заставило его побледнеть.
- В конце концов, - сказал следователь, - не отрицаете же вы, что банковский артельщик Пох был в этот день вашим попутчиком?..
- Нет… не отрицаю… если-моим попутчиком в карете был действительно Пох…
- Это совершенно достоверно, - ответил майор Вердер.
Господин Керсдорф возобновил допрос следующим образом:
- Итак, путешествие протекало без приключений, от станции к станции… В полдень вы остановились на часок пообедать… Вы приказали подать себе в сторонке, в темном углу корчмы, как бы постоянно заботясь о том, чтобы вас не узнали… Затем почтовая карета отправилась дальше… Погода была очень плохая, лошади с трудом боролись с ветром… И вот в половине восьмого вечера произошел несчастный случай… Одна из лошадей упала, и карета, у которой сломалась передняя ось, опрокинулась…
- Господин следователь, - сказал Николев, прерывая его, - могу я вам задать вопрос: почему вы меня обо всем этом спрашиваете?
- В интересах правосудия, господин Николев. Когда кондуктор Брокс убедился в том, что карета не может добраться до следующей станции, города Пернова, пассажирам было предложено провести ночь в трактире, который виднелся в двухстах шагах у дороги… Вы сами указали на этот трактир…
- Кстати, я не знал этой корчмы и вошел туда в этот вечер впервые.
- Допустим! Достоверно только то, что вы предпочли провести ночь там, а не отправиться с кондуктором и ямщиком в Пернов.
- Безусловно. Погода стояла отвратительная, пришлось бы пройти пешком около двадцати верст, и я счел за лучшее переночевать вместе с банковским артельщиком в этой корчме.
- Это вы уговорили его пойти с вами в корчму?..
- Я ни в чем его не уговаривал, - возразил г-н Николев. - Когда почтовая карета опрокинулась, он был ранен - повреждение ноги, кажется, - и не смог бы пройти расстояние, отделявшее нас от Пернова… Счастье для него, что в этой корчме…
- Счастье для него?! - воскликнул майор Вердер, который, не обладая хладнокровием и выдержкой следователя, даже подскочил при этих словах.
Обернувшись к нему, Дмитрий Николев не мог сдержать презрительного пожатия плеч.
Не желая отвлекаться от намеченного хода допроса, г-н Керсдорф поспешил задать новый вопрос:
- Кондуктор и возница отправились в Пернов в то самое время, когда вы подошли к трактиру "Сломанный крест"…
- "Сломанный крест"?.. - переспросил г-н Николев. - Понятия не имел, что эта корчма так называется.
- В корчме вас и Поха встретил трактирщик Кроф… Вы попросили дать вам комнату на ночь, так же поступил и Пох… Кроф предложил вам поужинать, но вы отказались, тогда как банковский артельщик согласился…
- Мне так было удобнее.
- Уйти на следующий день еще до зари, не дожидаясь возвращения кондуктора, вот что вам было удобнее… Поэтому-то, предупредив трактирщика Крофа о ваших намерениях, вы и удалились тотчас же в свою комнату…
- Да, все это так, - ответил учитель, давая понять, что эти бесконечные вопросы начинают его утомлять.
- Ваша комната находилась слева от большой комнаты корчмы, где несколько завсегдатаев Крофа продолжали еще распивать вино, а в дальнем конце дома…
- Понятия не имею, господин следователь… Повторяю, я не бывал в этом трактире, моя нога ступила туда впервые… Кроме того, когда я туда пришел, было уже темно, а когда уходил, еще не рассвело…
- Уходили, не дожидаясь кондуктора! Я настаиваю на этом факте, - заметил г-н Керсдорф. - Не дожидаясь кондуктора, который, починив карету, должен был заехать за вами…
- Верно, не дожидаясь кондуктора, - ответил г-н Николев, - ведь мне оставалось пройти до Пернова всего двадцать верст…
- Допустим! Достоверно лишь то, что эта мысль возникла у вас еще с вечера, и привели вы ее в исполнение в четыре часа утра.
Дмитрий Николев ничего не ответил.
- Теперь, - продолжал г-н Керсдорф, - наступил, мне кажется, момент задать вам один вопрос, на который, думается, нетрудно будет ответить…
- Я вас слушаю, господин следователь.
- Чем вызвана ваша поездка, поездка, которую столь внезапно и таинственно вы решились предпринять и о которой накануне не сообщили никому из ваших учеников, кстати, уже опрошенных нами?..
Этот вопрос, видимо, чрезвычайно смутил г-на Николева.
- Личными делами… - произнес он наконец.
- А именно?..
- Я не обязан ставить вас в известность о них.
- Вы отказываетесь отвечать?..
Афанасьев Роман
Шекли Роберт
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Пехов Алексей